banner banner banner
Последняя секунда Вселенной
Последняя секунда Вселенной
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Последняя секунда Вселенной

скачать книгу бесплатно


Даже минута на ногах принесла дикое ощущение усталости. Она снова села и положила голову Эйрику на плечо.

– Это его книга. – Он взял со стола рукопись и положил Аннабель на колени.

Она сглотнула и осторожно коснулась белой поверхности кончиками пальцев. Кольнуло электричеством. Слабо, очень слабо. Бумага все еще хранила отпечаток его личности. На этой бумаге писал он. Айвин.

Это был роман на языке другого мира, пропитанный древней магией, дышащий морем, лесом, мхом и холодом причудливых мегалитов.

На самодельной картонной обложке был изображен дом. Обычный деревянный дом с распахнутыми окнами, откуда лился золотой свет. Если приглядеться, то можно было разглядеть внутри фигуру. Аннабель узнала стиль Эйрика. Он рисовал редко, но его рисунки всегда отличались техничностью и самобытностью. Будто бы жесткий каркас обволакивала мягкость и магия. В конце концов, не зря же он стал инженером.

На корешке снизу он нарисовал герб Кенельмов – ракушку, в которой без труда можно было разглядеть золотое сечение. Теперь она стала логотипом арт-резиденции Эйрика.

Книга называлась «Источник света» или просто «Свет». Но об этом Аннабель узнала позже, когда Айвин, которого на самом деле звали другим именем, начал учить ее своему языку.

– Я ничего не понимаю, – произнес Эйрик. – Буквы меняются. Когда я пытаюсь переписывать, получается совсем другое. Вернее, сначала мне кажется, что я пишу верно, а потом буквы меняются.

– Они не меняются. Меняется все вокруг, – прошептала Аннабель. – Так говорил Айвин. Вселенная постоянно меняется, и только их язык остается константой. Как… как скорость света.

– Скорость света не константа. Ты должна это понимать.

– В идеале это константа. В идеальном вакууме.

– Только идеального вакуума не существует.

Аннабель кивнула. Идеального вакуума не существует. А уж сколько сред, в которых даже электроны могут двигаться быстрее фотонов. И все же фотон – единственная частица без массы покоя. По крайней мере, единственная открытая на данный момент.

Некоторое время они листали рукопись. Аннабель сходила в душ и оделась. Затем они заказали еды и пообедали.

После она почувствовала себя лучше. Силы возвращались к ней.

В доме Эйрика, на территории порога, она крепла быстрее, чем в каком-либо другом месте. Наверное, поэтому он и привез ее сюда, а не в больницу.

Как только Саншель оказалась у кромки воды, что-то случилось. Но что?

Берег. Кромка воды. Порог.

Она что-то чувствовала. Начинала понимать. Сестра Айвина сказала, что он вобрал в себя почти всю магию озера. Видимо, что-то досталось и Аннабель. А основной удар приняла на себя Саншель. Бедная-бедная Шелл.

Она пропала и теперь она где-то далеко. В другом мире. Где-то в таком месте, где Аннабель практически не могла почувствовать ее. Что это значило?

Она не могла поверить, что Саншель больше нет. Нет. Было что-то третье. Аннабель не могла понять, что именно.

Если бы они могли повернуть время вспять и не ехать к тому озеру. Тогда Саншель и Айвин все еще были бы здесь. Рядом с ней, рядом с Эйриком.

Но Аннабель знала, что так это не работает. Одного желания недостаточно, чтобы переместиться в прошлое. Знала она и другое. Ее возможности помогут найти их обоих.

Эйрик пока оставался рядом, хотя она понимала, что дальше их пути расходятся. Аннабель понимала, что сейчас каждый из них должен быть один, и другие будут лишь мешать. Она должна идти одна, а Эйрик должен остаться здесь. Иначе у них совсем не останется времени.

Проблема заключалась в том, что Аннабель никогда не была одна. Семья, партнеры или друзья – всегда кто-то был рядом.

И даже сейчас.

Они с Эйриком искали подсказку в рукописи Айвина.

Она прочитала три главы, когда они отправились к озеру и сейчас читала четвертую. Аннабель взяла с собой одну из копий рукописи. Оригинал она решила оставить Эйрику.

Когда она уходила, Эйрик спал в своем кабинете. Полулежал на диване с папкой документов в руках. Она хотела разбудить его, чтобы попрощаться, но в последний момент передумала.

Но Эйрик не был бы Эйриком, если бы так просто отпустил ее.

– Ты знаешь, куда идти? – спросил он, открыв глаза.

– Нет. Может, попробую найти семью Айвина.

– И ты думаешь, что сможешь справиться с ними одна?

– Не знаю. Может быть, я смогу их уговорить отпустить его.

Эйрик покачал головой.

– Я найду их, – сказала Аннабель. – Я смогу найти их обоих, и мы вернемся домой. Все будет хорошо.

Аннабель осторожно поцеловала Эйрика в лоб и шагнула за порог. В другой мир.

ПРОКЛЯТЬЕ

Немало времени понадобилось, чтобы все понять.

Она не ведьма, вернее, не всегда была ведьмой. Но и та, что сидела на этом троне до нее, когда-то раньше тоже не всегда была ведьмой.

Как и другие до нее, она стала пленницей. Ведьмы сменялись, одна за другой. Вечный круговорот. Всех их объединяло что-то. Что именно?

Однажды и ее одолеет тоска по миру. Тогда она заставит кого-то другого занять ее место.

Кого?

Страшно представить, что она будет способна на это. Но она представляла, как десятилетия, столетия, тысячелетия могут изменить человека. Даже годы, месяцы или дни могут все изменить. Но теперь у нее было много времени – гораздо больше, чем у обычного человека. Все время мира. И чуть-чуть больше.

Она почти не могла двигаться – платье не позволяло. Каждый день оно меняло цвет и ткань. Чаще всего оно было из фиолетового шелка. Тяжелого, очень тяжелого. Оно скрывало ступени постамента, на котором стоял трон, и мозаику на полу.

Перед ней появлялись книги. Теперь она могла читать на множестве языков, живых и мертвых.

К ней приходили люди и не только люди. Они отдавали свою магию, свою молодость, свое призвание. Что угодно. Но ни у кого ведьма не просила свободу.

В прошлой жизни она была совсем другой. Она слишком сильно ценила свободу. Сильнее всего прочего, наверное. Хотя нет. Была одна вещь важнее свободы. Но она не могла вспомнить, что именно.

Она не знала, кем была раньше. Та ведьма заставила забыть, как она и просила. Но она все же видела фрески на стенах и самую большую на потолке. Отрывки ее прежней жизни. Зачем? Зачем они были здесь? Она не понимала, зачем показывать ту жизнь, которую у нее забрали? А ведь когда-то так же забрали жизнь той ведьмы. Бесконечный круг, из которого невозможно вырваться.

Кто же нарисовал эти фрески?

ПРОБУЖДЕНИЕ

Эйрик забросил все свои дела, передал свою часть чертежей по передвижению Аньесхеде другим людям, пытаясь разобраться в том, как работает этот странный меняющийся язык. Иногда казалось, что вот-вот, уже почти, но что-то постоянно ускользало.

Он сидел у себя в кабинете, окруженный книгами, исписанными и скомканными листами, уставший и одинокий. Рядом не было ни Аннабель, ни Саншель. Никого.

Эйрик остался один. Как раньше.

Как когда-то давно, когда он был еще ребенком.

Именно тогда оно проникло в его дом. Оно пришло тихо, в полночный час, когда он глотал кофе и пытался, пытался, пытался понять язык Айвина.

Эйрик не спрашивал, как оно попало в дом. В конце концов, его дом был порогом. Его дом стоял над спиральной мегалитической конструкцией, вокруг которой и построили город. Потребовалось очень много работы, чтобы поставить эту древнюю землю на рельсы.

Оно возникло из ниоткуда в его кабинете и спросило детским голосом, выглянув из-за его плеча:

– Скучал по мне?

ПРОРОЧЕСТВО

Он открыл глаза.

Большая незнакомая комната. Просмоленные деревянные стены. Из окна лился солнечный свет. Пахло ромашками и еще какими-то цветами, названия которых Айвин давно забыл.

Светловолосая девушка сидела на полу и плакала навзрыд. Он знал ее. Рия, младшая сестра по отцу. Они не виделись много-много лет, но он не хотел, чтобы ей было грустно.

– Не плачь, – прошептал он.

Она подняла голову, и на ее лице появилась мягкая улыбка.

Она совсем не постарела. Почему? Айвин помнил, что у нее не было магии. Тогда почему? Как?

– Что случилось? – спросил он.

– А что могло случиться? Тот мир прогнал тебя. Ты ему не понравился.

Прогнал? Айвин не сразу понял, о чем говорила сестра.

– Где мы сейчас?

– В том месте, о котором всегда говорил отец. Помнишь? Теперь и ты тут. С возвращением.

Айвин осторожно убрал руку и сел в постели.

– Я ничего не помню.

– Это не страшно. Тебе не нужно помнить. Мы дома, где твои сородичи по матери, – Рия брезгливо поморщилась, – нас не побеспокоят.

Дома.

Он вглядывался в ее лицо и не мог понять.

– И что теперь?

– Теперь у нас будет много-много времени, Эви.

* * *

Этот мир отличался от остальных. Здесь Река-между-мирами впадала в океан сингулярностей, в бесконечные звездные колыбели, даже в те червоточины, которые не были связаны с архипелагом, и еще в миллионы морей и океанов, пока недостаточно изученные для путешествий. Звездные приливы и отливы каждый день меняли это небо, а галактики кружились друг вокруг друга бесконечно, быстро-быстро, и такого просто не могло существовать в других мирах. Это было красиво.

Он лежал ночью на траве, слушал, как поют цикады, как шуршит трава, как бежит по камням ледяная вода ручьев.

Айвин чувствовал, что голова затуманена, но ему здесь нравилось.

Этот мир находился слишком далеко от всех остальных. В этом мире – как сказала Рия – у них будет много-много времени. И чем дальше, тем сложнее Айвину было почувствовать зов. Он потерял что-то. Кого-то. Совсем недавно. Кажется, он снова потерял ее. Надо было рассказать ей всю правду. Сразу, без лишних отговорок. Без боязни того, как она может к этому отнестись. Без страха потерять ее.

Он опоздал. Как всегда и происходило. А теперь ему все сложнее было использовать магию. Айвин знал, как это бывает. В этом отдаленном мире время текло, как самый густой мед. Здесь магия его матери и ее народа не работала. Это значило, что он не сможет выбраться и до него тоже невозможно будет добраться. Чем дольше он находился здесь, тем больше его кровь по материнской линии хотела спать. Возможно, скоро он совсем превратится в того, кем был отец. Хорошо это или плохо?

Из этого мира невозможно было сбежать. По крайней мере, он не знал способа. Он больше не видел порогов, не ощущал ткани пространства, не чувствовал слабых мест, где одна реальность наслаивалась на другую.

Он пытался писать. Но у него не получалось. Приходилось продираться через каждое слово, через каждое предложение. А ведь раньше все было так легко. Тексты лились рекой из-под его руки. Когда-то давно. Но здесь его дар не работал. Что бы он ни писал, это не сбудется.

Однако в библиотеке отца была карта архипелага миров. Не спрятанная где-то в закромах, нет. Карта была нарисована прямо на стене. Будто бы отец хотел его подразнить. Примерно одиннадцать с половиной тысяч миров.

Конечно, она была неполной. Сколько еще миров не открыто, сколько позабыто, сколько разрушено и заброшено.

Всё началось вчера. Или сто лет назад. Часы в разных мирах показывали разное время и шли с разной скоростью. Время шло вперед, время стояло на месте, иногда даже – очень редко и только по особым случаям – шло назад.

Порой ему казалось, что времени мало. Порой – что времени не осталось. И все чаще – что времени вдоволь.

Карта не показывала всей правды. Но у архипелага было то, что можно назвать центром. Все миры, даже самые отдаленные, бесконечно стремились к одной области пространства.

Имя ее – Великий аттрактор.

ПАРАДОКС

В этом мире было сложно дышать – разреженный воздух раздирал, обжигал легкие холодом. Но она смотрела только на небо. Смотрела широко раскрытыми глазами, пускай даже это было больно.

На этом небе каждая звезда выглядела гораздо больше солнца. Светила сверкали – белые, желтые, зеленые, красные, голубые и даже фиолетовые. Бесконечные звезды. Аннабель осталась бы здесь навсегда и просто смотрела бы на то, как рождаются новые светила. Но сейчас у нее были другие, более важные дела.

– Я еще вернусь сюда, – прошептала она. – Но сейчас я должна идти дальше.

Она зажмурилась и сделала шаг.

– Где вы? Как мне найти хоть кого-то из вас?

Стало еще холоднее.

В этом мире стояла ночь, но звезды были совершенно обычными – маленькие мерцающие точки, прорезающие небосвод, острые, колючие, далекие. Аннабель стояла у дверей гигантского замка, белизна которого поражала даже ночью.