Контагио

– Да?

– У вас есть задний вход или какой-нибудь подвал с другим выходом?

– Отделение, в котором принимают товар, находится там, – парень указал на металлическую дверь рядом с холодильными камерами. – Почему вы спрашиваете?

– Я могу туда пройти? – второй консультант громко разговаривала на местном языке по телефону, сильно раздражая Джейсона. Кому можно звонить в такое время и так кричать в трубку?

– Конечно, – мужчина не поверил своим ушам. Задавая вопрос, он даже не надеялся получить разрешение. А вышло вот как..! Сумасшедший день.

Джейсон раскланялся и хотел уже выбежать на улицу, пока работник магазина не передумал; потом решил еще купить еды, но поискал по карманам и не нашел денег, поэтому отбросил эту затею и вышел.

Куда идти? Домой возвращаться нельзя – его определенно там поджидают. Раз его не стали убивать в присутствии других людей, значит надо постоянно находиться в компании. А лучше всего – вообще не попадаться на глаза подосланным агентам. Однако в условиях города и постоянной слежки это возможно только в одном месте – темном и забитом людьми под завязку.

Над крышей здания напротив возвышалась яркая горящая вывеска: «Cool Night Club»

***

Джейсон сидел в ночном клубе третий час подряд и успел к этому моменту изрядно подглохнуть. Хорошо, что вход бесплатный – предпраздничные акции. Совершенно дикими представляются танцы ночи напролет под эту музыку, от ритма которой сбивается сердце. Чем дольше он здесь находился, тем хуже ему становилось, и он понял, что это не от царящей вокруг атмосферы. Адреналин, на котором он смог убежать от убийцы и скрытно пробраться от супермаркета до клуба, кончился. Больше он не притупляет боль, и огнестрельное ранение проявляет себя во всей красе. Оставаться дольше нельзя: час-другой, и он сляжет прямо здесь. По сценарию предвидится скорая, государственная клиника и печальный конец в канаве, неважно, от своих или чужих. Теперь все чужие.

С каждым шагом сквозь толпу танцующих он чувствовал, как остается все меньше и меньше сил. Если его поймают в таком состоянии, он не сможет даже пошевелиться в сторону клуба. Прощай, родина, на благо которой он трудился и чьими руками был убит.

«Угадал»

На первом же повороте во дворы его кто-то схватил за воротник и прижал к стенке. Лоб охладило стальное дуло пистолета.

– Ну здравствуй, Джейсон Уиллс. Долго же ты от меня прятался. Обычно дольше пяти минут не живут, – медленно, с расстановкой, наслаждаясь каждым словом сказал убийца. Тусклый свет фонаря едва давал разглядеть его прищуренные глаза с колючим, пронизывающим взглядом. Генетик с трудом схватился за рукав агента, пытаясь снять его руки с одежды. Однако пальцы расслабились сами собой, и он безвольно повис.

– Где Си Ван? Куда вы ее дели, черти? – на выдохе.

– Твоя азиаточка? Не в курсе. С тех пор как вы слили все наработки местным властям, вот только тебя удалось найти. Что, бросили крысу-перебежчика, да? Слоняешься по улицам, предатель, – агент разгорячился и решил немного расслабиться, дав Джейсону под дых.

– Какие наработки? Я?

– Естественно! Наши шпионы сообщили, что данные о разработанном вирусе поступили с твоим, подонок, личным кодом. И не смей притворяться, что не при делах!

Он пнул упавшего ученого и прошипел:

– Лаборатория исчезла без следа. Теперь твоя очередь.

В этот момент кто-то набросился на убийцу сзади, повалив его с ног. Лязгнул упавший пистолет, попавший в неосвещенный закуток. Агента душили, но он сопротивлялся и бил цепкого противника в лицо и корпус. Из кармана второго вылетел какой-то небольшой кейс. Джейсон немедленно схватил его и открыл: там лежал шприц, а в полумраке можно было увидеть на крышке китайские иероглифы. Похоже, что ситуация была гораздо запутаннее, чем он думал раньше. Местные его тоже ищут.

Когда удушающий прием был сорван, азиат приступил к ножевой атаке. Попытки агента оттолкнуть его провалились, и вскоре он затих. «Битва вооружений проиграна», – с горечью подумалось Джейсону в полубредовом состоянии.

Фигура встала и что-то сказала для беспроводного наушника, поддерживающего соединение с головным офисом. Кто-то его спас. И этот кто-то обычным законопослушным гражданином явно не был – с такими шприцами гражданские не ходят. Тогда Джейсон решился на безумный поступок в попытке спасти свою жизнь: он из последних сил кинулся на приближающегося к нему человека, втыкая шприц ему в живот и вводя содержимое. Область быстрого всасывания; яд – ученый не сомневался, что это был именно он – подействует моментально.

Так и произошло. Гулко отозвалось тело при падении на тротуар. Генетик схватил нож, торчащий из бока первого погибшего, и засунул его в ножны и затем в ботинок, прикрыв брюками. При быстром осмотре в карманах обоих агентов нашлись деньги, которые он тоже забрал – еще пригодятся. У местного пистолета при себе не оказалось, что было очень странно.

Джейсон сбежал с места преступления, передвигаясь по самым темным переулкам и постоянно оглядываясь. Больше за ним никто не следил. Видимо, подумали, что с ничтожным генным инженером справится и один. Минуты шли, и ему становилось все хуже. Адреналин снова закончился. С ватными ногами и пустой головой он заскочил в первый попавшийся хостел, который выглядел скорее как сарай из двух комнат. Идеальное место, чтобы укрыться на время.

Хозяйка назвала какую-то цену на местном языке, и мужчина выложил всю сумму денег, слабо понимая, сколько у него вообще было. Она вскочила и затрещала на своем, утаскивая за собой в душную комнатушку и тыкая пальцем в одну из коек. Джейсон подошел к ней, еле шевеля ногами, и упал без сознания.

Он долго лежал в бреду. В редкие минуты бодрствования чувствовал, как его бросало то в жар, то в холод; как менялись постояльцы, но каждый непременно пытался пошариться по его карманам; как заходила хозяйка и открывала маленькое окошко под потолком или давала попить. Плечо невыносимо болело. Но постепенно воспаление прошло, опухоль вокруг ранения спала, и мужчина наконец-то проснулся при ясной памяти.

***

В мышцах явно чувствовалась слабость, и ходить было еще тяжело, но все равно самочувствие гораздо лучше, чем раньше. С такими мыслями Джейсон встал в первый раз за много дней с кровати и пошел, придерживаясь стенки, в соседнюю комнату к хозяйке хостела. При виде него она немедленно вскочила с дивана и запричитала, усаживая в кресло. Вскоре на столике перед ним появился скромный обед из чашки риса и жареной рыбы. Голова прояснилась, и боль в плече почти прошла; судя по поведению женщины, это была большей частью ее заслуга. Яро кивая головой и взмахивая руками, она предлагала ему выпить некую круглую белую таблетку. По внешнему виду определить вещество невозможно, но что бы это не было, оно все равно помогло ему выздороветь. Мужчина принял лекарство и съел все предложенное. Теперь можно было попытаться выяснить, сколько дней прошло и что нового произошло за это время.

– Спасибо за еду, – в ответ ему раздались радостные восклицания и активные жесты руками. Понять ее было невозможно, но зато стало ясно, что владелица хостела по-английски совсем не говорит.

Она достала из кармана купюру и тыкнула в нее пальцем, приговаривая на своем языке. Затем она мечтательно развела руками. Видимо, он дал ей достаточно денег, чтобы получить высококлассное обслуживание. Однако в этот момент женщина села рядом с ним, и он разглядел многочисленные морщины на ее кажущемся издалека молодым лице, потускневшие от старости карие глаза и небольшие седые пряди в пучке смоляных черных волос. По щекам стекали слезы. Она трясущимися руками нежно погладила его по голове и затем заключила в крепких объятиях, что-то успокаивающе нашептывая.

И здесь он ошибся? Сбегая от посланных родиной убийц, разочаровавшись в самой идее разработки биологического оружия, он ни разу не подумал о духовном богатстве этой расы. Он размышлял о праве на жизнь, данному каждому человеку, и противился геноциду просто потому, что замараются его руки. На самом деле глубоко внутри он считал этих людей в какой-то мере недостойными хорошей жизни, радости и счастья, просто потому, что они выглядят иначе и живут на другом континенте.

Си Ван же покрасила волосы в светло-русый и наверняка сделала в юности пластические операции, сделав ее похожей на жительницу Европы, а говорила она с ним только на английском, что вместе делало ее похожей на одного из граждан его страны. Еще ее манера речи, исполненные элегантности движения, пристальный взгляд; и он пал под ее чарами, совершенно забыв о том факте, что она принадлежит к презираемому им миру.

Но эта пожилая женщина открыла ему глаза на правду: все абсолютно равны. И привыкнув к ежедневной борьбе за место под солнцем, к обществу, где тебе помогут только в случае личной выгоды, он ошибочно оценивал местных по старым меркам. Услуга за деньги заканчивается там, где ему предложили постель, еду и лечение. Широта души начинается там, где за него по-настоящему волновались и где сейчас плачут от того, что ему стало лучше.

Джейсону несказанно повезло, что женщина по образованию доктор, и потому смогла оказать медицинскую помощь в домашних условиях. На стенах висел диплом и ряд сертификатов с эмблемой медиков. Видимо, уже вышла на пенсию.

Он глубоко раскланялся и собирался уходить, как его внимание привлек работающий телевизор. Это была новостная передача. Ведущая замолчала, и начался показ нового сюжета. Перед зданием министерства здравоохранения журналисты поймали женщину в строгом черном костюме, чтобы задать ей пару вопросов о недавнем назначении на должность замминистра. Это же удивительно, что обычный врач-терапевт из небольшой больницы на окраине промышленного центра страны смогла попасть на такую высокую должность. Она не светилась на больших конференциях и не выделялась среди коллег на рабочем месте, словно ведя жизнь призрака: тихо она принимала положенное количество больных, приходя и уходя ровно в положенное время; о ней не ходило слухов и сплетен просто потому, что о ней никто ничего не знал. За те полтора года, что прошло с ее устройства на работу, никто не заметил за ней особенного рвения или любви к своему делу, и потому неожиданный подъем по карьерной лестнице стал самой обсуждаемой темой небольшой городской больницы. На все вопросы журналистов женщина лишь мило улыбалась и скромно поправляла прическу. Ее заслуги перед Отечеством отмечены грифом «Секретно», поэтому разглашать данные будет чревато последствиями. Сейчас она направляется на обсуждение появления заболевших неизвестным ранее вирусом. На самом деле, подобные случаи не редкость, но именно в этот раз государство почему-то начало разработку плана по предотвращению роста числа заболевших. Новый замминистра станет ответственным. Простому населению, видевшему шпионские игры и международные заговоры только в фильмах и далекому от секретных государственных дел в целом, причина такой паники никогда не откроется.

Джейсон же не понимал, о чем рассказывалось в новостях, и не знал, что в последнее время творилось в местных органах власти, как попали данные о разработанном вирусе в руки третьих лиц и почему они переданы под его персональным кодом в системе. Однако стал догадываться, когда узнал в женщине на экране старенького телевизора пропавшую Си Ван.

Старательно сдерживая нахлынувшие злость и обиду, он молча махнул рукой хозяйке хостела и показал на свою одежду, порванную и запачканную, отчего больше похожую на отобранную у бомжа около мусорки. Женщина участливо охнула и сложила руки на груди, после чего поспешно убежала на второй этаж и поманила его за собой. Она достала из шкафа потрепанный брючный костюм светло-коричневого цвета в полоску и белую, застиранную рубашку. Швы местами истерлись, но в принципе все осталось носибельным, пусть и морально устаревшим. Немного трясущимися от старости руками она достала из кармана рубашки фотографию молодого парня, явно сделанную где-то в середине прошлого века. Видимо, его уже нет в живых; бабуля осталась совсем одна, и гости стали для нее единственной отрадой, скрасившей серые будни.

Генетик растерялся, искренне не понимая, как можно выразить благодарность, и потому начал глубоко кланяться перед ней, как сделал бы любой азиат. Она же в ответ звонко, по-девичьи, рассмеялась и потрепала его по волосам, а затем вышла из комнаты, прикрыв дверь.

Погруженный в мысли о новой знакомой, мужчина снял пальто и небрежно отбросил его в сторону. Вдруг он заметил, как что-то упало и откатилось к его ногам. На вид это была пуговица. Судя по всему, она оторвалась от катания по земле и избиения. Джейсон поднял пуговицу и направился к хозяйке хостела, чтобы попросить нитки и иголку, но неожиданно почувствовал, будто его руку резанули ножом. Он зашипел от боли и увидел, как из пореза на ладони текла тонкая струйка крови. "Глубоко, черт". Чем он мог порезаться? Вдруг его поразила неожиданная догадка и он с удивленными круглыми глазами внимательнее взглянул на то, что только что поднял с пола. С одной стороны, она действительно выглядела, как обычная пуговица. Но от ударов ногами той ночью она разломилась пополам и оттуда высыпалась стеклянная крошка и мелкие железные обломки. Джейсон кинулся к лежащему пальто и внимательно прощупал все карманы и то место, откуда отпала пуговица – по неслучайной случайности она висела на уровне груди, а угол обзора ныне сломанной камеры захватывал все происходящее спереди носителя. "И панель для доступа в лабораторию тоже". Больше в пальто ничего не нашлось.

Ответ на все возникшие ранее вопросы стал очевиден, но поверить в него было сложно. Не потому, что такого не могло произойти, а потому, что верить просто не хотелось, и всем своим существом ученый отрицал даже саму возможность предательства любимого человека. Как в тумане, он переоделся в предложенную ему одежду, надел медицинскую маску из аптечки неподалеку, чтобы скрыть лицо, и вышел на улицу, направляясь прямиком к тайнику с липовыми документами от правительства. Конечно, отечественные госслужбы в курсе всех имеющихся у него, и настоящих, и вымышленных, личных данных, но это гораздо лучше, чем ничего. Там и деньги есть. Вполне достаточно, чтобы купить билет на самолет в далекие страны третьего мира и прожить первое время, пока не найдет работу и не спрячется от преследователей в одной из маленьких полуразрушенных деревень.

Идя пешком по узким улицам бедного окраинного района, он постоянно нервно оглядывался, но слежки не было. Да и кто в здравом уме подумает, что потомок великих морских путешественников может одеться как представитель "низшей недостойной" расы?

В голове невольно прокручивался наиболее вероятный сценарий произошедшего. Специальный агент местной разведки со знанием иностранного языка по работе с иностранными гражданами, по легенде Си Ван. Сделанные еще подростком пластические операции позволили лицу азиатского типа стать похожим на привычное для него европейское, а окрашивание волос усилило эффект. Ее внедрили в местную поликлинику как обычного врача, где, он уверен, особых успехов она не достигла и талантов не проявляла. А зачем? У нее стоит другая задача.

И почему он раньше этого не заподозрил? Как можно поздней ночью встретить ничем не выделяющегося врача небольшой больницы в окраинном, далеком от ее работы и дома районе? С какой вероятностью она будет говорить на английском, будто на родном? А после пары занимательных фраз дать свои контакты и адрес едва знакомому прохожему? Это уму непостижимо! Можно сделать ставку на то, что все движения и слова были четко прописаны психологами и отработаны ею по миллиону раз. Вероятно, использовались и техники гипноза. Потому он, как глупый бычок на привязи, послушно делал все, что она ни попросит. Благодаря подсмотренному коду они смогли получить доступ к панели управления на входе в подвал. Видимо, взломать систему быстро у них не получилось, иначе тянули бы они резину аж целый год со дня первой встречи? Или наконец-то придумали, как незаметно считать сетчатку его глаза, или как прописать в системе алгоритм, будто сетчатка из списка с разрешенным доступом была представлена. Или просто ждали завершения разработки, чтобы использовать результаты в своих целях. Дальше дело техники: стоило всего лишь стянуть из кармана и сделать копию ключа для включения компьютера. Так генетический код вируса и все разработки оказались у местных властей. И больнее всего именно то, что весь этот год Си Ван – или как ее по-настоящему зовут – играла роль веселой и влюбленной девушки, строила с ним совместные планы на жизнь и… И так много всего было за это время! Но для нее это всего лишь игра, а для него все было по-настоящему.

Генетик пришел к узкому и высокому дому, на первом этаже которого работал магазинчик, продающий местные сладости, а на втором сдавалось жилье. Он идеально подходил на роль места, в котором можно спрятать документы. Его посещения для оплаты аренды комнаты не вызывали подозрений, потому что каждый раз он выходил отсюда с пакетом, а то и не одним, полным вкусных печений и экзотических сухофруктов. Поманив рукой хозяина дома, он быстро поднялся по покатым каменным ступенькам и остановился у неказистой и хлипкой деревянной двери без глазка. Они договорились, что на случай обыска ключ будет храниться здесь, у владельца. Щелкнул замок, и мужчина подошел к сейфу в одиноко стоящем напротив кровати шкафу. Такой был в каждой комнате. Дешевый, он мог быть вскрыт парой нетрудных движений; но это лучше, чем ничего. Забрав железный бокс и кодовым замком, внутри которого лежали документы и деньги, он поклонился и вышел на улицу – комната оплачена еще на пару лет вперед, но возврата денег он просить не стал. Как можно тише, он хотел поскорее выехать из страны.

Джейсон надеялся, что этот час никогда не настанет, хотя на самом деле в глубине души ждал его – момента, когда он пойдет наперекор всем, как книжный герой. Однако поработать на благо Родины и разработать убийственный вирус он тоже был изначально не против. Не только из-за денег, но и из-за тщательно подавляемых идейных соображений. Сейчас он конечно никому не признается, даже себе, в том, что когда-то искренне радовался выпавшему шансу и подаренной ему свыше роли судьи в зале международного суда. Создай, убей, прославься и гордись – так он представлял себе свою будущую жизнь, когда соглашался на предложение госслужб. Выживает сильнейший, а они недостойны – и не только он упивался такими мыслями, но и каждый участник проекта, а может быть, и житель его страны. Затем стало не так весело – оказалось, что лавры дадут только начальникам, а им, настоящим разработчикам, останется только кровь на руках и грязь на совести. Ну и деньги в кармане – ровно столько, чтобы заглушить все сомнения. На самом деле, буквально одновременно с этим проектом ему предлагали другую работу по изучению одного из наследственных заболеваний. Платили там меньше, гораздо меньше. И он, конечно, повелся на бабки. Продался.

Понимание происходящего становилось все яснее и яснее, и в конечном итоге розовые очки треснули и с хлопком раскололись: из этого абсурда, в который он вляпался – честно говоря, по своей тупости, из-за жадности и никчемных, навязанных и абсолютно не соответствующих действительности идей – целым выбраться невозможно. Тот, кого не выбросят за борт и не сожрут еще во время разработки, долго прожить на свободе не сможет. Кому нужны лишние свидетели? Историю пишут победители. А победители не они, и даже не граждане победившей страны в целом, а правящие верхи. Вот и все. Твоя песня спета, самонадеянный дурак. Попробуй, потрепыхайся напоследок и проживи остаток своих дней как отброс. Жестоко, но такова суровая реальность.

На обратном пути он прошел мимо неказистого заброшенного здания в два этажа. Раньше оно принадлежало семье, тоже открывшей внизу магазин, как и владелец съемной комнаты, но использовавшей верхний этаж в качестве жилого. Однако время шло, город менялся, и бизнес перестал оправдывать себя, став ненужной, изжившей себя мелочью по сравнению с соседними супермаркетами. Разорившиеся жильцы съехали в поисках удачи в другом месте, бросив дом на произвол судьбы. Ремонту было всего пару лет, но за это время он успел сильно истрепаться, словно прошел не один десяток. Место, когда-то красивое и уютное, ныне стало прибежищем бездомных и безработных. Без надлежащего ухода замазка между белыми плитками на стенах вытерлась и посерела, а ламинат на полу прогнулся и отвалился. Кучами лежал мусор из консервных банок, тряпья и картонок, от которых по всему помещению расходился неприятный, тухлый запах старья и испорченных продуктов.

Накрутившись чуть ли не до мандражки, Джейсон заметил сидящего у стены мужчину. Тот прикрыл глазами и шумно дышал открытым ртом. Это был бездомный, который часто попадался ученому около дома – он просил милостыню. В этот раз он с трудом повернул голову и слабо кивнул головой, протягивая руку за желанными деньгами, чтобы напиться и благословенно забыться. Обычно он не был так нетерпелив, видимо, чувствует себя действительно погано. Генетик не обратил особого внимания на его состояние и в скором времени забыл бы, если бы тот не закашлялся прямо перед ним и не рухнул без сознания. Джейсон замер, глупо наблюдая за происходящим с открытым ртом, но разбившаяся бутылка спиртного заставила его очнуться. Он испугался и поспешил обратно в хостел, переходя на бег.

Его поразила страшная догадка, и потому он свернул с прежнего маршрута, направившись к широкой зелёной аллее, которая на его памяти еще никогда не пустовала. Этот раз не исключение: небольшие компании молодых людей, курящих и подтанцовывающих популярной взрывной музыке, прогуливающиеся влюбленные парочки, группы матерей с колясками, чирикающие о своих детях и пересказывающих последние горячие сплетни.

– И вот открывает она дверь в офис, а за ней, не поверишь, что творится! Коллега, ну та, Суан которая, вцепилась в начальника и тянет его на себя! А потом… – активно взмахивая руками, с яркой мимикой она рассказывает подружкам очередной слух. В ответ ей смеются и радостно поддакивают, рисуя в своем воображении живую сценку.

Джейсон шел по аллее, с ужасом отмечая покрасневшие глаза прохожих и редкие покашливания. Большинство из них выглядят вялыми, отворачивают лица от солнца и резко реагируют на громкие звуки; конечно, все это далеко не показатель, обычный грипп никто не отменял. Слишком общие симптомы, чтобы заподозрить выброс разработанного вируса. Но нельзя утверждать наверняка, что почти (или уже полностью) готовую смертельную инфекцию не выбросили в воздух во время свертывания лаборатории, надеясь на эффект неожиданности. И теперь население города обречено. Даже при лучшем, фантастическом раскладе заразится не менее половины жителей только этого округа, не говоря о тысячах и миллионах людей в соседних провинциях и даже странах.

Но рано делать какие бы то ни было выводы. Если он действительно прав, то ситуацию изменить никак нельзя – по крайней мере его усилиями. Нужны слаженные и дорогостоящие меры от государства, а возможно от всего мирового сообщества. И роль какого-то там мелкого генного инженера по имени Джейсон в этом нулевая, даже учитывая его участие в разработке. Власти, имея все разработки из его компьютера, должны справиться собственными силами. От него требуется самая малость: засесть где-нибудь в канаве, прикинуться дохлым и не высовываться.

Ученый выбросил все плохие мысли из головы, настроившись на солнечное – "ага, конечно, вот уж прям солнечное" – будущее и поторопился, чтобы добраться до хостела как можно скорее и забронировать билет до той самой какой-нибудь канавы. Деньги у него теперь есть, и документы тоже. Конечно, правительство вполне может иметь своих людей в любой, даже самой маленькой авиакомпании, но он надеется, что у него получится сбежать и бронь на его имя не успеют отследить. Маловероятно, но ему хотелось потрепыхаться, немного потешив самолюбие напоследок. А если повезет, то и мир увидит… Абсолютно свободный от человеческих условностей, махнет создавать свой райский уголок, наслаждаясь каждой отведенной минутой. Наверное, ему этого не хватало. Сейчас же торопиться стало некуда и незачем.

Стыдно перед семьей, которую он так крупно подставил; вообще, он испытывал неописуемую, просто гигантскую гамму чувств перед семьей, оставшейся там, за океаном, из которых только стыд можно четко выделить и более-менее внятно описать. Ничего не поделаешь. С родиной не шутят. А если шутят, то только один раз за всю короткую, зато полную шуток жизнь.

Мужчина подошел к хостелу. В темноте и спешке он не заметил, насколько обветшало здание. Бумажная вывеска на железном основании едва держалась на стене, угрожающе качаясь на ветру. Коричневая краска на стенах, однако, явно была свежей, видимо, то была заслуга постояльцев. Черно-белая, шахматная плитка на полу истерлась и поцарапалась, но была чистой благодаря стараниям хозяйки.

Он зашел в хостел и приветствующе поклонился. Женщина с видимой радостью на лице поднялась со стула и пошла ему навстречу, широко раскидывая руки, чтобы обнять. Однако на полпути она кашлянула, затем еще раз, до слез, и зашлась в приступе неудержимого сухого кашля. Затем она с трудом вдохнула воздух и, глядя мутными, неосознанными глазами на Джейсона, осела на пол. Тот немедленно кинулся ей на помощь, взяв худую, как тростинка, бабушку на руки и неся ее на кровать на втором этаже, поближе к аптечке. Выпавший из рук стальной бокс с документами гулко стукнулся о каменную плитку, оставив глубокие и развилистые, как паутинные нити, трещины.