Волчье знамение

Лапы залиты кровью. Пасть – ею же. Глаза выедает собственный огонь. Потушить его не в силах сейчас никто. Даже я сам.

Охота – единственное, что может помочь спустить пар.

Послезавтра полная луна. Я раздавлен, потерян и совершенно не представляю, как буду держаться. Время, которое должно было стать для нас периодом абсолютного единения, превратится в самое опасное испытание. Уже сейчас мой зверь жаждет справедливости. Ещё никто не был в ситуации, когда искра пары пропадала. И никто не подскажет, чего ожидать.

Вспоминаю разговор с Варгом… Он говорил, что безответная тяга к паре невыносима. Сегодня я взял её. Вынудил. И она хотела. Но не так… Не так, как ещё несколько дней назад.

Холодная. Без искры в глазах. Механически.

Желал встряхнуть её, добыть из глубин её сознания всю похоть и страсть. Верил, что произошла ошибка и моя Алия сейчас обнимет, потянется за горячим поцелуем и уже привычно вздрогнет, когда мои губы коснутся метки. Надеялся, что почувствую тепло и пульсацию под нежной кожей. Рычал и требовал. С каждым ударом наших тел хотел выбить из неё признание… чтобы сказала, что ничего не делала. Успокоила, что не убила нас.

Мучил её до тех пор, пока зверь не прорвал оборону. Мог бы он убить её? Вряд ли. Всё же, проверять не стал. Сбежал, перепрыгивая ступени, не обращая внимания на ошарашенных родных и гостей под влиянием волчьей пыли.

И сейчас, вдоволь отпустив на волю свою сущность, обессилев, падаю на берегу, тяжело дыша. Ком в горле застрял. Сушит. Плавит. Болит. Но эта боль – ничто по сравнению с тем, как ноет моё сердце.

Лежу без движения. Где-то рядом раздается хруст веток. Втягиваю носом воздух и закрываю глаза. Я знаю этот запах.

– Мне очень жаль, Дым, – с дрожью в голосе произносит женщина. Не поворачиваю головы. Смотрю в небо. Сейчас меньше всего мне нужна жалость. И она об этом знает. – Прости, это не к месту, – садится рядом, прикрывая волосами свою наготу. – Я думаю, что это можно исправить, – чуть громче, увереннее.

Реагирую на её слова. Сажусь рядом.

– И как же это исправить, Ви? Она даже под действием связи сумела сделать такой выбор, – голос безжизненный, пустой.

– Она не проста. Я тоже чувствую. Будто умеет скрывать свои эмоции. И, показалось, пытается контролировать доступ. Тогда, в лесу, я видела как она пыталась…

– Когда? – резко поворачиваюсь лицом.

– Что?

– Когда ты видела её?

– Мы встретились почти у въезда. Она сказала что гуляет и хочет побыть одна. Что-то вроде того. Но я не следила за ней. Ты же понимаешь, – намекает на приближающееся полнолуние.

Одна. Не боялась, что это дорога в один конец. Это насколько же я ей ненавистен, что согласилась на условия этой мрази…

– Нужно попросить Варга. Я слышала, он жив. Дым, только не упрямься! Он же несокрушимый! – сжимает предплечье, словно пытается повлиять на меня.

– И что же может Варг? – скептически выдаю.

– Может он сможет повлиять. Или знает как. Он же всё знает! – не унимается.

Нас прерывают.

– Дым… Как ты – спрашивать глупо. Не знаю, что сказать, – Айк садится слева от меня, зеркаля наши с Виолеттой позы.

Нервно выдыхаю. Понимаю, что проблема не испарится и сбежать от неё не получится, но каждый раз сжимаю кулаки, когда кто-то напоминает, что я на дне.

– Я советую найти Варга.

– Мне он тоже нужен, – друг устало потирает глаза.

– Зачем? – я не участвую в диалоге. Просто молча слушаю, сквозь боль и терзания.

– Я чувствую свою пару. И дочь тоже. Лена жива. И где-то рядом. Но я не могу учуять. Будто она нигде и везде одновременно. Запах появляется, но, как только волк берёт след, пропадает. Мы с Айленой слышали её сердце. Слабо, но слышали оба…

– Где может быть Варг? – Ви поднимается, направляясь за одеждой.

– Забрал свою пару и умотал куда-то. Матвей сказал, что приказал Петрова не убивать, потому что он ещё нужен. Может, он и не вернется. Это же Варг, – кривляюсь в его надменной манере.

– Значит, позови его. Он ведь нужен нам обоим. Будем бороться, Дым! – друг сверкает взглядом, посылая свет на тихие волны.

Сейчас я готов на всё, лишь бы повернуть время вспять и не позволить своей жене наделать глупостей.

Поднимаюсь, собирая все силы в кулак. После изнурительной охоты, оборот словно маленькая смерть от сотни лезвий.

Зверь воет с такой силой, что будет слышно в соседних деревнях. Но меня интересует лишь один зверь. К нему можно достучаться лишь тогда, когда он сам того захочет. А, учитывая, что у него сейчас полно забот с воспитанием своей пары, наладить контакт может быть непросто.

Айк оборачивается гораздо быстрее. И вот уже мы вдвоём сотрясаем лес, собирая вокруг десятки сородичей. Каждый из них настроен звать одного из нас.

Того, кто может спасти наши с другом жизни.

Глава 43

Алия

Сутки… Ровно сутки моей свободы, которая ощущается клеткой. Сама же связала себя по рукам и ногам, бросила в тюрьму под названием «независимость». Довольна ли я? Трудно сказать. Отчаяние и чувство вины тянут на дно, отнимая последнюю надежду на счастливое будущее. Я знала, что будет непросто. Но одно дело предполагать, совсем другое – видеть как рушится жизнь человека. Из-за меня.

Ощутить что-то кроме сожаления и тревоги не получается. Мне так жаль… так сильно жаль, что я сделала ему больно. Как он просил меня… Как смотрел… Надеялся, что я не могла…

Но я смогла.

Разрушила нашу связь, наплевав на мечты и планы. Обесценив наши дни и ночи. Забыла, как сложно нам было сблизиться. И когда, наконец, наше притяжение стало взаимным на уровне души и тела, я нашла силы прекратить это.

Он злится и я не хочу даже представлять, что сейчас происходит в его сердце, чем он занят… И когда примет, что мы больше ничего друг к другу не чувствуем.

За всё время самобичевания никто не потревожил. Это странно. Нужно выйти из комнаты. Хватит прятаться.

Принимаю душ, вытираю опухшие глаза и осторожно спускаюсь в гостиную.

Родителей нигде нет. И я настороженно осматриваю дом. Уехали?

– Они спят, – бесцветным голосом произносит Иво. Вздрагиваю, едва не пропуская последнюю ступеньку. Хватаюсь за поручень, чтобы удержаться.

– Ты слышишь мои мысли? – выхожу в центр комнаты, наблюдая лишь его макушку. Он сидит, повернувшись к окну.

– Нет. Но не трудно догадаться, чьей поддержки ты будешь искать, – недовольство в его голосе трудно не почувствовать.

Молчу. Не знаю что сказать. Вероятно, в этом доме я теперь не желанный гость. Живот урчит от голода, но я не решаюсь пойти на кухню и взять хоть что-либо. Кажется, что не имею на это права. Стыдно.

Так и стою, заламывая пальцы. Пока стук двери не возвращает меня в реальность.

Арус, Рэя и Арон стоят на пороге. Видно, что после активной прогулки. Наверное, им тоже нужно было спустить пар.

Напрягаюсь. Не понимаю, как себя вести.

– Здравствуй, Луна, – младший из братьев кивает мне. Не чувствую вражды, но и прежнего дружелюбия не наблюдаю.

– Она больше не Луна! – рыкнул Иво. От чего я невольно поёжилась, обняв себя руками.

– Пока Альфа не принял решение, мы относимся к ней как прежде, Иво, – Арус резко и чётко произносит, чем удивляет меня. Хотя… он ведь не на моей стороне, а просто чтит правила.

– Она приняла решение, отец! Этого достаточно! – стоит на своём.

– Брат, остановись. Мы не имеем права…

– А она? Она имела право? Ты хоть соображаешь, что натворила? – хрипит. Если бы не мои родители, уверена, дом бы дрожал.

– Иво! – Рэя пытается прекратить спор, но не выйдет. Я слишком сильно ударила по их семье, чтобы оставить это без обсуждения.

– Не смей, мама, защищать её! – глаза горят, словно их огонь готов поглотить меня. – Ты! – указывает пальцем на меня, – думала хоть немного перед тем, как вытворить подобное! Хоть немного думала о нём? Он же сгорит! От любви к тебе! Представляешь, что такое безответное притяжение? Он же умрёт, идиотка!

– Как… у-м-р-ё-т? – всхлипывая, выдавливаю.

– Ты не думала, я знаю, – вскакивает с места, нервно шагая из стороны в сторону. – О себе только переживала. Может, тебе казалось, что зверь может выбрать любую? Будь это так, он ни за что не выбрал бы тебя! Судьба соединила вас и никто, кроме смерти, не имеет права разрушить союз! А ты его разрушила только со своей стороны! Всё, что он к тебе чувствовал, удвоилось! Как думаешь, сколько он протянет без твоей привязанности? Подсказать?

– Это не правда. Ты же не всерьез, Иво, – вытираю тыльной стороной ладони мокрые глаза. Не может быть. Не правда! Он пытается меня напугать!

– Я тебе скажу, что правда. Он протянет максимум несколько лет. И всё это время будет страдать от боли физической и моральной. Это мука – не иметь возможности прикоснуться к своей истинной! Без пары не выживают. А из-за того, что сделала ты, я даже не знаю, чего ждать. Никто до тебя не разрывал связь! Может он уже мёртв!

Добивает меня последней фразой и я кричу, утопая в слезах:

– Нет! Нет! Он жив! Не может умереть! Это неправда! – падаю на колени, опуская ладони на пол.

Рэя подбегает ко мне, хватая под локти. Гул в ушах не позволяет услышать её слова. Кровь приливает к лицу, словно окунула голову под воду. Там вакуум. Ничего не слышно. Паника захлестнула и я не могу дышать. Отключаюсь. Теряю связь с реальностью. И как только меня поднимают, окончательно погружаюсь в темноту.

Непонятный звук приводит в чувство. Будто кто-то стучит кулаком по столу. Не сразу, но открываю глаза. Мутная картинка всё никак не позволяет рассмотреть источник звука. Но я знаю, что в комнате не одна.

Пение птиц за окном в любой другой день расположило бы к себе, позволило расслабиться, но я точно знаю, что теперь не смогу наслаждаться жизнью. Отныне только страх, боль, чувство вины. И полная неизвестность, сколько продлятся мои терзания.

Не сразу вспоминаю, из-за чего потеряла сознание, но как только поток воспоминаний ударил в затуманенный разум, всхлипываю, протирая влажные глаза.

– Солнышко, всё хорошо, мы рядом – тихий встревоженный голос мамы окутывает заботой, но дрожь в нём заставляет чувствовать себя ещё хуже. Зачем только впутала их во всё это?

Тру глаза, пока, наконец, не ловлю чёткую картинку. Родители сидят по обе стороны от меня. Заплаканные мамины глаза и встревоженные, настороженные отцовские изучают меня, ловят каждое движение.

– Простите… – несколько слезинок подряд срываются, стекая по бледным щекам. – Напугала вас, – пытаюсь улыбнуться. Но разве получится успокоить их…

– Алия, как ты себя чувствуешь, милая? – папа убирает пальцем влажные дорожки. Всегда собран, всегда невозмутим… Сейчас он растерян, встревожен и даже немного зол, о чём свидетельствует пульсация на левом глазу. Всегда отмечала это явление, когда он был рассержен. Это было не часто, но всегда бросалось в глаза. Единственное, что он не мог контролировать.

– Хорошо. Всё в порядке. Можно мне воды?

Отец ловким движением подаёт стакан. Будто заранее знал, о чём попрошу. Приподнимаюсь на локтях, понемногу прихожу в себя. Медленно, маленькими глотками пью, пытаюсь оттянуть момент разговора с родными. Что им сказать? «Знаете, всё это время вы находились в гостях у оборотней и ваша дочь была связана с одним из них. Но сейчас всё хорошо, не переживайте» – звучит нелепо.

– Точно всё хорошо? Ты когда в последний раз ела? – папа едва качает головой.

Пожимаю плечами. Ведь я и правда не помню. Они тяжело вздыхают, подавая мне уже привычный горячий напиток и ставят поднос с несколькими блюдами.

Кусок в горло не лезет. Кажется, будто не имею права получить хоть что-то от людей, которых предала. Но заставляю себя взять вилку. Нет смысла строить из себя мученицу. Нужно разбираться с тем, что я наделала.

Пока ем, родители не нарушают тишину, едва разбавляемую постукиванием приборов. Разум яснеет и мысли сами по себе одна за одной выстраиваются в ряд, каждая ожидая анализа.

Сердце стучит быстрее, когда я думаю о нём. Тревога это или что-то совершенно другое? Может, влюблённость? Либо же привычка? Смешно. Сколько мы вместе? Люди исчисляют привязанность годами, уж точно не днями. Чувство вины мешает оценить реальные ощущения. Эмоции вихрем кружат, хватая в свою спираль всё подряд: страх, радость, боль, удивление, борьбу, страсть…

– Ну всё. Мне это надоело. Пора объясниться, – отец, едва дождавшись пока я закончу, уверенно поднимается.

– Костя, не надо. Сейчас не время, – мама пытается вразумить, но обе мы знаем, он слишком долго молчал и откладывал разговор с Верными и сейчас остановить его не сможет никто.

Разве что…

Не успеваю подумать, как в дверном проёме вижу его…

Мысленно шепчу его его имя, совершенно забыв, что он больше не слышит меня. И я… не слышу его…

– Как ты, Алия? – бесцветный тон, словно мы никогда не были близки, ранит своим безразличием.

Смотрю на него и дыхание сбивается. Уставший, безжизненный взгляд блуждает по моему лицу. Сейчас в нём нет огня. Это из-за меня?

– Всё хорошо, – неуверенно, с дрожью в голосе даю ответ.

– Идти можешь? – зачем-то спрашивает. И я киваю. – Тогда собирайтесь. Арус отвезёт вас куда скажете. Спасибо за помощь, Константин. Дальше мы сами.

– Что? – не верю своим ушам. Он хочет, чтобы родители уехали? Но как же…

– Не совсем понял. Мы забираем дочь, так? – папа стоит спиной ко мне, что мешает увидеть его настрой.

– Так, – одно слово и меня бросает в дрожь. Всхлип вырывается наружу, не успеваю подавить его в ладонях. Мама хватает меня за руку, нервно сжимая.

– Наигрался, сучёнок? – руки отца сжимаются в кулаки. Не могу вымолвить ни слова. Мама придвигается ближе, поглаживая по голове.

– Наигрался, – хмыкает в ответ. Не верю, что это он, мой Дима… Дым…

– Ну ты и сволочь, Дмитрий. Я бы тебе ответил, но не хочу девчонок пугать.

Солёные капли снова срываются, водопадом стекая по щекам. Раскачиваюсь на месте, сжимая ладони матери и не верю, что это правда. Неужели это действительно конец?

– Дима… – захлёбываюсь его именем, давясь воздухом. Истерика снова подступает. – Пожалуйста… – о чём его прошу? Зачем унижаюсь? Я ведь сама этого хотела. Этого ли?

– Милая, не надо, – шепчет на ухо мама. А он, сложив руки перед собой, безразличным взглядом бурит, выжигает дыру в сердце.

– Оставьте нас, пожалуйста, – заикаясь и всхлипывая, – мы поговорим.

– Не о чем говорить. Чтобы через час тебя тут не было. Это конец, Алия.

Глава 44

Вико

Мама не отвечала на звонки. Я сразу понял – что-то не так. Женщина, которая не брала с собой телефон разве что в душ, не могла так долго игнорировать трель мобильника.

Я мчал по городу, не чувствуя конечностей. Адреналин зашкаливал. Зверь метался, с каждой секундой всё больше раздирая кожу изнутри. Царапал острыми когтями.

За километр до места назначения замедлил ход. Принюхивался. Слышал запахи. Знал, они уже там.

Наблюдать не мог. Заметят. На безопасном расстоянии ждал, когда смогу приблизиться. Почему-то, волнения за мать не было. Пропало. Рассеялось. Как только приблизился максимально близко, зверь успокоился. Чувствовал, что не причинят вреда. Ведь они – не я. Эта мысль больно резанула по раздутому эго. Никто из стаи Верных не посмел бы мстить мне через родных. Тем более, через ту, что много лет назад привела меня, совсем юного и неопытного, в их дом. Наивная женщина, которая всего лишь пыталась помочь сыну справиться с неизвестными инстинктами, не была виновата в том, что он предал. Подставил тех, кто помогал, направлял и верил.

И собирался ударить ещё раз.

Алия… Моя звезда. Моё сердце. Мысли о ней туманили разум желанием. Я хотел её так, как никого и никогда прежде. Запах её кожи преследует меня. Зверь внутри меня помнит пульсирующую венку на её шее. Сейчас бы он не медлил. Присвоил. Пометил.

Имеет ли право? – Всё равно.

«Моя! Моя!» на повторе.

Лишь с ней хочу провести остаток жизни.

Не знаю совсем. И она меня. Хмыкаю про себя: как ловко меня вырубила. На секунду поверил, что получу её в тот момент. Было плевать на людей за стеной. Пальцы ещё помнят девичью кожу, нежную, словно шелк. Память не сотрёт ощущение упругой груди, вздымающейся от страха и адреналина.

И запах. Знакомый, но такой чужой. Запах другого самца.

Дым и тут преуспел. Забрал то, что принадлежит мне. Но эта женщина моя! И я докажу, что достоин. Сделаю счастливой. Главное только забрать её.

Скоро. Совсем скоро это случится. Я подожду, когда они расслабятся. А после того, как девушек вернут домой, они обязательно потеряют бдительность. Выдохнут. Поверят, что всё кончено. И тогда я увезу свою женщину туда, где не найдёт ни один волк.

Фёдор, хоть и обещал, больше не в силах исполнить мою мечту. Но я больше не хочу. Если рядом будет моя пара, готов оставаться человеком. В этом есть свои плюсы. Влияние звериного нутра часто вредит. И если бы я первым не решился выйти на контакт с Петровым, вполне возможно, грел бы клетку рядом с остальными оборотнями.

Интересно, они убили его или ещё нет?

Склад пустовал. Все предметы остались на своих местах, словно сотрудники вышли на обед. Но я знал – они не вернутся. Либо мертвы, либо в плену у Верных.

Хотя, разве мне не должно быть всё равно? Сейчас главное – моя женщина.

Понимаю, что в это полнолуние вряд ли получится пометить её, но этот месяц дарует мне преимущество – голубая луна позволит не ждать ещё месяц, а воспользоваться правом зверя и скрепить наш союз.

Тело бьет мелкая дрожь. Чем ближе оборот, тем сильнее возбуждение плавит мозг. Не могу думать ни о чём, кроме неё. Сладкая, манящая, темпераментная. Я получу её и если можно было бы отречься от статуса оборотня ради неё – я бы это сделал.

Уедем. Далеко. Никто не найдёт. Будем только вдвоём. Или, втроём. У нас ведь будут дети? Хмыкаю про себя. Будут, конечно. Только, для начала, я хотел бы насладиться нашей свободой и страстью.

Сполна вкусить желанный плод. Запретный. Но это пока.

– Сынок, – голос матери вырывает из навязчивых фантазий.

– Проходи, мам, – вытягиваюсь в кресле, разминая затёкшую шею. – Как себя чувствуешь?

– Хорошо. Только немного мутно в голове, – проводит ладонью от виска к волосам. Они применяли волчью пыль. Злюсь ли я? Скорее, благодарен, что она не успела испугаться.

– Скоро пройдёт. Выпила чай? – рассматриваю родное лицо.

– Да, спасибо, Вить. Что будет дальше? Как девушки? – переживает. Выхаживала, как родных.

– Мама, с ними всё хорошо. Вероятно, они уже дома. За это воообще переживать не стоит.

– Да, но они ведь против тебя.

Вдруг навредят? – уставшие карие глаза всё же согревают спокойным огнём.

– Кто? Верные? – равнодушно. – Стая не навредит простым людям. Будь спокойна.

– А тебе? – неловко. Неуверенно.

Выдыхаю горячий воздух, потирая лоб ладонью.

– Мне… могут. Я отниму у Дыма нечто важное. И он не простит.

– Сын, ты что задумал? – дрожь в голосе становится заметнее.

– Алия – моя пара. Я не знаю, как так вышло и почему Дым забрал её, но она моя истинная! – злость клокочет от одной мысли, что она с ним. Делила постель и, возможно, делит сейчас. Чем он её завлёк?

– Вить, ты уверен? Твой отец говорил…

– Я знаю, что он говорил. Но это не тот случай, я уверен. Зверь чувствует в ней пару и я не буду мешать ему получить желаемое.

– Я знаю, что не смогу тебя переубедить. Но мне неспокойно. Сердце болит, сынок. Что-то плохое случится, я чувствую… – слёзы едва не срываются с её глаз. Мать поднимает взгляд вверх, не позволяя им пролиться.

– Прошу, не мешай. Я не могу пойти против своей сути.

Алия будет моей, даже если не долго. Даже если это будет стоить мне жизни.

Глава 45

– Бунина, вы с нами? – где-то вдалеке звучит голос лектора, пробиваясь сквозь густой туман моих мыслей.

– Да. Простите, – берусь за ручку.

– После пары подойдите ко мне.

– Хорошо.

Что ему нужно… Что им всем от меня нужно… Каждый считает своим долгом поговорить, утешить, обсудить нападение, узнать детали, чтобы потом обсасывать это на каждом углу, словно больше не существует тем для разговора.

Никто из них не подозревает, что я такая не из-за похищения. Оно забылось, как страшный сон. События после размыли воспоминания о том страшном дне. Так что не оно тому виной… Не оно…

Делаю вид, что старательно вникаю в тему лекции, на самом же деле погружаюсь в воспоминания.

Прошло около двух недель с тех пор, как я покинула его дом… Решение вернуться на учёбу было предложено родителям