Развод. Право на ребенка

Алина Давыдова

Развод. Право на ребенка

Глава 1

– Я люблю другую женщину и ухожу к ней.

Слова Дениса ударяют по барабанным перепонкам.

Не этого я ожидала, когда встретила его с работы, наготовила первое и второе, сервировала стол. Сейчас глупо пялюсь на шелковые салфетки, так любовно наглаженные мною, и не могу поверить собственным ушам.

– Ты шутишь? – сглатываю.

Денис сидит на своем месте и смотрит не на меня, а в пустую тарелку. Вид его не выражает никаких эмоций. Ни раскаяния, ни извинений.

– Нет. Мы с Лизой давно вместе. Я не могу больше скрывать это и жить на две семьи.

Лиза… её зовут Лиза. У нее есть имя. Она – реальный человек. Не иллюзия. Я не могу поверить. Мне кажется, это глупая шутка, после которой муж рассмеется, обнимет меня и скажет, что всё хорошо. А я, дурочка, как всегда поверила.

Но нет.

Он не ужинает. Собирает вещи неспешно, так, словно готовился к уходу долгие месяцы, а я стою у двери и не могу прийти в чувство. Мой мир рушится. Я, кажется, схожу с ума. Комкаю в пальцах передник и думаю о том, что могла сделать неправильно. Ведь от хороших жен не уходят.

– Почему?..

– Не будем об этом.

– Нет, будем! – мне хочется кричать, драть горло; эмоции накатывают не сразу, но заполняют меня целиком. – Я должна знать, чем тебя не устраиваю!

– Ну а ты сама подумай, – Денис вздыхает, упаковывая брюки и рубашки, которые я ежедневно гладила. – Ты как с работы уволилась, совсем себя забросила. Только и знаешь, что кашеваришь и полы моешь. Мне нужна женщина. Красивая, готовая ко всему. Когда ты в последний раз прическу себе делала? Вот-вот. Сама не помнишь. А мужчина ведь любит глазами.

Он сам попросил меня уволиться… сказал, что не хочет приходить в загаженный хлев, поэтому готов полностью нас обеспечить. Я долго отказывалась, потому что только-только получила повышение на работе, меня пророчили в заместители начальника отдела закупок. Но я решила, что семья важнее всех моих амбиций.

Денис ведь был прав: вечером толком не уберешься, не приготовишь, делаешь всё впопыхах, а хочется еще и мужу время уделить, и для себя чем-нибудь заняться. А так я весь день свободна.

Оглядываю себя в зеркало. Да вроде не перестала ухаживать за собой, не выгляжу как чудовище. Стриглась относительно недавно, одежда чистая, хоть и домашняя.

Но, наверное, в глазах мужчины, который разлюбил, даже симпатичная женщина станет уродиной.

Разлюбил…

Неужели это так?..

– У тебя даже никаких интересов нет, – добивает Денис безжалостно. – Подруг нет. Вообще никого. Ты как курица-наседка сидишь и ждешь, когда я домой вернусь. Саша, прости, но я так больше не могу. Мне нужна женщина, а не пугало огородное. Мы с Лизой всё решили. Пожалуйста, не мешай нашему счастью.

«Мы с Лизой вместе», «мы с Лизой решили». Как будто они давно уже семья, а я – третья лишняя.

Меня начинает тошнить.

Он ведь не знает, что сегодняшний ужин был неспроста. После отбивных из свинины под брусничным соусом я хотела подать десерт.

Коробочку из кондитерской.

В которой лежал тест с двумя полосками.

***

Денис не хотел детей, точнее – он всегда говорил, что нам рановато о них думать. Постоянно оттягивал момент, находил причины, по которым прямо сейчас детей рожать нецелесообразно. Он вообще любил делить всё на «целесообразное» и «нецелесообразное».

– Купить сейчас доллары – целесообразно, – говорил с важным видом.

Или:

– Ты хоть представляешь, сколько денег потребует новорожденный? Заводить детей в нашем положении – нецелесообразно.

Я всегда это понимала и принимала, никогда не настаивала на своем. Знаете, некоторые женщины дырявят презервативы или перестают пить противозачаточные таблетки, чтобы потом сказать: «Ой, ну раз так вышло, что уж поделать» – я была категорически против такого.

Ребенок должен быть желанным.

А потом… потом что-то изменилось. Я даже помню, когда Денис впервые сменил свое мнение. Мы гуляли на годовщине свадьбы у общих друзей, и их малютка-дочь на нетвердых ножках подошла к моему мужу. Она заглянула ему в глаза, подала крохотную ладошку.

Муж растаял. Он долго потом еще вспоминал эту ладошку и хмыкал, что вот такого ребенка он бы, пожалуй, захотел воспитывать.

Но я-то знала: наш малыш будет лучше. Красивее. Очаровательнее. У него будут папины глаза, мой нос и губы – я представляла это так отчетливо, будто смотрела кино.

– Может, и надо попробовать нам с тобой, – однажды сказал Денис. – Я имею в виду, детей нарожать. Как думаешь?

Мое сердце в тот момент готово было выскочить из груди от счастья.

Мы убрали все средства защиты подальше, я начала пить витамины и читать книги о беременности. Не хотела быть неподготовленной даже в мелочах. Всё же это такая ответственность.

Прошел год попыток, а у нас так ничего и не получилось. Поначалу это не казалось чем-то странным. Ну да, у всех разные организмы.

Но время неумолимо бежало вперед, а месячные всегда приходили в срок. Ни малейшей задержки.

Врач в женской консультации выписал мне направления на анализы, предложил и мужу сходить.

Но Денис был категорически против. Его возмутила сама идея: с ним что-то может быть не так.

– Я к врачу не пойду, – отрезал он. – У меня всё со здоровьем нормально. Ты же забеременеть не можешь – вот ты и лечись.

Меня тогда его слова жутко задели. Появилось ощущение собственной никчемности, ненужности. Я неправильная, ущербная, я не могу выносить нашего малыша. У всех получается едва ли не с первого раза, а я всё хожу вокруг детских отделов в магазинах и отворачиваюсь, чтобы не смотреть на счастливых мамочек с колясками.

Только вот мои анализы были отличными. Ничего даже чуть-чуть за рамками нормы, хоть в космос лети.

Наверное, я загнала саму себя этими переживаниями, потому что в какой-то момент день наступления менструации начал вызывать у меня дрожь. Я не хотела просыпаться по утрам, не хотела видеть себя в зеркале.

А потом…

…Мой цикл никогда не сбивался, он был точен, день в день. А тут – ничего. Ни утром, ни вечером. Вроде и живот потягивает, и грудь налилась, всё как обычно. Но – ничего.

Я не сразу отважилась сходить за тестом. Уверяла себя, что вот-вот пойдет, что это всё лекарства от мигрени, которые я приняла накануне. Рискнула купить заветную коробочку лишь на следующий день.

Две полоски. Вторая едва заметная, слабая-слабая, но она была. Если раньше я вглядывалась в тесты до рези в глазах и сама придумывала себе «призрак» полоски, который потом пыталась рассмотреть на свету, то теперь даже не пришлось выдумывать.

Полоска была.

Я приготовила ужин, я накрасилась, надела лучшее платье.

Упаковала тест в симпатичную коробочку для пирожных и повязала ленточкой.

Я ждала этого дня так долго. Так надеялась, что он наступит, что мы разделим его с Денисом на двоих. Наше персональное счастье. Подготовка к новой жизни. Осуществление мечты.

Но Денис уходит, бросив напоследок:

– Я тебя не гоню, найдешь квартиру – переезжай. Пока не торопись, я всё понимаю.

– А ты… куда… – даже говорить сложно, горло спазмом сводит.

– У Лизы поживу, у неё трешка, – бросает он легко.

Той ночью я, зареванная, заедающая горе пирожными, ищу на странице в социальной сети Дениса какую-нибудь Лизу. Выискиваю среди многочисленных женщин ту, которая завоевала его сердце. Ту, ради которой он ушел от меня.

Неужели я действительно так никчемна, как это прозвучало из уст Дениса?

Да есть у меня интересы. Он зря наговаривает. Я, например…

Осекаюсь, понимая, что ничем в принципе не занимаюсь. Не считать же вечерний просмотр сериалов за полноценное хобби?

Всё, что я делала каждый день на протяжении последних лет, – это угождала мужу. Звучит ужасно, но таков факт. Я готовила первое и второе, ежедневно, чтобы еда не успела ему наскучить. Я ежедневно мыла полы, а по пятницам – зеркала и люстры. Я следила, чтобы у него всегда были выглаженные рубашки, я покупала ему дезодоранты и гель для душа.

Черт!

Да Денис наверняка даже не знает, откуда берутся чистые носки в комоде. Они там просто есть, и всё.

На меня накатывает злость пополам с отчаянием. Я путаюсь в эмоциях, не понимаю, что делать. Безработная, никому не нужная. Родители в другом городе, пенсионеры, не сяду же я к ним на шею.

А как воспитывать ребенка? На какие шиши? Нужно срочно искать работу, хоть какую-нибудь, чтобы прокормить нас с малышом.

Во рту начинает горчить, и остаток ночи я провожу за поиском вакансий.

Денис возвращается утром, берет еще некоторые свои вещи. Он не разговаривает со мной, и у меня тоже нет сил говорить. Я устала за бессонную ночь, мысли путаются, в голове туманно.

Муж – теперь уже без пяти минут бывший – пакует сумки, запихивает одежду абы как. Ну да, сборами в отпуск всегда занималась я. Правда, отпуск – это слишком громкое слово. Обычно мы ездили в деревню к родственникам, вскапывали грядки, красили заборы, ну и иногда баловались шашлыками. Нечасто, потому что «тратиться каждый день на шашлык – нецелесообразно». Это уже не Дениса слова, а его отца.

Понимаете, в кого мой муж?

В общем, я осоловело хлопаю глазами, пока муж ураганом носится по квартире.

На некоторое время он исчезает на кухне, а когда возвращается, то глаза его как пятирублевые монеты. Денис спрашивает очень тихо:

– Саша, что это?

В его руке – открытая коробка, внутри которой лежит злосчастный тест на беременность.

Черт. Черт. Черт.

Вчера я положила коробку на стол и благополучно забыла о ней. Надо было бы выкинуть, но рука не поднялась выбросить такой долгожданный тест. Я хотела сохранить его на память. Поэтому, не зная, как поступить, просто убрала коробку с мыслью: «Утро вечера мудренее».

Развожу руками. И так всё понятно.

– Это… всё осложняет.

Мой муж сглатывает и морщится, разглядывая содержимое коробки как бомбу замедленного действия.

– Денис, я понимаю твои эмоции, но…

Мне хочется добавить, что я не потребую от него ни копейки, не стану подавать на алименты и вообще я готова разобраться со всем сама. Это я вчера так решила. Не хочу зависеть от бывшего мужа. Слова почти вырываются из моего рта, но внезапно Денис разъяренно комкает коробку и бросает её в стену.

– Нет, ты вообще ничего не понимаешь! Ты что, специально?! Ты издеваешься надо мной?! Реально, ты СЕЙЧАС решила забеременеть?

Обычно я не реагирую на упреки мужа (да и, если честно, не так уж часто мы и скандалили, поводов особых не было), но тут не выдерживаю. Может, во мне бурлят гормоны, может, говорит недосып. Но меня разбирает злость. Что за бред он несет?! Как будто я заранее догадывалась о любовнице в загашнике у благоверного.

– В смысле, как я, по твоему мнению, могла специально забеременеть? Мы не предохранялись, если ты забыл!

Денис сжимает и разжимает кулаки, лицо его багровеет. Я никогда не видела своего мужа таким разъяренным.

– Я всё прекрасно помню, только очень уж вовремя случилась эта беременность. Не находишь? О-о-о, – тянет Денис медленно, – кажется, я понял! Это фальшивка, да? Ты купила тест с двумя полосками, чтобы что… удержать меня? Вернуть? Думаешь, я поведусь на такое?

На мои глаза вновь наползают слезы.

Он даже мне не верит.

Нет, нельзя оставаться жить в его квартире. Нельзя смотреть больше ему в глаза. Нужно учиться быть самостоятельной.

– Я съеду сегодня к вечеру, – шепчу вместо того, чтобы ответить на его несуразные, обидные вопросы. – Я тебя больше никогда не потревожу. Подавай на развод сам, договорились?

– Не строй из себя обиженную, – отмахивается Денис. – Саша, у нас было несколько лет, чтобы наладить быт. Не получилось, увы. Теперь я счастлив с другой женщиной. А вот эти штучки, – тычет пальцем в смятую коробку, – оставь для каких-нибудь других лохов.

– Хорошо, – медленно киваю. – Так и сделаю.

Мой теперь уже точно практически бывший муж вскоре уходит. Я поднимаю коробку, разглаживаю края, достаю тест и прячу его в сумочку. А сама начинаю долгие, мучительные сборы.

На пути к свободной жизни.

Глава 2

Катька – настоящий друг. Она готова принять меня ночью, с кучей шмоток, выделить спальное место на кухонном уголке, напоить чаем и только потом завалить вопросами.

– Так что у вас с Денисом произошло? – Катька заглядывает мне в глаза.

Она пухленькая, круглая, как булочка, очень аппетитная и суматошная. Курносая, румяная, со смуглой кожей. У неё всегда много поклонников, потому что Катя берет не внешностью или стройной фигурой, а невероятной харизмой. Когда она начинает заливаться смехом, мужики тают.

– Он нашел другую, наговорил мне гадостей и ушел к этой самой другой. Сказал, что могу пользоваться квартирой. Но мне там тошно находиться. Буду искать съемное жилье. А пока… можно у тебя переночевать?

Про тест не говорю. Не хочу произносить вслух. Боюсь спугнуть. Пусть пройдет время, и я точно буду уверена, что это не гормональный сбой и не какая-нибудь нелепая ошибка.

Зато остальное описываю в подробностях. Каждое слово моего мужа, его оскорбительные речи по поводу моей внешности или интересов. По поводу того, что ему нужна «готовая на всё женщина», а перед ним всего лишь замученная, скучная супруга.

Как будто я ему чего-то недодала. Как будто отказывала в чем-то.

– Вот он… – Катька добавляет несколько определений Денису, ярких и сочных. – Всегда знала, что твой Диня тот ещё кобель.

– Если знала, почему раньше не говорила?

– А ты бы меня не послушала, ты же без ума от своего муженька всегда была, пылинки с него сдувала, – фыркает подруга, наливая новую чашку чая и пододвигая поближе коробку эклеров. – Ешь давай, заедай горюшко своё. Короче говоря, я от Дениса чего-то подобного ожидала. Конечно, работать тебе запретил, в четырех стенах запер, а потом удивляется, фиг ли жена ничем не увлекается. То есть ты и трусы ему стирать должна, и галстуки наглаживать, и, будь добра, в свободное время чем-нибудь заниматься интересным. А чем и, главное, когда?

– Не знаю.

Я пожимаю плечами. Подруга всё говорит правильно, и от этого еще больнее. Раньше мне нравилось быть хранительницей очага, домохозяйкой, той, которая всегда готова встретить мужа свежими пирожками и чистым полом.

Я с осуждением смотрела на знакомых, которые – ох, какой ужас! – заказывали доставку готовой еды. Видите ли, у них нет времени. Как можно не приготовить ужин?! Как можно питаться непонятно чем вместо домашней пищи?

А теперь понимаю, что за эти годы я растеряла все навыки, превратилась в клушу, которая помнит семь рецептов сырников, но полностью бесполезна в любой другой сфере. Что я умею, чем я полезна?

Как я прокормлю собственного ребенка?..

Мысли лезут в голову, одна страшнее другой. Накатывает отчаяние. Катя как будто улавливает исходящие от меня волны паники.

– Тебе работа нужна, – говорит задумчиво. – Причем срочно.

– Угу, нужна. Только я все контакты растеряла за годы счастливой семейной жизни, – язвлю, хотя слова и режут язык. – Объявления вчера смотрела, откликнулась на несколько, но ощущение, что меня не возьмут. Пропуск в стаже слишком большой, не помню ничего из закупок. Своим ребятам с предыдущей работы написала, так все разбежались, начальство сменилось. Там я тоже никому не нужна. Что же делать…

Хватаюсь руками за голову и издаю негромкий стон.

– Я что-нибудь придумаю, – подруга барабанит пальцами по столу. – Есть у меня парочка вариантов. Не раскисай раньше времени. С голоду не помрешь, гарантирую.

– Ох, Катя. Спасибо тебе.

– Да пока не за что.

Она отмахивается, но я-то знаю – есть за что. Катя всегда такая. Если она за что-то возьмется, то доведет до конца. Сказала, что с работой поможет – значит, можно расслабить булки, как говорится.

Конечно же, расслабляться я не собираюсь и сама тоже продолжу поиски. Но уже завтра. Сегодня – никаких сил.

Утром я просыпаюсь с первыми лучами солнца и, чтобы отблагодарить подругу, иду на кухню готовить завтрак. Катька засоня, поспать она любит, и рабочий график у нее, на мой взгляд, абсолютно идиотский: с десяти утра до десяти вечера, да ещё двое через двое. По сути, она всю жизнь пропускает, домой приезжает к ночи, в выходные перидоически работает. Но её всё устраивает.

Поэтому к её подъему уже готовы оладушки, заварен свежий чай.

– О-о-о, ты лучшая, – улыбается Катька, обмакивая оладушек в сгущенное молоко. – Оставайся со мной навсегда, никуда не уезжай. Божественно вкусно. Денис – идиот, такую бабу упустил.

Я криво усмехаюсь. Имя бывшего мужа как заноза, саднит в груди. Даже думать о нем сложно. Я пыталась, вытравливала мысли, старалась абстрагироваться. Бесполезно. Слишком больно. Слишком свежа рана.

– Короче, у меня для тебя кое-что есть, – говорит Катька, тыкая что-то в мобильном телефоне.

– Так быстро?!

– А чего тормозить? Вот тебе адрес, съезди по нему. Одному знакомому моего знакомого нужна уборщица в фирму, драить кабинеты больших шефов. Правда, мужик там тяжелый, но ты справишься. Главное – на всё соглашайся. Нет, не на всё, – вдруг машет волосами Катя. – На интим соглашаться необязательно, – хихикает она. – Но что касаемо обязанностей, лучше не спорь. Платит он щедро. Работники у него не задерживаются, уж больно характер мерзопакостный. Но ты столько лет с Денисом своим жила, ты точно выдержишь.

Я пропускаю укол Кати мимо ушей.

– А ему нужна личная уборщица?

– Ну да, а чего такого? Он в этом вопросе немного фанатичен, его кабинет с предбанником должен драить отдельный человек. Я так понимаю, там весь административный этаж на этой уборщице, но без туалетов. Слушай, конечно, не работа мечты, зато зарплата белая и обязанности понятные до безобразия. Это тебе в качестве старта, а там, глядишь, и найдешь чего получше.

Мне кажется, что Катя о чем-то недоговаривает, но спорить не хочу.

– А как одеваться?

– Ну, трусы желательны, – ржет подружка.

Да уж, очень помогла.

***

Матвей Вербицкий не любил опаздывать, а ещё больше не любил тех, кто опаздывает. Пунктуальность для него была одним из пунктиков. По правде, этих «пунктиков» у Матвея хватало. Как сказала однажды одна из его бывших женщин:

– Если все твои требования записать на лист бумаги, то получится целый уголовный кодекс. Причем наказание всегда одно и то же: расстрел.

Конечно, она преувеличивала масштабы бедствия, но Матвей действительно любил, чтобы всё было по полочкам. В бизнесе иначе нельзя. Здесь не терпят расхлябанность и неточность.

Поэтому, когда кандидатка на должность ведущего дизайнера не пришла в назначенное время, он начал понемногу закипать. Максим советовал её как лучшую из лучших, не дизайнер, а богиня логотипов и маркетинга. Только вот богиням, видимо, временные рамки не писаны.

Ровно в ту секунду, когда Матвей уже собирался отменить встречу, в кабинет заглянула секретарша Леночка. Леночкой она была не потому что её с Матвеем скрепляли какие-то нежные чувства, а потому что носила она только розовые платьишки, говорила, поджав губки, обижалась всерьез и вообще была вся такая… Леночка. Не Елена Васильевна и даже не Лена.

– К вам на собеседование подошли.

– Пусть заходит, – вздохнул Матвей.

В кабинет впорхнула, опасливо озираясь, хрупкая девушка. И это богиня логотипов, гений цветовых решений? Одетая по форме, как школьница: белый верх, черный низ, с зачесанным строгим хвостом. Хорошенькая, молодая, худенькая, и глаза огромные. Но её образ совершенно не вязался у Матвея с дизайнерами. Те, напротив, должны выделяться: серьги в ухе и в носу, разноцветные волосы, яркий макияж. Возможно, сбритые брови.

Короче говоря, что-то безумное и оттого «креативное».

А тут – серая мышка.

– Сразу сообщу вам: я дико не люблю, когда опаздывают, – он кивнул на настенные часы, которые показывали десять минут одиннадцатого.

– Так я и не опоздала, – нахмурилась она.

Ну да, конечно. Для гуманитариев плюс-минус полчаса – даже не опоздание, так, легкая задержка.

– Ладно, показывайте портфолио, – сказал Матвей, когда девушка опасливо уселась на краешек стула. – Как вас зовут?

– Александра… портфолио? – Девица выпучила на него свои огромные глазища. – Какое портфолио?

– У вас что, нет никаких примеров своих работ?

Она закусила пухлую губу и медленно покачала головой.

– Я как-то не думала… Хотите, я прямо сейчас всё продемонстрирую…

Она что, собралась рисовать здесь? Экстравагантно, ничего не скажешь. Только что набросаешь на коленке за пять минут? О каком качестве работы можно говорить?

– Может, в телефоне какие-то образцы сохранились? Кому-то из заказчиков по почте отправляли. Мне подойдет любой пример. Я должен понимать ваш уровень, и тогда мы сможем говорить о чем-то большем. Пока же я не знаю о вас, Александра, ровным счетом ничего, кроме того, что вы дико непунктуальны.

Девушка стала смотреть на него, нахмурившись, как будто боролась с тем, чтобы встать и уйти.

– Образцы в телефоне… – она сглотнула. – Вы знаете, мне как-то не приходило в голову фотографировать результаты моей работы. И заказчиков у меня раньше не было, только муж.

– Муж? – настала очередь Матвея непонимающе хмуриться. – Максим рекомендовал вас как специалиста высшего класса. В смысле, только муж?

– Да мне как-то не приходилось убираться где-то вне дома.

– Уби… что? – и тут до Матвея дошло. – Твою ж мать! Леночка! – он нажал на кнопку селектора. – А ты спросила у кандидатки, на какое конкретно собеседование она идет?

– Не-а, – бесхитростно ответила девушка. – А зачем? Она ж к вам пришла, значит, на дизайнера.

– А вот и не на дизайнера, – передразнил её Матвей под непонимающий взгляд забившейся в угол лани. – На уборщицу она пришла. Точнее – на специалиста по чистоте. Клининг-мастера. Или как их там называют.

– А зачем тогда к вам поперла… ой, ну, в смысле, ломилась? Ей же в кадры нужно.

– Отличный вопрос. – Мужчина глянул на покрасневшую девицу, сидящую напротив.

– Я пойду… – попыталась та улизнуть со стула.

– Нет уж, – хмыкнул Матвей. – Раз пришли, давайте прособеседую вас сам. Всё равно дизайнер решила не приходить. Леночка, – он вновь нажал на кнопку, – если объявится искомая кандидатка, шли её лесом. Двадцать минут уже прошло, хватит.

Девица явно напряглась, поправила складки на блузке, спрятала ладони, но попытки уйти отбросила. Зачем такой чистенькой, молоденькой идти мыть полы? У нее совсем никаких знаний нет? Никакого опыта в других сферах? Что, кроме швабры, ничего в руках держать не умеет?

Нет, к уборщицам Матвей относился с огромным уважением. Всё же профессия эта нужная, важная и тяжелая. Попробуй, поотжимай тряпку весь день, погорбись, пока намываешь линолеум. Его собственная бабушка в голодные годы подрабатывала уборщицей на рынке, возвращалась домой, а руки были красные от мозолей.

По этой причине для своей фирмы он закупил лучшее оборудование, чтоб не приходилось горбатиться. Швабры с отжимом, моющие средства без вредной химии.

Другое дело, когда молодые особы предпочитают не головой работать, а тряпку возить по полу – сразу возникает вопрос. Одно дело, если у нее проблемы, которые вынудили браться за любую работу. В таком случае он даже зарплату готов ей дать чуть больше обещанной. А совсем другое, если просто лениво искать что-то более-менее приличное.

– Так почему вы решили устроиться именно к нам? – масленым голосом уточнил Матвей.

– Слушайте, вы меня всерьез собеседовать на должность уборщицы собрались? – внезапно подала голос девица. – Что за фарс? Я могу показать, как со шваброй управляюсь. А вопросы-то к чему? К вам я устраиваюсь, потому что у вас место есть, а мне деньги нужны срочно. Вот и всё.

– К сожалению, моя схема проведения интервью отработана годами, и мне не важно, кто передо мной сидит: начальник отдела или рядовой служащий. Точность важна в деталях. Поэтому давайте собеседоваться. Представьте, что вы идете на топовую должность.

– Знаете, я всё же пойду. Не на топовую должность, а от вас. Не намерена унижаться за зарплату в двадцать тысяч.

Она тряхнула волосами, убранными в хвост, и поднялась. Щеки её раскраснелись, на глаза явно навернулись слезы. Но шагала она твердо, плечи держала прямо. Кремень, а не девица.

Неужели её унизили его вопросы?

Любопытно. На лентяйку она не похожа. Тогда что с ней?

– Стоять! – командирским тоном гаркнул Матвей, наблюдая за тем, как она цокает каблуками и пытается дернуть за дверную ручку. – У тебя образование-то есть?