Жизнесмен. Принципы как путь к вашему капиталу

скачать книгу бесплатно


И в этот раз зампред был на высоте, причем собственноручно вытащив ситуацию из болота и принеся ощутимую пользу банку. При этом он не был среди тех, кто клянчил премии или особые рабочие условия за свои заслуги. Просто, как я уже говорил выше, Тимур Ахбердиевич был самим собой. Тем, у которого я усвоил правило.

ПРАВИЛО 19. Основной критерий оценки человека на работе – это эффективность решения им возложенных на него задач. Но при этом он может быть не совсем хорошим начальником для сотрудников, хотя и является настоящим профи в своей сфере. В этом смысле его человеческие (личные) качества уходят на второй план, уступая рабочему КПД и коммуникабельности.

Глава 20

Философия двух аварий

Стахановцам службы вроде меня за трудовые успехи, по корпоративному регламенту, полагалась служебная машина с правом выкупа через определенное время за остаточную стоимость.

Весь третий год моей работы среди сотрудников в отделе ходили слухи, что я претендент номер один на «железного коня». Хороших работников в «Экспрессе» было немало, но я, впахивая за двух с половиной, по праву рассчитывал обналичить претензию на колеса одним из первых.

И вот в начале лета 2010 года мне торжественно вложили в руки ключи от новенькой черной «Лады» 14-й модели, подбросив при этом рабочей нагрузки с поправкой на четырехколесного напарника. Тем не менее, я был польщен. Не то чтобы в большом восторге, но определенное удовольствие от смены пешеходного статуса испытывал.

Приобретение машины для парня моего возраста в то время воспринималось как прелюдия к успешности. Парень, передвигающийся на своих двоих, воспринимался окружающими иначе, чем автовладелец.

У дагестанской версии истории с деревом, домом и воспитанием сына был приквел о покупке автомобиля, и этот чекпойнт я гордо записал себе на счет.

Смена ритма жизни с шагомера на тахометр пришлась мне по вкусу. В свободное от работы время «напарник» помогал мне в решении личных и семейных вопросов. Каспийск, Буйнакск, Хасавюрт, привезти, отвезти, встретить стало теперь не так хлопотно и не приходилось выделять на все бездну времени.

Переложив треть жизни со своих плеч на лошадиные, я пребывал в уверенности, что заслужил этот подарок своим отношением к работе и самоотверженным трудоголизмом. Я был горд и доволен собой, хотя для человека, считающего себя поборником веры, опора на свои деяния – не совсем правильный подход. Возможно, именно это послужило поводом для следующих событий…

Несколько дней сестра жаловалась на боли в животе, и так как подобное происходило не в первый раз, мы решили положиться на привычные процедуры с принятием лекарств и режимом еды. Когда же на третий день в обед я заехал домой с очередной микстурой, которую посоветовал знакомый врач, оказалось, что с утра ей стало хуже.

Мы тут же решили вызвать скорую. Во время затяжного путешествия кареты помощи сложным маршрутом через Нарнию к нам, боли усилились до состояния приступа. Мама так распереживалась, что в эмоциональном возбуждении повторяла: «Ну что же они не едут?», «Почему же так долго?». Учитывая, что иной раз паранормального явления было легче дождаться, чем скорой помощи, я решил сам отвезти сестру в больницу.

Пока мы ехали, я поглядывал на нее в зеркало заднего вида; она, стиснув зубы, пыталась терпеть болезненные ощущения.

«Потерпи сестренка, мы почти доехали», – повторял я, успокаивая то ли ее, то ли себя.

На перекрестке перед больницей автомобиль, ехавший передо мной, стал притормаживать. Не сбрасывая скорость, я машинально взял левее, чтобы объехать его. И только в последний момент промелькнула мысль: «Может, он кого-то пропускает?» Сразу за нею последовал сильный удар, от которого нас с сестрой бросило вперед.

Уже отлетая в обратную сторону после удара об руль, я будто в замедленном повторе смотрел, как «Тойота Прадо», в которую я въехал, вырисовывает шинами по асфальту риттбергер. Затем все застыло в немой паузе на несколько секунд.

Придя в себя, я на автопилоте вышел из машины и окинул взглядом покореженную иномарку в нескольких метрах от себя. За рулем сидел совсем молодой парнишка и, судя по активной жестикуляции, не сильно пострадал. Пассажир средних лет уже вышел из авто и, почесывая голову, рассматривал повреждения. Обойдя машину, я открыл дверь со стороны сестры и, взяв ее на руки, под недоумевающими взглядами потерпевший стороны, потопал в сторону больницы.

Реальность вокруг размазало как в компьютерной игре с плохо прорисованной графикой, и я просто плыл в череде внезапных событий на единицу времени.

Увидев взволнованного парня с ссадиной на лбу и бледной девушкой на руках, в приемной сразу отбросили привычную нерасторопность и накинулись на нас в лучших традициях медицинских сериалов. Сделав пару экспресс-процедур, тут же направили в профильное отделение. Удостоверившись, что сестра в надежных руках, я сразу вернулся на место ДТП, где меня ждали «подогретые» моим отсутствием хозяева покореженного японца.

Дальше все было плохо. Несмотря на то, что водителем «Тойоты» оказался семнадцатилетний тинейджер без прав, мою вину это никак не облегчало. Последствия аварии целиком легли на мои плечи.

В специализированном центре, куда мы привезли битую иномарку, «прошерстили» повреждения, и админ, сев за компьютер, стал накидывать необходимые для замены детали в виртуальную корзину. Наблюдая растущие под корзиной цифры в рублях, я перебирал в голове варианты нахождения такого количества средств. На сумме в двести тысяч все они потеряли актуальность, а число продолжало расти.

Финальная цифра в 427 «штук» за детали, без доставки и работы, сожгла огнеметом парашют из девяноста, отложенных мною тысяч, на который я рассчитывал в предстоящем стремительном падении в долговую пропасть.

Было еще золото, которое мама отложила для невесты, и моя зарплата в двадцать одну тысячу рублей, аванс которой я ожидал со дня на день. Однако всего этого было катастрофически мало.

В каком-то гневно-паническом приступе я позвонил домой прямо с плохо освещенной площадки перед центром и, рассказав маме о случившемся, стал объяснять, что золото придется продать. В этот момент трубку взял папа и со свойственной ему простотой начал успокаивать меня:

– Мурад, сынок, не переживай. У меня есть отложенные деньги, можешь взять их и решить свои проблемы. Ничего страшного, что машину разбил, главное, что люди остались живы и здоровы.

Слова отца тепло отозвались где-то в глубине меня, развеяв досаду и сняв наэлектризованность моей оболочки, которую я, как катушка индуктивности, впитал резонансом последних событий.

Самым трогательным пунктом отцовской поддержки было мое знание о том, что отложенных денег у папы всего десять тысяч. Его наивное полагание, что эта сумма может решить мою проблему, взволновала меня до комка в горле. Сглотнув его и напустив оптимизма на свой голос, я стал благодарить отца, говоря, что он всегда выручает меня в сложных ситуациях.

Я вернулся к пострадавшим и объяснил им, что единовременно купить все эти детали и оплатить ремонт машины финансово несостоятелен, и что мне для этого понадобится некоторое время. К счастью, хозяином машины оказался человек, с которым мы познакомились раньше в хадже. Он пошел мне навстречу и дал вполне реальный срок для ремонта.

Вернувшись домой, я попросил родителей какое-то время не обращать внимания на мое настроение. Отсутствие радужных перспектив решения вопроса нагоняло на меня нездоровый скепсис, и сопереживание родителей в этой ситуации могло лишь усугубить положение.

Благо с сестрой все было в порядке, приступ обошелся без серьезных последствий для организма.

Той ночью я долго не мог уснуть под градом собственных вопросов, пытаясь заглянуть в будущее, где я уже решил все проблемы.

В размышлениях о том, как этого добиться, больше всего пугала мысль: «Неужели настал тот день, когда мне придется взять кредит?» Логика искомых решений не брезговала даже перед средствами под проценты, и ей было наплевать что я активист противоборства этому явлению с трехлетним стажем. Ситуация требовала от меня нетипичных решений и поведения. Коллеги считали меня чуть ли не ангелом во плоти, и даже шеф стеснялся при мне крепко выражаться. И время от времени мне приходилось проявлять усилия, а иногда потуже затягивать пояс рвущейся наружу вспыльчивой натуре, чтобы придерживаться созданного коллегами образа. Сложившаяся же ситуация, а тем более кредит, ни одной гранью не стыковались с моим «ореолом».

Помню, что уже за полночь, в полудреме тупиковых мыслительных комбинаций, я просил Всевышнего помочь справиться с последствиями дорожного злоключения без позорного для меня кредита. Причем в сонном бреду хамовито приплюсовал к мольбе недельный дедлайн. Фрагмент календарной привязки запрашиваемого «патронажа» моих дел был продиктован наступлением священного для мусульман месяца Рамадан. Очень не хотелось вступать в него с сумятицей долговых обязательств. В надежде на поддержку Свыше я обязал себя в случае положительного исхода до первых чисел Рамадана приобщить к своей искренней благодарности жертвенное животное.

На следующий день я раньше привычного вышел на работу, что-бы по дороге раскинуть мозгами о ситуации. Прогулка была пешей, в том числе и потому, что искореженное лицо моего «напарника» на казенной стоянке ожидало инвестиций в металлопластику.

В шагающем open-air штурме вариантов вспомнилось, что у одного из друзей младший брат занимается заказом автодеталей на иномарки. Уже после работы я созвонился с ним и наведался в офис.

Перечень необходимых деталей был большим, но знакомый обнадежил меня, сказав, что иной раз попадаются практически новые детали по цене б/у. Я оставил ему список с просьбой связаться сразу, как будет инфа. Хотелось верить, что это тот самый свет в конце долговой ямы, до которого я доберусь раньше, чем вариант с кредитом останется один на один с силой моих принципов.

На следующий день, пока я как на иголках ждал звонка, мне набрал университетский друг и сказал, что наш общий приятель, разбившись в аварии, лежит на послеоперационной реабилитации.

Освободившись, я первым же делом приехал в больницу навестить его. Знакомые предупредили меня, чтобы я не поражался при встрече и вообще вел себя спокойно, но увидеть такое я не ожидал.

Трудно было представить, что молодой человек в расцвете сил за несколько дней после аварии может так видоизмениться. Его тело, будто эксгумированное после мумификации, практически не создавало рельеф, лежа под покрывалом подобно визитке в бумажнике. В нем, наверное, с натяжкой было полсотни килограмм.

Среди обшарпанных стен и скудного интерьера с мрачным, апокалиптическим налетом бледное лицо товарища произвело на меня неизгладимое впечатление. Я будто ворвался в жуткую реальность Хичкоковских экранизаций с их удушающей спертостью пространства и психологическим давлением.

Рядом сидела мать приятеля, которая буквально не отходила от постели. На полу возле ее стула лежал коврик, на котором она тут же совершала намаз, чтобы не оставлять сына одного. Уступив мне место, она пошла справляться у врача о предстоящих процедурах.

Было видно, что общаться парню еще тяжело, и я старался больше говорить сам, приободрял его, одновременно скрывая собственное смятение. Когда мать вернулась, я пожелал ему скорейшего выздоровления и, сделав пару шагов к ней навстречу, спросил ее почти шепотом: «Я могу чем-нибудь помочь?» Это было скорее жестом словесного соучастия нежели реальным предложением, потому что в тот момент я не представлял, чем вообще способен помочь. «Делай дуа, сынок», – ответила она и, поблагодарив за предложение, вернулась к кровати сына.

Когда я вышел из больницы, то вдохнул свежий воздух, словно первый раз после выемки турунд из носа, до приятного магнетизма, прошедшего по периферии мозга. Вместе с этим ко мне пришло осознание, что трагедия трагедии – рознь, и мои причитания по поводу аварии – оскорбительная неблагодарность по отношению к Тому, Кто спас меня от куда более тяжких последствий.

Аналогия двух событий с таким различием в исходе буквально обнулила мое отношение к постигшим меня сложностям и заставила пересмотреть категорию проблемности случившегося со мной происшествия. Несмотря на очевидную неприятность инцидента, в сравнении с тяжестью последствий аварии приятеля, мое афтер-краш негодование не выдерживало никакой критики. Я осознал, что мне следует радоваться такому исходу аварии и не терять расположение духа. Когда я снова наведался к братишке моего друга, оказалось, что он нашел почти все необходимые детали всего за 110 тысяч рублей. В душевном ликовании от этой новости я сразу закинул ему аванс в 90 косарей, имевшихся на руках, с просьбой поторопить доставку.

Не знаю, послужило ли причиной мое переосмысление положения дел после визита в больницу или полусонный монолог, обращенный к милосердию Творца, но далее все развивалось по позитивному сценарию.

Я нашел оставшиеся несколько деталей, а также договорился с маляром, и все ремонтные работы по восстановлению тойоты заняли как раз ту самую неделю, о которой я просил у Всевышнего. Причем я уложился по деньгам, не лишая подарочных драгоценностей виртуальную невесту.