Мурка, ёлка и айфон

Алиса Макарова

Мурка, ёлка и айфон

– А мне Толик вчера сказал, что Деда Мороза нет! – заявила Дашка, поднося ко рту полную ложку манной каши.

– Да? – оторвался от яичницы папа. – А ты что ему сказала?

– Я ему сказала, что он дурак! – торжественно объявила Дашка и, довольная собой, одним махом отправила кашу в рот.

– Даша, Даша, – укоризненно покачала головой мама. – Разве можно обзываться такими словами? Ты же воспитанная девочка!

Шикнув на Мурку, которая из-под папиного локтя тянула лапу к нарезанной колбасе, она поставила на стол огромную тарелку дымящихся оладий. Пойманная на месте преступления Мурка (чьё настоящее имя по паспорту было Мария Антуанетта, но деда заявил, что пока он жив, пушистики в доме будут называться нормальными кошачьими именами, а не то он язык сломает) обиженно мявкнула и предпочла ретироваться, прицельно прыгнув на колени Мишке.

– Кыш, – дрыгнул ногой тот, не отрываясь от телефона.

– Миш, ты чего не ешь? Каша стынет! – напомнила мама. И, не получив никакой реакции от опущенной к самому экрану светленькой головёнки, уже более настойчиво позвала:

– Миша! Убирай телефон!

– Да счас, счас, мам. Мне тут Вовчик такой видос смешной скинул! Пацаны собаку в тигра красят!

– Они тоже дураки! – со знанием дела заявила Дашка, не теряя времени и одну за другой запихивая в рот всё новые порции ещё не успевшей остыть каши. – Мам, я доела! Можно мне оладушку?

– Конечно, милая. Давай полью вареньем! – засуетилась мама.

– А Дед Мороз точно есть! – продолжала рассуждать сытая и подобревшая Дашка. – Я ему письмо написала. Пап, ты отправил?

– Ой! – хлопнув себя по лбу, подскочил папа.

– Пап, ну ты же обещал! Ещё вчера! – не веря своим глазам, всё шире и шире раскрывала свой набитый оладьями рот Дашка. – Как же он теперь мне подарки пришлёт? Новый Год-то уже сегодня!

Дашка потешно нахмурила свои белёсые бровки и уже готова была пустить слезу, как тут вмешалась мама:

– А мы сегодня отправим. Хорошо, Даш? Вот прямо после завтрака на почту и поедем! Мы ж всё равно за ёлкой собирались, вот и отошлём твоё письмо!

– Да? – прищурив глаз, Дашка с подозрением покосилась на пристыженно притихшего над недоеденной яичницей папу. – Честно-пречестно?

– Ну конечно, Дашунь! – с облегчением выдохнул папа, ощутив, что опасность миновала. – Мы это, экспресс-почтой отправим, чтоб наверняка дошло!

– А это как? – вылупила глаза удивлённая Дашка.

– Экспресс – это значит супербыстро, – пустился в объяснения спасённый папа. Огромного роста, с широченными плечами, он отчего-то не выносил Дашкиных слёз и всегда становился таким растерянным и пунцовым, когда она плакала.

– Супер-пупер-быстро. Как на самолёте!

– На самолёте? Ну тогда ладно, – успокоилась Дашка. Этим летом она впервые летала с родителями на юг, на Чёрное море, в город со смешным названием Анапа, и знала, что самолёт летит очень высоко и очень-преочень быстро, быстрее всех птиц на свете! Даже быстрее снегирей, а уж снегирей Дашка очень любила.

– Экспресс, экспресс, – позабыв про оладьи, бормотала она, стараясь хорошенько запомнить новое слово. – Надо будет завтра Толику рассказать, он-то не знает такое слово!

– А может он знает? – решил поддеть её папа.

– Нет, – с уверенностью заявила Дашка. – Точно не знает.

– Это ещё почему?

– Так он же дурак, откуда у него в голове умные слова появятся? – резюмировала Дашка и принялась облизывать варенье с большого пальца.

– Миша, убирай телефон! Остыло всё уже! – нахмурилась мама.

– Да погоди, мам! Вот только лайк поставлю! Тут Вовчик новые кроссовки скинул!

Не получив результата, мама попробовала зайти с другого конца:

– Вот Даша – молодец, уже доела! – похвалила она.

– А экспресс – это то, как Мишка сегодня утром зубы чистил! Он с собой телефон в ванну принёс и кнопки тыкал, а щёткой не водил! Просто во рту подержал и выплюнул. Чик-чик – и всё.

– Миша, ну мы же договаривались, – укоризненно покачала головой мама. – Пока щёткой чистишь, про себя считай до пятидесяти!

– Ах ты, ябеда! – взъелся Миша, не поднимая глаз от экрана.

– Я не ябеда! – надулась Дашка.

– Так, хватит! – видя, что дело снова идёт к слезам, папа хлопнул по столу и поднялся. К этому времени он успешно расправился с яичницей и тайком от мамы слопал бОльшую часть оладий, оставив на закуску Дашке и Мише лишь парочку. – Поехали за ёлкой!

– Ура! Ура! – закричала Дашка. – А мы большую купим?

– Большую.

– Большую и пушистую? – подпрыгнула Дашка на стуле.

– Всё верно. Большую и пушистую. Только выбирать будет Миша. Помнишь уговор? Он ответственный за ёлку, а ты – за ёлочные игрушки.

Совсем недавно они переехали в новую квартиру, и у них не было ни ёлки, ни украшений, ни праздничной мишуры и цветных игрушек.

– А что значит ответственный? – жадно спросила Дашка. Она очень любила запоминать новые умные слова, особенно самые длинные, чтобы потом хвастаться ими перед Толиком в детском саду.

– Это значит, – на секунду задумался папа, – это значит главный!

– Я главная по игрушкам! – взвизгнула Дашка, от восторга чуть не упав со стула.

– Так, Дашуль! Бегом одеваться! – скомандовал папа. – А я пока спущусь в гараж, машину прогрею. Пойдёшь со мной, Миш?

– Не, я не поеду, – протянул Миша, дожёвывая остывшую оладью и всё ещё глядя в экран. – У меня турнир через пять минут!

– Какой турнир? – удивился папа. – Каникулы же в секции!

– Да в игре турнир, в игре! На телефоне игра! Пять на пять, там Вовчик со мной, такая заруба будет!

– А как же ёлка?

– Что я, маленький, что ли, ёлку выбирать? Сами купите!

– Так Новый Год же сегодня! Вместе поехать хотели!

– Не могу я, говорю, что непонятного? Занят я! Вместе потом украсим!

Сдвинув брови и покрепче сжав кухонную тряпку, мама шагнула к Мише, но папа поймал её за руку:

– Пускай посидит дома. Не хочет ехать – не надо. Может и вправду в школе устал за неделю. Мишань, мы тогда поехали.

– Угу, – не поворачивая головы, отозвался Миша.

– Так а ёлку-то какую брать? – вдруг спохватившись, крикнул уже с порога папа.

– Зелёную, – буркнул Миша. – Сами закройтесь, у меня уже началось. Какую, какую, ёлка, да и ёлка, кому она вообще нужна. Детский сад!

Миша включил микрофон, и в эфир ворвался радостный Вовкин голос:

– Привет, Миш! Видал, какой скин крутой вышел?

Скрючившись над экраном, Миша не услышал, как хлопнула входная дверь.

На улице уже стемнело, и Миша был зол. Он проиграл турнир и проигрывал уж двенадцатую игру подряд. Хотелось есть, но Миша думал, что ещё чуть-чуть, ещё одна игра, последняя, и он непременно выиграет. В этот раз ему, кажется, повезло. Они почти сломали трон, осталось немного, но тут телефон пискнул, и на экране появилось уведомление о разряженной батарее. «Телефон выключится через минуту!» – замигали буквы.

– Вот блин, – завопил Миша и бегом кинулся по коридору в свою комнату. Не теряя времени на то, чтобы включить свет, он шарил руками по кровати в темноте, пытаясь нащупать заветный шнур. – Ай, говорила мама, всегда класть зарядку на стол, нет, нет, ну нет же!

Экран пискнул последний раз и погас.

– Грр, – в ярости зарычал Миша, словно какой-то Бармалей, и со всей силы запульнул телефоном в кровать. Что-то оглушительно мявкнуло, и огромный пушистый шар прилетел из темноты Мише прямо на грудь. Сбитый с ног, Миша сделал шаг назад, но запнулся о зарядку, которая, оказывается, всё это время валялась на ковре, и грохнулся на пол. Больно ударившись плечом, он ойкнул и, почувствовав, как толстый пушистый комок придушил ему шею, открыл рот, чтобы заорать от страха.

– Мяу! – донеслось у него под носом, и чей-то шершавый язычок лизнул его в подбородок.

– Фу ты, – прокряхтел Миша и, передумав орать, с облегчением выдохнул.

– Ах ты, Мурка, ты ж меня так напугала! – сказал он и запустил пальцы в пушистый кошачий мех.

– Мррр, – оправдывалась Мурка, горячим язычком облизывая Мишину ладошку. Мише стало щекотно, и он рассмеялся.

Ковёр был мягкий, лежать было удобно, а Мурка, свернувшись клубочком на груди у Миши, выдавала знакомое мурчание. Миша пригрелся и лениво думал о том, как хорошо, что прямо перед Новым годом папа купил себе новый айфон, а свой телефон отдал Мише, как бы в подарок. Он думал о том, что надо бы поиграть еще и прокачать нового героя, а ещё досмотреть то самое видео про собаку, которое скинул Вовчик. И ещё выложить фоточку в папиной кожаной крутке – пускай Вовка поставит ему лайк! Так думал Миша, пока лежал на ковре. Думал, думал, да и уснул.

Проснулся Миша внезапно. Он лежал одетый на своей кровати, а Мурка уютно примостилась у него в ногах. В коридоре горел свет, и Миша различил, что Дашина кроватка всё ещё была аккуратно заправлена розовым покрывалом с принцессами, а её домашнее платье с сердечками, снятое утром, так и висело на спинке стула. Это было странно. Неужели родители ещё не приехали?

– Мам? – позвал он, отпихивая Мурку в сторону и спуская ноги с кровати. – Пап?

Сонная Мурка недовольно заворчала и перевернулась на другой бок, а Миша вдруг увидел записку у себя на столе. Размашистым папиным почерком в ней было сказано:

«У Дашки заболел зуб. Срочно уехали к врачу. Ешь, что найдешь. Будем поздно вечером».

– Ага, понятно, – лениво протянул Миша и побрёл в ванную умываться.

Одной рукой он держал в руках телефон, а другой пытался намылить лицо, но это у него получалось плохо, и, устав делать два разных действия одновременно, он так и застыл с мыльной пеной на щеках, быстро-быстро щёлкая пальцами по буквам, расставляя лайки и отмечая интересные мемы для Вовчика.

– Этот надо бы сохранить, – рассуждал он.

Тут телефон пискнул, и на экране появилось новое сообщение. «У вас один подарок».

– Ого, – изумился Миша. – Кто это шлёт мне подарки?

Он кликнул по иконке, и на экране появился толстый Санта Клаус с очень тощим оленем на поводу. Санта принялся приседать и кружиться в танце, а олень потешно дрыгал лапами и кивал в такт рогами. Наконец, Санта запрыгнул на оленя и хотел умчаться прочь, но бедный олень не выдержал и шлёпнулся на снег. Миша захохотал во весь голос и захлопал в ладоши, совсем забыв, что у него в руке мыло. Кусок выскользнул у него из пальцев и полетел на пол, завалившись за Дашкин шкафчик.

– Ну вот, – подумал Миша, – теперь придётся лезть и доставать.

Нагнувшись, он пошарил рукой за шкафчиком, но вместо скользкого мыла нащупал какой-то листок бумаги.

– Странно, – удивился он, – это ещё что такое?

Вытянув бумагу на свет, Миша стал рассматривать неожиданную находку. В руке у него был большой белый конверт. На конверте был нарисован снеговик. Один глаз у него был больше, другой меньше, ведро на голове покосилось, а левая рука была короче правой. Прямо над метёлкой старательным Дашкиным почерком были выведено: «Любимому Мише от сестры Даши». А снизу под нарисованным сугробом тянулась надпись «С Новым Годом!», усыпанная блестками настолько, что её сложно было прочитать.

– Так это ж Дашка мне сюрприз приготовила! – догадался Миша.

Не обращая внимания на пиликавший телефон, он стал осматривать конверт. Внутри прощупывался прямоугольный предмет, и когда под пальцами что-то зашуршало, Миша радостно вскричал:

– Ага! Да это шоколадка!

Дашка знала, что Миша – главный сладкоежка в доме, и частенько делилась с ним конфетами, когда была в хорошем настроении. Довольный своей догадкой Миша вертел конверт в руках.

– Надо бы и мне ей что-то подарить, – решил Миша. И тут же хлопнул себя по лбу:

– Так сегодня вечером Новый Год!

Растерянно забыв и про потерявшийся кусок мыла, и про крутившуюся под ногами Мурку, и про не перестававший пиликать телефон, он выбежал из ванной и помчался в гостиную. Интересно, что за ёлку выбрали мама с папой? Может, купили настоящую?

Но в гостиной ёлки не было. Не оказалось её и на кухне, и в комнате родителей. В поисках ёлки Миша даже осторожно просунул голову в дверь папиного кабинета (папа обычно сердился, когда Миша трогал что-то на его столе), но и там ёлкой не пахло. В отчаянии Миша проверил балкон и заглянул под ванну.

– А как же… – протянул Миша и замер на полуслове. – Наверное, не успели купить, – вытирая ладошкой пот с взмокшего лба, рассудил он. – Может у Дашки прямо в магазине заболел зуб?

При мысли об этом Миша живо представил себе маленькую плачущую Дашку, скорчившуюся от боли и держащуюся варежкой за щёку. Но если сегодня Новый Год, а родители повезли Дашку к врачу (Миша даже знал, как правильно называется такой врач – сто-ма-то-лог) и вернутся только поздно вечером, кто же приготовит праздник? Кто сделает угощенье и украсит квартиру? Кто нарядит ёлку, разложит под ней подарки? Да и вообще, где они поздно вечером возьмут ёлку?

– Это что ж получается? Праздник отменяется? – растерянно застыв посреди комнаты, спрашивал себя Миша.

– Мяу! – подтвердила Мурка, бесшумно проскальзывая из-за двери ванной и усаживаясь на ковёр.

– Нового Года не будет?

– Мяу-мяу! – согласилась Мурка и, вытянув ногу, словно балерина, принялась её вылизывать.

– Нет, так не пойдёт! Нельзя же так! – рассуждал Миша вслух. – Без Нового Года никак нельзя, – убеждённо повторил Миша. – Он ведь только раз в году бывает. Пропустишь – и что? Опять целый год подарки ждать?

– Мррр? – вопросительно произнесла Мурка, оторвавшись от ноги.

– Нет! – твёрдо заявил Миша. – Я так скажу: будем отмечать! Я сам всё приготовлю. Что я, маленький что ли?

Удивлённая Мурка от неожиданности забыла про высунутый язык, да так и застыла, таращась зелёными глазами на Мишу.

– Что смотришь? Думаешь, не справлюсь? Делов-то! Да я в два счёта всё сделаю, а мама с папой вернутся – у нас уже и праздник готов! Вот они удивятся! – мечтательно замахал руками Миша. – Тут у нас и ёлка, и подарки, и вкусности, и подарки…

Мурка в недоумении тряхнула головой и засунула язык обратно в рот.

– Да, верно. Подарки я уже говорил. Придумал! Надо составить список!

Миша вспомнил, что мама всегда записывала на листочек то, что нужно купить в магазине, и, в отличие от папы, никогда ничего не забывала.

– Давай, помогай, Мурка, – крикнул он и, схватив со стола первую попавшуюся тетрадь, вырвал из неё листок и взялся за карандаш.

– Пишем. Первое – ёлка!

Луп, моргнула Мурка, видимо одобряя его решение.

– Потом игрушки. Там, шарики, мишура всякая.

Луп, согласилась Мурка.

– И наконец, угощение…Торт!

Конечно, торт обычно покупают на день рождения, но Мише предстояло сделать так много всего, а времени до прихода родителей оставалось совсем мало, поэтому ему пришлось думать обо всём сразу. От мыслей его голова распухла, как горшок, и кроме торта в неё ничего не лезло.

– Ну вот, готово! Теперь поехали! Я устрою Новый Год! Я это…как там папа говорил за завтраком? Я ответственный за Новый Год, вот! Слышишь, Мурка? Теперь я главный!

И, подбоченившись, Миша выпятил вперёд грудь и напустил на себя важный вид.

Мурка покачала усами и принялась вылизывать другую ногу.

– Да ну тебя, – бросил ей Миша. – И вообще, некогда мне тут с тобой разговаривать. Мне идти пора!

Наскоро натянув тёплые штаны и просунув голову в узкую горловину новенького свитера, связанного бабулей к этому Новому Году, Миша подбежал на кухню и принёс оттуда Дашкину детскую скамеечку. Взобравшись на неё, он пошарил рукой на книжной полке и достал с неё свою заветную копилку – весёлую пузатую мышь, которую деда подарил ему на прошлый Новый Год. (Миша знал, что для каждого Нового Года есть своё особое праздничное животное. В прошлый раз это была мышь. А сегодня наступал год быка). В эту копилку Миша складывал все свои карманные деньги. Вообще-то Миша копил на новенький айфон (конечно, у него был папин телефон, и даже с большим экраном, Вовчику на зависть, но Миша разбирался в современных технологиях и знал, что лучший телефон, ещё и самый дорогой – это айфон).

Держа в руках мышку, Миша на мгновение заколебался. Всё-таки он копил целый год. Но тут перед глазами снова всплыло бледное лицо испуганной Дашки, которая жуть как боялась зубных врачей. Сам Миша уже не раз бывал у стоматолога. И хотя он каждый раз храбрился в коридоре перед кабинетом и напускал на себя вид смелого парня, но в душе Миша прекрасно знал, как неприятно бывает, когда у тебя болит зуб и его надо лечить всеми этими холодными железками. Нет, сегодня он должен утешить Дашку и устроить ей сюрприз в виде Нового Года. А на айфон он ещё накопит. И вообще, может мама с папой, наконец, соберутся и подарят ему айфон.

Решительно стиснув зубы, Миша стукнул мышонка об угол стола. С громким треском тот раскололся пополам, и деньги полетели на пол. Жадно выхватывая свёрнутые в трубочку купюры, Миша принялся считать. Сто, двести, четыреста – получилось ровно девятьсот пятьдесят рублей.

– Вот и отлично, – улыбнулся Миша, складывая в уме числа. (Хотя иногда на уроке Миша баловался, у него всегда была пятерка по математике). – Хватит и на торт, и на маленькую самую дешёвую ёлочку, да ещё и на одну игрушку Дашке останется!

Бережно сжав в кулаке свои сбережения, Миша нырнул руками в рукава пуховика. Натянув сапоги, и на ходу нахлобучивая шапку, он захлопнул за собой дверь и через три ступеньки помчался вниз.

На ёлочном базаре за углом не было ни души. Продавец, молодой парень, похожий на почтальона Печкина из мультиков про Простоквашино, в огромных серых валенках и смешной мохнатой шапке ушанке привалился спиной к грузовику и что-то быстро нащёлкивал в телефоне. В кузове виднелись зелёные ёлочки. Их было много, штук двадцать.

– Вот и здорово, – подумал Миша. – Хорошо, что народу нет, а то бы все ёлки раскупили! Сейчас выберу самую красивую, и побегу в кондитерскую.

Решительно шагнув к продавцу, он громко сказал:

– Здравствуйте!

Парень не шелохнулся, поглощенный телефоном, будто не замечая стоявшего перед ним Мишу.

Миша набрал побольше воздуха в грудь и что есть силы гаркнул на всю улицу:

– Здрасьте!

– Чего орешь! – буркнул продавец, не отрывая глаз от экрана, по которому мельтешили маленькие боевые фигурки.

– А ёлочка сколько стоит? – выпалил Миша, решительно тыкая варежкой в сторону кузова.

– Не продаю, – буркнул парень.

– Это же ёлочный базар? – удивился Миша.

– Видишь, я занят! Не отвлекай меня! – нахмурился новый Печкин.

– Да я только одну возьму. Вот, держите деньги!

– Иди, иди отсюда, – зашипел парень. – Куда, куда ж ты ульту кидаешь, руки крюки? – внезапно подскакивая, пиная воздух огромными валенками и размахивая свободной рукой, словно однокрылая птица, заверещал продавец. – Выше, выше давай!

– Дяденька! Мне очень надо! Возьмите деньги! – попробовал Миша ещё раз.

– Не до тебя сейчас, не видишь что ли? Счас, счас я отыграюсь, ещё одну и на победку! – отмахиваясь от Миши, как от назойливого комара, кричал продавец.

– Возьмите пятьсот рублей, – тянул к нему руку Миша. Сняв варежку, он помахал купюрой под носом у парня, но тот уже ничего не замечал вокруг. Словно зомби, он зашагал вдоль кузова, забрался в кабину и, сердито захлопнув за собой дверь, скорчился над экраном. Выпучив глаза и колотя скрюченными пальцами по кнопкам, он громко хохотал, брызгая на экран слюной и странно подёргивая шеей. Мише вдруг стало страшно. Пушистые ёлочки остались высоко в кузове, и Миша не смог бы до них дотянуться, даже если бы захотел. Отвернувшись, он быстро побежал к светофору, то и дело оглядываясь и мотая головой, чтобы изгнать из ушей этот раскатистый нездоровый хохот.

В кондитерской было тепло. Прозябший Миша с наслаждением вдыхал тёплый воздух, наполненный витавшими здесь ароматами шоколада и ванили. Так всегда пахло на кухне у бабули, когда она пекла свой фирменный торт Зебра. Ох и вкусная у него начинка: полоса белая сметанная, полоса коричневая шоколадная, как будто и вправду зебра. А как он тает во рту – ммм.

От воспоминаний у Миши потекли слюнки, и, тряхнув головой, он направился прямо к ярко освещенной витрине, полной манящих сладостей. От края до края здесь громоздились разные вкусности: шоколадные бисквиты, торты, посыпанные орехами, с кремом в виде розочек, с прослойкой малинового желе, покрытые какао. От изобилия у Миши разбежались глаза. Он увидел очень красивый торт, украшенный шоколадными фигурками и белым кремом. На ценнике было написано «Сказочная Полянка». Миша уже шагнул на кассу и открыл рот, как вдруг вспомнил, что больше всего на свете Дашка любит Наполеон. Это такой торт, где много-много слоёв, а между ними вкуснейший крем. Мама покупала ей такой торт на каждый день рождения.

– Но ведь сейчас Новый Год! – шевельнулся в голове у Миши червячок сомнения. – Когда ещё попробуем такую Полянку? А Наполеон мы уже тыщу раз ели.

– Да и вообще, – продолжал червячок, закрадываясь всё глубже Мише в мысли, – деньги то не Дашкины! Деньги мои, вот что хочу, то и выберу. А если Дашке так хочется Наполеон – пусть сама накопит!

– Хм, – задумался Миша. – Вроде бы всё так, но порадовать-то я хотел именно Дашку – весь праздник для неё и устроил.

После секундного колебания, Миша задрал голову и отчётливо объявил продавщице, которая почему-то стояла к нему спиной:

– Мне, пожалуйста, Наполеон.

– Нельзя, – не поворачиваясь, отрезала она.

– А почему? Вот же он, на витрине!

– Мальчик, ты что глухой! – внезапно обернувшись, рявкнула продавщица. – Не видишь, я фото делаю!

Тут Миша вдруг заметил в её тонких пальцах, украшенных на концах длиннющими красными ногтями, новый айфон в дурацком девчачьем чехле в виде пушистого зайки с ушками. Схватив айфон половчее, девица распласталась над витриной с тортами и принялась их фотографировать.

– А вы можете Наполеон сфотографировать и мне продать, а остальные потом доделаете? – робко предложил Миша. – А то мне уже идти надо.

И боязливо покосился на громадные красные ногти, почему-то думая о коршуне, который схватил кролика своими хищными лапами и, цепко держа в огромных когтях свою добычу, уносит её по воздуху прочь.

– Клёк, клёк, – клацал айфон.

– Клёк, клёк, – щёлкал клювом довольный коршун, предвкушая добычу.

– Мальчик, ты что, совсем ничего не понимаешь? Мне же ещё в инстаграм их выкладывать!

Помотав головой, Миша отогнал от себя странное видение с коршуном и, сдвинув брови, навалился на прилавок.

– Ну, продайте торт! Мне очень надо! – попросил он.

– Видишь же, я фотографирую!

– Да вы ж сняли уже один раз, – взмолился Миша, предчувствуя фиаско.

– Ты что, ты что! – вдруг заорала девица. – Разве этого хватит? Ещё на свету надо сделать, и огоньками подсветить!

Она на секунду задумалась:

– О! А может фильтр наложить? Или несколько? Чуть не забыла, а меня-то, меня-то на фоне! Ты что, мальчик, никогда инстаграм не видел?

– Почему же, видел, у меня просто сестра… – начал объяснять Миша, но продавщица уже не слышала. Натужно улыбаясь во все свои тридцать два зуба, она пыталась уместить своё круглое лицо аккурат между эклерами и вишневым тортом, но непременно желая, чтобы корзиночки с ягодами оказались на фото у неё над головой.

Вздохнув, Миша развернулся и уныло побрёл к выходу.

Теперь вся надежда была на игрушки. Неподалёку здесь был магазинчик канцелярских товаров. Каждый август мама приводила туда Мишу с Дашкой. Миша выбирал себе к школе яркие тетради с трансформерами и гоночными машинками. (Когда он вырастет, Миша собирался стать гонщиком и выиграть Формулу 1, самые престижные гонки в мире!) Дашке, которой по возрасту ещё не полагалось ходить в школу, мама покупала толстый альбом для рисования и набор специальных фломастеров с блёстками.

В этом же магазине была витрина с ёлочными игрушками. Миша хорошо это знал, потому что Дашка, любительница игрушек всех видов, начинала засматриваться на неё ещё с осени, упрашивая маму купить ей стеклянный ёлочный шарик с нарисованным на нём снегирём. Дашка очень любила птичек и всегда подкармливала их зимой. Она даже просила маму с папой завести ей попугая, но почему-то из всей семьи только Мурка пришла в восторг от этой идеи.

На улице уже совсем стемнело.

– Только бы успеть до закрытия, – подумал Миша. – Наверное, уже часов семь.

На полных парах Миша влетел в магазин и остановился прямо перед витриной, где были выставлены ёлочные игрушки. Сегодня здесь всё выглядело по-другому. Стеклянную витрину целиком закрывала огромная зелёная простыня, на фоне которой вертелась молоденькая продавщица в смешной шапочке Санта Клауса. Напротив, у кассы стояла другая девица в смешных оленьих рожках. В руках она держала телефон и снимала всё, что делала первая. А та пела какую-то песенку, но, увидев ворвавшегося Мишу, замерла на полуслове.