Пари. Книга 2. На интерес

Сгущающийся вечер окутал город, медленная нитка светящихся фарами и габаритами машин за окном неумолимо ускорялась. Пустело кафе.

Молодые люди трижды поели, выпили, наболтались, не спешили расходиться – долго и упорно пили чай. Даром что четверг.

У Али заверещал сотовый. Звонила мама. С дежурства. Девушка отошла в сторону и нажала «ответить».

– Люша, ты дома?

– Нет, мам, мы в «Экспромто» с Денисом, Машкой и её молодым человеком, Юрой. Я тебе рассказывала.

– Ладно, когда домой? Отец вернулся из Загорска? Не могу ему дозвониться.

– Скоро. Мы хотели ещё к Машке зайти, всё равно рюкзак у неё остался… – замялась девушка.

– Завтра в школу не встанешь, – на удивление сочувственно, без напора отозвался усталый голос в трубке.

– Если ночевать – встану, и идти близко. А до Маруси такси возьмём. Денис проводит…

– Ты ж понимаешь, что отец не одобрит… Знаю я твои «к Машке»… Ладно, перезвонит, скажу, что отпустила. Очень тебя прошу, напиши мне, когда будешь «у Маши»? – врач сделала акцент на женское имя.

– Хорошо, мам, спасибо. Я тебя люблю. Поспать получится?

– Не знаю. У нас в родах две бабы валяются с «шестью сантиметрами», и ещё одну по скорой привезли – тридцать восемь недель, вторые роды, воды потекли, вроде как схватки. Сейчас пойду смотреть.

– Вторые должны недолго. Как часто схватки? – на автомате поинтересовалась Аля.

– По её словам, раз в три минуты…

– Если шейка сглажена и открытие хоть какое‑нибудь есть, то должна быстро родить. Держись, мам!

– Дай бог. Спасибо, дочь. Целую.

Бек напряжённо смотрел на кудрявый силуэт, не зная, чего ждать. После разговора девчонки с матерью могла случиться и истерика, и душевный подъём.

Аля возвращалась со своей фирменной, радостной, лучезарной улыбкой. У парня отлегло.

– Я сегодня ночую у Маруси – волшебство, – проворковала она, хлопая ресницами в сторону Дениса.

– Третий «Эскимос»? – поинтересовался он, сидя притянул девушку к себе, обездвижил предплечьями её ноги. «Русалка» покачнулась, но, слегка завалившись на Дена, затормозила о голову парня.

– Проводите нас на такси и пешком к себе? – невзначай бросил Юра.

– Нас? У меня сегодня все собрались ночевать? – ехидно подняла бровь длинноногая красавица.

– Ну если ты приглашаешь, то да. Но я и мечтать не смел! Исключительно проводить и ручку поцеловать, – похлопал ресницами басист.

– За кого ты меня принимаешь? Совесть замучает тебя пешком по городу гонять. Но завтра утром к первому уроку! Слышишь? – сдалась Фельдман.

Дядя Юра кивнул и поцеловал Машину ручку, не откладывая в долгий ящик.

Машина затормозила у шлагбаума на въезде в круглый двор красного кирпичного клубного дома на Орджоникидзе.

Юрец попрощался за руку с сидящим сзади Беком, вылез с переднего сиденья, открыл Марусе дверь. Девчонки долго обнимались и решили торжественно передавать рюкзак завтра утром перед занятиями.

Маша с Юрой нарочито медленно, неуверенно шли к подъезду девушки.

– Ты останешься? Мамы нет. Она у нового отчима.

– Если оставишь.

– Хочу кое-что понять. Ответь на один вопрос… Только не считай меня неадекватной, ладно?

– Зависит от вопроса, конечно… – задумчиво произнёс парень.

Маруся ткнула его в плечо.

– Вот сейчас прям не сильно адекватно было, – картинно засмеялся молодой человек, потирая якобы ушиб.

– Дурак… – она закатила глаза.

– Спрашивай уже давай, а то меня оставишь, а места живого на мне нет.

– Ты останешься и всё? Ты меня не хочешь? – выпалила девчонка.

Повисла пауза. Оглушила тишина. Юра как будто собирался с мыслями. Остановился. Посмотрел в никуда. Девушка замерла.

– Юр, ты взрослый мальчик, не хочешь – не говори…

– Маша, ты меня хорошо видишь?

Кивнула.

Старший сержант Иванов продолжил:

– Рано, конечно, начинать разговоры о бывших. Но тут не совсем об этом, так что… – запнулся, продолжил: – Можешь себе представить, что ты встречаешься с молодым человеком, вполне себе симпатичным, интересным. Его забирают в армию. Он по собственному желанию и настоянию отца «с шашкой наголо» уходит.

Хотя были варианты и «откосить», и отсрочить… да куча вариантов была… Все ваши общие друзья против, отговаривают. Но он идеалист и конченый придурок, как оказалось. Короче, обещаешь ждать. Честно ждёшь. А потом узнаёшь, что он погиб. Плачешь, винишь всех и вся. Горюешь. По-настоящему горюешь. Через полгода, о чудо, он возвращается с того света (во всех смыслах) – живой, но… не такой, как раньше: он кричит ночами, когда крепко спит, он начинает, как псих, учиться играть хоть на какой‑нибудь гитаре, и исключительно на это пока что способен, у него красные, глубокие, плохо заживающие шрамы по всему телу…

– Да при чём тут шрамы вообще? Это разве важно? – вспылила Маруся. Вскинула руки, сложила сначала на груди. Потом протянула к лицу юноши, хотела дотронуться, но парень перехватил кисти, поцеловал пальцы, так и продолжал держать их в своих руках.

– Так вот, шрамы по всему телу, которые иногда можно трогать, а иногда… а иногда они сами по себе вызывают не то чтобы физическую, а какую‑то необъяснимую внезапную боль где‑то внутри. И каждое касание как ножом в масло… Так вот, с таким чудесным молодым человеком девушка быть не подписывалась. Сейчас у неё, кстати, маленький сын, крепкая семья. И это прекрасно. А парень очухался, насколько возможно, насколько получилось, встрепенулся и пошёл жить взятую взаймы у товарищей жизнь. За себя и за них. Больше не встречался ни с кем серьёзно. Врать не буду, девушки были, разные, по чьим‑то меркам, много, но дальше весёлого флирта, нескольких свиданий, дружеского взаимовыгодного секса ничего не заходило.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Должен остаться только один! (англ.)

2

Дети, кухня, церковь (нем.).