Немир

– Неужели? Откуда бы мне это знать?

– Вы знали! И Вас это не остановило!..

– Я что, должен был открутить ему голову? – с кроткой печалью спросил Арон. – Могу я хоть раз обойтись без этого? Или нет? – он по очереди оглядел собравшихся, словно пытаясь что-то прочесть на их лицах, но ответные взгляды его не порадовали. – Не могу! М-да…

М-да… Это только в книжках герои произносят значимые фразы, догадался Ленни. В реальности, по крайней мере, в этой самой реальности, герой так же мямлят, как и обычные смертные.

Паника отпустила Сантариала, как только отпала необходимость глубоко дышать через рот. Будь архаик диким зверем, он набросился бы на Арона и перегрыз ему горло… а так целитель спокойно повернулся к нему спиной.

– Подобные Вам удивляли меня всегда, – вскользь заметил он. – Правду говорят, что вы сделаны из песка, потому что Творец пожалел лучшего материала для вашего племени… а держитесь так, словно по другой земле ходите. А я даже убить Вас не в состоянии.

– И что же мешает? – живо поинтересовался Сантариал. Видно было, что он готов потерять сознание от бессильной злобы.

– Чувство юмора, – буркнул Арон и пошёл прочь.

Не прошёл он и десяти шагов, как столкнулся с королём. Галахад в изумлении разглядывал меч, выбитый из рук архаика. Его самые фантастические предположения обретали плоть, выстраиваясь перед ним в колонну; и это была гораздо более опасная армия, чем сборище трудновоспитуемых гигантов! Меч был фальшивым: ничего общего со старинным благородным оружием героев. Галахад, конечно, подозревал что-то подобное, но какова наглость!..

– Я вывел его из строя, – произнёс целитель; в его голосе не было оживления, только усталость и гордое осознание исполненного долга – воистину благородное сочетание!

– Боюсь, ты поторопился, – отозвался Галахад, оглядываясь на вершину, с которой подоспевшие гиганты только что утащили своего полуживого предводителя. – Я хотел спросить его об этом.

Он показал Арону меч. Тот взглянул, и его глаза расширились.

– О-о, проклятье, – простонал целитель. Галахад кивнул.

– Насколько я помню, древние волшебники никогда не касались настоящей стали, – сухо проронил он. – Так, стало быть: приятно познакомиться!

– Чума!

– Наоборот, это гениально: теперь мы знаем, кто он такой, а он в курсе, чего от нас можно ожидать. Друг мой, что-то мне подсказывает: Ваш спектакль со спецэффектами был несколько излишен.

Глубоко подавленный, целитель собирался кивнуть, но не смог даже этого. Он повесил голову, и уже не поднимал её.

– Ну вот, – разочарованно протянул Рамзес, запихивая видеокамеру в сумку, – все ушли.

– У меня заложило уши, – озабоченно сообщил Ленни, трогая пальцем перепонку. – А что, конфликты обязательно разрешать с таким грохотом?

– Ну что ты, конечно! Во всякой войне самое главное – психическая атака, которая деморализует врага и заставляет его обратиться в бегство! – убеждённо отозвался Хранитель Архива.

– О да! – сардонически фыркнул Рамзес. Ленни поёжился, вспомнив Сантариала, замершего в эпицентре магического вулкана. Даже оставаясь всего лишь воспоминанием, картина эта поражала своей неестественностью и вгоняла в жуть.

– Он был полностью деморализован, это уж точно, – продолжал глумиться Рамзес. – Видали, как улепётывал? – он сопроводил эту фразу издевательским жестом. Амбер опустил глаза.

– Ну, не всё и не всегда получается идеально…

– Ничто и никогда, ты хотел сказать!

– Рамзес, – выпалил Амбер, набрав побольше воздуха, – мне очень нужно с тобой поговорить. Можно тебя на пару слов?

Он отвёл (вернее сказать, оттащил) бывшего практиканта в сторону и принялся что-то ему втолковывать. Рамзес вёл себя вполне мирно: видно, понимал – это как раз тот случай, когда лучше притвориться, будто ты со всем согласен. Ленни, которого это, вроде как, не касалось, остался один на один со своими мыслями и ощущениями, и было ему довольно мерзко. Хотя с чего, если разобраться?.. Ведь всё закончилось хорошо…

Глава двенадцатая

Надеюсь, если наши пути опять пересекутся, я успею смыться до того, как Вы меня увидите.

Сильвана де Мари

В середине первого месяца лета Ленни ушёл из Архива куда глаза глядят. Не насовсем, конечно; но впервые он выбрался в Город, чтобы просто бесцельно побродить. За короткий период в его жизни случилось столько всего, что требовалось переосмыслить, но как раз этого он делать не собирался. Хватит с него! Смутные движения души, её неясные порывы и намёки ослабили его рациональное «я», ещё не пришедшее в себя от череды последних событий, и Ленни, наконец, им поддался. Место под названием «Куда угодно» существует в любом измерении, и те, у кого однажды возникала необходимость в бегстве от себя самого, понимают это без объяснений.

На самом деле такие настроения были естественны, но Ленни не мог этого знать. Подобное испытывал всякий, кто хоть на миг бывал окутан величественным сиянием короля сильфанеев. Ностальгия по этому небывалому свету возникала, едва Галахад уходил, а уходил он всегда. К счастью, Ленни не сознавал этого полностью, и все свои метания относил не к прошлому, а к будущему, считая это предчувствием грядущих катаклизмов…

Амбер, возникший в дверях, естественно, поинтересовался его планами, и Ленни, абсолютно не напрягаясь, сообщил, что идёт прогуляться по окраинам. Хранитель поджал губы, передёрнул сутулыми плечами и махнул рукой. В другое время он посоветовал бы взять в кампанию Рамзеса, но дело в том, что Рамзеса в Городе уже не было…

…пропал он в самом начале лета. Те дни именовались на Побережье «сезоном пыльцы»: именно тогда на Немир обрушивалась совершенно безжалостная жара, немыслимая в любое другое время. И, будто этого было мало, южный ветер приносил с цветников Нирвалана тонны пыльцы, которая гибла, не приживаясь в здешних землях, однако успевала доставить немало хлопот населению, страдающему разнообразными аллергиями. К счастью, длилось всё это не более недели, после чего начинался гораздо более продолжительный «сезон дождей».

Про это отмирку рассказал Амбер; однажды, когда они сидели за завтраком, Ленни заметил странную белёсую пыль, осевшую на оконном стекле. Весь в работе, он никуда не выходил, что избавило его от «пыльцовой лихорадки», а Амбера – от излишних волнений по этому поводу. Хранитель с удовольствием поделился знаниями о природных циклах в Немире, выразив удовлетворение тем фактом, что смена сезонов с Незапамятных времён идёт изначально заданным порядком.

– А вот снега у нас не бывает никогда, – прибавил он напоследок. – Ты знаешь, что такое снег?

Ленни удивился дальше некуда. Чтоб в Немире, где есть столько всего, вдруг не было снега – да быть не может, хотел он сказать, но…

– А зима вообще есть? – спросил он вместо этого.

– Да, у нас есть самая настоящая зима, – ответил Амбер, сложив вместе кончики пальцев и согласно кивая собственным словам. – Мороз стоит такой, что кости стучат. Всё вокруг леденеет. Но снега нет. Давно. С Незапамятных времён. Так ты знаешь, что такое снег?

– Ну, естественно, – отозвался Ленни даже с каким-то возмущением.

– Ты помнишь его ощущение?

Всё больше изумляясь, Ленни мог только кивнуть.

– Береги его, – тихо сказал Хранитель. – Тогда ты будешь знать, что Беспредел уже…

Он, умолк, не договорив. А Ленни не стал расспрашивать. В молчании они закончили завтрак. Тогда Рамзес и появился в Архиве, но нет, вспоминал потом Ленни, гораздо ближе к вечеру, когда волна пыльцы улеглась и стало возможно дышать. Бывший практикант прошёл прямо в библиотеку, стащил защитную маску и присел на краешек стола. Как всегда, он что-то жевал, ритмично работая челюстями.

– Ну, что там? – задал Ленни вопрос, с которого теперь начинался любой разговор.

– Всё так же, – сказал бывший практикант, откашлявшись и залпом выпив кружку воды. – Пыльца летит, рынок стоит, процессы идут. Война! Ты разве газет не читаешь?

Повисла пауза.

– А-а. Извини, позабыл.

Ленни и вправду было некогда. Амбер, который вместе с волонтёрами готовил для Архива каталог переписи, оставил библиотеку с клиентами на него. Отмирок не предполагал, что в годину мрака, да ещё в самый разгар «пыльцовой лихорадки», объявится столько людей, желающих читать. Пока он не находил этому объяснения, хотя… возможно, ими двигало банальное желание общения, особенно если они имели основание подозревать, что Хранитель и его помощник знают чуточку больше остальных.

Что ж, их чаяния вряд ли оправдались. Интровертность Ленни только возросла после известных событий.

– А мне к экзамену дали список литературы – десять позиций на выбор, – продолжал Рамзес, теребя молнию на куртке. – «На выбор»! Нет, каково!.. И как я узнаю, что там самое интересное?

– А я тебе скажу, – предложил Ленни. – Оставь мне свой список на пару дней, потом заберёшь.

Озабоченность на лице Рамзеса перешла в восхищение. Он тихо присвистнул.

– Ну, ты горазд! Быстро приспособился!

Ленни лишь улыбнулся. Он мимоходом взглянул на Рамзеса, отметив ботинки из добротной кожи на толстой подошве и куртку, чересчур тёплую для такой жары. А рюкзак, обычно тощий, явно обзавёлся «пивным брюшком». Не иначе как Рамзес затеял вылазку за пределы Города. Он давно замышлял что-то подобное и даже уговаривал Ленни, но тот не уговорился.

Наскоро попрощавшись, Рамзес ушёл. К Амберу он так и не заглянул; складывалось впечатление, что он сторонится прежнего наставника. Наступил перерыв в работе, Ленни просмотрел список, подчеркнув самые многообещающие позиции, и оставил его на столе. Там он и лежал не день и не два, а Рамзес всё не появлялся. И тогда, медленно и трудно, но Ленни всё-таки поверил в то, что его друг уже не вернётся.

Как и предсказывал Амбер, «сезон пыльцы» завершился, «сезон дождей» ожидался не раньше, чем через пару недель, и в Немире установилась благоприятная для любых начинаний погода. И Ленни понял: больше он ждать не может. Сообщив Хранителю, что идёт на прогулку, он улизнул в Город – раствориться среди незнакомых лиц и хоть ненадолго избавиться от переживаний внутренней пустоты, которые только усугубились с отъездом короля и исчезновением Рамзеса. Ленни шёл, не разбирая дороги, и остановился, лишь когда вместо радостных горожан, вдыхающих очищенный воздух, увидел нечто совсем иное.

Северная окраина Города, ближайшая к линии фронта, теперь находилась в запустении. От случайного прохожего Ленни узнал, что жители вывезли оттуда движимое имущество и перебрались на вершину горы, под бдительные очи Верховного Магистра. Горожане утверждали, что таков их «сознательный выбор». Понять этого Ленни не мог. Если ты бежишь, спасаясь от преследования, это инстинкт. А если бежишь, потому что бегут другие, это массовая истерия, ничего общего с сознательностью не имеющая. Дважды встретившись с Монтернором, Ленни начал подозревать, что Немир устроен немного иначе, чем привычная реальность: всё происходило здесь быстрее и гораздо больше зависело не только от поступков, но и от мыслей людей. В такой ситуации, считал он, большинству достаточно было следить за собой, контролируя свои эмоциональные проявления, так нет же… люди разбежались, сея вокруг мрак и хаос, оставались только самые отчаянные и те, кому было нечего терять, и каждый сидел, затаившись в своей персональной цитадели. Даже тёплый летний вечер не мог выманить на улицу граждан Немира, озабоченных некомфортной политической обстановкой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

цитата из стихотворения Dis Fecit.