скачать книгу бесплатно
Влад бежал, останавливаясь, когда сердце «заходилось» и дышать становилось тяжело. Отдохнув, начинал с быстрого шага, переходящего в бег. Старался попадать в ранее протоптанный след, падал, вставал, подвешивался на крепкие ветки, раскачивался, перепрыгивая неутоптанный снег, чтобы запутать следы.
Во время очередной остановки, услышал шум. «Вертушка!». Лихорадочно вытащил белую простынь. Шум приближался. Юркнул в сугроб, зарываясь, сверху накрываясь простынею. Яркий луч прожектора ослепил его. Вертолет пролетел мимо. Влад не спешил, Хан оказался прав, когда предупреждал о нем. Через пять минут нарастающий шум послышался снова. «Возвращается», – понял Влад. Юркнул под спасающую простынь. Вертолет удалился в сторону тюрьмы. Немного полежав, Влад встал, аккуратно свернул простынь, сунул за пазуху. Еще может пригодиться. Побежал дальше.
глава 5
– Следов нет, Владимир Иванович, – доложил летчик.
– Как нет? Он, что, по воздуху испарился?
– Не знаю, но в окружности 40 километров никого нет.
– Ты понимаешь, что говоришь?
– Понимаю, но нет никаких намеков на беглеца. Да и, сложно что-либо увидеть. Тайга исхожена, а свежего снега давно не выпадало.
– Собак! Хотя бы знать направление.
– Сейчас сделаем, Владимир Иванович, – начальник тюрьмы лихорадочно отдавал приказы. Весь его вид, все действия, показывали, что он сильно напуган и боится своего хозяина.
– Начали допрос в тюрьме?
– Все, как вы приказали, но результатов пока нет, – отчитался начальник.
– Результатов, говоришь, нет? Гм. … Будут тебе результаты, когда освобожусь. А сейчас, всех на поиск.
– Все готовы, Владимир Иванович.
– Вперед! По машинам!
Собаки, рвавшиеся с поводков, наконец, получили свободу и, набирая скорость, мчались вперед, на запах, исходивший от вещей зека. Надзиратели не успевали за ними. Параллельно двигались машины.
В груди защекотало от предчувствия погони. Владимир Иванович отпил коньяк из фляжки, и загадочно улыбнулся. Алкоголь немного сгладил азарт игрока, который идет до конца – время еще не пришло для большой игры.
Сам, отсидевший в местах лишения свободы, знал, в зоне жизнь не стоит копейки. В душе, никаких угрызений совести: он давно чувствовал себя хозяином на этой грешной Земле. А чего стесняться? Не им это придумано. Еще с Древнего Рима известны игры, которые развлекали публику – игры на жизнь, так что, он не первый, кто изобрел для себя подобное развлечение. К тому же, время подходящее – «безнаказанная вседозволенность». А что будоражит больше всего? Кровь! Нет, не животного, а подобного себе: умоляющего, плачущего, воющего от безысходности! Чувство жалости? А у кого оно есть? Кто его пожалел в этой жизни?!
– Владимир Иванович, собаки остановились.
– Что там? – Вышел из машины. Навстречу бежал охранник, держа в руках какой-то сверток.
– Разверни!
В кульке лежали носки, все нижнее белье, ботинки.
– Собаки след потеряли.
– Ему кто-то помогает, – констатировал Владимир Иванович, – Есть следы?
– Давно свежего снега не выпадало, – с сожалением произнес охранник. – А здесь, вы сами знаете, охотники ходят, да и городские приезжают на шашлыки.
– Да что вы все снег, да снег. Куда – тоже он побежал? Куда?
Его позвал другой охранник.
– Смотрите – это табак. Местные выращивают, поэтому собаки не берут след.
– Ну, что же, игра становится интересной. Разделиться на четыре группы. Прочесать лес!
– Слушаюсь! – повиновался старший охранник.
– Я возвращаюсь в тюрьму. Штаб по поиску беглеца сейчас там находится. Приготовьте его личное дело.
глава 6
Хан понимал, на что идет, когда планировал бегство «интеллигента».
Об этом «пацане» начали говорить за месяц до прибытия его в зону. Хана известили по своим каналам, что тот взял вину жены на себя. Но, что удивило его больше всего – до прибытия в тюрьму, кто-то оплатил его убийство. Можно только догадываться, о заказчике, поэтому, когда он зашел в камеру, никто не стал учить почтительности к братве, сказав просто: «Не жилец ты здесь, парень, влип «первоходец».
– Дайте ему пожить немного, – приказал начальник тюрьмы. Несчастный случай всегда может произойти. Все оплачено, клиент готов подождать. Сам понимаешь, – объяснял он Хану, – странно, если «интеллигент» умрет в первый же день. Да и не понимаю я, зачем его убивать, срок-то солидный дали, под амнистию не попадает.– Помолчав, немного, добавил, – не наше это дело. Заказ пришел, оплачен, обязаны выполнить.
Не за этим Хан попросился на свиданку с начальником.
Из тюрьмы исчезали люди. Один, второй, третий. Хан просил объяснения, мол, братва волнуется, начальник только махнул рукой и просил не вмешиваться.
– Ты же понимаешь, кого увозят, смертников. Хоть и нет сейчас смертной казни, но по их делам смерть положена. А братву успокой. Объясни, что это перевод в новую тюрьму. Корпус для вас скоро будет готов.
– Говоришь в новую тюрьму? А трупы, откуда привозят?
Начальник весь вспотел. На жирном, вечно лоснящемся лице, появились капельки пота. Повертел головой, отстегнул галстук, две верхние пуговицы форменной рубашки.
– Не суйся в это дело. Прошу тебя. Жить хочешь? Не суйся. Очень прошу, – медленно проговорил начальник, выделяя ключевое слово «не суйся»
– Смотри, и до бунта недалеко, – процедил сквозь зубы Хан.
– А ты меня «на понт» не бери. Понял? Хозяин ети е м…
– Ну ладно, поговорили. Я не угрожаю, у меня есть вопросы по этим случаям.
Начальник махнул рукой – разговор закончен.
Прошел месяц. К нему подошел «Старик». Здоровый парень, еще молодой, но уже весь седой.
– Сон я тут видел.
– Ты что же, сны мне свои рассказывать будешь, сучара? Только за этим и просил встречи?
– Выслушай меня, Хан. Это важно, не столько для меня, сколько для тебя.
– Ты говори, да не заговаривайся. Мне лучше знать, что для меня важно.
«Старик» мотнул головой в знак согласия.
– У меня срок больше восемнадцати, амнистии не подлежу, а это значит, я в кандидатах на труп, который ночью привезут и тихо закопают сами же охранники.
– Ну, ты болтать-то брось, чего не знаешь.
– Да, что уж тут, не знаю. За последние четыре месяца трех, таких как я, увезли, а привезли трупами.
– Ладно, давай, тренди.
– Меня судили по статье за убийство и кражу золота с прииска. Ты мне поверить должен – не совершал я этого.
– Мы здесь все не нарушали закон. Только сидим-то мы, а не те, кто якобы их совершил. Это все, что хотел сказать?
– Я мыл золото на одном из вольных приисков. Повезло, самородков несколько попалось. Капитал, по подсчетам, солидный. Забрал его, и «вывез на землю». Причина «нарисовалась» – отец попал в беду. – Седой покачал головой.– Думал, понадобится, когда выручать буду. Отец выпить любил, я и предположил, «по-пьяни», что-то натворил. В первый же день пошел в милицию. Они обещали встречу с отцом устроить. Вечером, в ресторан зашел покушать. Девчонка ко мне подсела. Ну,… угостил ее. Она меня к себе на хату пригласила. А я чего, молодой. Сама зовет, пошел. Выпили мы там, ну это, – замялся Седой, – все как положено, сам знаешь, чего тебе рассказывать. Не помню, когда вырубился. Утром меня милиция разбудила. Предъява была, в растлении и жестоком убийстве малолетки, а так же краже золота с прииска, – он всхлипнул. – Отец должок поехал разыскивать. Друг по зоне работал с нами. По осени уехал с прииска, как положено, сдал золото, получил деньги, сел на вертушку, а через неделю у нас все заначки исчезли. Вот, отец вдогонку и поехал. До самой Москвы хотел добраться, где эта сучара живет, только чтобы вернуть золото, перед мужиками стыдно. Я пока здесь сидел, обдумал все. Он это, Валерка, подставил нас. Вот все, что я хотел тебе сказать. Возьми бумаги, – он протянул затасканную, засаленную школьную тетрадь, – здесь все о нем.
– Откуда знаешь, что он? Может, показалось? Ты видел его собственными глазами?
– Видеть не видел. Только четыре месяца назад сюда перевели двух моих друзей, вместе на прииске мыли золото. Он их подставил, как меня с отцом – первыми похоронены. Третий – отец. Следующий – мой черед. На кладбище могилки каждый месяц прибавляются.
– Ты говори, да не заговаривайся. Надо быть очень влиятельным человеком, чтобы провернуть такое дело, – жестко сказал Хан.
Седой мотнул головой в знак согласия.
– Это твое сейчас, – показал на тетрадь, – если сну верить, а я верю, уже в этом месяце меня не будет в живых. Последняя просьба к тебе – верни деньги и рассчитайся за нас – это моя посмертная доля в «общаке». Я знаю, ты сможешь. Мой долг – твой долг, за мужиков отомсти.
С этим и расстались, а через месяц его увезли. На кладбище добавилась еще одна могилка.
Хан встревожился, не понимал что происходит, а значит, не контролировал ситуацию. Седой еще раз напомнил ему о свежих могилках. Он разозлился. Решил увидеться с начальником тюрьмы, пора прояснить ситуацию, но надежды мало. «Мужики» не раз передавали просьбу о встрече, тот отмахивался.
«Надо, что-то делать», – решил для себя Хан.
глава 7
У «интеллигента» срок немалый. Учитывая заказ, пришедший на него, можно сказать, он не жилец и следующий претендент в жертвы, если кто-то развлекается таким образом, а может быть все закончится на Седом, если отстрел шел по «золотому делу». В любом случае, необходимо подготовить «интеллигента», – рассудил Хан.
К Владу подошел «шестерка».
– Иди в теплушку, поговорить с тобой хотят.
Влад не испугался. В тюрьме оказалось не так страшно, как он представлял себе, да и Хан относился к нему по-человечески, поэтому никто не трогал. Впрочем, отношение к людям с большим сроком, здесь особенное. Историю его знали все. Некоторые сочувствовали: «Ну, надо же, как ты из-за бабы влип?»
Действительно влип.
Жена находилась "в положении". Они долго ждали ребенка. Все годы совместной жизни не могли позволить себе детей: учились, потом выплачивали кредиты за квартиру и машину, работали за границей. Хотелось, иметь все и сейчас, не как родители – сначала копили, потом покупали. Время другое.
В тот роковой вечер, они возвращались с родительской дачи. Как всегда, взяли мясо, картошку, соленья, варенья. На дорожку с отцом выпили рюмашку. Поцеловались, попрощались и поехали. За рулем, в таких случаях, сидела жена. Трасса была почти пустой и она вела машину на высокой скорости.
– Я советую тебе ехать медленнее. Если что-то случится, ты не успеешь среагировать. У тебя еще небольшой опыт вождения, – любовно гладя ее по коленке, посоветовал Влад.
– Ты же видишь, милый, никого нет, бояться нечего. Быстрее доберемся.
Они отъехали от родительского дома километров на тридцать, как с боковой дороги на большой скорости выскочила легковая машина красного цвета. Жена не успела притормозить и на всей скорости врезалась в край багажника. Машину, на которой они ехали, вынесло в центр дороги, на встречке развернуло и в них врезалась другая машина. А в нее, врезалась идущая за ней на высокой скорости машина, которая, перевернулась, загородив дорогу. Следующая за ней машина, резко затормозили и, тоже перевернулась. Две следующие за ней машины, от резкого торможения, тоже перевернулись.
Влад не верил своим глазам. За одно мгновение дорога превратилась в свалку искореженных машин. Что произошло дальше, он всячески выдавливал из своей памяти и никогда никому не рассказывал. Жена пострадала в меньшей степени, но ребенка не спасли. Не спасли и двух детей, которые находились в перевернувшихся машинах. Только трупов насчитали пять и в больницу увезли еще шесть человек.
Он ни на миг не сомневался, вся вина в этом, только его – не настоял на своем – сбросить скорость. Сердце сжалось. Он скучал по ней.
На первый курс института они пришли молодоженами. Многие сокурсники крутили палец у виска, называя «сумасшедшими». Их не интересовало, что думают другие. Влюбленные, не замечали, происходящего вокруг. Он носил ее на руках и называл по-стариковски «Лапушка». Она, при виде его, улыбалась, не стесняясь никого, целовала, любовно глядя в глаза. Им тяжело давались расставания на лекции – учились на разных факультетах. Никто не спрашивал, как они живут? Все читалось в их глазах. Счастье выплескивалось через края.
Следствие пришло к выводу, что вина в аварии полностью его. Красная легковая машина, которая выскочила с боковой дороги, оказалась миражем. Никаких следов ее присутствия на дороге не нашли. Детективному агентству, нанятому Владом, доказать ничего не удалось.
На суде многочисленные озлобленные родственники погибших, сожалели, что отменили смертную казнь. Он ничего не слышал. У него собственное горе: жена потеряла ребенка и до сих пор лежала в больнице. Переломы всех конечностей, заживали плохо. Врачи объясняли это «нахождением в постоянном стрессовом состоянии». Они не увиделись перед этапом. Влад решил, что запомнит ее молодой и красивой, какой она и была, а не той, которую вытащил из разбитой машины.
В СИЗО, получал ее письма, полные сожаления и любви. Они согревали душу. До сегодняшнего дня не мог поверить в реальность, в которой существовал. Ему двадцать семь, значит, просидит треть от прожитой жизни. Много это или мало? А она? Неужели будет жить без него и ждать? Вопрос породил сомнение. Стоило ли брать вину на себя? Сам же ответил: она женщина, жена, любимая, если бы не взял, предал ее.
глава 8
Хан ждал Влада в теплушке, подогревая чай на буржуйке. Начал без предисловия.
– Садись. Ты парень не глупый, может уже заметил, что темные и непонятные дела творятся в зоне? – Пауза.
Влад знал, Хану трудно говорить, поэтому сидел тихо, глядя в пол, терпеливо ожидая каждое слово.
– Может случиться, тебя увезут отсюда. – Пауза. – Ты парень хороший и единственный невиновный здесь среди нашей братвы. – Пауза. – Здоровый еще.– Пауза. – Лишнюю пайку давать будут. Ешь, не спрашивая. – Пауза. – Выжить должен, когда удастся бежать отсюда.
– Я не собираюсь убегать, – возразил Влад.
– Тебя никто не спросит. Просто увезут и отпустят, как я думаю. Дадут, так называемый «шанс». – Он повернулся, приблизил свое лицо к лицу Влада и произнес сквозь зубы, – должен выжить ети е м…
– Когда это будет? – испуганно спросил Влад.
– Не знаю, – уже спокойно, глядя в окно теплушки, ответил Хан, – выполнишь для меня одну работу. Если все сделаешь, фартовый будешь. Слушай и запоминай. В тюрьме сидели люди, по одному делу. Я его назвал «золотым». Не знаю, как получилось, возможно, маскировались хорошо, преступления происходили в разных городах, дела не объединили. Суть одна – мужики моют золото, вывозят на большую землю, а через некоторое время без золота и денег оказываются в тюрьме за изнасилование и убийство малолеток. Срок дают на всю катушку. Действовала банда, у которой, возможно, работали осведомители на золотом прииске, но главарь один. Не сказать, что умный – слишком однотипно и примитивно сработано. Самое интересное, что все, кого он грабил и подставлял, оказались в одной тюрьме, здесь. Убиты друг за другом в течении четырех месяцев. Каждый месяц – труп.
Хан закурил. Встал. Немного походил, вероятно, еще раз обдумывая сложившуюся ситуацию.
– Что-то непонятное творится здесь, с тех пор, как начали переводить братков в новую тюрьму. Почему на место военной охраны пришли «вольники»?
– Я заметил хорошие перемены. Как тогда жили и как сейчас, разница есть. Простыни дырявые и залатанные поменяли новыми, еда стала разнообразнее, не баланда. Через несколько месяцев и для нас корпус будет готов.
– Ишь, чего заметил. А трупы, которые прибавляются на тюремном кладбище, заметил? Как мужиков по одному каждый месяц увозят, заметил? – зло спросил Хан.
Влад сжался под его пристальным цепким взглядом.
– Вы только хорошие перемены замечаете. На это и рассчитано, чтобы за ними плохое не видеть. Действительность другая. Душой чувствую, что-то здесь не так, только не пойму. Думаю, у тюрьмы новый хозяин появился, продали ее. Для государства, по бумагам она не существует. Письма не приходят. Никого не осталось, кто их ждет, значит, не хватятся на воле. Я, думаю, новые перемены в лагере и «золотое» дело, как-то связаны между собой. Пока, не пойму как? Возможно, на смерти «Седого» все закончится, если предположить, что все четверо находились в одной связке с убийцей. В этом случае мы вряд ли найдем, его, но если не закончится, значит, есть какая-то другая причина, по которой убивают людей и «Седой» оказался не прав, связав убийства товарищей по работе, с «золотым делом». А это может означать только одно: те, кого здесь оставили после перевода в новую тюрьму – будущие трупы. Пока, я не пойму ничего. Ты узнаешь, кто за всем этим стоит? Жизнь за жизнь. Хотя твоя, ничего не стоит, – махнул рукой Хан, – отомстишь за меня и братков. Все, что понадобится, приготовят. Остальное запоминай.
Хан наклонился близко к уху Влада и зашептал…
Наедине они больше не встречались.
