Сборник рассказов и стихов

*

Солдатик вздохнул и шепотом, прерываясь, чтобы перевести дух, начал свой рассказ:

– Рано утром нас подняли по тревоге, объяснили только, что начался конфликт с сепаратистской Ю. Осетией, и что, для восстановления правопорядка, часть перебрасывают туда. Мы погрузились в Тайоты с открытым кузовом…

Раненый поперхнулся и стал жадно глотать воздух. Я, молча, гладила его по голове. Успокоившись, парень продолжил:

– Не помню, сколько нас было в машине… может быть, человек семь… неважно. Вот… Наша маленькая колонна подходила к Цхинвали. Слышались выстрелы, потом, недалеко прогремел один взрыв, и сразу же, совсем близко, второй. На несколько минут все оглохли. У ребят были испуганные лица. Командир крикнул свернуть вправо. Водитель резко повернул машину, и мы оказались на какой-то улочке.

Странно, но там не стреляли, тишина стояла невообразимая. Солнце светило ярко-ярко, я никогда не видел, чтобы солнце было таким ярким. По краям дороги, в два ряда, выстроились небольшие домики с палисадниками. Такие… как вам сказать, не то чтобы красивые… но… такие милые, что сердце сразу успокоилось. Мы медленно ехали по улице, высматривая кого-нибудь из жителей.

Вдруг в одном из дворов показалась девушка. Она была такая легкая, такая светлая, такая веселая… Водитель остановил машину. Командир, тихо приказав мне подойти к девушке и осторожно выяснить обстановку, добавил еще тише:

– Всем улыбаться!

Парни сразу заулыбались девушке. Я медленно вылез из машины, еще шире улыбнулся красавице и пошел к забору.

– Не напугай, – сквозь улыбку, вполголоса, сказал командир.

Девушка, звонко смеясь, уже подбежала к калитке. Я то же подошел и, заразившись ее смехом, стал хохотать. Насмеявшись, мы улыбнулись друг другу.

– Здравствуйте!

– Здравствуйте.

– Это дорога на Цхинвали?

– Нет, на Нью—Йорк, – девушка, довольная свой шуткой, еще посмеялась, а потом ответила, – конечно, на Цхинвали. Вы что, заблудились?

– Нет. Вы главное не бойтесь, – я во весь рот улыбнулся девушке.

– А я и не боюсь. Чего мне бояться? – с удивлением ответила она.

– Конечно, нечего… Это я так, просто, сказал… У вас все хорошо? – осторожно спросил я.

– Да, – ответила она.

– А где все… домочадцы?

– На работе, а у меня выходной, – девушка вновь засмеялась и вдруг спросила, – у вас что, учения?

Я немного опешил:

– Д-да… учения.

– Если хотите отдохнуть, заходите во двор, – девушка сделала шаг в сторону, помахала ребятам, и, смеясь, крикнула, – если хотите отдохнуть – заходите во двор.

Мои друзья повыскакивали из машины, и, войдя во двор, с шутками и прибаутками, толкая друг друга, направились к раскидистому дереву.

Я стоял как зачарованный, смотря, как ребята, переговариваясь с новой подругой, располагаются в тени чинара. Почувствовав мой взгляд, хозяйка повернулась и знаками стала предлагать войти. Но я так был ею очарован, что не мог даже пошевелиться. Тогда она, хохоча, подбежала к калитке, и со словами: «Что с тобой, парень? Пойдем!»  – схватилась за рукав гимнастерки.

Почувствовав, что от нахлынувших чувств сердце может остановиться, я набрался храбрости, и, улыбаясь, сказал:

– Я люблю тебя!

– Я тоже люблю тебя. Пойдем к ребятам.

– Пошли…

Но в это время командир крикнул:

– Красавица, отпусти его, пусть сбегает за водой!

– Ну, иди, принеси воды, – мы будем ждать, я буду ждать, – ласково сказала моя любовь.

– Но, где вода?

Она указала в сторону, и я пошел, все время, оборачиваясь, а они все хохотали и махали мне. Девушка, облокотившись об забор, крикнула:

– Поспеши, я жду…

И в эту секунду снова раздались выстрелы. Кто-то тащил меня по земле. От боли я потерял сознание и очнулся в госпитале.

Солдатик замолчал, с улыбкой думая о чем-то своем.

Комок в моем горле готов был разразиться рыданиями, но мальчишка вдруг снова начал шептать:

– Мама, наверное, не успеет… потом… скажите ей, что я не исчезну навсегда, что я просто уйду… далеко. Там меня ждут друзья и любовь… там хорошо… я хочу туда…

Меня била мелкая дрожь, отвечать не было сил.

Он снова зашептал:

– Как Вы думаете, я найду их?

– Да, конечно, ты встретишься с ними…

– Когда все будет кончено, я Вам подам знак – если встречу их – улыбнусь.

Я, молча, плакала.

Вдруг он сказал обычным голосом:

– Дайте мне воды…

Я потянулась за стаканом на тумбочке.

– Нет… пожалуйста… принесите холодную…

Я ринулась к холодильнику, вырвала оттуда бутылку с холодной водой и, в два прыжка, вернулась к койке…

Солдатик не дышал, на лице его светилась счастливая улыбка.

Лучше быть здоровым и счастливым

Часть первая

Встреча со Смертью

Отец всегда говорил: «Ты похож на своего дядю, моего брата, он то же мог делать деньги из воздуха; эх, жаль, бедняга рано умер, до сорока лет не дожил». После этих слов, мама обычно добавляла:

– Да, обидно, какой красивый был парень, все знакомые девушки по нему сохли. А он даже жениться не успел, так и ушел, не оставив на Земле своего семя… какая все же страшная болезнь – рак, всегда застает человека врасплох и расправляется с ним за короткое время.

На этом родители тяжело вздыхали и замолкали.

Так как я никогда вышеупомянутого дядю не видел, то особых переживаний по поводу его смерти не имел, хотя и был благодарен, что тот оставил мне в наследство «ген богатства».

Еще в школьные годы мне удалось сколотить небольшой капильчик, зарабатывая на платных отзывах в интернете. А затем, поняв возможности Глобальной сети, стал делать деньги и другими способами. Постепенно у меня появились помощники, а вернее сказать, наемные работники, а потом и несколько бизнес партнеров.

Но однажды безоблачному существованию пришел конец, и все началось со смерти родителей – сначала отец, как и его брат, умер от онкологического заболевания, а потом у мамы, от горя, «разорвалось» сердце.

*

Смерть родителей меня «подкосила». Хотя я старался не показывать на людях своего горя, но в душе постоянно скорбел. Самыми тяжелыми были первые сорок дней, а затем, первый год. Потом, острота переживаний пропала, но тяжесть утраты не давала вернуться к обычной жизни. И, наверное, именно поэтому я сам пропустил первые признаки страшного заболевания.

Началось с того, что любимые, но немного узкие, джинсы, как-то сразу стали велики, а непреходящее чувство усталости заставляло засыпать в самых неподходящих местах. Если честно, потеря «лишних килограммов», сначала, меня даже обрадовала, а вечную сонливость все мои друзья списывали на ментальное переутомление, чему я, естественно, с охотой верил. Однако когда сонливость сменилась на бессонницу, а к этому прибавилась тошнота, неспособность проглотить даже кусок хлеба, и еще некоторые, весьма неприятные симптомы, я все же обратился к врачу. Диагноз был неутешительным – рак.

Уверив себя, в том, что тбилисские врачи решили заработать на мне деньги, я, недолго думая, рванул в самую дорогую американскую онкологическую клинику. К сожалению, там диагноз подтвердился полностью, но врач сказал, что есть и хорошие новости. Увидев удивление на моем лице (что может быть хорошего, после того, как человеку сообщили, что у него неоперабельная опухоль?), доктор рассмеялся:

– Дорогой, вы успеете привести свои дела в порядок. Например, написать завещание, разделить имущество между детьми так, как вы этого желает, обеспечить жену, родителей.… И не думайте, что я шутил, говоря, что это хорошее известие – многие даже на такое не могут рассчитывать.

– Да, конечно. И сколько времени у меня есть?

– Ну,… месяцев шесть, максимум, год.

– Спасибо, доктор, вы меня обрадовали…

Эх, откуда было знать американскому врачу, что у меня, кроме денег, никого и ничего не было – жениться и обзавестись детьми, к своим сорока годам, я не успел. А родители… Царство Небесное… хорошо, что не дожили до этого дня.

*

Вернувшись в Тбилиси, я рассказал о своей беде другу детства, адвокату по профессии. Тот был очень расстроен, и спросил:

– Неужели нет никакой надежды?

– Врач сказал, что могу надеяться только на Бога.

Друг встрепенулся:

– А что если построить храм, может Бог действительно услышит тебя и спасет?

– Э, меня уже ничего не спасет, да и не успею я…

– Да, точно… слушай, у тебя все равно нет семьи, возьми все деньги, какие сможешь собрать, и пожертвуй церкви.

– Но мои деньги все в бизнесе. Партнеры не разрешат их оттуда «вытащить».

– Ну, это мы еще увидим. Я выжму из них все, что они смогут дать.

Уж не знаю, как мой друг действовал – я находился в полной прострации и ничем не интересовался, но месяца через четыре, он пришел ко мне с предложением от компаньонов, которое гласило, что я могу вывести из дела 3/4 своей доли, но деньги будут поступать на мой счет поэтапно, в течение трех лет, или же я получу меньше половины, но сразу, в течение двух месяцев.

Других вариантов не было, и я согласился, на второе предложение, с горечью подумав, что деньги «прибудут» точно к моим похоронам.

*

К счастью, мне все же удалось дожить до того дня, когда друг, обналичив остатки моего капитала, принес их в небольшой спортивной сумке. Бросив баул на диван, он сказал:

– На! Ты не представляешь, сколько нервов я потратил, чтобы вырвать эти деньги у банка. Пока ты здесь лежал, заживо похоронив себя, я несколько дней дежурил у дверей кабинета банкира, требуя выдать весь вклад сразу. Пришлось поклясться мамой (бедная моя мама), что через несколько дней, ты положишь в их банк еще большую сумму. В общем, мужик буквально плакал, но деньги выдал.

Я не стал поддерживать веселое настроение друга, сохраняя остатки сил на то, чтобы пересчитать деньги – даже в таком урезанном виде, мое состояние выражалось в пятизначной цифре. Адвокат замолчал и спокойно ждал, пока я, путаясь, и начиная сначала, наконец, закончил «аудиторскую проверку».

– Все правильно, завтра приходи с нотариусом. Приведи самого лучшего – есть чем платить.

– Но зачем?

– Завтра узнаешь, … а сейчас уходи, я устал.

*

На другой день, адвокат с нотариусом, устроившись за неимоверно дорогим столом в моем кабинете, ждали, когда я соизволю изъявлять свою волю. Выглядели эти люди очень смешными, считая, что разговаривают, практически, с покойником.

– Ладно, господин нотариус. Не надо смотреть на меня с такой жалостью. Лучше займитесь своим делом.

– Но что я должен сделать? Вы же не сказали…

– Да? А, точно. Оформляйте дарственную на эту квартиру.

Нотариус разложил на столе какие-то бумажки, что-то пописал, а потом спросил:

– На кого оформлять дарственную?

– Что?

– Кому, говорю, дарите квартиру?

– Разве Вы не знаете?

– Нет…

– Ему! – я кивнул на адвоката.

Мой друг подскочил как ошпаренный:

– Э, брат, да ты с ума сошел? Я не возьму этого подарка…

– Ладно, не причитай, еще, как возьмешь… ты же с семьей живешь на съемной квартире…

– Ну да…

– Ну вот, через шесть месяцев переберетесь сюда. Живите… и хоть иногда вспоминайте меня… на кладбище приходите…

Адвокат аж поперхнулся:

– Ну что ты такое говоришь?!

– Ладно, не переживай.

Обернувшись к нотариусу, я сказал:

– В общем, оформите документы так, чтобы он, через шесть месяцев, получил все мое недвижимое имущество, вплоть до нижнего белья, – я подмигнул другу.

Нотариус, помявшись, спросил:

– Может быть лучше не указывать сроков. Просто уточнить, что после вашей кончины…?

– Нет! Укажите срок – шесть месяцев.

Подмигнув другу еще раз, я зло засмеялся:

– Правильно ведь, а то вдруг передумаю умирать, и тебе придется ждать квартиру до старости, а…?

– Ну что ты такое говоришь, брат, – адвокат весь покраснел, – не нужна мне твоя квартира!

– Нужна, нужна, – я похлопал расстроенного парня по плечу, – ладно, не обижайся на умирающего дурака…

– Ну, хватит! Я ухожу!

– Вах! Ну что ты, как девчонка ведешь себя. Уже и пошутить нельзя? Сядь.

Силы оставляли меня. Поэтому, обратившись к нотариусу, со словами: « Надо отдохнуть, … когда документы будут готовы, … принесите подписать, … а сейчас пойду, посплю», – я отправился в спальню, и уже укладываясь в кровать, добавил, – «все ему, все, кроме машины».

Часть вторая

Встреча с Жизнью

Закончив оформлять бумаги на передачу квартиры, и отдохнув два дня, я решил, что пора переходить ко второму, заключительному этапу своей предсмертной жизни. Что ж, сказано – сделано.

Встав поутру и закинув сумку с деньгами на переднее сидение машины, я поехал в церковь. Казалось бы, что может быть легче, чем пойти в церковь – в Тбилиси церквей не сосчитать. Однако это оказалось не таким простым делом. Впрочем, по порядку…

Остановившись у первой, встретившейся на моем пути, церкви, она, кстати, была в ста метрах от дома, я долго сидел в машине, а потом двинулся дальше. Так продолжалось несколько часов. Я кружил по городу, останавливаясь у каждой церкви, но, не решаясь выйти. Уже смеркалось, когда я обнаружил, что давно выехал загород. Первой реакцией было – повернуть назад, но тут послышался одинокий удар небольшого колокола. Всмотревшись вдаль, увидел церквушку и понял, что нахожусь в какой-то деревне, недалеко от города. «Надо зайти» – мелькнула мысль. Я подъехал к церкви и вошел в нее.

К моему удивлению, церковь была заполнена людьми. Шла служба. Пели певчие. Никто не обратил на меня внимания. Присев на лавочку у стены подумал: – «Наверное, для таких, как я, немощных»…

Певчие пели так сладко, голос священника был таким умиротворяющим, а люди молились так душевно, что на меня снизошло умиротворение. Не могу сказать, что я спал, потому, что видел и слышал все, что происходило вокруг. Но в то же время, мой разум, как бы существовал отдельно от тела, и ему впервые не было страшно умирать.

Служба закончилась, понемногу все разошлись, а я все сидел на лавочке. Через некоторое время, ко мне подошел молодой служка, и спросил, все ли у меня в порядке. Я ответил, что да, попрощался и вышел. Сел за руль, раскрыл сидение и, вытянувшись, впервые за многие месяцы, спокойно уснул.

На улице стояла ночь.

*

Проснувшись, по привычке, посмотрел на запястье левой руки, но вспомнил, что мой Rolex, унаследовал «удачливый адвокат», засмеялся. Впрочем, солнце стояло высоко, и было понятно, что уже давно за полдень. Потянувшись, присел и выглянул в открытое окно – в сторонке, из-за большого камня, на меня смотрели два светло-карих глаза.

– Эй, пацан, иди сюда.

Ребенок не шелохнулся.

– Не бойся, иди сюда.

Никакой реакции.

Я покопался в своей сумке, показал пацану двадцати долларовую купюру, и позвал еще раз:

– Иди сюда, смотри, что дам.

– Из-за камня появился сопливый, конопатый нос, а потом и вся голова.

– Зачем мне? – спросила голова, – если ты такой добрый, маме моей дай.

– А где твоя мама?

– Там, – голова махнула, появившейся из-за камня, рукой, в сторону виднеющейся деревни.

– Ну, садись в машину, поехали к твоей маме.

– Нет, не сяду. К чужим, в машину, садиться нельзя, – пацан полностью вылез из-за камня. Это был ярко-рыжий парень, лет шесть. Бедно одетый, в меру грязный, смышленый мальчишка.

– Молодец! Ну, беги впереди. Я поеду за тобой. Познакомимся с твоей мамой.

*

Подъехав к калитке, в которую вбежал малыш, я был поражен видом вросшего в землю, деревянного дома, из которого вышла удивленная, неопределенного возраста, женщина.

– Здравствуйте, извините что беспокою. Можно попросить у вас воды?

– Конечно, – женщина сразу успокоилась и пригласила подождать во дворе, пока она будет доставать воду из колодца.

Сев на принесенный вышедшей за матерью, девочкой, табурет, я стал рассматривать двор: – «Дааааа, так сказать, бедненько, но чистенько».

Женщина подала запотевший стакан с водой и с удивлением смотрела, как я его опустошал.

– Чему вы удивляетесь?

– Это так заметно? – женщина смутилась, – просто, иногда, проезжающие останавливаются у нашего дома, и просят попить, но, когда я выношу им воду, всегда спрашивают – кипяченная ли она, и уверенна ли я, что эту воду можно пить. А вы ничего не спросили. Почему?

Я подмигнул окружившим меня детям, их было человек пять – мал, мала, меньше:

– Потому, что я ничего не боюсь. Это все ваши дети?

– Да.

– А муж где? На работе?

– Нету…

– То есть, как? Умер?

– Нет. Что ему сделается? Уехал на заработки. Сказал – в Россию, потом, кто-то видел его во Франции.

– Ну и, зарабатывает?

– Не знаю. Нам ничего не присылает.

– Давно уехал?

– Да, уже года четыре.

– Маленький, – она кивнула на моего знакомого, – вообще его не помнит.

– Но, как вы выживаете.

– До недавнего времени я держала двух коров, так что, не голодали, и даже оставалось на одежду и школьные принадлежности. Но случился мор, вот уже два месяца, как коровы подохли. Теперь не знаю, что будем делать.

Я только сейчас заметил, что женщина нет-нет, да и посматривает на зажатую в моей руке двадцатидолларовую купюру.

– Ох, извините, это ваш мальчуган заработал, – я протянул купюру женщине.

– Как заработал?

– Не дал мне умереть от жажды, – пошутил я.

Женщина с плохо скрываемой радостью схватила деньги.

– Может быть, перекусите, – нерешительно сказала она.

– Нет спасибо, но воды еще выпью. А сколько денег вам надо, для полного счастья?

– Счастье у меня уже есть, – она одной рукой погладила рыжую голову, а другой указала на остальных детей.

– Извините, я хотел спросить, сколько денег надо, чтобы купить двух коров, и где вы их купите?

– Ох, были бы деньги, а коров куплю за один день, здесь же в селе.

– И сколько надо?

– Ой, даже боюсь сказать…

– Ну, все же…

– Наверное, 10 тысяч лари хватит…

– Ясно, – я пошел к машине, отсчитал пять тысяч долларов, потом подумал, добавил еще две тысячи, поковырялся в бардачке, нашел какой-то бланк, и вернулся к женщине.

– Сударыня, я являюсь представителем… эээ… Всегрузинского фонда помощи… эээ… покинутым женам. От имени этого фонда передаю вам семь тысяч долларов. На эти деньги вы должны купить две коровы, отремонтировать комнаты детей, у детей есть свои комнаты?

– Да, две.

– Вот, а на остальные деньги купить дрова, муку, ну, в общем, что надо. Хватит?

– Даааа. Конечно!!!

– Назовите вашу фамилию, имя, и дату рождения.

Женщина назвалась.

Я быстро записал все данные на клочке бланка. Дал ей расписаться и проговорил строгим тоном:

– Через полгода или год, к вам приедут наши представители. Проверят, куда вы потратили деньги. Так что, не делайте пустых покупок потому, что придется за все отчитываться.

– Нет, что вы, – женщина была на грани истерики. – Клянусь, ничего не потрачу зря. Все сделаю, как вы сказали.

– Это будет очень хорошо, – ответил я, махнул детям рукой и пошел к машине.

*

Итак, способ избавиться от денег был найден. Я ездил по самым плохим дорогам. Выбираясь на трассу только для того, чтобы заправиться и набрать в дополнительные баки бензин.

Обычно подъезжал к самым бедным домам. Иногда отдавал деньги без всяких нравоучений и фальшивых расписок, иногда, наоборот, читал долгую лекцию, прежде чем передать человеку определенную сумму. Ночевал в машине. Мылся во встречных речонках. Почти ничего не ел, и превратился а ходячий скелет. Когда боли становились невыносимыми, принимал обезболивающие таблетки. Лекарства приходилось экономить, так как его становилось все меньше и меньше, а возвращаться за ним в город, от которого уезжал все дальше и дальше, я не собирался.

Как то раз, передав последнюю большую сумму очередной бедной семье, и заметив, что заканчивается бензин я стал, по бездорожью, пробираться к шоссе. Однако с новой силой нахлынувшая боль заставила остановить машину. Открыв дверь, в бурьяне, я заметил покосившуюся лавчонку; почти ползком, пробрался к ней, прилег и застонал в голос.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.