Проклятие каменного острова. Книга 4

Верховный Магистр Бран не решал все вопросы единолично, однако его полномочия были достаточно широки, чтобы он мог дотянуться до любого уголка планеты, потерявшей за время вторжения вардов больше двух третей своего населения. Именно ему досталась грязная и неблагодарная работа по уничтожению Башен. После долгих ожесточенных споров их решили взрывать вместе с ямами, в каждой из которых копошились десятки тысяч одичавших трупоедов. Когда-то это были прекрасные люди, гордость и цвет тэранской нации, но темная древняя магия превратила их в существ, лишенных даже искры разума, способных ради выживания лишь убивать себе подобных.

Чтобы гарантированно обезвредить один опасный объект требовалось не менее двух тонн взрывчатки, а Башен по всей планете насчитывались сотни. Тэранцы очень быстро израсходовали все запасы взрывчатых веществ и вынуждены были наладить их производство, потому что до вторжения вардов никто не нуждался в таком количестве опасных химикатов.

Взрывчатку под Башни закладывали Юджин Кроу и полковник Гатлин, а заряды устанавливал Фиарэйн. Королевский архивариус оказался отличным пиротехником, который с одинаковым успехом мог устраивать как разрушительные взрывы, так и праздничные фейерверки. Эльф согласился задержаться на Тэре, чтобы ликвидировать Башни, но эта работа растянулась на два с лишним года. Теперь планету больше не обезображивали нелепые черные сооружения, она вновь была прекрасна и безопасна для людей.

Бывший командующий Имперским флотом, а ныне Верховный Магистр Тэры приехал в городок Койба на побережье Южного моря два дня назад и провел их здесь в благословенном одиночестве. Самый популярный на планете курорт был сейчас пустынен и тих, но отнюдь не выглядел заброшенным. Как не уставал повторять Филипп Бран на всех публичных мероприятиях: временные трудности – не повод отказываться от радостей жизни. Сам он впервые смог проверить этот постулат на практике и даже рискнул вчера искупаться в море, хотя был неважным пловцом.

Ему понравилось ощущать обнаженной кожей тепло солнечных лучей, ходить босиком по мелкому песку и подставлять лицо морскому бризу. Для убежденного космолетчика это был гигантский шаг к оседлому образу жизни, и случился он только благодаря природному обаянию небольшой планеты.

Бран вышел на широкую галерею, опоясывающую весь верхний этаж пляжного дома. Впереди были еще три свободных дня, и он всерьез задумался о том, чтобы пригласить на морскую прогулку искусствоведа Тиану Арио. Совместная работа очень сблизила их. Филиппу давно следовало сделать следующий шаг и перевести отношения с бывшей Наставницей в интимную сферу, но ему катастрофически не хватало времени на личную жизнь.

Неспешно обойдя по кругу просторные апартаменты, адмирал полюбовался ночным освещением Койбы, повернулся, и внезапно замер на полушаге.

– Здравствуйте, Филипп, – в центре комнаты стояла молодая волшебница с охапкой свежесрезанных белых цветов. – Вы не рады меня видеть?

Анна была бледна, немного печальна и просто фантастически красива. Материнство придало ее чертам глубину и четкость, она, наконец, повзрослела, но при этом осталась такой же таинственной и отстраненной.

– Я рад безмерно, – Филипп поспешил ей навстречу и почтительно поцеловал протянутую руку. – Как поживают ваши малыши?

– Я не могу ответить определенно, потому что они предпочитают общество моих родителей.

Анна говорила спокойно, в ее голосе не слышалось ни обиды, ни возмущения. Она просто констатировала факт. Косвенно Филипп был в курсе ее семейных дел, поэтому понимающе кивнул.

– С детьми такое иногда случается, но со временем все встанет на свои места.

– Не думаю, что это можно когда-нибудь исправить. Дети еще в младенчестве покинули меня.

– Вы излишне строги к себе, Анна – попытался успокоить ее Филипп, – Я слышал, что различные виды магии иногда конфликтуют между собой. Однажды вашей маме надоест разыскивать непокорных внуков, и она наложит строгий запрет на их перемещения.

– Увы, это не под силу даже Великой волшебнице.

– Неужели? – искренне удивился Бран.

Впервые близнецы Лукас и Элис исчезли из своих колыбелек на третий день после рождения. Некоторое время они бесконтрольно перемещались от одного родственника к другому, повергнув всю семью в состояние паники, а потом, наконец, определились и осели в замке Розы у Джастина и Моны.

– Мама не имеет над моими детьми магической власти, никто не имеет. Их можно уговорить только по-человечески.

– По-моему, это вполне нормально.

Волшебница молча покачала головой, оставила цветы лежать на столе и подошла к распахнутой настежь стеклянной двери. По давней привычке Анна все бытовые моменты оставляла незавершенными. Кто-то другой должен был подбирать, доделывать, устраивать и при этом не попадаться ей на глаза.

– Когда я смотрю на большую воду, то почему-то испытываю тревогу, – сменила она тему разговора.

Изящный женский силуэт едва заметно светился на фоне быстро темнеющего неба, и у Филиппа тоскливо сжалось сердце. Все это время он тосковал не по нынешней Анне, а по светлому образу юной волшебницы, перевернувшей его жизнь с ног на голову.

– А меня этот вид, наоборот, успокаивает. Скоро наступит ночь, но улицы Койбы прекрасно освещены. Вы не желаете немного прогуляться? Мы недавно запустили сеть пунктов питания на открытом воздухе, уже работают концертные и танцевальные площадки.

Анна обернулась и посмотрела на адмирала бездонными зелеными глазами.

– Спасибо за предложение, Филипп, но я не хочу афишировать свой визит.

На первый взгляд, в ее словах не было никакого подтекста, однако Филипп мгновенно напрягся. Он опасался неправильно истолковать цель этого самого визита, потому что Анна слишком любила сюрпризы. Жизнь давно развела их в разные стороны, даже в разные миры, и Филипп больше не пытался с ней увидеться. Он был убежден, что все внимание Анны сейчас сосредоточено на детях, но ей снова удалось его неприятно удивить.

– Из еды у меня только местный хлеб, вино и фрукты, я не ждал гостей…

Глава 5

Николас проснулся от холода. Глаза никак не хотели открываться, и только с третьей попытки ему удалось приподнять налитые свинцом веки. Хронометр на стене показывал раннее утро, окна были закрыты наглухо, в доме стояла какая-то нежилая тишина. Ник пошевелился и невольно застонал. Все болело так, словно он участвовал в массовой потасовке. А может быть, его сбила машина?

С трудом приподняв голову, Ник оглядел свое обнаженное, распростертое на покрывале тело. Странно… Он был полностью раздет, а постель почему-то не разобрана. Что же произошло накануне? Ник немного подождал, но в памяти так ничего и не всплыло. Кое-как выбравшись из постели, он поплелся в ванную в надежде, что горячая вода вернет его к жизни.

После душа и энергичного растирания мышцы обрели некое подобие эластичности, а в голове немного прояснилось. Не настолько, чтобы вспомнились события минувшего дня, но кое-какой порядок восстановился. Прежде чем одеться к выходу, он распахнул настежь окна и совершил набег на свои продуктовые запасы, потому что был зверски голоден.

Ник безнадежно опаздывал к началу рабочего дня, но такое изредка случалось, поэтому он не стал понапрасну суетиться. Спокойно дождался лифта в холле инсулы «Кордилина», поднялся на свой этаж и в растерянности остановился перед запертой дверью.

Что за черт? Неужели он ошибся ярусом? Нет, это точно дверь его конторы. Так почему же на ней нет таблички или хотя бы записки с информацией? Что вообще происходит? И тут Ник нащупал в кармане сюртука электронный ключ, на золотой бирке которого было выгравирована витиеватая надпись: «Каладиум, 73.» Пришлось снова спускаться в подземку и ехать через полгорода в престижный район Форка, где в инсуле «Каладиум» на 73 этаже он нашел, наконец, свою адвокатскую контору.

Оба его помощника уже находились в просторной приемной. Ник на ходу бросил приветствие, прошел в свой кабинет и не увидел, как за его спиной потрясенно переглянулись Синтия Рутвейн и Гастон Реми.

– Что это было? – недоуменно спросил Гастон.

– Не знаю, но определенно ничего хорошего, – Синтия соображала очень быстро. Она покопалась в большой старинной шкатулке, где хранились всякие мелочи, и достала старую именную табличку, которую хранила как дорогой сувенир. – Ничего не предпринимай, пока я все не выясню, Гас.

Подхватив пачку пластиковых распечаток, бывшая помощница, а ныне адвокат Рутвейн, поспешила в свой собственный кабинет, в котором уже с удобством расположился Николас Холдер.

– Прости, что опоздал, Синти, еле-еле продрал сегодня глаза. Кстати, ты не напомнишь мне, почему мы перебрались в бывшую контору Жерома?

Не моргнув глазом, Синтия принялась раскладывать перед бывшим боссом пластиковые листы, как делала это прежде.

– Потому что люди вашего отца разгромили наше старое помещение в «Кордилине».

– Ах, да, как я мог об этом забыть! Просто выдалась невероятно тяжелая ночь… Кто там у нас на десять часов?

– Оливер Принстон, дело о разделе имущества с двумя бывшими женами.

Ник пробежал глазами распечатку и по-доброму усмехнулся.

– Ну, тут добра на всех хватит. Пригласи его, пожалуйста.

Улыбка Николаса была все такой же искренней и обаятельной. За шесть прошедших лет он возмужал и сейчас находился в расцвете мужской красоты. Стройный, уверенный, элегантный, он спокойно сидел за рабочим столом, как будто никуда и не уходил. Ник снял сюртук, повесил его на спинку рабочего кресла и закатал рукава свежей белоснежной рубашки. Он явно не притворялся, не ломал комедию, просто пришел утром в контору, как делал это много лет подряд. Вот только он давно уже здесь не работал…

– Хорошо, Николас.

Синтия незаметно поменяла на столе таблички с именами, вышла в приемную и пригласила к бывшему боссу первого клиента.

– Ну, и как это понимать? – громким шепотом поинтересовался Гастон, чей кабинет располагался напротив.

– Такое впечатление, Гастон, что он ничего не помнит. Вернее, помнит, но не все.

– Ты уверена, что он нас не разыгрывает?

– Абсолютно. Николас на такое не способен. Да и зачем ему это?

– Наверное, ты права. Так что же нам делать?

Синтия вынула из кармана жакета свой личный коммуникатор и подала голосовую команду. Когда связь установилась, и над поверхностью стола появилось изображение собеседника, она кивнула ему и тихо заговорила.

Было около полудня, только что ушел третий по счету клиент.

– Синтия, как ты можешь это объяснить?! – Николас ворвался в приемную и протянул помощнице желтую пластиковую распечатку.

Адвокат Рутвейн озабоченно заглянула в текст.

– Что-то не в порядке с документом, Николас?

– Что-то не в порядке с датой!

Синтия подняла глаза на бывшего босса, открыла рот, но так ничего и не сказала, опасаясь еще больше запутать ситуацию. Ее спасла распахнувшаяся дверь.

– Ники, мальчик мой, как же я рада снова тебя видеть!!! – радостно воскликнула впорхнувшая в приемную красавица-блондинка и бросилась Николасу на шею.

Холдер оторопел. О том, что Изабель Лангвад является его родной тетей, знали всего пара человек в Форке, но она сама уж точно не подозревала об истинном происхождении Николаса. И, кстати, разве Изабель не должна сейчас находиться… Ник посмотрел на мужчину, который остановился на пороге конторы, и внезапно потерял ход мыслей.

– Что здесь происходит?

– Если вы согласитесь принять наше приглашение, то я вам ДОМА все объясню, – со значением ответил сопровождавший Изабель незнакомец.

– А кто вы собственно такой?

– Меня зовут Джеймс Макфарланд.

– Это же Кэйд, Ники, мой муж! Неужели ты его не узнаешь? – Изабель настойчиво потрясла Ника за руку, но тот осторожно высвободился и отступил на шаг назад.

– Разве ваш муж не Анри Лангвад, мадам? Я впервые вижу этого человека.

– Напрасно ты не поверила мне, Бель, – Макфарланд нежно обнял растерянную Изабель. – Николас помнит только то, что было ДО…

– До вашего появления! – догадалась Синтия Рутвейн. – Но как же теперь быть, ведь…

Встретившись взглядом с Кэйдом, она замолчала и расстроенно прижала к губам кулачок.

– Задавая мне эти вопросы, вы напрасно теряете время, мессир Макфарланд. Я все равно ничего не …

– Папа, папа, наконец-то вы с мамой вернулись! – из внутреннего дворика в комнату стремительно вбежал мальчик лет пяти, с разбегу вскочил на кушетку, оттолкнулся от нее и одним прыжком оказался на руках у отца. – Бек сказал, что вы привезете сюда нашего кузена. Это он и есть? Ники, иди скорей знакомиться с двоюродным братом!

Из-за драпировки выглянула очаровательная светловолосая малышка. Она убедилась, что в комнате нет чужих, вошла и протянула гостю обе ручки.

– Здравствуйте, кузен Николас. Меня тоже зовут Ники.

– Моник, – уточнил Джеймс Макфарланд. – А это наш сын Джаспер.

Девочка смотрела снизу вверх топазовыми глазами Изабель Лангвад, и Ник вынужден был наклониться, чтобы взять ее на руки. Малышка тут же обняла его за шею.

– Вы очень похожи на свой портрет, кузен Николас, только волосы у вас длиннее, – Моник погладила Ника по голове и придвинулась ближе. – Вы пахнете дождем.

– Не говори глупости, дождь ничем не пахнет! Это просто вода, падающая с неба, – Джаспер тоже подошел и со всей серьезностью протянул Нику руку. – Рад с вами познакомиться, кузен.

Николас осторожно пожал маленькую крепкую ладонь.

– Я тоже очень рад, братишка… – он понятия не имел, что говорить и как себя вести. Все происходящее казалось ему каким-то затянувшимся ночным кошмаром.

В гостиную неслышно вошел слуга с нарядными коробками в руках, сложил их на низком каменном столике и почтительно склонился перед Ником.

– Безмерно рад снова видеть вас, дому! Я ни минуты не сомневался в том, что вы вернетесь, сколько бы времени ни прошло.

Откуда он должен был вернуться? Ник знал, что слугу в доме Мортимеров зовут Бек и что он никогда с ним раньше не встречался. Что вообще все это означает?! Какой-то безумный масштабный заговор? Происки его отца? Нет, Этьен Де-Ар привык действовать по-другому…

Нику приходилось бывать в самых разных переделках, но это всегда было связано с опасностью, а не с полнейшим абсурдом. Складывалось впечатление, будто он заснул в одном мире, а проснулся в совершенно другом. Но ведь память его никогда не подводила. Он с предельной четкостью помнил все … кроме последних шести лет своей жизни.

Глава 6

Была поздняя ночь. Тишину прибрежной полосы нарушали только шепот прибоя и отдаленные звуки музыки, доносившиеся с танцевальной площадки. У Филиппа уже закончились отговорки, и он вынужден был начать все сначала, но это нисколько не помогло. Анна проигнорировала очередное предложение прогуляться по пляжу и подступила так близко, что Филипп почувствовал на шее ее дыхание. От густого аромата экзотических духов у него першило в горле, глубоко внутри вместо возбуждения нарастали неловкость и раздражение.

Когда тонкие женские пальцы принялись расстегивать пуговицы на его рубашке, Филипп набрал воздуха в грудь… и в этот момент из глубины дома послышался резкий сигнал вызова.

– Простите меня, мадам, но я обязан ответить, это правительственный канал, – с нескрываемым облегчением сообщил он и поспешил покинуть галерею.

– Бран на связи, – привычно произнес он в соседней комнате, задействовав переговорное устройство.

– Доброй ночи, Магистр, – его собеседник появился над крышкой стола в виде усеченной голограммы. – Прости, если разбудил, хотя по твоему виду этого не скажешь.

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но я очень признателен тебе за поздний звонок, – с чувством произнес Филипп, и тут же насторожился. – А, кстати, почему ты звонишь посреди ночи? Что-нибудь случилось?

– Можно сказать и так. Не беспокойся, это не по твоему ведомству, просто мы получили весточку с Абсалона. Николас вернулся.

– Хвала небесам! – абсолютно искренне воскликнул Филипп.

– Но есть одно небольшое осложнение, – охладил его восторг майор Кроу.

– Он пострадал?

– Пострадал не сам Ник, а его память. Кэйд уверяет, что он все прекрасно помнит, но только ДО того момента, как мы появились на Абсалоне.

– То есть, он не помнит ни нас, ни Кэйда, ни … Анну?

– Так и есть. Представляешь, однажды утром он явился в свою контору и как ни в чем не бывало приступил к работе. Мы с Раулем решили, что заберем «Алуну» и отправимся за Ником на Абсалон. Необходимо срочно доставить его к Светлой госпоже.

– Да, конечно… – Филиппу никак не удавалось настроиться на деловую волну. – Юджин, он даже не знает, что у него родились близнецы!

– Ничего, скоро узнает. До встречи, Филипп, увидимся на космодроме.

Ксан переместился в Койбу при помощи виртуальной географической карты, чего никогда до этого не делал. Просто чрезвычайные обстоятельства не оставили ему выбора. Нужно было забрать с побережья Магистра Брана, чтобы к рассвету они оба оказались в условленном месте. Все дома вдоль линии пляжа оказались похожими друг на друга, но только в одном из них сейчас горел свет. Наверное, Филиппа уже подняли с постели. Не теряя времени, Ксан шагнул в ночь и оказался в просторной слабо освещенной комнате пляжного дома.

И первой, кого он увидел на открытой внешней галерее, оказалась его сестра. Анна неподвижно стояла у ограждения и смотрела на темную воду, в которой отражались огни береговых фонарей и разноцветные луны, висящие низко над линией горизонта.

– Какая неожиданная встреча! – они с сестрой давно не виделись, но волшебник совсем не обрадовался ее присутствию ночью в доме Верховного Магистра. – Или у тебя есть веская причина здесь находиться, или мама уже сообщила тебе новость.

Анна явно не ожидала, что ее здесь застанут, и в первый момент не сумела скрыть растерянности.

– Мне нужно было кое-что обсудить с Филиппом…

– Ночью в уединенном месте? Конечно, это не мое дело, Нэн, но в свете последних событий твой приватный визит выглядит весьма сомнительно.

– О каких событиях ты говоришь?

Ксан вгляделся в бледное лицо сестры. Неужели она действительно свято верит в свою неотразимость? Чтобы заставить адмирала Брана изменить моральным принципам, одного только красивого личика явно недостаточно. Анна действительно выглядела разочарованной, но Ксан не стал злорадствовать по этому поводу. Его сестренке в последнее время и без того не везло…

– Николас вернулся, – тихо сообщил волшебник, но Анна никак не отреагировала на его слова. – Он сейчас на Абсалоне. Мы с мамой переправим «Алуну» на Фром, чтобы Юджин с Раулем могли отправиться за ним. Ник сейчас очень нуждается в нашей …

Ксан так и не успел договорить, потому что его сестра внезапно исчезла.

– Ты уже здесь? Я сейчас, только заберу кое-какие вещи, – появившийся на галерее адмирал махнул рукой волшебнику, а потом неуверенно огляделся.

– Анна ушла, Филипп. Я только что сообщил ей о возвращении мужа.

– Понятно… Наверное, ей было очень одиноко, раз она решилась снова прийти сюда.

– Да, – согласился волшебник, – так уж неудачно совпало.

– Ксан, я давно хотел тебя спросить… Разве Анна виновата в том, что утратила часть своих способностей?

Волшебник по-особенному повел плечом, что у эльфов означало крайнее сожаление.

– Если мы лишаемся какого-то магического дара, значит, он оказался нам не по силам.

– Но на Абсалоне Анна была так блистательна, так уверена в себе.

– Только поначалу, Филипп, а потом с Ником случилось несчастье. Понимаешь, мы фактически его потеряли. Если бы не лошадиная доза Эликсира, Николас Холдер сейчас был мертв. Когда истинный Избранник гибнет так быстро – это не промысел высших сил, а твой личный промах. Роковая ошибка. Мы постарались ее исправить, но на деле только все осложнили, и теперь судьбу Николаса не способен предсказать даже Пророк.

– Ты имеешь в виду вашего младшего брата?

– Совсем не обязательно. Братец Тай не единственный, кто обладает даром предвидения. Однако, время поджимает, Филипп, – Ксан окинул взглядом просторные апартаменты пляжного дома. – Где твой саквояж?

Глава 7

Ник наотрез отказался от предложения погостить в поместье Мортимеров и при первой же возможности вернулся в Форк. Он решил временно обосноваться на верхнем этаже инсулы «Кордилина», чтобы у тети Изабель и ее нового мужа была возможность беспрепятственно его навещать. Ник прекрасно понимал, что находится под негласной опекой, но его тяготило не круглосуточное наблюдение, а глухое молчание. Родственники упорно отказывались назвать причину его внезапной амнезии.

Чувствовал себя Ник крайне неуютно. Он не знал, чем себя занять, поэтому продолжал каждый день приходить в контору, где у него был легальный доступ к юридическим базам данных. Так он узнал, что его текущие счета давно аннулированы, а в адвокатской практике образовался огромный пробел.

Почти все движимое и недвижимое имущество он собственноручно отписал человеку, чье имя видел впервые в жизни. В целости остались только секретные инвестиции, оформленные на подставных лиц. Этот страховочный фонд сработал как нельзя лучше, потому что коды доступа к тайным счетам прекрасно сохранились в памяти Николаса. Благодаря своей предусмотрительности, адвокат Холдер до сих пор оставался не просто состоятельным подданым Империи. Он был богат.

Поскольку родные и бывшие коллеги все время уклонялись от ответов, Ник перестал задавать им вопросы. Он с утра до вечера просиживал в конторе и каждую свободную минуту тратил на то, чтобы по крупицам воссоздать последние шесть лет своей жизни. Поначалу он думал, что причиной всех его бед является родной отец, но странность заключалась в том, что Этьен Де-Ар некоторое время назад тоже выпал из информационного поля. Ни о нем, ни о его старшем сыне Морисе не нашлось никаких упоминаний.

В одном регулярном издании мимоходом сообщили, что Де-Ар отбыл куда-то по делам, а вот о его возвращении не было ни слова. Ник прочитал о гибели Анри Лангвада, о новом замужестве тети Изабель, о рождении ее младших детей. В светских хрониках часто мелькали кузен Себастьян и кузина Брианна с мужем, но о самом Нике, его отце и брате – ничего. Неужели с его семьей кто-то расправился? Но тогда об этом шумело бы все медийное пространство! Нет, причина была явно в чем-то другом…

Днем Ник делал вид, что ничем особенно не обеспокоен, а по ночам лежал без сна, вспоминая в мельчайших деталях события шестилетней давности: стычки с отцом и братом, имена клиентов, разговоры, запахи, звуки… Далее следовала черта, за которой не было даже проблеска воспоминаний. Что же могло до такой степени на него повлиять? Какой-то токсин? Оглушитель последней модели? Шесть лет – долгий срок, должна была просочиться хоть какая-то информация.

Из-за постоянных мозговых упражнений Ник чувствовал себя усталым, но остановиться уже не мог. Чем больше он напрягал извилины, тем дальше бежал от него сон, а когда удавалось ненадолго забыться, он погружался в один сплошной нескончаемый кошмар. Прежде Ник почти не видел снов, а теперь, стоило его мозгу отключиться, как начиналось нечто страшное и непристойное.

Жуткий калейдоскоп из обнаженных женщин, потоков крови, смертельных схваток, боли и неутолимой похоти преследовал Ника почти каждую ночь. Сначала он просыпался в холодном поту и в отвращении торопился покинуть постель. Но навязчивость сновидений невольно наводила на мысль, что таким причудливым способом подсознание пытается что-то ему подсказать. Только бы все эти мерзости не оказались правдой…

В одну из особенно тяжелых ночей, когда он, будучи в чужом теле, совершал акт безжалостного насилия, Ник не выдержал. Он поднялся с постели, надел неброский повседневный костюм и покинул апартаменты. Подземка уже закрылась, коротать ночь в Муравейнике ему не хотелось, светские вечеринки не привлекали. Пришлось нанять фургон с водителем до парка Нолана, а дальше добираться пешком по сильно пересеченной местности.

Этим входом в свой дом внутри скалы Ник никогда раньше не пользовался, но сейчас ему было не до конспирации. Он вошел в тесную кабинку лифта, поднялся наверх, но вместо привычного облегчения внезапно почувствовал опасность. В доме кто-то был. Стараясь передвигаться как можно тише, Ник проверил систему охраны и убедился, что ни один из трех входов не был взломан. Датчик движения зафиксировал чужое присутствие, но это длилось всего несколько секунд. Дальше – тишина.

Ник достал из тайника лазерное оружие и быстро осмотрел все помещения. Нигде никого, осталась только спальня. В глубине души он уже знал, что именно там увидит, и все равно испытал сильнейшее потрясение. На синем ковре лежала обнаженная девушка с короткими светлыми волосами, та самая, что приснилась ему сегодня ночью, и которую он в этом сне так безжалостно насиловал. При верхнем освещении она выглядела изможденной и такой бледной, словно из нее выкачали всю кровь.