скачать книгу бесплатно
– Даже проветривание не помогают.
– А так довольно стильные обои у вас здесь, да и интерьер вообще. В «Очаге» брали? У меня похожие.
– Может вы уже начнете?
– Я? Да, конечно. Надо свечи зажечь, так положено, воздух чистится, ионы к катионам, ну вы поняли, нейтроны к протонам, разрядка.
– Схожу за спичками.
Елена испугано сказала: «Проснулась».
Олеся открыла глаза и на её бледном как простыня лице заиграла жуткая улыбка, больше похожая на нервную болезнь. Воспаленные губы с запекшейся кровью вытянулись, и девочка протяжно завыла. Антона обдало жаром. Волчий вой разрезал тишину дома. Откуда-то из коридора донеслось шипение испуганного кота. В комнату влетел Виктор и протянул коробку со спичками.
Совладав с собой, Антон достал три длинные свечи из сумки, и чиркнув спичкой, зажег каждую из них. Девочка завыла вновь. Расставил свечи у кровати и капли тающего воска потекли вниз, застывая на ковре. Олеся карими жгучими глазами следила за Антоном, затем принялась чесать черные спутанные волосы.
Родители, вытирая слезы, стояли прислонившись к стене у входа. Олеся пристально следила за движениями экзорциста. Тот достал из сумки заготовленный ранее пучок из трав и поджег его спичкой. «На мне Боже, обеты тебе; тебе воздам я хвалы, – начал Антон монотонную читку, – ибо ты избавил душу мою от смерти, да ноги мои от преткновения, чтобы я ходил пред лицом твоим во свете живых».
Олеся привстала и зловеще засмеялась, от этого смеха у Антона сбился голос, выдержав паузу он продолжил: «Черное ничто именем божиим приказываю тебе, назови своё имя». Девочка на миг замерла и из неё вырвалось хриплым посаженным голосом: «Уходи». Елена застонала от испуга и закрыла лицо ладонями. Антон продолжил окуривать комнату, читая наговор: «Я пришел – ты уйдешь, как ночь уходить вслед за луной, уйдешь и ты. Говори, какое твое имя?» Олеся зашипела змеёй, легла на спину и тело её забилось в судороге.
Антон полез в сумку и достал из нее стеклянную банку с какой-то мутной жидкостью, закрытую пластиковой крышкой. Откупорил и пальцем коснулся жижи, пучок трав тлел, наполняя комнату сладковато-горьким запахом. Испытывая некоторое смятение, он все же подошел к девочке и дрожащим пальцем дотронулся до её бледного лба. Девочка дернулась. Темно-бурое пятно потекло к переносице. «Приказываю, назови свое имя!» – прокричал Антон. Вновь раздалось шипение из потрескавшихся воспаленных губ.
«Имя!» – кричал Антон. В ответ лишь шипение. «Имя говори», – внутри Антона росла тревога, но всем видом своим он показывал уверенность и бесстрашие. «На мне Боже, обеты тебе; тебе воздам я хвалы, – закричал он, – ибо ты избавил душу мою от смерти, да ноги мои от преткновения, чтобы я ходил пред лицом твоим во свете живых. Приказываю тебе, черное ничто, назови имя свое! Имя говори!».
Порыв ветра задул одну из свечей, и девочка заговорила низким и шипящим голосом: «Зачем тебе моё имя?» У Антона дрогнул подбородок, и он едва слышно пробормотал заученную фразу: «Чтобы быть в справедливом равновесии черного и белого. Во имя творца. Говори имя». Чиркнул спичкой о коробок и зажег потухшую свечу.
– Ты черный или белый? – спросила с насмешкой Олеся низким шипящим голосом.
– Я белый! Я тот, кто желает блага людям.
– Значит… Я… Черный? – в голосе слышался тяжёлый южный акцент.
Антон смутился. Затем монотонно зачитал:
– На мне Боже, обеты тебе; тебе воздам я хвалы…
– Ты… белый… что ты знаешь о боге? – все также с акцентом вопрошала Олеся.
Антон на миг замолчал, подбородок его едва заметно дрожал, дикая сущность не поддавалась, он продолжил читку:
– …Ибо ты избавил душу мою от смерти, да ноги мои от преткновения, чтобы я ходил пред лицом твоим во свете живых. Белым светом заклинаю, там, где ночь в могильной тьме остывает, там место твоё. Именем божиим приказываю, назови свое имя.
– Я не черный. Я зеленый.
– Зеленый? Имя свое назови, трус.
– Как ты смеешь меня называть трусом?
– Потому что ты вселился в девочку, которая тебе ничего не сделала.
– Она сама захотела меня.
– Врешь! Говори имя
– Зачем тебе мое имя?
– Я должен знать с кем разговариваю, ты так не считаешь?
В комнате резко похолодало, появился запах чего-то кислого, спертого. Бледная Елена вышла из комнаты, не в силах наблюдать как её дочь говорит не своим голосом. Олеся спросила:
– Как твое имя, белый?
– Так будем знакомиться? Меня зовут Антон, Козловский Антон.
– Козловский? Это забавно. Мой отец держал козла, они умные твари, отару могут держать, помощник чабана в горах.
– Это хорошо, конечно, я тоже слышал подобное, но с кем я говорю?
– Я скажу как меня зовут, если ты сделаешь кое-что для меня.
– Что ты хочешь?
– Я хочу есть.
Виктор воскликнул:
– Я принесу! Суп!
Антон его остановил:
– Подождите. Что ты хочешь есть? – обратился он уже к иному
– Я знаю, что у них есть мясо. На кухне в раковине. Принеси мне кусок, так, чтобы с него стекала кровь.
– Елена правда размораживает баранину, – вставил перепуганный отец девочки.
Антон представил эту картину: в вонючей комнате, пропитанной потом, одержимая девочка будет есть сырое мясо. Не навредит ли такая еда её здоровью?
– Если съешь мясо, назовешь своё имя?
– Да, назову, даю слово мужчины, – прохрипела Олеся
Виктор быстрым шагом вышел в коридор, до Антона донеслись его спускающиеся шаги по лестнице. Олеся привстала, в вечернем солнце она походила на восставшего из мертвых: худые тонкие руки, хрупкие счесанные ноги, несмотря на своеобразную диету из мясных продуктов говорили о потере веса и истощении. Через минуту в комнату ворвался Виктор с пластиковой чашей в руках. В чаше колыхался кусок мясного филе. Мужчина робко подошел к девочке и протянул ей посуду. Олеся хищно улыбнулась и схватила чашу. По-волчьи вцепилась в кусок зубами и принялась грызть мясо, так что по её подбородку и рукам потекли капли холодной крови. С громкими утробными и чавкающими животными звуками впивалась в размороженную баранину. Виктор пальцами принялся массировать виски от нахлынувшей головной боли. В комнату вошла мать девочки, держа маленькую иконку в руках:
– Ой, смотрите, иконка заплакала.
Антон подошел к ней ближе и всмотрелся в икону, которую женщина зажала в руках, как держат ребенка. Лик святого, на ней изображенного истекал слезами, в два тонких ручейка из глаз. Антон дотронулся до стекла, покрывающего изображение, и убедился, что слезы текут за ним.
– Миро? – спросил он удивленно, глядя на Елену.
– Шшшшааамиль, – раздалось позади из уст Олеси.
Антон обернулся и встретился с ней глазами, полными огня злобной насмешки, девочка прорычала:
– Ты хотел знать как меня зовут. Меня зовут Шамиль… Мой позывной Волк…
Антон сразу вспомнил выпуски новостей недавнего прошлого. Нападения на города, теракты, похищения и убийства заложников в горах Эльбруссии. Кровожадные демоны из ада чистилища вернулись в мирную жизнь настоящего.
– Ты Шамиль Орсиев? – спросил он голосом тихим от волнения.
– Ты… Догадливый! Теперь ты понимаешь, что я ни черный, ни белый. Я есть, был и буду зеленый.
– И убили тебя лет пять-шесть назад, – голос Антона упал от игры воображения, – лидер боевиков-сепаратистов, террорист Орсиев. Поэтому этот акцент. Баранина.
– Спасибо девочке, я вернулся. Принесите мне воды. Я буду мыть руки. Кровь засохла.
Раздался звучный хлопок. Антон и Виктор обернулись и увидели лежащую на полу Елену.
II
Старая семерка не заводилась. В пятый раз Антон крутил ключ в замке зажигания, а в ответ лишь угрюмая тишина пахнущего моторным маслом салона. Вышел, хлопнув дверью и открыл капот. «В чем может быть дело? Предохранитель какой-то сдох? Чертова работа. Силы зла орудуют! Явно и не иначе!» Принялся перебирать каждый из предохранителей и проверять его состояние, подсвечивая себе фонариком смартфона. Голос позади заставил вздрогнуть:
– Помощь нужна?
Обернулся и увидел того высокого парня в камуфляжных штанах, водителя газели.
– Да вот не пойму в чем дело, вроде все предохранители в норме.
– Замок зажигания исправен?
– Месяц назад менял.
Парень подошел к машине и склонился над мотором
– Быть может отсоединился проводок на стартере, у меня такое на газели как-то было, еду за товаром, под Тахтой дорога убитая в хлам и как растрясло меня, потом завестись не смог, а оказалось, что всего лишь от стартера отошла гайка – плохо закручена была. А что это за наряд у тебя такой? Ты монах что ли?
– Ах, это, это я забыл снять, что-то в спешке собрался, нет я не монах. Я практикующий экзорцист и Вуду-практик.
– Вуду? Ничего себе. В наших краях-то. Ты у Богатовых что ли был?
– Ну вообще-то да.
– Слышал у них там беда с дочерью случилась. Обряд проводил?
– Ну да, пока что первый этап изгнания чужого.
– Меня Артём зовут, я тут живу. Вообще сам из Марьевска я, но здесь с женой у её родителей живем, бизнес ведем.
– Антон Козловский.
– Так официально, я Хомин тогда. Ааа! Смотри: у тебя клемма аккумулятора ежиком встала, как это называется, без смазки окислилась. Надо смазать салидолом и искра пойдет. Понимаешь?
– Я как-то не смазывал.
– Я сейчас, подожди-подожди, Антон. Я быстро.
И он убежал куда-то во двор, скрипнула металлом дверь гаража. Через минуту Артем вернулся, держа в руке черную пластиковую банку.
– Дай ключ на двенадцать. Есть хоть? Наждачку прихвати.
Антон сходил к багажнику и вытащил из ящика с инструментами нужный ключ. Артём Хомин быстро открутил гайку и снял клемму, наждачной бумагой очистил поверхность и пальцем намазал тягучий как патока салидол. Плотно затянул гайку.
– Теперь я думаю все будет нормально. Пробуй.
Антон прыгнул за руль и повернул ключ в зажигании – загорелась панель приборов и машина завелась. К открытой двери подошел улыбающийся Артём.
– Я ж сказал, все нормально будет. Это контакта просто не было.
– Спасибо большое. Чем могу ответно тебе помочь? Может наговор какой зачитать?
– Наговор? А что помогает?
– Ко мне бизнесмены серьёзные обращаются, на удачу в ведении бизнеса просят обряды провести.
– Круто. А в прочем, если бесплатно, то почему бы и нет?
Антон заглушил мотор, и прихватив черную сумку, вышел из машины.
– Что за бизнес вы ведете?
– Мясо продаем, розница и опт.
– Могу зачитать наговор на удачу в ведении бизнеса этого.
– Жаль тесть сейчас в дороге, я один, что ж идем в дом или где надо этот наговор читать?
– Лучше в доме, от лишних глаз подальше.
– Идем. Чай попьем потом.
В просторной кухне двухэтажного дома Хоминых Антон вершил свой ритуал. В центре, на табуретке сидел Артём и по его глубоким залысинам текло на лоб и за шиворот разбитое яйцо. Жена Артёма, Олька Хомина, уложив ребенка спать, спустилась понаблюдать за действом. Рыжеволосая девушка приготовила чай и достала конфеты из шкафа. Длинные тонкие свечи горели красным ровным пламенем, оставляя восковые следы на половой плитке. Камлающий Антон завершил обряд словами: «Да будет успех у этого господина, и да исчезнет черное ничто с его пути во имя помыслов Божиих, во имя его славы во веки веков». Затушил пучок тлеющих трав в раковине. «Что все? Можно смывать?», – спросил Артём. «Да, конечно, все готово, если не поможет, то можно будет с восковой куклой Вуду попробовать». Артём встал и быстро ушел по коридору в ванную комнату. Антон принялся собирать вещи и тушить свечи.
– Как давно ты этим занимаешься? – спросила Ольга.
– Да не очень давно, но опыт есть уже большой. Бизнесмен Карагач ко мне обращался. Знаете такого?
– Нет, не знаю. У нас тут цыгане в Верхней Крестовке живут, вот к ним все ходят гадать и колдовать. Я как-то сама ходила один раз, ты знаешь, в принципе сбылось, то что мне тетя Роза нагадала, правда она потом сама умерла.
– Печальная история.
