Притворяясь жертвой

Прошла пара часов после моего возвращения домой. За окном уже стемнело, мне нужно было возвращаться к своим делам… Но делать что-либо я не могла. Я ходила вдоль комнаты и не понимала, как даже просто существовать дальше. Я отчаянно искала средство, которое могло помочь мне как-то отвлечься, чтобы не думать о плохом и, главное, не ощущать своё одиночество. После дороги и встречи с кем-то я всегда ощущала своё чёртово одиночество в разы сильнее, чем тогда, когда не выходила из дома. Ужасный «осадок» будто душил меня и парализовывал. «Зачем мне жить?! КАК мне жить дальше?!» – звучало внутри меня. Я включила любимые песни, но петь совсем не могла. Я только слушала их и беззвучно открывала рот, произнося губами текст в тот момент, когда из глаз текли слёзы. Я думала о маме. О своей жизни и жизни в целом. И думала о Савве. И в итоге всё-таки написала ему. Несколько довольно больших сообщений. Мне хотелось быть максимально искренней. Я выразила благодарность этому человеку за каждое его слово, потому что всё, что он говорил, было честно и правильно. Всегда. Написала, что он прекрасный человек и что я восхищаюсь им. Всей его семье с ним очень повезло. Я это понимала давно. Он очень любил родителей, жену, своего ребёнка. Я знала, что у него будет сын. Просто знала это, ещё задолго до его рождения. Знала, что этот человек абсолютно точно будет счастлив в браке. И знала, что он этого заслуживает. Мне казалось, что я искренне за него рада, что не завидую. Наверное, потому, что это был действительно правильный и светлый человек, с верными жизненными ориентирами, с трезвым отношением к жизни. Я же, особенно на его фоне, так и осталась инфантильной девочкой, которая жаждала лишь удовольствия и комфорта…

В тот день я раза три думала о том, чтобы сказать маме по телефону, что я её люблю. Не сказала. Даже находясь рядом с ней, думаю, не смогла бы это произнести. Мне было слишком тяжело проявлять свои самые сильные чувства… Потому что мама была для меня всем. Она являлась единственным моим счастьем в жизни.

Бессонница мучила меня часа три, и я, приказав себе максимально насладиться временем, проведённым в постели, в итоге сходила с ума от бесчисленного количества мыслей в моей голове. Внезапно я вспомнила фотографии рук, которые увидела у Глеба, и мне стало интересно вспомнить, что обозначают конкретные линии на руках. Я не сильно верила в то, что линии действительно могут рассказать что-то определённое о человеке и его жизни, но ради интереса всё же зашла в интернет и начала быстро читать о главных линиях на ладонях. На своей правой руке я тогда лишь увидела свою длительную депрессию, которая была отражена на линии головы. Потом я начала искать важнейшие знаки – брака и детей. И меня вновь «пронзила» мысль о том, как стыдно не иметь мужа и ребёнка. Как дико стыдно быть одинокой и никому не нужной. Я смотрела на свои ладони, пытаясь найти подтверждения тому, что я и так к тому времени уже отлично знала. Даже если бы я тогда увидела знаки, опровергающие мои убеждения, я бы просто посмеялась над этим. Жизнь уже показала мне моё будущее, оно было настолько реальным и ужасным, что я не боялась ошибаться в своих доводах. А линии на руках – это просто линии. Люди много чего себе придумали. Единственное, что они не придумали – саму жизнь и её законы.

***

Сон очень быстро трансформировал память обо всём, что было предыдущим днём. События, а, главное, мои переживания стали такими далёкими и незначительными… Всё изменилось и казалось уже прошлым, которое осталось позади и неважно в сегодняшнем дне. Именно за это действие я так люблю сон. Мой организм отдохнул, но, когда я проснулась, я почувствовала сильную боль в области живота. Первым симптомом вируса, о котором говорили в то время все, называли именно проблемы с пищеварением. Я вспомнила об этом, но ни капли не испугалась, поскольку знала, что это не вызвано вирусом. Как я поняла позже, когда уже вернулась в реальность, эта боль была спровоцирована моим голодом, а также начинающимися «женскими» днями. Во время завтрака, который я с трудом приготовила себе из того, что нашла в полупустом холодильнике, я вновь захотела послушать песни, которые мне нравятся. В какой-то момент, спустя примерно час после пробуждения, из моих глаз снова потекли слёзы, но я не смогла точно выявить причину этого явления. Я сказала себе: «Ты же так об этом мечтала! Сидеть и не спеша завтракать в своё удовольствие, слушать музыку, делать всё, что угодно… Так почему же ты не кайфуешь от этого? Ты же получила то, что так хотела!»

Более того, мне предоставился ещё больший отдых и полная свобода. Президент страны в связи с эпидемией сделал сенсационное заявление – объявил следующую неделю нерабочей для всех кроме медиков, работников продуктовых магазинов, аптек и машинистов поездов. Работа над статьями отменилась на целую неделю. В других жизненных обстоятельствах я, конечно, этому обрадовалась бы, но… моя ситуация была крайне нетрадиционной. Я ненавидела каникулы, особенно зимние, когда все надолго уезжали из Москвы, а я оставалась дома и сходила с ума от скуки. Мне постоянно нужно было себя развлекать, с раннего детства и, как это абсурдно бы ни звучало, и далее, вплоть до уже очень серьёзного возраста, когда женщина в нашем обществе должна прежде всего заниматься воспитанием своих детей. Я же «цеплялась» за любую возможность отвлечься от тяжёлых мыслей и чем-то заняться, чтобы хоть как-то «убить» время своей во всех смыслах неудавшейся жизни.

В тот день я подумала о том, что последние годы, когда стала меньше времени проводить на улице и практически не контактировала с людьми, перестала болеть. Когда я выступала, пела, и мне ни в коем случае по профессии нельзя было болеть, я заболевала постоянно, ведь каждый день проводила огромное количество времени на холоде, из-за чего часто были проблемы с носом и горлом, что, конечно, здорово вредит качественному пению и вообще данному виду деятельности. Болеть простудными заболеваниями для певца – это профнепригодность. А, извините, чтобы не болеть, живя в центральной России, нужно либо вообще не выходить на улицу, либо передвигаться исключительно на машине, это понятно. Вообще это в принципе профессия не для бедных. По всем параметрам. Рабоче-крестьянский класс должен выбирать обычные, «земные» профессии, а не мечтать о сцене… ну или мечтать тихо. Так вот я действительно перестала болеть… поскольку стала мало времени проводить на улице… но и петь я тоже перестала. Нет Жизни – нет проблем. Это действительно так. Нет семьи – нет проблем, не о чем и не о ком беспокоиться. Легко, свободно… только радости почему-то нет.

Стоило мне было только подумать о том, что я не болею… как я заболела. Мои мысли всегда сигнализировали мне о том, что произойдёт в самом ближайшем будущем… Вообще чувствовала я себя очень отстойно. У меня болела голова, была небольшая температура, болело горло. Но я знала, что это не коронавирус, о котором продолжали говорить абсолютно все. Через пару дней я уже чувствовала себя значительно лучше, но меня стало напрягать то, что очень долго ждало своего «часа». Конечно, постоянное сидение за компьютером, перенапряжение и искривление позвоночника, которое у меня имелось с самого детства, не могло долго не давать о себе знать. Много лет у меня неприятно болела правая ромбовидная мышца, как только я садилась за компьютер, который у меня стоял дома именно в правом углу стола. Я сидела полностью перекошенная, поскольку «мышка» находилась внизу, в выдвижной панели, и сесть ровно было просто невозможно. Это началось с первого же дня, как я села за комп. Много лет я чувствовала боль и зажим, что было неприятно, но терпимо, но теперь настал момент, когда боль стала намного сильнее, и я уже не могла её терпеть так, как прежде. Порой мне хотелось кричать и плакать, потому что эта боль не проходила, что бы я ни делала. К ней добавилась странная боль в кисти правой руки, которая тоже мучила меня и не давала действовать рабочей руке в полную силу. К тому же у меня ещё и стали возникать очень странные сильные боли в ягодичных мышцах. Во сне мне нередко сводило мышцы ног и, чтобы не закричать от боли, я прикусывала свою руку… На несколько минут в такие моменты я была почти парализована. Идти к врачу я и не думала, но точный диагноз себе поставить не могла, хотя нередко с помощью информации из интернета мне это удавалось. Конечно, я понимала, что мне необходим массаж и плавание, об этом говорилось всегда, но на массаж у меня не было денег, а плавание при жизни в таком климате… это не для меня. Даже живя в Сочи, плавать круглый год невозможно. Это всё-таки не Дубай…

Каждый день я думала о том, как сильно не хочу жить, потому что понимала, что жизнь не изменится и в моей жизни тоже не произойдёт никаких перемен к лучшему. Я продолжала сходить с ума от однообразия своего существования и искренне удивлялась тому, как на самом деле ещё не сошла с ума. Не иметь возможности куда-то ездить, путешествовать – это нереально ужасно. Это огромная трагедия моей жизни. Сверхпопулярное в то время слово «самоизоляция» полностью отражало то, во что я себя вынужденно погрузила задолго до того, как это сделали многие другие. Я изолировала себя от общества и от жизни – мне было слишком тяжело. Я закрылась дома и старалась не выезжать на далёкие расстояния и на долгое время. В Москве дом был лучшим местом для меня. В Сочи мне иногда было хорошо на улице, но после долгой дороги я была счастлива оказаться дома, в своей кровати. В один из тех дней мы говорили с Ликой по телефону и не могли не затронуть животрепещущую тогда тему…

– Прикинь, закрывают все рестораны, все магазины кроме продуктовых, даже все гостиницы закроют! – говорила удивлённым тоном Лика. – Такого вообще никогда не было.

– Честно говоря, я не думала, что и здесь всё закроют… – озадаченно сказала я.

– Да по всей стране карантин! По всему миру! Это капец! Уже реально становится страшно, я не понимаю, что происходит…

– Я тоже не понимаю… – грустно и искренне ответила я.

– Причём это удивительно, потому что много заболевших только в Москве. Только! У нас пара человек за сутки и во всех остальных регионах точно так же, включая Петербург! А в Москве уже сотни заболевших! Понятно, почему там всё закрывают, но у нас-то зачем? Бред какой-то! Даже поезда до Краснодара думают отменить! Вообще всё хотят отрезать! Ещё и вроде как штрафы ввели за нарушение этого идиотского карантина! Ну ты представляешь, что делается? Нам что теперь, уже и на улицу выйти нельзя?! Будто Апокалипсис случился…

– Не говори… – произнесла я, думая о том, что происходит в Москве… там, где осталась моя мама…

– Говорят, что жизнь прежней после всего этого уже не будет. И кризис бабахнет так, что мало не покажется. Все обанкротятся… Кстати надо наличку снять с карт… Мало ли, что там у них в банках случится…

– Я вообще этим банкам и картам не доверяю. Для меня наличные деньги – это лучше. Бумажные деньги надо иметь обязательно, нельзя всё хранить на карте, это просто глупо.

– Согласна. Короче, жесть. Все сейчас с ума сойдут без работы… Ещё и говорят: «Сидите дома, никуда не ходите!» Ты прикинь, уже пляжи почти все закрыли, парки, детские площадки… Ну это просто капец! И, главное, погода, как назло, хорошая!

– Это да, солнце прям каждый день, днём уже тепло, настоящая весна! Конечно, хочется гулять.

– Ну мы всё равно соберёмся все вместе на недельке… у кого-то… Давай тоже присоединяйся к нам.

– Посмотрю, как буду себя чувствовать… – с долей сомнения ответила я.

Весна действительно пришла в Сочи. Днём было 17—18 градусов, вечера ещё были холодные, но терпимые, в то время, как в Москву после нескольких относительно тёплых дней вернулась настоящая зима с минусовыми температурами! Конечно, возвращаться в этот ад в самом конце марта мне совершенно не хотелось, я не могла себя никак к этому подготовить.

С пришедшей весной как обычно пришли воспоминания о том, что происходило именно в это время года в разные периоды моей жизни. Это всегда было очень эмоционально и очень сильно. Весна – это пробуждение после долгой «спячки», возвращения света дня после такой долгой и беспросветной темноты, это начало Жизни… К тому же я родилась весной, что, возможно, усиливало мои чувства… Однозначно, весна – это особенное время, порой даже более яркое, чем лето, хоть и намного короче него. Апрель и начало мая – потрясающее время, особенное. Салатовая молодая зелень, распускающиеся на короткое время цветы… В Сочи, конечно, красота почти круглый год – пальмы, кипарисы, множество растений, а вот в бедной-несчастной Москве цветы можно увидеть только несколько дней в году, и то, это будут уже искусственно посаженные цветы, уже, так сказать, в готовом виде, за исключением сирени и вишни. Вообще я не хочу говорить об этом ужасном городе… не хочу даже думать… но я вынуждена это делать, ведь именно там по-прежнему мой дом.

Каждый день жизни был для меня истинным мучением. Исключений практически не было. Когда светило солнце, я могла заставить себя выйти на улицу, чтобы насладиться светом дня, но при 15-ти градусах я быстро замерзала и уже очень хотела поскорее оказаться в тепле, боясь снова заболеть. Конечно, меня радовало солнце… но на самом деле я давно поняла, что самое главное – чтобы солнце светило не на улице, а в твоей жизни, а значит, и в душе. И как раз о ней я и думала, когда возвращалась домой. Внутри всё рыдало, и мне хотелось кричать: «Господи, спаси мою душу!» Мне было невыносимо тяжело. Во время прогулок я часто слушала любимую музыку, преимущественно зарубежную, и перед глазами у меня появлялся Нью-Йорк, столицы европейских стран, в которых я мечтала побывать с самого детства… Другой мир, другая жизнь… настоящая Жизнь! Вкус которой я давно забыла… Осознавать то, что я никогда не похожу по улицам Рима, Милана, Мадрида, того самого Нью-Йорка, мировой столицы… да и многих других городов – это настоящая трагедия, которая не сравнится ни с чем. Точно так же как осознавать, что я никогда не заработаю на машину, на свою квартиру… никогда не стану такой же, как все. К счастью, когда-то я ещё надеялась, поэтому мне не было настолько плохо… Теперь же я жила с этим каждый день. Каждый день жизни я думала о том, что у меня нет и не будет ничего. Каждый день я «перемалывала» в своей голове то, что было в моём прошлом… которое я не могла изменить. Вспоминала тех, кто навсегда исчез из моей жизни. И понимала, что и я давно исчезла… отовсюду. Я этого и хотела, но только… я хотела быть при этом счастливой. Иметь семью, заниматься любимым делом… наслаждаться каждым прожитым днём… А жить, не имея возможности куда-либо уехать… не имея возможности нормально передвигаться даже по городу, в котором живёшь… Я не хотела такой жизни. Это не жизнь! Но моя мама жила так… и заставляла меня. А мне было так плохо, что я сходила с ума от скуки и одиночества каждый час, у меня было огромное количество свободного времени, а мне всегда так не хотелось, чтобы его было так много. Я хотела быть как большинство – суперзанятой… чтобы не оставалось времени на мысли о плохом, на разные глупости и на осмысление своего идиотского прошлого, в котором я наделала столько всего, что за всю жизнь не «отмыться». У меня был по сути только один вариант – вернуться домой к маме, в ад. Туда, где и должна была жить вечно… в старый дом, в котором выросла и прожила всю жизнь моя мама и в котором выросла и должна была прожить всю свою жизнь я. Вот она – моя реальность. Варианта переехать хотя бы в другой район Москвы у нас никогда не было, не говоря уже о чём-то большем. Ведь у нас нет семьи, не было никогда мужчины в доме… Мы вдвоём… и третий лишний… И одна маленькая квартира, которая не делится на две… Чисто теоретически у меня был ещё один вариант, самый желанный – уйти навсегда. Но он был только в теории. Я просто не могла совершить это, как бы плохо и невыносимо тяжело ни было. Мама говорила мне жить, несмотря ни на что. Зачем… она и сама, видимо, не знала. Просто мыслила так, что добровольно уходить из жизни нельзя. Даже если смысла в твоём существовании нет никакого. Конечно, это тупость и полнейший бред. Когда ты не видишь в своей жизни смысла – надо уходить. На мой взгляд, это разумно. Мучиться надо ради чего-то, это однозначно. А когда мучения бессмысленны… это, скорее всего, наказание за что-то. Я была очень жестоко наказана… за свой выбор.

Одним из вечеров, во время очередного тупого сидения в соцсети, которое мне до жути надоело, мне написал Глеб. Спросил, как у меня дела с компьютером, всё ли в порядке… И мы начали переписываться. Я давно не переписывалась с кем-либо в прямом смысле слова, находясь одновременно онлайн… как когда-то ещё в школьные времена, когда мои одноклассники и подруги практически целыми днями сидели в Сети, с кем-то постоянно общались… и казалось, что жизнь есть только в интернете… Конечно, я воодушевилась неожиданным общением с человеком, к тому же с тем, кто уже знал многое обо мне… что не нужно было рассказывать, дабы не позориться в очередной раз… Я сообщила ему о том, что плохо себя чувствую во всех смыслах уже несколько дней, на что он спросил, не нужно ли мне что-то принести из продуктов и лекарств… поскольку я одна и мне даже некого попросить помочь в случае необходимости. Я ответила, что мне не нужна помощь, но он написал, что зайдёт ко мне и принесёт что-то вкусное и нужное, чтобы я лишний раз не выходила из дома и не подвергала себя риску. Такая забота мне была крайне приятна, но вместе с этим показалась довольно странной, но я постаралась не думать об этом. Я написала ему лишь, что он может не надевать скафандр, так как я не заразна. Тема экипировки была очень актуальна, ведь работники всех магазинов и некоторые люди надевали маски и перчатки, боясь подхватить новый вирус… Для меня это было смешно, ведь я понимала, что одна лишь маска не защитит от болезни, к тому же её всё равно придётся снимать, и, более того, очень часто менять. Маски могут применятся только в больницах, где их применение ещё как-то целесообразно, но никак не на улице и в других общественных местах… К тому же было уже доказано, что они никак не защищают.

К приходу Глеба мне, конечно, необходимо было подготовиться – привести свою внешность в приличный вид, что было сделать нелегко. Когда я подошла к зеркалу, я в очередной раз поразилась абсолютно белому цвету моей кожи, который будто был сделан искусственно. Не только лицо было словно чистое полотно или лист бумаги, но и шея, руки, ноги, да и вообще всё тело. Такой цвет кожи дан мне от природы. Загорать мне, естественно негде, в солярий я не хожу. Более того, у меня начались некоторые проблемы с кожей в виде шелушения, воспалений и странных пятен, некоторые из которых чесались. Я не понимала причину того, что происходило, но прекрасно знала, что в моём организме давно живут большие проблемы. Сильно краситься я не стала, но мне необходимо было немного накрасить ресницы, замазать тональником всё, что было нужно, и придать губам яркий цвет и немного объёма. Это обязательные действия перед выходом на улицу, не говоря уже о встрече с кем-либо. Я знала, что выгляжу плохо, и мне было ужасно стыдно за это, но в корне изменить свою внешность, которой я давно была недовольна, я никак не могла.

Глеб пришёл ко мне с полным пакетом еды и некоторыми противовирусными лекарствами.

– Я не знаю, как выразить тебе свою благодарность… – произнесла я с улыбкой. Мне действительно было неловко принимать такие подарки от малознакомого человека. – Проходи, я сейчас сделаю вкусный чай… или что-то ещё, что захочешь.

Я очень боялась, что он откажется, ссылаясь на какие-то дела, но, к счастью, он согласился остаться. Когда он уже сидел за столом на моей кухне, он спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Если честно… даже не знаю, как тебе ответить… Я уже давно чувствую себя очень плохо, независимо от физического состояния… Оно у меня уже давно определяется душевным… А с ним всё очень плохо. Я постоянно хочу спать. Наверное, это то, от чего я устаю уже очень много лет. Мне плохо, грустно, скучно… организм всегда расслаблен и поэтому хочет спать. После прогулок меня вообще почти всегда вырубает… Я никогда не чувствую бодрости… и желания жить. Только спать… Потому что во время сна мне почти всегда хорошо.

– И сколько ты спишь?

– По-разному. У меня нет режима…

Я налила Глебу чай, положила печенье и открыла коробку конфет, которые оставались у меня ещё с Нового года. Всё сделала традиционно, как когда-то давно, когда в наш маленький дом ещё приходили гости.

– Как ты переживаешь это время? Работаешь удалённо?

– Да, я стал ещё больше работать дома. Сейчас не езжу ни к клиентам, ни в офис.

– А у меня вообще работы нет. Я и до этого сходила с ума, постоянно сидя дома и почти ни с кем не общаясь… а теперь совсем хреново. Всё бесит… Не понимаю всего, что происходит в моей жизни… а точнее, того, что ничего не происходит. Всё осталось позади… и обратной дороги уже нет. И дороги вперёд тоже нет, вот что ужасно, – сказала я, тяжело вздохнув.

Глеб медленно размешивал сахар в чашке, задумчиво глядя в неё.

– Но ведь… ты приняла для себя решение…

– Да. Я приняла решение. Я сделала свой выбор. Он не мог быть иным для меня в тех реалиях… хоть и должен был… Тогда мне казалось, что я себя спасала. Мне действительно было слишком тяжело. Всегда и везде. Я была абсолютно не готова к тем трудностям, с которыми мне пришлось столкнуться. К тому же…. люди… которые проявили ко мне полное безразличие… конечно, поспособствовали тому, что я сдалась. Я не ожидала, что всем будет всё равно… Что я для всех совершенно чужой человек… и помогать мне никто и не подумает. Я могла тысячу раз кричать: «Вы мне очень нужны! Помогите!» Но люди не реагировали… потому что понимали, что мне нужно меняться самой… становиться сильной… А я этого делать не хочу.

– Когда ты всё это поняла?

– Я понимала это постепенно. Многие напрямую говорили мне об этом. А я, конечно же, обижалась. Мне было настолько больно, настолько тяжело…

– Поэтому ты «закрылась», навсегда ушла от людей…?

– Да, и это нормально. Я устала позориться. Устала ждать от кого-то внимания, соучастия… Все оказались слишком далеко, гораздо дальше, чем я думала… Мне до последнего не хотелось верить в то, что только члены твоей семьи, те, с кем ты живёшь, могут по-настоящему заботиться о тебе, переживать за тебя и помогать. Даже друзья не будут посвящать тебе кучу своего времени – у них своя жизнь… Не говоря уже про коллег, педагогов, знакомых… Мне до сих пор очень грустно это осознавать… Ведь у меня нет никого кроме мамы… и уже не будет.

– Скажи, ты специально говоришь, что у тебя ничего не будет, чтобы приготовиться к худшему, или действительно так думаешь?

– Теперь я так думаю. Даже не думаю, нет, точно знаю. И с каждым днём это знание помогает мне принять свою судьбу… смириться… с этим ужасным, худшим сценарием своей жизни. Но иногда, думая о глобальном… я понимаю, что, возможно, это всё не случилось не просто так… Господь уберёг меня от ещё больших ошибок и страданий. Может, я себя просто так успокаиваю… но иногда мне кажется, что я доверяю ему. Что всё, что Он делает, неслучайно. Я нередко ловила себя на этой мысли даже в повседневной жизни…

– Но мы можем менять свою судьбу. Мы можем переписать то, что уже предписал нам Господь. Будущего нет… пока мы его не создадим.

– По факту да, так и есть… Но ведь есть ряд событий, на которые мы не можем повлиять…

– Да… Но мы всегда должны пытаться это сделать… – задумавшись о чём-то своём, произнёс Глеб.

Минуту мы сидели молча, после чего я вновь заговорила.

– Знаешь… я много лет жила в полном неведении и непонимании жизни… людей… Я не понимала ничего! Не знала настоящей жизни. Но мне казалось, что я знаю всё… благодаря фильмам. Реальная жизнь оказалась совсем другой. Неинтересной, но вместе с тем гораздо более сложной… И я в ней оказалась практически одна… Мне нужно было бороться с самой собой… бороться за своё право иметь что-то большее, не существовать, а жить полноценной, яркой жизнью… Но это оказалось невероятно трудно для меня. Потом я начала понимать кое-что про себя… затем про других людей и про саму жизнь. И да, я стала видеть в ней всё больше и больше плохого. Постоянную безысходность, которая будто начала преследовать меня… Я видела все ситуации безвыходными для себя. Поэтому не слышала ничьих советов… Просто уходила, сдавалась… Ох… неужели это всё случилось со мной?… И я так ни к чему и не пришла… Не хочу в это верить. Как можно относиться к жизни после этого?..

– Жизнь – это огромное испытание… Это последствия твоих решений и поступков…

– Я это уже поняла.

– Один неверный шаг может изменить всё… – многозначительно сказал он.

– А у меня был не один… неверный шаг… В итоге я пустила жизнь на самотёк… таким образом, не стала нести ответственность за то, что совершила.

– Ты… выбрала безопасность. Плохую, но стабильность.

– Я не думала, что жизнь такая. Почему-то я думала, что время меняет… и людей, и их жизнь… Но я ошибалась. Теперь я уже знаю главное… От человека действительно многое зависит. Но только… моя судьба уже предопределена. Будущее знать очень тяжело, очень! К примеру, когда ты садишься в самолёт и знаешь, что точно долетишь. Что ничего не случится. Ты вернёшься домой, где нет ничего хорошего и есть до хрена плохого… Поэтому я страшно рыдала, когда возвращалась откуда-то домой… Особенно из Рая… Я понимала, что разбиться в самолёте – слишком лёгкий уход из жизни для меня… слишком невероятный. Я знала, что со мной ничего не случится. Я уже давно знаю всё про себя.