К чему приводят мечты

– Мне нужно уехать на мою малую родину, в Пензенскую область.

– Как надолго? – Селиван Игнатьевич посмотрел поверх очков.

– Дня на 2, плюс, конечно, дорога.

– Два дня это слишком много, проект горит. Но не опуская глаза, вижу, что-то тебя гложет, не все связи перерублены?

Селиван Игнатьевич подошёл к телефонному аппарату, послышался голос.

– Дорогая, позвони в юридический отдел и вызови ко мне Сергея Вениаминовича Урсупова, на разговор.– Обратился к Павлу.– Сейчас подойдёт человек, и ты ему всё поведаешь, свою боль. А сам, 2 дня на родине побудешь и возвращайся.

На следующий день, когда самолёт уже летел над плоскогорьем Якутия– Москва в кабинет к Селивану Игнатьевичу влетела Рита.

– Папа, что за дела? Где ваш новоиспечённый сотрудник

– Ты о ком сейчас говоришь? У меня их целый штат.

–Папа, я имею в виду, геологическую службу, а именно о Павле Дорошине.

– Детка, ты стала интересоваться обыкновенными рабочими?

– Папа, ты знаешь меня, я хочу о нём знать всё.

Селиван Игнатьевичь посмотрел на дочь, сдвинув брови.

– Однако странный выбор, хотя этого следовало ожидать. Твой объект сейчас в Поволжском регионе, решает некоторые жизненные вопросы, на следующей неделе вернётся к работе.

– Как улетел, и мне не сказал?

– Дочь, не теряй головы. Такие как Павел, не предсказуемы индивиды, преданы как собаки, хорошие служаки, но они вам, девочкам 21 века не подходят.

Рита блеснула глазами в сторону отца.

– Он мне нравится, он мой! – развернулась и вышла из отцовского кабинета.

Селиван Игнатьевич закурил сигарету, отступил пальцами дробь о дубовый стол, посмотрел в окно, видел, как единственная и любимая дочь садилась в машину.

«Да, то, что она влюбилась в очередной раз и хорошо и плохо»…

На кладбище.

Павел сидел на лавочке у родительской могилки. Весенний морозец подбадривал, но не холодил. Полное молчание уже несколько часов.

– Ну, вот и свиделись, батя, столько лет. Живой я батя, живой. Вот только ввязался я чёрт знает во что. Не моё всё это, да и обратной дороги нет. Вы уж простите меня, что не был здесь, могилу запустил. И если есть там какая жизнь и вы видите меня оттуда, то молю о прощении. Ты учил меня отец не «терять лица» в любых обстоятельствах пронесу через своё сердце на всю жизнь. Пресмыкаться не стану перед всякой тварью… Мама, папа, вы должны знать, что у меня сейчас столько денег, что могу позволить купить небольшую губернию вместе с чиновниками. Так вот и живу.

Павел всплакнул немного, вздёрнул плечами как от озноба.

– Ну, прощайте. Бог даст, навещу ещё раз.

Павел плутал меж могил, направляясь к выходу. Взгляд, совершенно случайно остановился на фотографии. Мозг не воспринимал увиденное. Здесь был похоронен Алексей Вершинин.

– Вот это да…

У могилы сидело двое, мужчина и женщина, это были родители Алексея.

– Добрый день, вы меня не узнаёте?

Женщина долго всматривалась в лицо Павла.

– Паша? Дорошин? А у нас вот видишь, где сыночек оказался, и как мы теперь без него, не знаю. Столько лет уже прошло…. А вот всё из-за неё. Жениться захотел, и в день свадьбы она его сгубила.

– Кто?

– Лена, подруга детства, говорить о ней не хочу. Люблю, говорит, и всё. Одно несчастье от неё. Мало тог сыночка сгубила, да и внучка не выжила. Теперь вот, в земле сырой лежат.

Павел посмотрел на небольшую надгробную табличку, прикрученную. К памятнику. Вершинина Олеся Алексеевна, месяц, год рождения. Неделя от роду.

– А ей, Паша, тоже по делом досталось.