Ангел с рожками и милашка Демон. Книга первая. Зачем мне это

Борис проснулся, когда Лидия Алексеевна вошла в комнату будить к завтраку.

– Лидия Алексеевна, мне поговорить с вами нужно. Стас ты иди поешь, а я не хочу.

– Хорошо, после завтрака и обсудим. Боренька, если ты завтракать не будешь, так и девчонки тоже не станут, на тебя глядя. Ты теперь должен помнить, что кроме тебя у них никого нет. – Соседка мягко, но настойчиво объяснила мальчику его главенствующее положение в семье.

– Лидия Алексеевна, разговор очень короткий. Это, вообще-то предложение, которое вы должны обдумать.

– Что за предложение?

– Близких родственников у нас не осталось. Тетя Ира с мужем сами еще гражданство в Америке не получили. Скорее всего, они не смогут нас забрать к себе, они и на похороны не смогут приехать. Не успеют. Уезжать в Америку не хочу. Нас с сестрами могут по разным приютам распределить, а я не могу этого допустить. Я прошу вас, Лидия Алексеевна, возьмите нас под опеку. – Борис выжидающе смотрел на соседку.

– Я тоже уже об этом подумала, Боря. Сложности могут возникнуть, мы ведь даже не дальние родственники.

– Я сегодня ночью бумаги все перечитал. Хочу еще с Владимиром Константиновичем посоветоваться по юридическим вопросам, но одно могу сказать точно – о финансовой стороне вам беспокоиться не нужно… А как дальше жить даже не представляю.

Последние сутки отложили отпечаток на Бориса, он вдруг перестал ощущать себя подростком. Закончилось детство, теперь должен сам заботиться о себе и сестрах.

– День за днем, Боря, день за днем. Сегодня похороны, поминки, а попозже вечером или завтра мы все обсудим. Владимир Константинович, сможет нам помочь и советом, и делом. Много вопросов нужно будет решить, а в делах и заботах постепенно горе отступит. На твоих, детских ещё руках, две сестрички. Мы поможем, Боря, все сделаем для вас, но для девочек ты единственный родной человек. Пойдем, завтрак никто не отменял.

Сразу после завтрака Лидия Алексеевна объяснила девочкам, как сумела, что случилось с родителями. Сестры слушали молча, вопросов не задавали, не проронили ни звука.

Прибыли на кладбище вместе с машиной, доставившей гробы с телами родителей. Стоял холодный апрельский день, временами моросил редкий дождь. Порывы ветра швырялись водяной россыпью, смешиваясь с серостью кладбища, а дети выглядели как маленькие потерянные фигурки в этом большом и бездушном мире.

Борис крепко держал сестер за маленькие ладошки, иногда сжимая их еще сильнее. Впервые в короткие жизни детей ворвалась смерть, самых важных, дорогих людей, они смотрели на все происходящее вокруг с отрешенными лицами и ничего не понимали.

Поминальный обед заказали в кафе неподалеку от дома. Народу присутствовало много, среди них Борис видел соседей, сотрудников фирмы, друзей мамы и папы. Люди подходили к Борису и девочкам, что-то говорили, проходили и усаживались за стол. Борис еще на кладбище усилием воли отключил слух и всеми силами старался прислушиваться только к сестрам и Лидии Алексеевне. Когда все заняли свои места, Лидия Алексеевна проводила Бориса и девочек к их местам.

– Боря, а когда мама с папой приедут? – неожиданно спросила Вика.

– Где они? – добавила Вероника.

Борис переглянулся с Лидией Алексеевной:

– Их не будет. – уклончиво ответил он, понимая, что дома придется еще раз объяснять, что означает «мама с папой умерли».

Еще «там», увидев закрытые гробы, Борис ощутил всю трагичность происходящего и подумал, что это может и лучше, что они с сестрами не увидят мертвых родителей и будут помнить их живыми. Поэтому сейчас ему проще было погрузиться в свои мысли. А поразмыслить было над чем. Сестры еще малы, а он и сам для себя не знал, как дальше жить: – «Как же все просто было с родителями. Ходи себе в школу, музыкальное училище, на английский. Четверти чередовались с каникулами. Куда поедут на каникулах в отпуск решали родители. Если у Лидии Алексеевны получится оформить над ними опеку, тогда будет значительно проще.» За несколько часов пока длился поминальный обед, Борис успел обдумать многие вопросы и уже был готов к разговору с Лидией Алексеевной и Владимиром Константиновичем.

Вечером они втроем сели на кухне обсудить первоочередные дела на ближайшие дни. Владимир Константинович с усталым лицом, в котором читался жизненный опыт и суровая необходимость сообщать плохие новости. Лидия Алексеевна, обычно красивая элегантная дама с тёплыми карими глазами, которые последние дни наполнены болью и состраданием. И Борис, растерянный подросток. Он принес бумаги родителей, те, что касались семьи и их личные документы:

– Боря, я завтра же уточню процедуру по оформлению опеки. Сегодня уже успею набросать списки – какие справки ты будешь собирать, какие Лидия Алексеевна. А я уже завтра начну рассылать запросы по архивам. Соседей нужно будет сводить к нотариусу, взять свидетельские показания в пользу Лидии Алексеевны. Дело это – не быстрое, хлопотное, но органы опеки, обычно рады, когда детей из одной семьи стремятся не разлучать, а вместе воспитывать.

– Боренька, завтра мы утром с девочками все вместе съездим на кладбище, потом дома побудем. А послезавтра вам нужно в школу идти.

– Лидия Алексеевна, в музучилище я больше не пойду.

– Что ты! Тебе закончить его осталось всего – ничего.

– Не до увлечений теперь. Я хочу на год раньше экстерном закончить школу. В этом году успею какие-то гуманитарные предметы за восьмой и девятый класс сдать, за лето еще несколько предметов приготовлю к осени. Если нужно репетиторов найму. А через два года буду поступать в институт, сейчас пока не решил куда. Думаю, в экономический, но обязательно на заочное. Нужно работать, за фирмой присматривать. Не знаю, может, зря нагнетаю, но мне вчера показалось, что некоторые сотрудники имеют какие-то криминальные намерения.

– Не показалось. Такие настроения всегда есть, тем более на фирме есть чем поживиться. Я же не зря позвал аудиторов и дополнительную охрану. Через пару дней аудит закончат, я подготовлю тебе предложения. Кое- кого нужно уволить, твой отец уже собирался это сделать, и мы с ним обсуждали – как и кого. На работу тебе лучше летом выходить, а пока закончи учебный год. Школу экстерном – тоже верно. Оборвалось твое детство, Борис. Ну, если пойдешь таким путем, к восемнадцати годам сможешь стать полноценным директором. А вот этот парень – Стас, он вроде бы ничего. Георгию Борисовичу нравился, хотел его в этом году на заочное определить, бухгалтерию изучать, и постепенно готовить к руководящей должности. Борис, я теперь автоматически становлюсь директором. Твой отец давно это прописал. А вот зама искать не стоит, здесь нужен человек не столько экономически образованный, сколько честный и верный. Он и хотел парня подготовить. Я совмещал две должности, потому что не мог он никого на это место найти, а желающих было много. Возможности на этой должности большие, а здесь честность нужна, прежде всего. Если с опекой все получится, то я так и останусь юристом, а Лидию Алексеевну поставим директором, пока вы учиться будете. Сейчас уже поздно, завтра со Стасом поговорим. Пусть готовится к поступлению, репетиторов найдем. Тебе тоже нужно найти место подходящее на полдня, чтобы и учиться мог, и работать. С фирмой тебе поближе необходимо знакомиться.

Лидия Алексеевна погладила мальчишку по голове:

– Боря, послезавтра я зайду в школу и поговорю с директором.

Борис поцеловал ей руку:

– Лидия Алексеевна, вы лучше пойдите собирать справки. Я сам буду отводить девочек в школу. Поговорю с директором, мне теперь многое придется делать самому. С этого и начну. Потом тоже пойду справки собирать. В школе от меня все равно толку не будет.

– Ваша мама всегда рассказывала, что ты ей руки целуешь. – Она закрыла лицо руками и расплакалась.

С этих пор Борису стало хронически не хватать времени. Уроки в школе, после этого сразу занятия с репетиторами по сложным предметам за восьмой и девятый класс. В конце августа ему придется сдавать экзамены комиссии по этим предметам. Дела по оформлению опеки продвигались своим чередом. Очень помогли в этом школа и соседи. Из Америки сестра мамы прислала согласие на оформление опеки для Лидии Алексеевны.

Когда у девочек начались каникулы в школе, Борис отправил их с Лидией Алексеевной сначала в пригородный санаторий, а после этого на море в Одессу.

С июля Борис вышел на работу. Свою первую зарплату, Борис принес Лидии Алексеевне.

– Боренька, я получаю деньги на фирме вместо твоих родителей, как опекун и этого хватает. Если нужно будет, я скажу. А эти деньги тебе самому нужны, на карманные расходы. Своди девочек в выходной в кино или на выставку.

Борис повел сестер в воскресенье в кино. После сеанса они погуляли, зашли пообедать в ресторане. В дальнейшем стали устраивать походы по магазинам, прогулки в парке, зимой нравилось ходить на каток.

На день рождения, Борис подарил Лидии Алексеевне компьютер из своих сбережений. Она ахала, охала, сокрушалась, что Борис зря такие деньги потратил, ведь она не умеет им пользоваться, а на самом деле была тронута такой заботой. Борис усадил её к компьютеру, научил включать, выключать, производить самые простые операции, ну а чтобы руки к компьютеру привыкали, загрузил ей пасьянсы и еще сообщил, что теперь и ей придется учиться компьютерной грамотности. Он уже договорился с учительницей информатики, они будут заниматься несколько дней в неделю, когда между собой договорятся о расписании.

Борис упорно занимался все лето, в августе сдал экзамены и был переведен в девятый класс. Впереди предстояло за один год изучить и сдать некоторые предметы, оставшиеся за восьмой класс и закончить обучение за девятый класс. За лето он выработал свой режим дня, который планировал применять до окончания школы. В нем было предусмотрено время для занятий в школе, уроки по предметам, которые он уже сдал, и ему не нужно было их посещать, он использовал для подготовки домашних заданий на завтра. После школы за ним приезжал Стас, и они ехали на фирму.

Стас подготовился, и успешно сдав экзамены, поступил на заочное отделение в Московский экономический институт.

Борис довольно быстро ознакомился с деятельностью фирмы, работать ему понравилось. В плотном графике учебы, работы, занятий с репетиторами, у него совсем не оставалось времени на отдых и друзей. Лидия Алексеевна не выдержала и взбунтовалась, собрала их с Владимиром Константиновичем вечером за чаем и потребовала:

– Я все понимаю. Ситуация в семье изменилась. Борис теперь Глава семьи. Не по закону. По факту. По закону я стану после того как опеку получу. Но это не отменяет того, что он ребенок по факту. Я допустила, что он учится круглосуточно, чтобы на один год раньше закончить школу. А это что, так важно? Один год? Что это решит? Ты летом не отдыхал, учился. И сейчас снова чрезмерные нагрузки. Теперь я не допущу, чтобы ты надрывался и загубил здоровье.

– Лидия Алексеевна, а дело уже сделано. Я уже учусь в следующем классе. Спорить не о чем.

– Есть, о чем спорить, Боря. Сбавляй обороты. Ты должен отдыхать, встречаться с друзьями. Ходить в кино. С девочками время проводить. Они скучают по тебе. Школа, репетиторы не более одного предмета в день, работа не более трех часов в день, не более двенадцати часов в неделю. Суббота и воскресенье выходной.

– Владимир Константинович, ну хоть вы скажите! Я же не успею!

Владимир Константинович хотел было поддержать Бориса, но Лидия Алексеевна только бровью повела, и он смущенно примолк.

– Боря, это не обсуждается. Мы с тобой пересмотрим расписание и составим новый план. Есть предметы, которые тебе нужны будут для поступления, им будешь уделять больше времени. Предметы, или что там у вас сейчас по профориентации, договоримся заменить тем, что ты работаешь на фирме. Английским, русским и литературой буду сама с тобой дома заниматься. Вот и появилось у тебя время для друзей и отдыха. Физкультуру заменим на пробежку по утрам и зарядку дома. Полчаса в день будет достаточно.

Борис был не согласен, но понимал, что Лидия Алексеевна права. С легкой руки, а точнее языка Владимира Константиновича за ней закрепилось среди соседей прозвище «железная леди», за непреклонный характер, строгую осанку и всегда безупречно причесанные волосы, благородно подчеркивающие ее внутреннюю силу и достоинство. Но доброжелательность и искреннее желание всегда и всем прийти на помощь, обеспечило огромную любовь и уважение во всем доме. Со временем определение «железная» потерялось и все стали называть её, просто Леди, подчеркивая уважение и безукоризненную элегантность.

Леди, старалась быть деликатной с подростком чтобы он не чувствовал себя уязвленным. Характер у Бориса был покладистый, никогда не возникало проблем с родителями, и с Леди всегда были хорошие отношения. Во время командировок, в которые родители ездили вместе, он с полной ответственностью оставался с сестрами, присматривал за ними, проверял уроки, вовремя отправлял спать, беседовал с их учителями об успеваемости. С Лидией Алексеевной старался вести себя предупредительно, ходил в магазин за продуктами, выносил мусор, все вместе убирали свои комнаты и помогали с уборкой комнаты Лидии Алексеевны. Дети постепенно возвращались к жизни, и когда через время, установленное законом, решился вопрос с опекой, в доме уже слышался детский смех.

Борис снова стал общаться с друзьями, не так много, как раньше, все-таки учился он уже не с ними, но теперь снова у него была личная жизнь, кроме учебы и работы. Лидия Алексеевна предложила Борису поменяться комнатами, ей удобнее быть рядом с девочками, а Борису в её комнате тоже спокойнее.

Лидия Алексеевна ввела новшество, все школьники и взрослые, дома во время завтрака и ужина должны будут говорить по-английски. Все отнеслись к этому нововведению с воодушевлением, включая родителей Стаса и только он пытался увернуться:

– Да я в школе даже английский плохо знал, а сейчас вообще не помню.

– Ничего. Будешь выполнять задания и готовиться, учить слова, правила.

– А когда я в институт буду готовиться? Завалю сессию. – Надеялся выскользнуть Стас.

– Стасик, жизнь сейчас меняется очень быстро. А ты еще не раз мне спасибо скажешь.

– Может, я лучше завтраки буду готовить? Даже по воскресеньям. – Не унимался парень. Но с Леди справиться задачка была не из легких.

– Стас, нас здесь девять человек. Это небольшая группа, но уже достаточно разнообразная. С полгодика будет нелегко, пока будешь вспоминать подзабытое, а через полгода ты уже неплохо будешь разговаривать по-английски.

Незаметно пролетел год, притупилась боль утраты и жизнь снова начала обретать краски. На годовщину смерти родителей Борис не смог поехать на кладбище, сам не понимал почему. И не мог объяснить Лидии Алексеевне, она поняла это по-своему и не стала настаивать. Юноша бесцельно бродил по городу, когда устал, присел на скамейку. Вскоре к нему подсел немолодой мужчина, одетый необычно, по – церковному. Начал расспрашивать Бориса, вежливо и ненавязчиво, паренек и не заметил, как уже рассказывал о себе, сестрах, родителях, Лидии Алексеевне. Спокойный размеренный голос удивительным образом действовал на Бориса. Когда он сказал, что чувствует себя отвратительно из-за того, что не поехал на кладбище, мужчина ответил:

– Я знаю, что тебе нужно, пойдем.

– Куда?

– Отец Иннокентий, – представился мужчина и протянул руку. – Тебя как зовут?

– Борис.

– Хорошее имя. Сейчас нечасто такое встретишь. Знаешь, что оно означает? А означает твое имя – борец, славная борьба, мощный характер, несгибаемая сила воли. Пойдем, Борис. Вон церковь. Нам туда. Это мой приход. Ты крещеный?

– Не знаю точно. Припоминаю что то, кажется, нас с сестрами вместе крестили.

– Ну и не важно. Закажем молебен по твоим родителям. Поминать их ежедневно будут. Душа твоя и успокоится.

Борис не помнил, чтобы когда – то бывал в церкви, и сейчас с интересом осматривал интерьер – тусклые свечи, мерцающие в полумраке возле икон, смиренные лики святых, запах ладана, тишина, которая успокаивает.

Отец Иннокентий помог Борису сделать заказ, показал, как нужно ставить свечи «за упокой» и «за здравие».

– Если будет надобность поговорить, или душу облегчить ты заходи, Борис.

– А если я не крещеный?

– Это не важно, просто приходи. Мы с «мирскими» тоже общаемся.

Вышел из церкви он уже с другим ощущением на душе. Поймал такси и поехал в кафе на поминальный обед. Не помнил, чтобы родители были религиозными или верующими, не было и ему привито религиозное поведение. Но с этого дня стал иногда приходить к отцу Иннокентию поздороваться, рассказать об успехах, посоветоваться.

Последний год в школе дался Борису легко, он уже приспособился учиться эффективно, тратить на учебу не очень много времени и использовать его по максимуму. Основное внимание уделял предметам, которые придется сдавать при поступлении в вуз, остальные тянул на хорошие оценки.

Ежедневные пробежки и зарядка, принесли свои результаты, Борис вырос, окреп, раздался в плечах и выглядел старше своих шестнадцати лет.

Став опекуном, Лидия Алексеевна возглавила фирму, заняла пост директора, а Борис был при ней личным помощником.

Закончив школу, Борис поступил на заочное отделение в Московский экономический институт.

Стаса перевели на должность зам директора по экономическим вопросам. Владимир Константинович вновь стал юристом фирмы. Борис переместился на должность второго зам директора по общим вопросам. Появилось больше свободного времени, начал ходить тренироваться в зал, стал замечать девушек, они тоже заглядывались на Бориса.

Глава 4.

Цена дружбы

После поездки в Сингапур, Борис вернулся к обычной жизни – работа, встречи, совещания, пытался встретиться с Данькой, но тот все ссылался на самочувствие мамы. Борис предлагал помощь – врачи, обследование, лечение, деньги, но Данила отказывался:

– Спасибо, справляемся.

Иногда Борис вспоминал «рептилию» и все сожалел, что упустил незнакомку.

Через несколько недель встретил маму Даньки в магазине и удивился, выглядела женщина вполне здоровой, она всегда казалась моложе своих лет благодаря заботе о внешности и строгой, но элегантной одежде:

– Здравствуйте, Анна Михайловна. Как здоровье?

– Спасибо, Боря, хорошо. – искренне обрадовалась она Борису.

– Я волновался, за вас. Если что-то нужно, скажите. – Борис тоже был рад встрече.

– Все хорошо. А как у Дани завертелось, так и продохнуть некогда, все дела, дела. Столько успеть надо. – смеясь поделилась Анна Михайловна.

– А что у него завертелось? – удивился Борис, понимая, что не в курсе чего-то важного.

– Как что? Данька женится. Ты разве не будешь у него свидетелем на свадьбе? Ты же его лучший друг! – воскликнула Анна Михайловна.

– Данька женится? Первый раз слышу. – Борис был потрясен, его брови поползли вверх, даже рот слегка приоткрылся от удивления.

– В субботу свадьба. Может ты в отъезде был?

– Здесь я был. – обескураженно сказал Борис.

– Ну, ладно, Боря, тороплюсь я. – Анна Михайловна тоже была в недоумении и поняла, что проболталась.

– Хорошо. Будьте здоровы. – Борис, не раздумывая, позвонил Даньке.

– Привет. Тебя с женитьбой можно поздравить? – Данька смешался, что-то мямлил, и, наконец выдавил:

– Я не могу сейчас говорить, давай вечером все объясню. Встретимся, где обычно ужинали.

Борис пришел первым и заказал на двоих, ожидая друга, смотрел в окно, наблюдая за огнями ночного города, которые словно танцуют под мелким дождем.

Вскоре увидел, как Данька, возвышаясь над сидящими посетителями ресторана, неуверенно просачивается между столиками. Борис заподозрил неладное – застенчивый, но предельно аккуратно причесанный Данька, выглядел взъерошенным, потерянным.

– Ты чего как барышня стесняешься! Рассказывай! – засмеялся Борис.

Данька смущенно отводил глаза в сторону, старательно изучал давно знакомый интерьер ресторана – растения, оживляющие пространство и тематические подборки фотографий на стенах.

– Даже не знаю с чего начать… как бы… это сказать … – Тяжело вздохнув, друг скользнул взглядом по лицу Бориса, провел ладонью по лицу.

– Да говори. Ты чего? – Борис не понимал, что такое с его другом происходит?

– Боря, я на Лене женюсь. На твоей Лене.

– Она давно не моя. Так она, что с нами обоими одновременно встречалась? – изумился Борис.

– Нет. Ты же Лену бросил в аэропорту. А мне она всегда нравилась. Сначала утешал, потом стали встречаться. Теперь свадьба. – Данька впервые прямо посмотрел на Бориса.

– Рад за вас. Почему мне не сказал? Если вам это обстоятельство не мешает, для меня нет причин быть против вашего союза? Зачем мне это. – искренне недоумевал Борис, задумчиво барабаня пальцами по столу.

– Не знал, как сказать. Я бы пригласил тебя на свадьбу, но Лена не хочет, она не против, того чтобы мы оставались друзьями, просто сама не хочет тебя видеть. – уныло оправдывался Данька, нервно комкая салфетку.

– Я правда рад за вас. Ты все-таки должен был мне сказать. Дружбу вряд ли удастся сохранить, как жизнь уже показала. Но семья важнее. А друзья и по другим причинам расстаются. – Борис понимал, что и этого друга потерял, старался расстаться по – доброму.

По дороге домой Борис размышлял о своей жизни. – «Что со мной происходит? Всех друзей женами обеспечил. А сам один». Вины за собой, он не чувствовал. Встречаются люди, а когда одному из них становится понятно, что эти отношения зашли в тупик, расстаются. Знал бы, что Даньке Лена нравится, раньше закончил эти отношения. Молчал до последнего. Странно другое, истории повторялись по одному и тому же сценарию. Девушки, с которыми он расстался, в скором времени выходили замуж за его друзей. Связь с друзьями обрывалась. Тут уж ничего не поделаешь! Но, Бориса вина в чем? Через Бориса познакомились, а иначе даже не встретились бы! Хоть бы кто из них спасибо сказал! Выветрилось из людей чувство благодарности. А настроение испортилось.

На улице стемнело, тяжелые облака сгустились над крышами, а прохладный ветер пробирал до костей. Переулки были полны луж, отражавших тусклые огни редких фонарей, и звуки капель дождя смешивались с приглушенным гулом города.

Его сердце сжималось от неприязни к самому себе, словно он был обречен бродить в одиночестве по этим мокрым улицам. Холодный воздух обострял его чувства, а гулкие шаги по пустынным улочкам только подчеркивали одиночество.

Достал пачку сигарет, даже она оказалась пустой. Возле ближайшего магазинчика у крыльца в коробке сидел котенок и отчаянно мяукал. Котенок был совершенно черным, как ночное небо, с пушистыми белыми усами. Его большие зеленые глаза блестели от дождя и страха, и казалось, что он понимает – его жизнь висит на волоске.

Борис остановился, вид мокрого и озябшего малыша приковал внимание: – «Тебя выбросили под дождь, меня тоже бросили. Попробую для тебя найти добрые руки. Брошенки должны помогать друг другу.»

Достал носовой платок завернул в него котенка и вошел в магазин, почувствовал, как маленький дрожащий комочек уткнулся носом в его ладонь. Предложил продавщице позаботиться о бедном животном, но женщина отказалась – ей о себе и своих детях забот хватает, котенка взять не может – из съемной квартиры выгонят. Посоветовала отвезти животное в приют, там найдут ему новый дом. Борис купил тряпку для мытья пола завернул котенка, засунул к себе за полу куртки и по телефону нашел адрес ближайшей клиники для животных. На такси повез пристраивать котенка.

Ветеринарная клиника была ярко освещена, и свет от ламп резко контрастировал с серой погодой за окнами. Пока врачи осматривали котёнка, он тихонько мяукал, почувствовав, что здесь ему помогут. Борис внимательно следил за врачом, а его сердце дрогнуло от жалости и сочувствия к испуганному животному.

Врач осмотрел пациента и заверил Бориса, что котенок здоров только голоден и оставить его у себя клиника не может. Снабдили Бориса телефонами приютов и предложили в магазине зоотоваров при клинике купить малышу переноску и корм. Так уж получилось, что котенку придется провести какое-то время у Бориса, пока он не отвезет его в приют или сам не найдет приемную семью. Борис здесь же в магазине покормил котенка, попросил, чтобы его вымыли и высушили, купил сразу чашки для еды и воды. Пока котенок принимал гигиенические процедуры присмотрел для него ошейник в виде галстука-бабочки голубого цвета.

На следующий день, Борис взял котенка в офис, уверен был, что кому-то из сотрудников понравится хорошенький питомец – совершенно черный с огромными зелеными глазами.

Когда Борис принес котёнка в офис, его сотрудники начали любопытно переглядываться, вспоминали своих домашних любимцев, кто-то даже подошёл погладить малыша. Котёнок внимательно следил за каждым движением людей, и когда Борис сказал, что ищет для него дом, в комнате на мгновение повисла тишина.