Традиция выживать

– Прошу внимания! – весь зал повернул головы к ней. – Вчера днём был утерян перстень с головой ворона, и если кто-то находил его, убедительно прошу вернуть как можно скорее, – когда никакой реакции не последовало, девушка с загадочной улыбкой добавила: «За вознаграждение», и по залу пробежал шепоток.

– Я сделала всё, что могла, – сказала администратор, обращаясь уже ко мне и выключив микрофон. – Вы уверены, что потеряли кольцо здесь? – я неуверенно кивнула. Оно, могло, конечно, потеряться в дороге или в больнице, но это слишком маловероятно. А может, мне хотелось просто обвинить кого-то вместо того, чтобы гадать и обыскивать ещё и больницу. Пусть кафе отвечает за потерю.

– Можете оставить свой номер и пойти поискать кольцо в другом месте, – администратор наклонилась и подала мне свою визитку. Я кивнула, не в силах больше сопротивляться. Часы на стене позади стойки показывали одиннадцать часов. Если через сорок минут я не уеду на автобусе в парк, то точно опоздаю к полудню. Но не могу же я совсем его не искать…

– Пожалуйста, помоги, – я сама не заметила, как дрожащим голосом попросила об этом у Эрика, который теперь опять осторожно двигался между столиков.

– Понятия не имею, где оно. Поищу под столами и опрошу всех клиентов, но лично мне кажется, что его кто-то забрал, – он был равнодушен к этой моей проблеме, но тоже, как я заметила, старался успокоиться.

– Спасибо. Я должна уехать до половины двенадцатого, – я улыбнулась, стараясь снова не прорвать стену и не выплеснуть гнев.

И Эрик выполнил обещание – он пошарил под столами, притворяясь, что моет пол, под удивлённый взгляд администратора, спросил всех клиентов, находящихся в кафе, не видели ли они кольца с вороном. Но все попытки тщетны. Кольца мы не нашли.

– Ладно, всё равно спасибо. Что-нибудь придумаю, – я пожала руку Эрику. С его галантной помощью надела пальто и вышла на мороз, не слушая, что он там говорил про свой номер телефона и то, чтобы я ещё заходила в кафе. Про ворона я уже и забыла, а он спустился с крыши и снова сел мне на плечо. И снова вызвал десятки косых взглядов.

В автобусе полно народу, на улицах – куча машин. До парка я доехала за три минуты до полудня и остановилась у входа, думая, куда идти. Ворон величественно спорхнул с моего плеча, вцепившись на секунду когтями, и полетел вперёд, приземляясь на деревья и скамейки время от времени, следя, чтобы я следовала за ним. Мы двигались не к центру, куда пошла бы я, а в место, которое больше всего поросло деревьями, но которое сейчас было белым, как и всё, что меня окружало. На фоне снега выделялся только ворон. Я остановилась и взглянула на часы – без одной минуты двенадцать. Птица приземлилась на недействующий фонтан и тоже застыла в ожидании. Я поражалась, насколько ворон умён, но это не было столь сверхъестественным. Что только не придумают в наши времена…

Я всем телом вздрогнула и испуганно повернулась, когда услышала голоса ещё семи людей, которые будто бы возникли из воздуха. Они замерли, когда увидели у фонтана меня и ворона. Самый смелый парень, который был меня старше на пару лет, заговорил:

– Ты новенькая? – я кивнула, рассматривая их. Теперь перестали пугаться и остальные. Голос подала девушка, которая тоже, скорей всего, была меня старше, с серьгой в одном ухе, дерзким голосом и вишнёвыми волосами до плеча:

– Я Ада. Это Лора, – девушка со смоляными волосами до самого пояса, с яркими аристократическими глазами, упорно смотрящими на что угодно, кроме людей, с которыми она пришла. – Дэвид, – высокий парень с дерзкой ухмылкой, который заговорил первым. – Луиза, – по-моему, она самая неприметная из всех, хоть и старается соответствовать своим друзьям. Высокая блондинка в туфлях на каблуке и в юбке (в такой мороз – и в такой одежде), смотрела на меня с вызывающим интересом. – Ханна, – в её взгляде читалось презрение. – Мир, – она показала на мальчика, как мне казалось, самого доброго – каштановый, набок зачёсанный волос и веснушки на щеках и на носу, а губы изгибаются не в презрительной усмешке, а в самой настоящей улыбке. На мальчика было небрежно и элегантно накинуто пальто, а сам он выглядел весёлым и с интересом меня рассматривал. Ада замолчала, не представив последнего участника компании, который молча стоял в стороне от всех остальных. Парень лет четырнадцати, и, судя по выражению лица, ему не нравилось всё происходящее здесь. Волосы цвета угля почти касались плеч, а бледная кожа была ему в контраст, глаза, как будто отречённые от мира, тонкие губы, на которых застыла саркастическая ухмылка. Я вопросительно на него посмотрела, и Ада презрительно ответила на мой немой вопрос: «Лис». Я удивлённо воззрилась на обоих – Лис? Неужели это его имя? Если так, то хуже и выбрать было нельзя – назвать черноволосого парня Лисом, не было никакого сходства. Он мельком взглянул мне в глаза и отвёл взгляд. Ада смотрела на меня, и я, наконец, догадалась, чего она ждёт. Отвечать ужасно не хотелось, а тем более – задавать им вопросы, но ничего не оставалось.

– Я Ива, – хмыкнули все, кроме Мира.

– Значит, новенькая? – голос у Луизы был ещё противнее, чем её вид. Я опять кивнула – ком застрял в горле.

– Какой инструмент? – я нахмурила брови.

– Что?

– На каком ты инструменте? – медленно, громко повторила Ада, будто для иностранца, не понимающего языка. Я продолжала молчать, чем и вызвала поражённые взгляды всех, даже Мира.

– Ты не знаешь свой инструмент? – я покачала головой, давая знать, чтобы ко мне больше не приставали.

– Ничего себе… – протянул Дэвид, и несколько человек засмеялись уже в открытую.

– А что это вообще? – спросила я, и тут же пожалела – столько смеха было в глазах людей. Даже Мир еле слышно фыркнул. И мне никто не ответил.

Внезапно из-за деревьев позади меня вышел парень лет двадцати пяти, в длинном расстёгнутом пальто, под которым виднелась белая рубашка. Русые волосы послушно лежали на голове, чистое лицо с правильными чертами, весёлая, почти детская улыбка, но мудрый взрослый взгляд, правая рука с дорогими часами на запястье опущена в карман. Остановившись, этот человек оглядел всех вокруг, подошёл к ворону и провёл рукой по его оперению, будто всё происходящее здесь его не касалось, и он забрёл сюда по чистой случайности. Но вскоре я услышала, наконец, голос этого загадочного.

– Приветствую всех новых и старых учеников, – произнёс он, лучась светом. «Неужели учитель?» – пронеслось у меня в голове. – Счастлив представиться – директор академии «Аристел», Кристиан Ровенбах, – с самой первой секунды его появления все замерли и замолчали, в том числе и я. Он вселял не страх, а спокойствие. – Надеюсь, мисс Адлер, вас приняли хорошо? – он мне любезно улыбнулся. Я дёрнула плечом, словно отгоняя назойливую муху. Не только учитель, но и директор… И знает, кто я такая.

– Мне нужно будет поговорить с вами наедине, так что попрошу пройти со мной после общего собрания, – он отвёл от меня взгляд и посмотрел на всех по очереди. – Алиссандр Вольф, вы в этом году остаётесь на виолончели? Я помню, в прошлом году у вас были проблемы.

– Да, сэр, – единственные слова, что сказал Лис за время, что я его видела. Алиссандр… Забавно.

– Отлично. Мисс Адлер, вы уже определились с инструментом?

– С… с чем, простите? – я запаниковала, но директор оставался невозмутимым – снова улыбнулся и посмотрел на Аду.

– Итак… Ада Версаль – гитара, Ханна Дон – фортепиано, мистер Дэвид Кент – гитара, Луиза Фест – саксофон, Лора Уитли – скрипка, Мир Клайд – виолончель, Алиссандр Вольф – виолончель, Ива Адлер… – перечислив всех, профессор Ровенбах остановился на мне, а договорил только через пару секунд. – Пока не определено. Всё верно? – раздалось утвердительное бормотание. – Хорошо. Все взяли свои вещи?

Некоторые кивнули, а Ада и Дэвид уверили директора, что вещи им привезут через пару минут.

– Но сэр… мы отправляемся сегодня? – испуганно спросила я. Все взоры обратились ко мне, и лицо моё заалело.

– Разумеется, мисс Адлер. Я так понимаю, у вас с собой вещей нет?

– Нет, сэр. Я не… как-то не думала, что уже сегодня уеду из города. Да и ведь сейчас январь, почему…

– Дело в том, мисс Адлер, что в нашей академии учебный год начинается в январе, а именно десятого числа. Прошу, – он подал мне лист бумаги с аккуратной таблицей, затем почти такие же экземпляры отдал остальным.

График на учебный год

Странно, но мне почему-то хотелось смеяться, хотя надо бы плакать. За весь год получалось только девяносто дней каникул! И лето я проведу в школе… Я подняла голову и заметила, что директор всё время наблюдал за мной.

– Мисс Адлер, могу я попросить вас пройти со мной? – я кивнула и, положив лист в сумку, отправилась вслед за развевающимся длинным пальто и его обладателем.

– Очевидно, мисс Адлер, у вас есть вопросы? – и, не дождавшись моего ответа, директор продолжил. – Мне очень жаль, что не получилось вас предупредить и хоть сколько-нибудь подготовить к обучению в «Аристеле», вам придётся осваиваться по ходу. Академия «Аристел» – место, где вас научат управлять музыкальными инструментами и их силами. Вас определят на один из факультетов – инструмент, на котором вам предстоит научиться не только играть, но и, как я уже сказал, пользоваться его силой.

– А что это значит, сэр – пользоваться силой инструмента?

– С его помощью управлять стихиями…

– Управлять стихиями?! – ошеломлённо переспросила я.

– Да, мисс Адлер, хотя это гораздо сложнее и, наверное, опаснее. Помимо этого, вы будете использовать и другую силу музыкального инструмента, на который вас определят. Как вы уже поняли, их пять – скрипка, виолончель, гитара, фортепиано и саксофон.

– А как определяют инструмент? – я всё больше сомневалась в правдивости его рассказа. И больше всего меня, разумеется, поразило управление стихиями. Но может, эти слова обозначают что-то совсем простое и заурядное, вроде плавания в воде или копания тоннелей…

– Об этом вы узнаете совсем скоро. Сейчас я попрошу вас позвонить родителям и попросить их привезти вам ваши личные вещи и одежду, которые понадобятся вам на ближайший учебный год, до ноября.

– Я… буду жить в школе до самого ноября?

– Да. Вы сможете приехать домой в июне, но это, как бы сказать, крайне нежелательно.

– Для первоклассников?

– Вернее сказать – первокурсников, – похоже, профессор Ровенбах не обращал внимания на то, что я перестала обращаться к нему «сэр». Мы шли рядом по дорожке, ведущей неизвестно куда – я не была в этой части парка. Вокруг чистый снег, блестящий на ярком солнце, высокие деревья, голые и уснувшие.

В сердце зарождалось какое-то странное чувство. Чувство, что я очень близко к цели, которой добивалась несколько лет – стать особенной.

– А сколько лет обучаются в вашей школе, сэр?

В академии, – строго поправил он. – Обучаются пять лет, после этого нужно поступить на профильное образование, в старший корпус «Аристела», это… как университет или колледж. Некоторые специальности требуют обучения в самом департаменте МиСВПП…

– Чего? – перебила я.

– Департамент Музыки и Стихий, высшая профильная подготовка. Но об этом вы узнаете уже от куратора, и всё это, разумеется, после того, как вы прибудете в академию.

– А где находится академия, сэр?

– Рядом с морем. В нашей стране, не бойтесь, – просто ответил профессор. – Через два часа отправление, и поэтому, мисс Адлер, я прошу вас немедленно позвонить родителям с просьбой привезти ваши личные вещи и одежду.

– Но… я не уверена, что меня отпустят так далеко…

– Зато я уверен, – загадочно ответил профессор Ровенбах, и я, под его пристальным взглядом ясных глаз, набрала номер матери.

– Мам, привет. Я… должна тебя попросить.

– Что случилось? – мама распознала тревогу в моём голосе.

– Я отбываю в академию «Аристел» через два часа, и… нужно, чтобы вы привезли мою сумку с одеждой и личными вещами.

– Через два часа? – заволновалась мама. – Но сейчас же январь! И чему вас будут обучать в академии?

– В академии учебный год начинается в январе, а заканчивается в ноябре. Я приеду не скоро, так что, пожалуйста, собери все мои вещи, которые могут понадобиться. Остальное потом.

– Школьная форма нужна? – спросила мама, кажется, входя в мою комнату. Я вопросительно поглядела на директора школы, который слышал разговор. Он отрицательно покачал головой. Я передала этот ответ маме, и она пообещала приехать в парк через полчаса. Я почти успокоилась, но директор снова заговорил, прерывая мои мысли.

– Вы не должны сообщать родителям о том, что в академии «Аристел» вас будут обучать использованию энергии инструментов и управлению стихиями.

– Почему?

– Потому что это конфиденциальная информация. Ваши родители не были универсалами.

– Кто это?

– Универсалы – люди, которые способны управлять стихиями и использовать силу инструментов. Ваши родители – не универсалы, и потому не должны знать о том, чем вы занимаетесь в академии, – он как будто объяснял несмышлёному ребёнку, сколько будет дважды два. Меня это начинало раздражать.

Выглядело не очень убедительно… Я теперь немного потеряла доверие к директору. После всего, что он мне наговорил. Будто прочитав мои мысли, профессор Ровенбах сказал:

– Мисс Адлер, в нашей школе обучается множество людей, так что вам совсем нечего бояться.

– Но что я скажу родителям?

– Скажите, что это академия для более… успешных и перспективных учеников. И что там, например, углублённо изучают…

– Музыку, – закончила я. Меня уже не волновало ничего – я была полностью поглощена в раздумья о неизвестной академии, о которой я даже не могу рассказать родителям. При других обстоятельствах я не посмела бы перебить директора, да ещё таким тоном.

– Ну, если ваши родители не будут против этого, можете сказать и так. Хотя поверьте мне, ваши родители согласятся, даже если вы скажете, что вас будут обучать строительству домов или дайвингу. Наши существа… в смысле люди, об этом позаботились, – профессор улыбнулся, а я нахмурилась. Только хотела задать вопрос, но мне внезапно показалось, что я уже и так знаю все ответы. Что за… магия?

– Спасибо, сэр. Я подожду родителей у входа, – профессор Ровенбах кивнул.

– Когда будете готовы, приходите туда же, куда привёл вас ваш ворон, – пальто качалось на ветру, и директор уже развернулся, чтобы уйти к другим ученикам.

– Мой ворон? – я нахмурилась.

– Он ведь ясно показал, что хочет остаться с вами. Он помог вам достать кольцо, которое, конечно, пригодится вам во время определения инструмента и… – я ахнула и потупилась.

– Я потеряла кольцо, сэр, – виновато прошептала, не глядя на директора.

– Потеряли? – чётко переспросил он, качнув головой.

– Да, профессор. Понимаете, мне было плохо, и… меня доставили в больницу, а кольцо я оставила в кафе, и… – неразборчиво лепетала я.

– Что же, это ужасно, но не смертельно. Придётся мне лично найти его. Перстень ворона с янтарными глазами, если я не ошибаюсь?

– Да, сэр, – я, наконец, подняла на него глаза. – Спасибо.

– Но впредь попрошу вас быть осторожнее, мисс Адлер, этот перстень очень важен, а учеников у меня в академии предостаточно.

– Да, профессор Ровенбах, – я смущённо улыбнулась, всё ещё красная от волнения, и направилась к входу в парк, пытаясь отыскать ворота.

Когда я вышла к центральному фонтану, найти дорогу уже не составляло труда, но с тех пор, как я рассталась с директором, прошло минут пятнадцать. Ещё столько же идти до главного входа.

Лучше вовремя сбежать, – говорил мне внутренний голос.

Мне предложили учиться в академии и управлять стихиями! – «отвечала» я, не прекращая идти.

Но ты об этой академии ничего не знаешь.

Я не единственный ученик.

Может, это всё подстроено, чтобы тебя заманить.

Да кому я нужна?

Об этом не беспокойся – найдётся, кому.

Ради одной меня присылать ворона, нескольких учеников и директора? Глупо.

Может быть. Но как тогда объяснить то, что нигде нет информации об «Аристеле»? И почему нельзя рассказать о нём родителям?

Мне ведь сказали – в «Аристеле» обучаются лишь так называемые универсалы, то есть люди, которые… способны научиться управлять инструментами.

Тебе просто нравится считать себя особенной.

Неправда! Так сказал директор.

Я, наверное, привыкла разговаривать сама с собой. Иногда, знаете ли, очень помогает. Нос ужасно замёрз, я вся «зарылась» в шарф. Не сказать, что день был очень холодным, разве что ветреным. И я просто устала. Устала от стольких сюрпризов… Совсем недавно жаловалась на скучную жизнь, а сейчас лучусь счастьем от предвкушения.

Родители подъехали почти сразу после того, как я вышла из парка. Мама подошла ко мне, как всегда прямо и с осторожной улыбкой, папа нёс сумку, по-моему, превышающую по размерам меня саму.

– Так когда ты уезжаешь? – спросила мама, пока мы вместе с ней шли по парку, а папа – на шаг позади, с сумкой, из которой я выложила некоторые вещи, оставив их в машине.

– Через час.

– И ты не рассказала, чему же вас всё-таки будут обучать в академии.

– Там программа усложнённая, для более перспективных учеников, а ещё углублённое изучение музыки, – сказала я отрепетированный текст.

– Музыки? – поразилась мама.

– Именно так.

– А как с кольцом – ты его нашла?

– Нет, директор обещал найти.

– Он здесь? Директор за тобой приехал?

– Не только за мной. Но да, он здесь.

– Я хочу с ним познакомиться, – заявила мама, и папа поддакнул. – Мы вообще ничего не знаем о твоей академии, и всё же, как ты заметила, отпускаем тебя. Так что должны хотя бы директора увидеть! – маму было не переспорить, я это знала, даже если директор применит всё, что он знает. И даже если прибудут эти его существа, в смысле люди. И я повела маму к тому месту, где проходило собрание – по крайней мере, я пыталась.

На дереве крикнул ворон, и я побрела за ним. Только в этот раз он двигался незаметно – видела его только я, и я следила за его движениями. Он привёл нас к старому фонтану – там уже собрались другие ученики с родителями. Кроме тех, кого я уже видела, ещё четыре человека – два парня и две девушки. Два из них были, как я поняла, из компании Ады, они смеялись её нелепым шуткам, часто обращённым к Лису или ко мне, а также видели в ней лидера. Один мальчик лет десяти – Эрни Ронк, стоял в стороне, болтая не с этой «элитной компанией», а с Миром, он, как я поняла, расспрашивал Мира об Аристеле. И ещё одна девушка в стороне говорила с родителями.

– Это твои одноклассники… будущие? – спросила мама, как мне показалось, с презрением взирая на компанию Ады.

– Я не знаю, с кем из них буду в одном классе, но они тоже из «Аристела».

– А где же директор? – папа поставил сумку на землю и огляделся. Я посмотрела вокруг – профессор Ровенбах стоял у дерева, привалившись к нему спиной, и поймал мой взгляд, усмехнувшись.

– Вон там, за деревом, – сказала я, идя вперёд, надеясь, что профессор родителям понравится.

– Профессор Ровенбах, это мои родители – Роза и Адриан Адлер, – сказала я, когда мы втроём поравнялись с директором.

– Очень приятно, – он кивнул и протянул руку отцу, стоящему впереди матери.

– Взаимно, – мама вышла вперёд, улыбнувшись под опасливым взором отца.

– Так значит, вы – директор… э… «Аристина»?

– «Аристела», – засмеялся директор. – Да, я Кристиан Ровенбах, директор Аристела и один из учителей.

– Чему обучают в вашей школе? – заговорил отец.

– В нашей академии, – профессор Ровенбах подчеркнул последнее слово. – Учатся более перспективные люди, нежели в обычной школе. Также в Аристеле углублённое изучение музыки, – директор посмотрел на меня.

– Какой именно отрасли музыки? – вмешалась мама.

– Инструментальной, – Кристиан снова прислонился к дереву.

– Да-да… И учеников будут обучать игре на каком-нибудь инструменте?

– Разумеется, – он сказал это слово так, будто это – вещь понятная для каждого человека, и его отвлекают от важной работы, задавая глупые вопросы.

Отойдя на шаг влево, я услышала, как Полин разговаривает с родителями, и они говорят об изучении стихий, и о том, какая погода в тех краях, куда мы отправляемся… Значит, родители Полин знают, где и чему обучается их дочь! Алиссандр Вольф – единственный, кто не был занят разговорами – даже Лора весело смеялась рядом с мамой. Лис стоял в стороне, грустно глядя на всех остальных, и я никак не могла поймать его взгляд. Отходить сейчас было нельзя, директора и родителей лучше не оставлять, и я страшно пожалела, что привела их сюда.

Когда довольно оживлённый разговор мамы с папой и директора закончился, мы снова отошли к фонтану, куда приземлился ворон. Мама, посмотрев на него, спросила:

– Это не тот ворон, который был сегодня у тебя?

– Тот, – я с вялой улыбкой погладила птицу по голове. И теперь заметила на шее медную табличку, на которой было нацарапано: «Ливен». Вот я и узнала имя ворона, которое кто-то ему дал – но кто? Я посмотрела на директора – он оживлённо болтал с матерью Лоры, встав, наконец, прямо, отойдя от дерева, на которое постоянно прислонялся.

– Его зовут Ливен, – сказала я маме с папой, кивая на ворона.

– А это кто? – мама еле слышала – она смотрела на Алиссанда, что-то шепча папе.

– Это Лис… Алиссандр.

– Почему он один?

– Понятия не имею. Вы не собираетесь домой, мам? Мы скоро едем.

– Да-да, наверное, пора, – мама повернула ко мне голову. – На чём вы поедете?

– На автобусе, – уверенно сказала я, хотя понятия не имела, как мы будем добираться. Я вообще пока не верила, что мы направляемся туда, и весь год будем у моря… Я была на море лишь однажды, года четыре назад. И уже видела, как впервые подойду к ледяной воде, как буду мечтать, чтобы наступило лето и я смогла войти в солёную воду.

– Ладно, мы поехали. Меня ещё сестра просила заехать к ней… И Адриан с братом повидается, – мама и её сестра, моя тётя Ирен, часто виделись, как и папа со своим братом… и случалось это почти всегда одновременно. Дело в том, что когда-то моя мама привела Адриана знакомиться к своим родителям и старшей сестре, а он взял с собой своего брата, Джорджа. Так и получились вместо одной молодой семьи – две, и обе с фамилией Адлер. Папин брат и мамина сестра поженились через пару месяцев после свадьбы мамы и папы.

– Пока, – я обняла обоих с глубоким разочарованием – увидимся мы очень нескоро.

– Когда ты приедешь? – спросил отец. Именно этого вопроса я боялась больше всего.

– В июле, – тихо ответила я. Мама, уже сделавшая несколько шагов к выходу, резко повернулась:

– Когда?!

– В академии «Аристел» учащихся на выходных не отпускают, тяжёлая программа. Я смогу приехать в июле, на каникулах. А закончится учебный год в ноябре.

– Это же так нескоро, – мама наклонилась и посмотрела мне в глаза, будто пытаясь найти отблеск страха.

– Я знаю, но очень хочу учиться а «Аристеле». Я буду звонить, – я улыбнулась, пряча всё, что говорило мне обратное, всеми силами заглушала свой внутренний голос. Я не очень любила свою школу и надеялась, что хотя бы в неизвестной академии смогу стать счастливее, не превращая учебный год в пытку. Нет, учёба в моей школе не была для меня ужасной или сложной, она была слишком обычной. А я хотела приключений, чего-то особенного…

– Позвони, как доберёшься, – оба родителя ещё раз меня обняли, гораздо крепче, чем в первый раз, и быстрым шагом направились к выходу, не теряясь, в отличие от меня. Когда они уже скрылись за поворотом, я медленно направилась к Лису, держа в руке тяжёлую сумку.

– Э… Алиссандр? – пролепетала я, когда оставался только шаг до него. Он повернул голову, и чёрный волос закачался, падая ему на глаза. – Я… я Ива, – я замолчала, надеясь, что он хоть что-то скажет, но парень молчал. «Как бестактно!» – подумала я, а вслух произнесла совсем другое. – Я подумала… что, может, могу помочь чем-нибудь? Ты один, а я… – на его лице не было и тени улыбки.

– Дело в том, что один мой родитель слишком занят, чтобы приехать, а матери у меня нет с тех пор, как мне исполнилось пять, – твёрдо ответил он, и я услышала намёк на то, что ни в какой помощи Алиссандр не нуждается. – И я Лис, а не Алиссандр.

– Да… Я просто хотела… – я ужасно пожалела, что вообще подошла к нему. Мне-то казалось, что с ним просто никто не хочет общаться, что он оскорблённый и немного замкнутый. А оказалось всё совсем не так.

– Извините, Ива, у меня дела, – Лис бесцеремонно отошёл от меня, резко схватив с земли сумку, будто оторвав её от снега, и остановился через несколько метров, присев на одну из полуразрушенных скамеек и открыв книгу. Только сейчас я заметила, что помимо сумки у него был футляр для виолончели, и меня это заинтересовало. Ясно было, что почти все здесь (подтянулись ещё несколько человек) не первогодки, и должны знать об Аристеле. Но к кому подойти? Я сделала несколько шагов в сторону Лоры – она уже не разговаривала с матерью, только стояла, прислонившись к фонтану и разглядывая окружающих.