скачать книгу бесплатно
– Да какие тут могут быть записки, ты понимаешь, Антоха, что мы вдвоем теперь здесь остались и ты теперь со мной будешь бухать.
У Антона упало.
– Давай снимем его и спустим вниз, похоронить надо. В кладовке видел лопату и молоток, крест собьем. По-людски же надо.
– Ну давай сымать тогда. Хорошо, что он чахлый такой, ташить легко будет.
Юрик и правда весил как воробышек. Вытащили из петли и спустили на первый этаж. Его хрупкое тело завернутое в белую простынь легло в вырытую Антоном могилу, недалеко от окон кухни, где покойник готовил обеды. Пьяный Туча крякнул: «Царствие небесное». Антон сказал: «Земля пухом», и начал засыпать тело землею. Свежая могила символом конечности и зыбкости жизни увенчала собой задний двор особняка. Двое мужчин, сделав дело удалились в дом завтракать и поминать Юрика.
– Хороший был мужик, мастер, – разливая водку по стаканам сказал Туча, – ты в этом случае должен, должен просто, Антон, выпить, понял?
– Да понял-понял, немного только.
– Я как раз огурцов нашел маринованных, закусь – тема. Не чокаясь.
Выпили, Антона аж передернуло с непривычки, закинул в рот хрустящий огурец и быстро-быстро принялся жевать, чтобы перебить вкус спирта. Жаренные яйца и по четыре сосиски на брата, вот и все поминки.
– Как-то и не верится вовсе, только вчера был с нами и тут на тебе.
– Нервы сдали, – Туча закинул в пасть яйцо и принялся со смаком жевать, – слабохарактерный.
– Да тут у каждого сдадут. Неизвестно что, и как, и зачем мы здесь, что мы должны делать тут?
– Кайфовать! Водка то не уменьшается, как яйца в холодильнике.
– Тошнит уже от яиц и сосисок.
– Пей водку без закуски, что за проблема?
– А ты, Женя вообще непробиваемый, тебе не жалко Юрика?
– Ты че попутал что ли? Мне жалко, мне всех жалко. Давай еще накатим? По чуть.
– Не я пас, пей сам.
– Интеллигента включаешь, расслабься если помирать, то с водкой
– Не, я пойду почитаю. Чайник возьму и пойду читать.
– А ну давай-давай, потом ещё поговорим. Много не начитывайся там.
В лиловой комнате, лицом вниз на широкой кровати, лежала Юля. Плечи её содрогались от плача. Услышав скрип двери, она обернулась и в зеркале увидела Антона, вошедшего с чайником в руке.
– Антон, привет, – сказала Юля, по её пухлым, еще таким детским щекам потекли слезы.
Антон написал на запотевшем зеркале указательным пальцем «что случилось?»
– Андрей, он козел, он меня бросил, – ответила Юля и разрыдалась ещё сильнее, не услышав, как дверь вновь приоткрылась. – Он не хочет больше со мной встречаться. Приехал и сказал об этом. Мне так плохо. Я хочу умереть.
– «Да брось ты, все будет хорошо»
– Не будет! Все будет только хуже, папу убили, Курт покончил с собой, и Андрей меня бросил, я не могу так больше, еще мама постоянно пьет и злится на меня, всем недовольна. Достало все. Я не шучу, Антон, эта мысль уже давно у меня в голове, я хочу умереть, я не хочу жить.
Антон сел на кровать рядом с Юлей и попытался втянуть девичий запах, но запаха не было, рядом сидело как будто привидение и плакало, закрыв лицо руками.
– Это всё против меня! Я устала и ничего не хочу, я устала уже плакать. Почему он меня бросил? Даже не объяснил. Чем я плохая, чем не устроила? Я поцарапаю его девятку, урод конченый. Говорил, что любит, а сам бросил. Я плохая. Я уродина.
– «Нет. Найдешь другого», – написал на зеркале Антон и слегка скривился, подумав, что это такая банальщина..
– Не хочу я никакого другого, я хочу этого! Судьба бьет меня, за что? Я действительно подумываю о том, чтобы прекратить эти страдания, эту тупую жизнь свою. У мамы есть крепкое снотворное, я отравлюсь. Я все решила. «Алаберон» называется, я видела.
– «Ты знаешь, что Курт был буддистом?»
Юля махнула головой.
– Да. Знаю. Его прах кремировали и отправили в буддийский храм, только забыла куда именно.
– «В буддизме отрицательно относятся к самоубийству, после него можно переродиться в аду или в какое-либо животное»
– Ну и что! Плевать мне на ад и животных. Курт сделал это, и я сделаю, мне нечего терять.
– «Он отбросил себя от нирваны намного шагов назад, ты ведь не хочешь отказаться от..». Поднес чайник и «запарил» им все зеркало, после чего продолжил- «от освобождения, надо просто перетерпеть это все. Это будет самая твоя большая ошибка»
– Нирвана?
– «Освобождение от перерождений и выход в космос»
– Я знаю что это. Курт бы просто так не назвал этим словом свою группу. Если бы у меня был дробовик я бы выстрелила себе в голову прямо сейчас. И твои уговоры мне не нужны, извини.
– «Всегда есть маленькие детали жизни, крупицы, положительные, за которые можно уцепится и перебороть отчаяние и грусть». Чайник начал остывать и последнее слово Антон «надышал» на зеркало.
– У меня ничего нет! Ничего и никого: мать-алкоголичка и сплошные неудачи.
Антон надышал на поверхность и написал мизинцем слово «Чехия»
– Чехия? А ну да, – задумавшись произнесла Юля.
Дверь открылась и в комнату вошли люди: бородатый мужчина в синей форме и двое молодых людей в такой же спецодежде. На пороге комнаты стояла встревоженная мама Юли.
– Юлия Владимировна, как вы себя чувствуете? – спросил вкрадчиво бородатый человек, пристально глядя на удивленную Юлю.
– Я? Нормально, что это такое? Вы кто?
– Я врач. Беседы ведете?
– А?
Мама Юли выпалила:
– И так уже несколько дней, не смывает за собой унитаз, плохо учиться стала, сама с собой часами тут разговаривает, то хохочет, то рыдает.
– Юлия Владимировна, пройдемте с нами.
– Я не хочу. Я не пойду никуда.
– Юля, так необходимо, идем.
– Не пойду я никуда!
Двое санитаров подхватили Юлю за руки и потянули её к выходу.
– Вы что делаете? – закричала девушка, – я с Антоном общалась, он в зеркале, он в зеркале, посмотрите же. Посмотрите. Я нормальная.
Антон что есть силы стучал в зеркало, чтобы на него обратили внимание. Юля схватила рукой шкаф и потянула его за собой. Санитары ловко отцепили её от шкафа и на пол упало с десяток книг.
– Отпустите! Не хочу я никуда! Отпустите! Здесь Антон!
– Юля, для твоего же блага, – сказал доктор и вышел в след за санитарами, волоком тянущими девушку уже по коридору. Антон тарабанил в зеркало, но его никто не слышал. Мама Юли закрыла дверь.
«Черт возьми, это из-за меня все. Во всем виноват я», – думал он, стоя с зажатым в руке остывшим чайником.
Открылась дверь. В проеме нарисовался пьяный Туча, глаза без четкого фокуса блуждали по комнате, Туча промычал:
– Нуу, ты что тут стучишь?
– Да так ничего.
– Пойдем выпьем. По-братски прошу, скучно. За жизнь перетрем, пообедаем, я сосисок сварил и яйца сварил
Запах переваренных сосисок наполнил кухню. Из-за того, что пьяный Туча поставил кастрюльку на край, она здорово подкоптилась сбоку, став похожей на бронзовый котелок древних людей. Вода в кастрюльке с яйцами выкипела и те потрескались от жара, но на вкус были съедобны. Антон быстро съел три сосиски и два яйца и собирался уже удалиться как Туча вновь затеял разговор:
– В прошлом месяце просыпаюсь – хлоп-хлоп себя, вокруг хлоп-хлоп что-то мокро, думаю: обмочился, трогаю там, а там сухо. А всего трясет и мотор стучит нереально быстро. И Страх. Жуть такая напала, Антоха. Вызвал скорую, думал помру, приехали сказали, что это тахикардия, понял? Это пот с меня шел такой, аж мокрый весь был.
– Ну да, опасно.
– И не говори, я чуть не помер, представляешь? Как тот Юрик был бы сейчас в земле.
– Это точно.
– Давай за мое здоровье, по пять капель?
– Не спасибо, не хочу больше, помянули Юру и хватит.
– Лизнем по писюрику, за здоровье наше, ты чего?
– Мне хватит уже, спасибо.
– За Трутина? За национального лидера.
– Не, спасибо.
– Я как тебя увидел, то сразу подумал нормальный пацан к нам зашел, будет о чем поговорить с ним, за жизнь перетереть, а ты не хочешь и не хочешь. Это неуважение в самом деле.
– Да при чем тут неуважение. Ладно, я пойду.
– Подожди. Я вот всех на колу вертел и вертеть буду, кто мне не нравится. Я это общество дегенерантов ненавижу. Ты нормальный парень, я тебя выделяю, ты избранный, понимаешь?
– Хм.
– Всех посылаю я даже, а хочешь прикол? В прошлом месяце «ласточку» свою на станцию к пацанам отвез и пару дней на маршрутках ездил, так я спецом лука и чеснока жрал, чтобы дышать там на всех этих баб и козлов. Одна говорит мне: «Мужчина не дышите на меня». Я ей говорю: «А че не нравится? Вылазь отсюда на ходу!» Аха-ха-ха-ха.
– Забавно.
– Давай бутылочку допьем и пойдешь дальше книжки свои вонючие читать.
– Нет, пей, Коля, сам.
– Ты какой-то неправильный, – он отбросил вилку, и та упала со стола, – Выпей со мной или пойдем на улицу перетрем за всю движуху.
– Не буду я пить, – тихо проговорил Антон, раздумывая о побеге.
Туча встал и его грозный вид заставил Антона вздрогнуть.
– Ты достал меня уже, че не мужик что ли?
– Мужик-мужик, Только пить я не буду.
Туча что есть мочи хлопнул ладонью по столу и его стакан подпрыгнул от удара.
– Пошли на улицу, тогда недоговорили с тобой, пошли, если не ссышь. Думаешь я забыл?
Антон медленно встал с места. Идти на улицу «разговаривать» с этой махиной ему жутко не хотелось.
– Ссышь? Ссыкло? Не мужик что ли? – подначивал Туча, оскалившись.
Антон запустил руку в карман джинсов и обхватил до боли в кисти связку ключей.
– Пошли, че стоишь? – крикнул Туча.
В один шаг Антон оказался перед Тучей и что есть силы с разворота вмазал ему в челюсть. Огромная туша отскочила назад и завалилась на стол. Антон пулей побежал из кухни и спотыкаясь взбежал на второй этаж. Сзади было слышно злобное рычание и ругань.
Ворвался в первую спальню, и это оказалась голубая, и пододвинул шкаф к двери. Ручку опустили и толкнули – шкаф удержал напор. Сердце Антона колотилось на пределе. Рука все еще сжимала ключи. Туча заорал:
– Выходи, ссыкло. Ты за это ответишь, выходи!
Антона трясло. Чувство, что он сделал что-то непоправимое нахлынуло на него. «Надо было выйти и убежать в туман, проклятье! Это животное будет ломиться и в конце концов убьет меня».
Туча с разбега ударил в дверь могучим плечом, но Антон удержал трясущимися руками шкаф, словно последний бастион перед атакой тарана. Еще удар и ладони Антона заскользили по гладкой поверхности шкафа. Удар.
