Рыжая бестия нарасхват 2

Антон исполнил мою просьбу. Мы занялись самым страстным, самым умопомрачительным сексом прямо на его столе. Я стонала от наслаждения и каждый раз хотела шептать: «Мой». Муж целовал так страстно, так сладко, что только это уже уносило меня к облакам. И я была готова плакать от наслаждения.

– Люблю тебя, моя сумасшедшая, – шептали его губы. И я верила.

Получив первую разрядку, мы быстро привели себя в порядок и отправились домой. И продолжили заниматься любовью всю ночь напролет.

Глава 5. Антон

Сука, почему же я не удержал свой член в штанах?! Три дня, три долбаных дня не дотерпел!

Прошло почти три месяца, а от Дианы не было слышно и словечка. Когда она уехала, я не мог понять, что же мне делать дальше. Я осознавал, что хоть и накачанный какой-то хренью, я все равно изменил своей жене. Единственной женщине, которой верил в этой жизни. Которая верила в меня! Я ненавидел себя за слабость. Осознавал, что стал предателем, хоть и не по своей воле. Вспоминая, во что превратил ее, во что превратил нас, выл волком. Она перестала есть. Плакала по ночам. А каждый раз, когда я пытался к ней притронуться, забивалась в угол, как напуганный котенок. Я бы душу отдал, чтобы вернуть ту проклятую ночь. Только я не мог! И это уничтожало меня медленно и уверенно.

Когда дед вломился к нам и заявил, что она должна покинуть страну, я был готов сражаться за свою жену до крови. Только как это сделать, если она впала в истерику и кричит, что мы предатели и ей нужно время. И опять же, я чувствовал себя виноватым и решил предоставить ей это время.

Когда вновь увидел ее на пороге офиса, сердце будто замерло. Разбирательства с секретаршей показались чепухой. В голове оставалась главная пульсирующая мысль: жена здесь. Она рядом. Она приехала снова… ко мне.

Мой рыжунчик устроила сцену ревности. Она показалась такой милой и забавной, когда разозлилась, что хотелось собрать ее в охапку и целовать. Она попыталась кольнуть меня, зная, как сильно я ее люблю и ревную. Но слова «хочу тебя» заставили меня расслабиться и поверить, что все у нас будет хорошо.

Мы занимались потрясным сексом всю ночь напролет. И потом еще всю следующую неделю. Просто не слезали друг с друга, желая наверстать упущенное. Я даже на работу забил – никак не мог нарадоваться, что она вернулась.

Вот только по законам жанра в самые сладкие моменты, когда ты расслабляешь булки, всегда всплывает одно «но». Моя жизнь не стала исключением из правил.

Секретарша начала писать гневные послания. Напоминала мне, что за три дня до Дианиного возвращения я совершил очередную ошибку, которая снова могла испортить всю мою жизнь.

За три дня до ее неожиданного появления в кабинете.

Я отчаялся. Напился. Разозлился. И оттрахал первую попавшуюся мне под руку бабу, чтобы почувствовать себя мужиком. Твою мать! Самым тупым мужиком на свете! Потому что, как только я кончил, я понял, что натворил. Понял, что не получил удовольствия, хоть и доказал свою мужскую состоятельность. Понял, что если раньше я себя ненавидел, то после этого ненавижу в тысячу раз больше.

Господи, да я уже был готов избавиться от девчонки, лишь бы не видеть напоминание своей тупости. Я и в кабинет ее тогда пригласил, чтобы уволить. Выплатить ей хорошие деньги и, если понадобится, выслать из страны. Но приехала Диана, и я не успел избавиться от ходячего доказательства своей неверности. А потом я так наслаждался женой, что понадеялся, что никто ничего не узнает.

Но Диана узнала.

Мы баловались в кровати. Моя лесная фея рассказывала, как полюбила садовый центр. Я пообещал купить ей такой же. Она потянулась за своим телефоном, чтобы показать фотографии. Но в этот момент без звука пришла эсэмэска на мой, который лежал рядом. Только экран засветился. Я не сразу понял, что Диана увидела ее. Я даже не сообразил, что она взяла мой телефон и начала читать то сообщение.

Она лежала на животе, а я радостно целовал и шуточно прикусывал ее ягодицы, но почувствовал, как она напряглась всем телом. А потом и вовсе задрожала.

Вывернувшись от меня, она села в кровати, повернула телефон ко мне и посмотрела заплаканными глазами.

На долбаном экране светилось сообщение с неизвестного номера:

«Не думай, что, заблокировав мой номер, ты решил свои проблемы. Твоя рыжая пассия все равно узнает, что мы трахались. Если понадобится, скажу, что я беременна. И пускай через время она узнает, что это не так, но она перестанет доверять тебе. Тем более она видела, как я тебя целую. Ты не посмеешь использовать нас двоих».

До сих пор помню это гребаное эсэмэс наизусть. Помню, как Диана соскочила с кровати и опять забилась в угол.

– Скажи, что это неправда! – прокричала она.

Я промолчал. Я не мог соврать ей. Это было выше моих сил. Да и это было бесполезно. Она знала меня лучше всех других. Это же моя умная и чувствительная Ди.

– Боже, за что, Антон?

– Это была ошибка. Я был пьян, – произнес я обреченно.

– Снова? Мне всю жизнь бояться, что ты сделаешь лишний глоток алкоголя?

– Если понадобится, я поклянусь, что больше не притронусь к рюмке до конца своих дней.

– Я не смогу так. Я не смогу жить с тобой и сомневаться, что твой член по ошибке попадет в другую вагину, стоит мне отвернуться.

– Ди…

– Нет! Нет, Антон! Не в этот раз.

Я проклинал себя всеми возможными словами. Стоял на коленях. Пытался остановить ее. Она собирала вещи в чемодан, а я доставал и отбрасывал их в сторону. Я клялся не только ей, но и себе, что больше так не поступлю. Даже уложил ее снова в постель. Мы занялись любовью, она уснула у меня на груди, и я подумал… Простит. Рано или поздно она меня простит.

Но это же моя дикая Ди. Упрямая лесная фея и огнедышащий дракон в одном лице.

Когда я проснулся, на подушке меня ждал листок бумаги.

«Я всегда буду тебя любить. Ты мой первый. Первый, кто вознес до небес и сбросил оттуда. Если завтра тебе понадобится почка, я приеду и отдам свою. Но я не смогу тебе больше довериться. Ты больше не мой муж. Ты солнце, которое рождено светить многим, а я хочу, чтобы мое солнце грело только меня».

Что можно сказать после такого письма? Я полный долбоящер! Предавший свою единственную и любящую женщину. Дважды. И с этим мне придется жить до конца своих дней!

Спустя месяц я узнал, где она проживает и работает. И просто не мог осмелиться встретиться с ней снова. После того дня я не выпил ни капли алкоголя. Я женился на своей работе и отдавал ей все свое время. Капитал рос. Мое имя появилось в чертовом списке «Форбс». Я ел, пил, наслаждался дорогими вещами, но не мог забыть её.

Через четыре года я появился перед ней на ее рабочем месте. Думал, она разозлится, накричит, пошлет к чертям. А она подошла и обняла меня. Прижалась крепко к моей груди и расплакалась.

Я был готов плакать вместе с ней. Понадеялся, вот он мой шанс. Она поняла, как нам друг друга не хватало.

– Я так скучала по тебе. Ты мне снился, – пропел любимый голосок, и я поплыл.

– Я тоже скучал по тебе, рыжунчик, – произнес я, сжимая мальцами переносицу, чтобы она не заметила, что я готов расплакаться, как девчонка, и насколько важна для меня наша встреча.

– Ты что тут делаешь? – спросила она и резко отстранилась. – Пошли я проведу тебе экскурсию.

Она болтала так беззаботно, так легко, и я с радостью осознал, как она счастлива здесь, в Португали. Без меня. А может, и с кем-то другим? Показывая мне все лабиринты своего нового рабочего места, она щебетала о том, что происходило у нее в жизни.

– Тебе повезло. Мы только вчера открыли новую кофейню. Идем.

Пройдя на деревянный балкончик, Диана указала мне на маленький круглый столик и убежала за напитками. Вернулась и снова начала щебетать, а я просто не мог сообразить, почему она не злится на меня.

– Я простила тебя, – ответила она, словно читая мои мысли. – Ты навсегда останешься для меня кем-то очень особенным. Я знаю, что, несмотря на твою ошибку, ты меня любишь, и я могу на тебя положиться, если ты мне понадобишься.

Моя рука рванула к ее, я так сильно хотел взять маленькую ладошку в руку и поцеловать, но она отвела ее.

– Но это не означает, что мы можем быть вместе. А точней, это означает с точностью до наоборот. Я буду продолжать тебя любить… Но как друга. Может, брата? Ну или донора моей почки? – пошутила она и рассмеялась своим самым обворожительным смехом, по которому я так скучал. До скрипа в душе! И я возненавидел себя еще больше. За то, что сам разрушил наше счастье своими долбаными корявыми руками.

– Так в чем же дело? Что ты тут делаешь? – пропела она, не замечая бури в моей душе.

– Приехал тебя увидеть.

– Привез документы на развод? – игриво ответила она, словно «мы» для нее были в далеком прошлом.

– Нет, – ответил я честно, думая, что это последнее, чего мне хотелось. Ведь так, хоть на бумагах, у меня была любящая жена. – У тебя кто-то появился?

– Возможно, – ответила кокетка, и я вжался в стул.

– Антон, – Диана взяла меня за руку, – отпусти нас. Я ведь тоже хочу, чтобы ты был счастлив. Хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Я знаю, что твои успехи растут с каждым годом…

– Ты следила за мной? – с надеждой перебил я.

– Конечно, ты мне не чужой. Но я не заметила изменений в твоей личной жизни. Ты в курсе, что мое лицо висит в Википедии в графе «бывшие»? Ты же айтишник, сделай одолжение, удали его оттуда. Ты же помнишь, я не люблю социальные сети, – опять засмеялась моя скромница.

Мы провели с ней три дня. Диана порхала, как фея, только блестящей пыльцы не хватало вокруг ее головы. А я тихо наслаждался ее компанией. Она взяла отгул, ездила и показывала мне местные достопримечательности. Познакомила с Виктором – классным мужиком, приходящимся ей кем-то вроде крестного отца. Мы ужинали и обедали в ресторанах. И пока я мечтал обнять и поцеловать ее, она меня словно и не видела больше. Я однозначно перестал быть для нее мужчиной. Стал ее личным псом, любимым хаски, как она часто шутила из-за цвета моих глаз.

В аэропорт она захотела отвезти меня лично и уже у ворот обняла. Да так крепко. И выдала что-то совершенно неожиданное, в своем репертуаре:

– Сделай мне одолжение. Сделаешь? Ради меня? – прошептала хитрюля мне в грудь, не желая поднимать на меня взгляд.

– Ради тебя я сделаю все что угодно, – твердо ответил я и напрягся всем телом.

– Прости себя! Будь счастлив. Постарайся найти свое счастье, – произнесла она так серьезно, словно это действительно было важно для нее. – Только, умоляю, пускай это будут достойные девушки! Чтобы мне, глядя в сплетни желтой прессы, не было стыдно за тебя. Увижу хоть одну глупую блондинку, приму это за личное оскорбление.

И кажется, я слишком буквально воспринял ее слова. После этого в постель ко мне попадали красивые актрисы, знаменитые модели и девушки со степенями в науках. Словно я ожидал, что моя Ди меня похвалит и погладит за ушком.

Последние годы я снова активен, получаю удовольствие от жизни, но есть в моей жизни маленькая заноза. Рыжуля – самая красивая и необыкновенная девушка на свете.

Она позвонила мне вчера ночью, а я как дурак сорвался и не смог сомкнуть глаз, мечтая увидеть ее снова. Мечтая, что мое солнышко опять засияет в моей жизни.

Только солнце погасло.

Я держу ее в своих руках и вижу, что тащу из здания аэропорта пустую оболочку, словно снова моя хорошая столкнулась на своем жизненном пути с очередным предательством.

Глава 6. Диана

– А я купил новую машинку, – произносит Антон, как радостный подросток.

– Сколько миллионов стоила? Какую игрушку для больших мальчиков ты взял на этот раз?

– Maybach, – выдает он гордо. – Эта игрушка стоила своих денег. Уверен, она тебе понравится.

– Ты знаешь, что я чуть не умерла от переживаний, увидев новость о твоей аварии?

– Забеспокоилась? – хмыкнул он, словно это был для него сюрприз, – Почему же не приехала?

– По этим же новостям я видела, как тебя выводит из больницы красивая брюнетка. Как-то было бы странно, примчись я к тебе в тот момент на помощь.

– Я бы предпочел видеть тебя рядом. – Он снова прижал меня ближе и поцеловал волосы, а мне стало немного спокойней.

Действительно, когда мы вышли на улицу, я увидела, что напротив дверей нас ожидает неописуемой красоты черный автомобиль. Дорогой, как все, что любит Антон. Блестит, словно вчера купленный. На радость, мои «попутчики» от нас не отстают. Выходят примерно после нас и тоже замечают эту красоту на четырех колесах. Блонди пискнула от восторга.

– Хочешь, мы и тебе такую купим? – подтрунивает меня Антон, замечая опешивших «друзей».

Как ни крути, даже спустя столько лет разлуки этот мужчина умеет читать мои мысли. А видя мое плохое настроение, чувствует, что виновники стоят у меня за спиной, и решает пощекотать им нервы. Красуясь, будто мальчишка, подходит и садится на капот.

– Как тебе эти два красавца?

– Ты неисправим. – Я невольно начинаю смеяться. Качаю головой на его задор и понимаю, что его попытка поднять мне настроение любым путем увенчалась успехом.

– А можно вас сфотографировать? – вдруг промямлила осмелевшая Блонди из-за моей спины.

– Солнышко? – Подходя ко мне ближе, Антон приподнял бровь в немом вопросе, будто послушный муж, спрашивающий разрешения у жены. Но замечая мой недовольный взгляд, продолжает: – Вот и я так же подумал, – говорит и видом показывает, что сделает, как я скажу. – Девушка, я же не обезьянка в цирке, чтобы со мной фотографироваться. Тем более вон у вас каких два статных кавалера имеются! С ними селфитесь, они более фотогеничны.

Я улыбаюсь с того, как муж завуалированно назвал их тремя обезьянами, и опять злорадствую, замечая, что оба «кавалера» напряглись еще сильней, но так же продолжают молчать и одаривать нас злыми взглядами.

Ко входу, прямо перед нами, подъехал новенький Porche – полная копия машины Игоря из Португалии. И он стал сравнивать оба автомобиля с серьезным лицом. В его глазах я прочитала мысль о его недавней шутке, что он может подарить мне такую же машину. Но теперь он однозначно думает, что предложение Антона кажется мне более привлекательным.

Кидая мне последний презрительный взгляд и короткое «пока», он отправился прочь. Антон и здесь не упустил шанс поддеть моего недруга:

– Ой, женушка, смотри! Как наш первый автомобиль, – театрально вздохнул он и продолжил: – Иногда скучаю по этим временам. Помнишь, малыш, этот маленький, неудобный салон? – пошло подшутил Антон, прекрасно помня, что у нас никогда не было секса в машине, а тем более в Порше. В нашем общем прошлом мы были бедными студентами, которые даже простенькой машины купить не успели. Весь успех к Антону пришел ровно тогда, когда «мы» перестали существовать.

Ян начал нервно разминать шею, помня о моих словах, что наш «эксперимент» был первый в моей жизни. Желваки на его лице заходили с новой силой, взгляд стал холодным и осуждающим, словно он старался меня им заморозить. И мой хитрый муж этого взгляда не упустил:

– Ладно, что-то мы задержались тут с вами. Поехали домой, а то я соскучился!

Хитрец снова поцеловал меня в щеку, а разворачивая, по-хозяйски подтолкнул к машине. Галантно помог мне сесть в салон, и уже через минуту мы покинули злосчастную компанию.

Не выдержав затянувшейся тишины в авто, Антон спросил совершенно другим тоном:

– Не хочешь рассказать, что у тебя произошло?

– Не особо, – произнесла я безразлично, приподнимая плечи, но так и не посмотрела ему в глаза. Эйфория от моего триумфа прошла, и на меня накатила ужасная усталость.

– Ди, тебя обидели?

– Не хочу говорить об этом.

– Тогда зачем ты прилетела?

– Антон, я хочу развестись.

Почему именно сейчас? Не знаю!

Все в моей жизни последнее время так странно. Единственное желание, все чаще появляющееся у меня в голове – сбежать в лес! Подальше от людей! Особенно мужчин. Складывается впечатление, что я создана для проблемных особей мужского пола. А я не хочу так. Хочу быть сама, независима от всех. Хочу вернуть свое, без того хрупкое равновесие обратно и больше не подвергать его риску.

Давно пора было перерезать нашу пуповину с Антоном. Мы словно близнецы, которые сплелись и не хотели отпускать друг друга. Мы давно уже не любовники и еще дольше не муж и жена. Мы просто две одинокие души, давным-давно нашедшие друг друга, но не сумевшие удержать.

Да, он виноват. Может, будь я другой, то простила бы и наслаждалась нашим счастьем. Но я не смогла тогда и не могу сейчас. Я сделана из другого теста. Не умею прощать. Возможно, это мой грех, но я такая. Я была очень молода, наступила на свою гордость и дала ему второй шанс, но пожалела об этом с еще большей силой. И то, что мы до сих пор не оформили развод, просто нелогично. Пора бы это уже сделать и начать жизнь с чистого листа.

Заметив хмурое лицо Антона, я попросила его отвезти меня на квартиру к деду. Судя по всему, ему тоже понадобится время, чтобы понять, что я не шучу и требование мое более чем основательное.

Оставшийся путь мы проехали в полной тишине. Когда Антон решил провести меня до квартиры, я отказалась, но он не послушал и пошел за мной под мое недовольное ворчание.

Он читает меня без слов. Рядом с ним я расслабляюсь, и хоть стараюсь держаться, чтобы не расклеиться полностью, знаю, что дам слабину. Полное взаимопонимание было между нами с первой секунды нашего знакомства, и даже спустя столько лет разлуки ничего не изменилось.

Зайдя в квартиру, я устало бросила чемодан и ключи посреди коридора. Медленно все оглядела, и меня накрыла тоска.

Когда деда не стало, эта квартира перешла по завещанию к Виктору. Дед так выкинул меня из жизни, что даже лишил наследства. Не могу фальшивить, сказав, что мне было безразлично. Нет, я не стремилась заполучить жилплощадь нелюбящего меня человека. Но как-то стало неприятно чувствовать себя недостойной этого жеста, будучи единственной родственницей. Виктор долго меня уговаривал и давал понять, что у него были на то свои причины. В конце концов я сделала вид, будто мне абсолютно все равно. А чтобы Виктор не продолжал разговоры на эту тему, согласилась с его решением позже переоформить квартиру на себя.

Так что да! Странная у меня жизнь. Один родной по крови человек решил лишить меня законного наследства. Другой, не кровный, захотел отдать мне почти все, что у него было. Любовь за наследство? Или не любовь?.. Насколько дед меня не любил? И в чем моя вина?

Кто бы знал, как я мечтала иметь совершенно другую судьбу. Без всего этого: денег, дорогой квартиры. Все наследство отдала бы за любовь и нормальную жизнь, как у других. Но увы. У меня всегда все не как у людей. Мне никогда не предоставляли возможности выбирать.

Ощущая запах, знакомый с детства, делаю глубокий вдох.

Мне казалось, я многое позабыла, но стоит попасть сюда, память награждает четкими картинками прошлого. Словно со стороны, вижу себя малышкой, бегающей с задорным смехом, играющей с дедом в догонялки. Бабуля неустанно вплетает мне белые бантики в косички, приговаривая, что я становлюсь похожа на куколку. Я проводила здесь каждые выходные, и меня баловали, как принцессу: разрешали делать все, что душе угодно. Бабушка всегда готовила мои любимые блюда, а дед катал на своих крепких плечах.

Почему же моя жизнь так сильно изменилась за один единственный день?..

Но так всегда! Горе приходит, когда его не ждешь. Смерть забирает любимых, не предупредив заранее. А люди предают совершенно неожиданно.

Много лет за этой квартирой ухаживала отзывчивая соседка. Я никак не решалась, как мне правильно поступить. Несмотря на обиду, здесь было много воспоминаний, и я трусливо боялась от них избавиться. Повсюду стояли рамки с фотографиями родителей, бабушки и меня. Здесь ничего не изменилось со дня взрыва. По всем признакам, здесь жил человек, который очень сильно любил свою внучку. Только не было понятно, почему я этого никогда не ощущала. Дед так и не женился повторно. Насколько я знала со слов Виктора, он даже роман ни с кем не заводил. Так и остался женатым исключительно на своей работе и памяти о своей любимой жене. Сейчас, вспоминая слова Яна о их знакомстве и дружбе, я в очередной раз задаюсь вопросом, почему дед рассказывал посторонним, как любил меня, но не спешил доказывать свою любовь мне.

Воспоминания о Яне вновь больно полоснули сердце. Как бы я ни старалась сдерживаться, впервые мне захотелось разрыдаться от очередного настигнувшего меня разочарования.

– Что же ты молчишь? – произнес обеспокоенно Антон, возвращая меня в настоящее.

Он подошел со спины так близко, что я почувствовала тепло его тела и знакомый запах. Но он не решался притронуться, держа руки в карманах брюк.

– Посмотри мне в глаза, расскажи, что с тобой происходит.

Повинуясь и повернувшись к нему лицом, я заглянула в его когда-то родные глаза.

– Я же вижу, ты влюблена. Расскажи, кто лишил тебя улыбки.

Странно плакаться о другом мужчине на шее у мужа? Но я сделала именно это. Крепко обняв его, я уткнулась носом ему в шею и заплакала. Так сильно, как и тогда, когда он разбил наши мечты.

Я плакала и плакала, не в силах заставить себя остановиться, а Антон молча целовал мою макушку и аккуратно поглаживал спину, давая мне возможность выплеснуть все накопившееся в душе.

После стольких лет одиночества я поддалась соблазну и расправила крылья. Так быстро полюбила, что и сама этого не заметила. Мужская забота растопила мое холодное сердце. Тепло добрых глаз заставило меня распустить бутоны. Его голос, внутренняя сила, спокойствие и ласка внушили мне фальшивую надежду на обычное женское счастье. Я парила. Всего несколько недель, но я была безумно счастлива.

Но падать после дурманящего полета очень больно. Мало того что Ян поиграл мною ради своей выгоды… Так теперь он ушел в объятия семейного счастья, о котором я так сильно мечтала. Он возьмет в руки ребенка. А я снова останусь одна. Разбитая вдребезги, одинокая и неспособная кому-либо доверять – хуже прежнего. Превращусь в злостную холодную мегеру, хоть меня и до этого не считали безобидным цветочком.

– У него будет ребенок, – прошептала я сквозь всхлипы.

– Ты беременна?

– Нет. Ребенок с другой.

Антон напрягся всем телом, явно вспоминая, как его «ошибка» тоже заявляла о своей беременности.

– У него все будет хорошо, – продолжила я говорить сбившимся голосом и растирая слезы по лицу – И у меня… когда-нибудь… возможно.

– Вы не вместе?

– Нет.

– Так зачем тебе понадобился развод?

– Пора это сделать. Антон, мы давно уже не муж и жена, но никак не можем друг друга отпустить. Между нами давно стоит очень жирная точка. Мы упустили свой шанс и должны наконец признать это.

– А может, попробовать снова?

– Вот уж нет уж! – со злобой прорычала я, вырываясь из несмелых объятий. – Как ты себе это представляешь? Как ты не поймешь? Ты уже не любишь меня! Ты живешь хорошими воспоминаниями – это ностальгия по былым временам, когда у нас ничего не было, кроме нас самих! Но это не любовь.

– Хочешь, я брошу все? И у нас снова не будет ничего, кроме нас самих?

– Ты не сможешь! Это будет равносильно тому, что обрезать крылья. Ты не живешь деньгами, ты живешь своей целью. Успех нужен тебе, как воздух, чтобы доказать самому себе, чего ты стоишь. Я видела в тебе это еще много лет назад, а ты так и не понял этого до сих пор?

– Пожалуй, ты знаешь меня лучше, чем я себя сам, – сдался муж. – Но и я знаю тебя…

– Тогда ты знаешь, – перебила я резко, – что я, сама того не желая, превращу нашу жизнь в сущий кошмар. При каждой ссоре я буду вспоминать те случаи. Я не смогу тебе верить, буду изводить себя, изводить тебя. И в конце концов уничтожу даже то, что у нас осталось. Видеть тебя другом мне проще, чем думать, что ты постоянно изменяющий муж.

– До сегодняшнего дня ты остаешься самой чистой душой, попавшейся мне на жизненном пути, – произнес он совсем тихо.

– Отпусти нас… Я люблю тебя, и ты навсегда останешься для меня кем-то особенным.

– Не могу.

– Может, это и есть моя проблема? Моя вина. Может, если бы я кричала, как ненавижу тебя, тебе было бы проще?

– Не говори так. Я не смогу тебя ненавидеть, ошибку совершил я.

– Значит, так должно было случиться! Значит, мы были созданы не для этого. Чтобы вырасти, поддержать друг друга в сложный момент. Разобраться в себе, понять, какие цели мы преследуем, и жить дальше… – Я на одном дыхании выдала все то, что не могла сказать ему много лет. Вздохнув с облегчением, я повернулась к нему спиной и тихо продолжила: – Я знаю, что не хочу возвращаться в Россию. У меня появился новый дом, где мне хорошо. Там другой ритм, другой воздух. Если бы не тот случай, может быть, я никогда бы не решилась на иммиграцию. Но все сложилось так, как и должно было. Ты знаешь меня: я все та же нелюдимая девчонка. Я не люблю внимание, и большие деньги не могут купить моего счастья и душевного равновесия. Мое спокойствие в тишине, в шелесте листвы и улыбках небольшого количества людей. Мне не нужно всеобщего признания. Мне только нужен… – Я запнулась, задумалась над словом, которое даже побоялась произносить. Но озарение пришло словно вспышка. – Кажется, сейчас, разговаривая с тобой, я поняла, чего мне не хватает.