Юмористический журнал «Сатирикон 18+» №3/2025

За стойкой работала ещё пытающаяся сохранить молодость, но уже слегка поддатая и в общем-то симпатичная женщина лет под сорок. Она небыстро и не совсем четкими движениями рук все-таки обслужила нас. При этом она каждый раз вначале переливала требуемую мерную линию в своем профессиональном инструменте, поднимая его на уровень глаз, убеждалась в переливе, затем возвращала перелив в бутылку и после этого отправляла отмеренное в наши стаканы. Это повторялась с каждой отмеренной дозой. А так как мерный инструмент был градуирован только на пятьдесят грамм, то эта процедура при неторопливом глазомерном исполнении с косого глаза раздражительно растянулась.

Своё, что мы с коллегой не добрали за столом, мы в конце концов получили и здесь же употребили. Уходя к себе в номер, я незаметно даже для Исмаила – шутки ради или с раздражения – унес неосмотрительно оставленный на стойке мерный инструмент. Время было где-то после девяти часов. Мы с коллегой у себя продолжили начатое в ресторане (конечно, без использования похищенной мерки, о которой я уже и забыл) за шахматной доской. В номере все для этого было, даже два граненных стакана. В двадцать два часа в номер настойчиво, громко и требовательно постучали. Не дождавшись ответа, милиционер открыл незапертую дверь, и через неё буквально ворвались человек пять. Среди втиснувшихся в номер – знакомая нам буфетчица барной стойки, но с каким-то просветленным лицом и ищущим взглядом, в котором не было даже намека на недавнее употребление на рабочем месте.

– Кто такие? Предъявите ваши документы! – уверенным и требовательным голосом обращается к нам милиционер, давая понять, что в кругу ворвавшихся в номер он старший.

Мы извлекаем паспорта и передаем их для досмотра милиционеру.

– А в чем, собственно, дело? – задает уточняющий вопрос мой коллега.

– Откуда приехали? Цель командировки? – эти вопросы сыпятся изо рта милиционера один за другим в режиме скороговорки, но с намеками на допрос.

Мы еле успеваем отвечать на них.

– Из Ставрополя, на площадку строящейся КС Мирненская, – отвечаю я.

– А в чем, собственно, дело? – пытается уточнить свой вопрос уже захмелевший Исмаил.

– Вы сегодня в ресторане ужинали? – продолжает в том же темпе свой допрос милиционер.

– Ну заходили, ужинали. А в чем, собственно, дело? – продолжает настаивать мой партнер, у которого хмель не проходит даже вот с таким поворотом дела.

И тут я начинаю понимать, что наш следователь вышел на верную дорогу, которая обязательно приведет к мерной стопке с барной стойки, находящейся в правом кармане моего пиджака, висящего во встроенном в стену шкафчике.

– А после ужина и расчета к барной стойке к Зине подходили? – милиционер показывает на вошедшую с ним и стоящую рядом Зину.

– Конечно, подходили, – утвердительно отвечает Исмаил и уточняет: – А в чем, собственно, дело? – снова интересуется он.

– Заказывали ещё по сто грамм? – последние два вопроса уже совсем в десятку по теме мерного изделия и его принадлежности.

– Не только подходили и заказывали, но и выпили. А уходя, шутки ради, забрали со стойки злополучный стаканчик, – говорю я с опережением, предвидя следующий конкретный вопрос.

В данной ситуации врать не имело смысла, так как при осмотре номера и наших вещей (а к этому все шло) этот стаканчик будет быстро найден. Да и вообще, мерка эта была нужна нам, как на бане гудок. И никакой серьезности своей шутке я не придавал. Шутка – она и в Африке шутка. Так думал я.

– А в чем, собственно, дело? – уточняет мой коллега, пытаясь понять происходящее, смысл которого до него даже после моего признания не дошел.

– Своей неумелой шуткой вы сорвали режим работы государственного предприятия. Уже около часа как в ресторане прекращен отпуск спиртного на разлив. Вместо того чтобы работать до двадцати трех часов, мы практически готовы закрыть ресторан уже сейчас, – зло вступает в разговор директор ресторана. – Без этого маленького стаканчика сегодня наш ресторан работает с убытком. А сколько за этот час недовольных ушло, не обслуженными нами… И сколько их, возмущенных и нетерпеливых, столпилось внизу. Ведь им только покажи, кто виноват, и за дальнейшее я не ручаюсь, – продолжает директор свою обвинительную речь с элементами угрозы.

– Вы уж нас извините за нашу не совсем умелую шутку. Никакого производственного вредительства мы даже не предполагали. Тем более ущерба здоровью посетителей ресторана, перед которыми мы так же глубоко извиняемся, – говорю я, доставая мерку из кармана пиджака, висящего в шкафу. – Еще раз простите нас за нашу мальчишескую выходку, – заканчиваю я и вручаю (здесь уместно сказать «торжественно») рабочий инструмент бармена директору ресторана.

Дознаватель, обвинители и понятые быстро и дружно покинули наш номер и в темпе направились вниз в ресторан. Мы же с коллегой, которому я, похоже, безуспешно пытался объяснить «а в чем, собственно, дело», пошли туда же и стали свидетелями радостного оживления на лицах посетителей ресторана – сидящих за столами, стоящих у стойки и толпящихся в коридоре. Не иначе как они пришли на вернисаж и увидели что-то очень неожиданное и интересное. Представляю, что бы было с нами, если бы в тот ажиотажный период отсутствия мерки этим людям показать пальцем, кто виноват в этом. Уж что делать, эта группа знала точно. В этом случае себе я не завидую.

Позже нам рассказывали, что, пока не подключился милиционер, шла бессистемная «доследственная» работа по факту исчезновения мерки. Барную стойку, буфет, пол, полки и выдвижные ящики, все карманы одежды буфетчицы Зины обследовали и обшарили по три раза. Приём заказов и выдача спиртного на разлив прекратились сразу. Так как мы заказывали ужин и по сто грамм на посошок у стойки, не представляясь и не сообщая своих координат, то вычислить нас, злоумышленников, было не совсем просто. И только с появлением блюстителя порядка работа приняла более чёткий доследственный характер с элементами логики. И это дало результат по горячим следам. Иначе ресторану наша мальчишеская выходка причинила бы более значительный убыток. А вдруг бы мерка не нашлась и во всем городе Благодарном подобного «технически сложного изделия» на следующий день не обнаружилось? Представляете, какой убыток ресторану и выгоду карману и здоровью страждущих принесла бы эта пропажа! То-то и оно.

Так что с подобными шутками надо быть поосторожнее. Или срочно внедрять разлив спиртного по булькам. Методом Карася. Дело в том, что сразу после войны ещё в юношестве в правой руке Илюши Карася взорвалось что-то оставшееся после войны и способное взорваться. От взрыва у Ильи на правой руке оторвало средние три пальца. Остался только большой и мизинец. Но вы бы видели, с какой ловкостью Карась управлялся этими пальцами. Он даже переучиваться писать левой рукой не стал. Это и ещё много чего он мог делать правой рукой с оставшимися пальцами.

В 1953 г. на моей родине, в хуторе 1‐м Русском, открыли от сельпо «Закусочную», заведующим в котором стал Карась. Так что, когда надо было, произносилось: «Ну что, к Карасю?» или «У Карася». Но и Илья своей работой это заслужил. Вы бы видели, с какой сноровкой он держит стакан в правой руке – большим пальцем за верх, а мизинцем за низ. Ведь это фирменный жест многих, невольным изобретателем которого был наш Карась. Этот жест с согнутыми средними пальцами правой руки стал известен и распространился по всей России. Но Илье без патента на жест от этого ничего не перепало.

Больше того, Карасю ничего не перепало и за другое, технически более усложненное изобретение в этой области.

Дело в том, что для целей скоростного обслуживания Карась уже тогда применял метод налива алкоголя на глаз, «по булькам», когда требуемая порция наливается без применения мерной тары, как в вышеописанном случае в ресторане города Благодарного. Этот метод налива определенной дозы в стакан или разлива поллитровой или 0,75‐граммовой бутылки алкоголя в стаканы трех-четырех компаньонов у Карася был отработан до автоматизма. Ему не надо было примеряться, приглядываться. Он просто брал бутылку и безошибочно наливал ровно столько, сколько заказали, или разливал эту бутылку на любое число компаньонов. И всегда получался идеально ровный уровень в стаканах. Ловить Карася на этом смысла не было, хотя безуспешные попытки некоторыми сомневающимися и предпринимались. Опыт и искусство Карася от подобных попыток только утверждались. А его метод разлива «по булькам» признавался всеми самым точным и оперативным.

Это уже потом, через десятки лет, попав вначале в Европу, а затем и в Америку, я с удивлением для себя обнаружил, что практически все бармены у них работают по методу Карася. Только вот интересно, откуда хитрые американские да и европейские бармены могли знать о вынужденном «изобретении» Карася? А работать Карась по своему методу начал ещё в 1953 году, когда открылась первая закусочная на все хутора вдоль «Невольки». Бывать в Европе или в Америке нашему Илье Карасю, разумеется, не доводилось. Но и из Европы или Америки к нам в хутор к Карасю на предмет обмена опытом никто не приезжал. Так что в этом плане, с учетом года начала работы Карася по своему методу, он – самоучка-изобретатель не только жеста, но и передового метода налива алкоголя. Этот метод заказа и исполнения объема спиртного в виде дринка, дабл дринка и дабл-дабл дринка в Америке и Европе барменами давно взят на вооружение. Но до Карася им ещё ой как далеко, так как в этом случае у них используется встроенное в бутылку мерное устройство по типу мерки буфетчицы Зины. Правда, при заказе дабл и особенно дабл-дабл у барменов приоткрывается рот, а глаза расширяются.

Свидетелем подобных метаморфоз со ртом и глазами у бармена мне довелось быть самому. Как-то в очередной наш приезд к сыну в Америку мы с женой в сопровождении нашего внука Васи на недельку летали в Лас-Вегас. Мы с женой никакого языка кроме русского не знаем. Поэтому внук в этой поездке выполнял роль гида и переводчика.

Уже перед отъездом нам посоветовали в Лас-Вегасе посетить гостиницу-казино «Космос», расположенную как бы в стороне от главной «стрит» с нашей гостиницей «Венеция». Мы лифтом забрались на крышу «Космоса» и ознакомились с необычными для такой высоты аттракционами. Это действительно что-то впечатляющее. Когда мы спустились, жена в сопровождении внука решила пойти в какой-то магазин, о котором ей рассказывали. Сопровождать их, сославшись на ноги и увидев здесь рядом интернет-кафе, я отказался. Они уходят, а я захожу в кафе. Цель одна – выпить хоть пива. Посетители кафе сидят каждый отдельно за своим столиком и компьютером, потягивают кофе, пиво и изредка дринки, заедая все это незатейливыми бутербродами. В зале тихо, спокойно и прохладно от кондиционера. Перед стойкой бармена два свободных высоких стула. Я сажусь и осматриваю выставленный ассортимент. Показываю на выбранный бутерброд и заказываю «бир». Бутерброд и открытая бутылка «Старопрамена» молча выставляются передо мной. Я дважды прикладываюсь к бутылке (стакан бармен почему-то мне не дал) и в ряду выставленных бутылок неожиданно для себя нахожу «Столичную».

Я зову бармена и, не зная, правильно ли я говорю и поймут ли меня, заказываю:

– Водка. Дабл дринк.

По-нашему, это всего около семидесяти граммов. Похоже, бармен меня понял. Бутылка с водкой дважды наклоняется над стаканом.

– Дабл-дабл, – уточняю я свой заказ, и вот тут бармен посмотрел на меня взглядом любопытного, конкретно интересующегося человека и даже где-то с нотками профессионального интереса.

Но дабл-дабл исполняется ещё двумя наклонами бутылки, и стакан придвигается ко мне. Бармен приоткрыл рот, взгляд – ожидающий чего-то интересного, глаза почти вращаются.

Он отвлекается на других клиентов, но старается не потерять меня из виду. Мне торопиться некуда. Я жестом прошу счет и рассчитываюсь за заказ. Не торопясь беру стакан с водкой и в один присест выпиваю свои дабл-дабл до дна. По-нашему, занюхиваю бутербродом и запиваю пивом. Оказывается, бармен стоял как бы в стороне, но неотрывно следил за мной и за процессом. Я спокойно сижу, продолжая по глоточку отхлебывать пиво. Бармен отвлекается на других клиентов за столиками, но, каждый раз возвращаясь к стойке, чуть ли не в упор разглядывает меня, будто я какой-то пришелец с другой планеты. Меня это начинает раздражать. У меня время ещё есть, и я продолжаю спокойно сидеть с пивом.

Через время бармен жестом, показывая на «Столичную» и стакан, как бы предлагает мне повторить. Я жестом показываю, что «мани» у меня нет. По факту, мой оставшийся долларовый запас до повтора не дотягивал. И вот тогда бармен жестами объясняет и показывает мне, что повтор дабл-дабл он нальет за свой счет. Мне его щедрость непонятна и я отказываюсь от дармового предложения. Через какое-то время настойчивый любопытный бармен снова жестами предлагает мне дармовую халяву за его счет. Я жестами уточняю, что это за его счет, и соглашаюсь. Бармен с полуоткрытым ртом и глазами, готовыми выскочить с орбит, пододвигает ко мне стакан с дабл-дабл. Теперь уже я во время употребления очередного стакана с интересом наблюдаю за ртом, глазами и выражением лица бармена. И должен сказать, что эти наблюдения очень увлекательны, многолики и небесполезны. Правда, описать метаморфозы на лице бармена в этот момент трудно. А вот когда я, дожевав свой бутерброд и допив пиво, спокойно встал и направился к выходу, бармен уже смотрел на меня недовольным, чего-то недосмотревшим или не заметившим взглядом. Весь его вид говорил о том, что его ожидания продолжения чего-то интересного, за что было заплачено, не оправдаются. Ну как тут не разочароваться…

И если жест Карася в России стал общепризнанным средством общения между любителями и особенно «профессионалами», то его метод налива спиртного по булькам, типа дринкам, в России ещё только внедряется. От этого отставания становится просто обидно за Россию, у которой хитрые американцы и европейцы берут все хорошее и внедряют у себя для облегчения и улучшения жизни. И живут уже давно, и неплохо. Поэтому здесь, для устранения отставания от Америки, предлагается полностью перейти на разлив спиртного в стаканы по методу Карася – на глаз по булькам.

Начиная с 2004 года мы с женой практически ежегодно летаем к детям в Атланту, в штат Джорджия, США. Климат в Атланте намного теплее, чем в России. И мы, как перелетные птицы, зиму старались провести в теплых краях. Из России мы улетали после двадцатого ноября и возвращались в феврале и даже в марте. Так что ознакомиться с Америкой, её жителями, особенностями уклада жизни и кое-какими обычаями возможность у нас была. Примерно с 2000 года в полный голос о «тупой Америке» и «тупых американцах» заговорил с экранов телевидения юморист Михаил Задорнов. Нельзя сказать, что он обошел стороной земляков. Нам от него тоже много перепадало в виде «только у нас…», «только в России…». Но вот американцев он просто пригвоздил словами, ставшими мемом – «Ну, тупые американцы…». Каждый свой приезд в Америку я пытался найти подтверждение словам Задорнова о «тупости американцев», но кроме известных своей тупостью законов некоторых штатов пока ничего не попадалось.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Imbecition (англ.) – слабоумие