скачать книгу бесплатно
– Доброе утро, – приснившийся ей ночью голос неожиданно прозвучал за спиной. Лия не испугалась. Она знала, это Макс, знала, что он придет, не мог не прийти. Медленно повернулась, не открывая глаз, подняла к нему голову и стояла так, стояла, будто ожидая чего-то.
– Не знаю, как обратиться к тебе. Лия слишком официально, а… А как тебя мама называет?
Лия открыла глаза. Смотревшие на нее зрачки были веселы? и невероятно глубоки?. Ей вдруг захотелось туда, в эту черную глубину, утонуть и раствориться в ней.
– Так как все-таки. Неужели просто «дочурка». Невероятную девушку дома должны и звать как-то необычно.
– Попрыгунья. Только не говори никому.
– Действительно необычно, только вряд ли мне будет позволено звать тебя так. Наверное, да нет, я уверен, что у нас будет свой секрет и новые, только наши имена. А Лия и Макс останутся для других, – он замолчал.
– Может познакомишь, – прервала повисшее молчание Гила, подходя и понимающе улыбаясь. – Идешь? Или здесь останешься?
– Конечно, знакомьтесь: Гила, Макс, ну а меня вы, конечно, знаете, – Лия засмеялась, и напряжение встречи сразу спало.
«Внимание, – голос из репродуктора раздался прямо над головами, – встречаемся через час в столовой для последнего инструктажа. Все должны быть готовы к походу. Инструкторам собраться в кабинете начальника базы».
– Пора, встретимся через час, – Макс заторопился.
Через час, начитавшись в интернете кучу противоположных по смыслу советов, с опухшими от информации головами, но внешне свежие и подтянутые, они делали вид, что внимательно слушают начальника базы:
– Этот поход – настоящее приключение, по местам, где пустыня Негева соприкасается с пустыней Арава. Здесь время замирает среди разноцветных скал, сухих водопадов и многочисленных промоин, – никто не ожидал от подтянутого с военной выправкой мужчины столь эмоционального вступления. – Мы пройдем по пересыхающему руслу ручья, преодолеем с помощью скоб и прикрепленных к стенам лестницам отвесные участки узкого каньона, увидим небольшой естественный бассейн и вот, в конце маршрута, вам откроются умопомрачительные виды Моавских гор в Иордании. Наш поход проходит по «красному» маршруту. Отметки маршрута нанесены в виде красных полос на белом фоне. Вы увидите их на крупных валунах и пирамидах из камней, которые размешены на поворотах и развилках тропы.
В начале маршрута вам откроется вид на достаточно широкий ручей, протекающий между сравнительно невысокими холмами. Здесь мы цепью по одному спустимся в русло. Сама тропа удобна и практически все время идет под уклон, но есть несколько участков, где тропа поднимается, огибая пересохшие водопады притоков. В некоторых местах поход проходит по очень узкой тропе, проходящей возле обрыва. Здесь следует быть особенно внимательным и оказывать помощь соседям по группе.
Самой красивой частью маршрута является нижняя часть ручья. Его длина составляет около трех километров и проходит по узкому, глубокому и извилистому каньону. Эта часть маршрута не только самая красивая, но и самая опасная, основная трудность – спуск по крутым склонам и сухим водопадам. Я призываю вас быть предельно внимательными и осторожными. На время прохождения этой части ручья все разговоры должны быть прекращены. Напоминаю, что стены каньона оборудованы скобами, и металлическими лестницами для подъема наверх.
В начале и конце группы будут находиться инструкторы. Членам группы не разрешается ни перегонять ведущего, ни отставать от замыкающего. Запомните своих соседей и придерживайтесь сложившегося порядка по ходу следования.
Прогноз погоды в этом районе обещает кратковременный слабый дождь ближе к вечеру, когда все уже будут в автобусах по дороге домой.
Все должны проверить свою обувь, головные уборы и наличие воды.
У меня все. Вопросы? Если нет вопросов через пятнадцать минут собираемся у ворот базы. На что потратить это время сами сообразите.
Все всё поняли, прониклись, обещали, в общем, все привычно и понятно. Зашумели стулья, все загалдели и потянулись к выходу
– Где пристроимся? – Гила пропускала мимо себя толпу ребят.
– Я не знаю, посмотрю, где будет Макс, пристроюсь возле него, – Лия как-то виновато пожала плечами, – поговорить хочется. После похода сразу уедем и что тогда? И как тогда? Нет, я хочу сказать и знать!
– Что знать? Что сказать? А я должна все это слушать? – нет, Лия не обиделась. Она уже побывала в таких щекотливых ситуациях и теперь с улыбкой уже много повидавшей, по ее мнению, женщины смотрела на подругу. – Не волнуйся, не помешаю. Все у тебя получится.
Под внимательным взглядом начальника базы отряд вытянулся на тропе, напоминая издали извивающуюся сороконожку. Самые активные ребята открыли головную часть колонны, девочки со своими поклонниками, составили ее ядро, а самые стеснительные и спокойные оказались в конце группы. Никогда «попрыгунья» Лия с ее взрывным характером не могла оказаться в такой непривычной ситуации, и группа подружек с недоумением перешептывалась, поглядывая на нее. Все привыкли, что на спортивной площадке в команде класса среди рослых игроков мелькает стремительная девичья фигура, что в походе или на экскурсии место Лии в передней группе. Привыкли и смирились. Поначалу пытались оттереть, даже учителя пробовали утихомирить непоседливую ученицу, но потом поняли, что проще дать ей свободу. Со временем все притерлось и успокоилось, и теперь шедшие впереди ребята начали оглядываться и искать Лию глазами. Хорошо, верная подруга, Гила, крикнула: «Все в порядке, вперед», и махнула подросткам. С Гилой было легко и просто. Вместе росли, взрослели. И хотя с возрастом интересы разошлись, привычка делиться с секретами с подругой осталась у обоих.
«Плевать, раз Макс оказался замыкающим группу инструктором, значит мое место здесь. И вообще, сегодня я хоть и не беспомощная, но самая застенчивая в группе стеснительных», – думала Лия, пристраиваясь последней в колонну.
Срочное сообщение: «Полиция и руководство регионального совета просят израильтян и гостей страны не приезжать в ближайшую неделю в район Мертвого моря и Аравы из-за наводнений, вызванных тяжелыми погодными условиями. Особенно опасно находиться в районах, где пролегают пересохшие русла ручьев. Всем туристическим группам вернуться на свои базы».
Они молчали. Иногда улыбаясь, иногда хмурясь, просто шли и молчали. Временами просящий или притворно сердитый взгляд обернувшейся девушки натыкался на шутливый или ласковый взгляд юноши. Им хватало встречи рук, когда требовалась поддержка и помощь, хватало ощущения чего-то родного рядом.
Лия вспоминала бабочек, что запорхали вдруг внизу живота, щекоча кожу, поток истомы, поднимающийся вверх, напрягшуюся вдруг грудь, и голова. Она кружилась, кружилась. Звуки смолкли, Лия осторожно и недоверчиво познавала себя новую, незнакомую.
Макс улыбался. Он вспоминал, как он играл на гитаре, а она, сидя рядом, приближалась к нему. Играть было неудобно, тесно, но он не отодвигался, ощущая тепло тела, ставшего вдруг родным. Волна возбуждения, незнакомых чувств захлестнула его. «Остановись, не делай ей больно. Нам суждено познать друг друга, у нас все впереди. Остановись», – он решительно встал, покрасневший, напряженный. Пытался повернуться так, чтобы Лия не видела этого напряжения, старался не растерять тех неизвестных ранее радостных ощущений, которые она подарила. Они молчали.
Они разговаривали. Рассказывали о себе, вспоминали смешные случаи, случившиеся в их короткой жизни, делились заботами, строили планы, мечтали. Никто не слышал этого разговора, потому что нельзя услышать мысль. Им не нужны были слова. У них была невидимая связь, принадлежащая только им, и никто никогда не смог бы отобрать ее. Они были вместе, были одним целым. Они разговаривали.
Легкие белые облака, где-то на линии горизонта, провожавшие отряд в начале похода, потемнели и начали быстро приближаться. Когда группа прошла уже больше половины маршрута и вошла в узкий каньон, стал накрапывать мелкий дождь.
Внезапно потемнело, солнце уже не могло пробиться через толстый слой тяжелых свинцово-черных туч. Инструкторы заволновались и начали подгонять всех к скобам и лестницам, ведущим вверх. Макс закричал отставшим девушкам, показывая рукой направление, схватил Лию за руку и потянул ее в сторону куста, пустившего корни прямо в стене. Там была надежда удержаться и переждать ураган. Грозы в этих местах агрессивные, но не очень долгие. Опасность представляло то, что группа находилась в узком каньоне с крутыми, местами отвесными склонами. Все заторопились и из-за этого стали еще больше спотыкаться и чаще падать.
Вдруг хлынуло. Тяжелые дождевые капли, смешанные с крупными градинами, падали сверху, струи воды мощными потоками стремительно скатывались с обрывистых стен ущелья. Страшный шум стремительно несущейся сверху массы речного песка, волочащей внутри себя валуны, обломки стволов, ветки и накопившуюся грязь, накрывал все пространство. Сейчас каньон представлял собой воронку, через которую наполняли ручей, а на дне его, надеясь на чудо, пытались спастись люди. Вода в пересохшем русле начала стремительно подниматься, высота ее быстро достигла пояса, и сопротивляться потоку стало абсолютно невозможно. Набирающее силы бурное месиво неслось к выходу из теснины. Внезапный толчок оторвал и унес Макса. Грохот нарастал. Свет померк.
Лия осталась одна.
Она повернулась к надвигающемуся ужасу и подняла глаза. В них не было страха, в них не было мольбы, в них была просьба:
«Я не хочу умирать! Не хочу! Я не умру! Помоги мне! Я даже не жила еще, только сейчас, только начала?. Помоги мне!» – она не знала, что это. Крик? Мысль? Это был Зов.
Все остановилось, замерло. Мертвая гнетущая тишина подчеркивала нереальность происходящего. В застывших дождевых каплях отражались отблески далекого света, матовые шарики градин мешали рассмотреть извергшие их тучи, разбивающиеся о крошащиеся стены ущелья огромные камни, оседающая вниз масса из песка и камешков, дерево, неведомой силой подброшенное над потоком, раскинуло свои корни и ветви, напоминая огромного паука.
– Привет, – спокойный голос, казалось, наполнял все пространство, – я Создатель. – Лия вдруг успокоилась, ее услышали, значит осталась надежда на… На что? На жизнь? Какую жизнь ей могут предложить?
– Поговорим? – Создатель продолжал. – Постараюсь говорить на твоем сленге, мне нужно, чтобы ты меня правильно поняла, без всяких недомолвок и кривотолков. Ты боишься?
– Нет, я надеюсь. – Лия уже была готова к разговору. Предположение о том, что это еще не конец, оказалось верным, и теперь она должна быть спокойной и уверенной в себе.
– Надеешься? На что? Разве этот апокалипсис может вселять что-нибудь, кроме страха? – неведомая сила обернула девушку вокруг оси.
– Надежду. Раз ты пришел, значит, есть какие-то варианты.
– Логично, – раздалось что-то похожее на смешок, – и это твое спокойствие и рассудительность радует. Ты права.
– А что значит «Создатель»? – Лия тянула время, ища выход из положения. Но его не было. Оставалось слушать и ждать.
– Создатель, то и значит – Создатель. Что, в школе не учила? Создатель это тот, кто создает. Я сотворил эту планету и все, что на ней. Сотворил и сказал, что это хорошо, читала, небось. Не будем вдаваться в подробности, что да как, не об этом сейчас речь. Но не перебивай, не сбивай с мысли.
Есть у меня два помощника, можно сказать друга – Бытие и Сознание, и задумали мы провести эксперимент. Не спорили, нет, просто захотели проверить, сможет ли кто-нибудь повторить часть пути, по которому мы провели человечество.
– Ого, ты хочешь найти того, кто сможет сравниться с тобой?
– Не перебивай! – в голосе прозвучали сердитые нотки, – еще раз перебьешь, будем считать эксперимент неудавшимся, а твою надежду ложной. Последствия этого объяснять тебе, надеюсь, не надо. О чем это я? Да. Так вот, задумали мы эксперимент – сможет ли индивидуум из твоего мира прожить в теле, принадлежащем человеку из другой эпохи, и пройти жизненный путь так, чтобы не нарушить уже известный и описанный ход истории. Кроме того, после его кончины не должно остаться ни одного новшества, которое могло бы привести к замедлению или ускорению развития жизни на планете. Подвернулся удобный случай проверить это, и тебе представляется выбор. Ты можешь отказаться, и мы оставляем все, как есть. Это самый простой вариант, подождем следующего удобного случая, не вопрос. Чем это закончится для тебя, надеюсь, рассказывать не надо, результат понятен. Если ты соглашаешься, я переношу твое сознание в другую эпоху, и это будет началом эксперимента. Исходные данные, требования и поставленная задача тебе, надеюсь, ясны. Можно вопросы.
– Даже не знаю, с чего начать, – задумчиво произнесла Лия, – уж слишком много навалилось сразу. Отвечу на самый важный вопрос. Согласна – несогласна? Особого выбора мне не предоставлено, я жить хочу, а та декорация, которую ты передо мной развернул, особого оптимизма не внушает. Согласна! – слово прозвучало. Раздался звук гонга. Он прокатился по ущелью, затих, но ответа от Создателя не последовало. – А вопросы? Вопросов масса. Некто, пока неизвестный мне, ведь этот путь прошел. Как можно повторить его шаг за шагом и ничего не изменить? Ты же знаешь, «нельзя дважды войти в одну и ту же воду», сам, наверное, фразу подсказал.
– Ничего я не подсказывал, я этим не занимаюсь. – Создатель теперь, когда ответ на главный вопрос прозвучал, мог позволить себе расслабиться и поболтать в свое удовольствие. – Я создавал и корректировал узловые моменты истории. Перемещал из одного места в другое участников событий, а там они, если надо было уходить – уходили, надо было рожать – рожали, делали то, что должны были делать: встречались, приходили, воевали, женились, а что там происходило в промежутках между этими моментами, меня особо не интересовало. Результат зафиксирован. Короче, все это уже изложено, прочитано и не должно быть изменено. Давай-ка, ты время не тяни и в философию не углубляйся. Вопрос должен быть ясным и конкретным.
– Хорошо, тогда сразу несколько. Куда меня забросит, в какую страну, в какое время и кем я там буду. Может я стану старухой и помру, как только глаза открою или мужчиной в постели с девушкой, и что мне с ней тогда делать? Можно ли мне сохранить тело, оно мне нравится, да и привыкла я к нему. А что будет, если я не смогу там прижиться.
– Сто-оп, не тараторь, все по очереди. Куда попадешь, узнаешь по прибытии, время – около трех-четырех тысяч лет назад, тело примерно, как у тебя, по этому поводу можешь особо не переживать. Тело я тебе сохранять не буду, сама должна понимать, всех после похода должны найти, конечный подсчет должен совпадать с начальным. Зачем давать несбыточную надежду, доставлять лишние неприятности, и так более, чем достаточно. Переносится только сознание, помнишь, «cogito ergo sum», так что реально ты останешься собой. Давай-ка не будем опять углубляться в философию. Теперь по поводу того, что будет… Жить будешь. Тебе по договору обещано. Вопрос как? Если условия соблюдаются, то долго и счастливо, если нет… Если напортачишь, ну что ж, божьих людей, тех, кто прижиться не сумел, во все времена хватало. Называли их по-разному, но суть одна. Блаженная, юродивая, дервиш, не помню, правда, были ли среди них женщины, ну ты поняла. Да не расстраивайся ты, все они были по-своему счастливы, а некоторые еще и прорицателями становились. Но это не про тебя. Ты думаешь, я просто так тебя выбрал? Ты сильная, ты сможешь. Что еще? Раз ты согласна, можешь попросить что-нибудь для себя. Но что-нибудь одно.
– Дай мне язык, – после недолгого молчания, – там, куда я попаду, мне придется общаться. Дай мне язык.
– Может внешность или знатного мужа? Может денег подсыпать?
– Дай мне язык. Дедушка говорил: «Встречают по одежке, провожают по уму». Дай мне язык.
– Уговорила. Хорошо. Что у нас осталось? – с интересом и усмешкой спросил, – а что с Максом делать? Будет жить?
– Не знаю, – как-то задумчиво – Как жить после такого и каждый раз вспоминать. А смерть? Нет, смерть – это конец всему, он же не заслужил этого. Он… Он мой! Он должен жить! Дай ему жизнь, но только лиши воспоминаний о встрече со мной.
– Насчет воспоминаний… – задумался, – нет, так будет даже интереснее.
Лия обернулась. Все тот же застывший ужас. Бурлящий поток воды, разбросанные тела и вещи, друзья, карабкающиеся по лестницам, цепляющиеся за скобы, и Страх. Он был везде. Страх, растерянность, непонимание происходящего.
А перед ней был Макс. Только ее Макс. Окутанный брызгами, по пояс в воде, он пробивался к ней. Раскрытый в крике рот, протянутые вперед руки тянулись к сгорбившейся, со спутанными волосами девушке, и не могли помочь, обхватить, спасти.
«Он не должен запомнить меня такой», – Лия выпрямилась, убрала волосы с лица, развела руки. Мокрая одежда облепила стройную фигуру и теперь перед Максом теперь стояла прекрасная статуя. Одна среди стихии, спокойная и решительная Лия.
Гул сумасшедшего потока воды с булыжниками и камнями нарастал, и только по шевелящимся губам можно было понять: «Живи!»
Все сорвалось с места, закружилось в смертельной карусели, а потом…
Толчок. Удар. Темнота.
Сообщение на новостном портале: «Разрешена к публикации информация, согласно которой учащаяся выпускного класса, совершавшая в составе группы поход по пересохшему ручью в долине Арава, погибла. Группа внезапно попала в зону затопления в тот момент, когда проходила по глубокому каньону с обрывистыми стенами. В операции по спасению подростков были задействованы армейские вертолеты, пожарные расчеты близлежащих городов и спасательные бригады. Пострадавшие доставлены в больницу, со школьниками работает группа психологов».
Часть 2
Глава 1
«Как болит голова! Хорошо же меня приложило. И резь в глазах. Глаза закрыты, а ощущение словно там песок. Может и вправду присыпало. А почему я лежу на животе? И, вообще, жива я, или тушка здесь валяется. Судя по тому, что какие-то мысли бродят, жива. Но шевелиться не буду, папа говорил, что, если очнулась в незнакомом месте, нельзя шевелиться, а сначала следует попытаться вспомнить, что произошло, где я нахожусь, как здесь очутилась и, только после всего этого оценить обстановку.
Все по порядку. Вместе с классом приехала на обычную экскурсию в пустыню Арава. Отлично помню поездку и болтовню с Гилой. Познакомилась с Максом. Да нет, не познакомилась, влюбилась. Мы нашли друг друга. Помню тот безмолвный разговор в походе, когда не нужны были слова. Значит был поход, мы замыкали колонну, а он шел сразу за спиной. Я слышала мысли моего единственного, и он отвечал мне. Стоп. Не об этом сейчас, вспоминай! Был поход по высохшему руслу ручья, скорее по обрывистому каньону. Не помню окружающего, но внезапно вокруг потемнело, Макс заволновался и показывал рукой в сторону… В сторону чего? В сторону того ужаса, что я увидела обернувшись. Что потом? Все замерло, и я почувствовала приближение конца. Ко мне обратился некто, называющий себя Создателем. Это мне привиделось или произошло в действительности? Нет, я отчетливо помню соглашение, которое заключила с ним, все условия и договоренности. Отчетливо помню замершую фигуру Макса с протянутой ко мне рукой. Значит, все-таки эта невероятная фантастическая встреча произошла на самом деле. Потом все сорвалось с места, меня подхватила масса воды и грязи. И где я теперь? Вынесло на открытое место, и я провалялась без сознания, а меня не могут найти? Нет, меня не засыпало землей, а место, где я нахожусь совсем не похоже на пустыню, следовательно, мое сознание пребывает сейчас в другом теле и в совсем неизвестном месте, как и было обещано. Примем это за одно из предположений, и попытаемся определиться с дальнейшими действиями.
Прислушиваемся и принюхиваемся. Стрекочут какие-то кузнечики, сверчки-паучки. Пахнет травой, цветки какие-то, легкий ветерок. Голосов не слышно. Свет через веки не пробивается, темно. Похоже, сейчас ночь. Но это возможно потому, что лежу на животе. Как бы там ни было, я жива и это громадный плюс. Еще плюсы. Кроме шишки на голове и рези в глазах, особо ничего не болит, будем надеяться, кости целы, да и ран особых не ощущаю. Теперь минусы – таки меня забросило неизвестно куда, все, что помню, действительно было, это мы логически вычислили. Хотя поверить в сие достаточно сложно, это просто одна из возможных гипотез, но это потом. Ночь, место незнакомое, да хотя как оно может быть знакомым, если я могу только предполагать обстоятельства, в которых нахожусь. Но явно не помещение какое-нибудь, так что сверчки-паучки отпадают, скорее цикады. Чтой-то я совсем не о том. Значит лежу на лугу или в степи одна, ночью, относительно здорова, это радует.
Кто это меня ворочает? Здесь кто-то есть? И глаза открываются. Но я же пока ничего не делала. Не пойму ничего, надо притаиться, немного подождать, посмотрим, что дальше. Жду. Слушаю. Жду. Вроде ничего. Оп-паньки, чего это я подниматься стала?»
– Стоп, – это я закричала и тело сразу упало на землю, – потише, потише, больно ведь. Ощупать бы не мешало, прежде чем поднимать. Вдруг сломано что-то, а меня ворочают. Кто здесь?
– Неужели сбылось! Благодарю тебя, всемогущая Иштар, избавившая от отчаяния и безнадежности, в чертогах твоих буду верной рабой.
– Что за бред! Ты кто? Почему мои губы шевелятся, и я это говорю?
– Я Лия. Неужели, великая, ты забыла ту, кто просила тебя и кого одарила милостью своей? Великий бог Син был свидетелем моей мольбы.
«Кажется, надо выкручиваться, – мысли проносились в голове, а решение не просматривалось, – может удастся выведать, в конце концов, кто я теперь и где я. Но зато появился еще один плюс, жирный такой плюсище, я понимаю язык. Так что пока хоть в этом не обманул, да и зачем ему это, он же Создатель. Чего-то не договаривать – это пожалуйста, с превеликим удовольствием. Вот как сейчас. И тут же еще один минус. Похоже, Всемогущий изволил пошутить, и теперь в одной голове присутствуют два сознания. Сейчас начнем выяснять».
– Успокойся. Кто бы ты ни была, не шевелись, закрой глаза. Судя по всему, твое желание не исполнилось. Или исполнилось? Не знаю, чего ты просила, но ты жива, а почему боги решили так, узнаешь позже. Иштар не призвала тебя в свои чертоги, а послала меня на землю, дабы помогла я тебе словом и делом. Одно могу сказать с уверенностью – жизнь твоя, какой бы она ни была, изменится. Уже изменилась, как ты и просила. Именно так повелели боги, если тебе угодно. Сейчас коротко и внятно поведай, что привело тебя сюда, а я сообщу, что мне поручено, и мы решим, как нам следует выполнять их волю. «Что я несу? – промелькнуло в сознании, – здесь что, именно так принято изъясняться? Речью я владею, но этого, похоже, недостаточно. Все эти местные языковые обороты еще придется осваивать».
– Я даже не могла рассчитывать на ту милость, что подарили мне сияющий Син и могучая Иштар. Благодарю, тебя, великая посланница богов, за то внимание, что оказываешь ты несчастной девушке. Моя…
– Не называй меня великой, не для повседневных деяний титул этот предназначен. Земное имя мое сообщу тебе позже. До чего же неудобно иметь один рот на двоих. Если хочешь что-то сказать, приходится бороться за это с напарницей. Нужно приспосабливаться. Приступай.
– Если можно, я начну с самого начала, так мне будет проще. Жизнь, подаренная мне, с самого рождения была омрачена болезнью. Слабые глаза были уготовлены мне судьбой, видно боги приберегли силы, дабы создать совершенство в образе сестры моей Рахели. Я начинаю плохо видеть, когда солнечный свет слабеет. Летом около половины суток, а зимой вообще совсем недолго я вижу нормально. В сумерках все расплывается, как в тумане, различаю только очертания окружающего. Ночью даже при свете фонаря плохо вижу, только полная луна позволяет сносно существовать. Глаза не выдерживают долгого напряжения, а когда все цветет, как будто в них песок попадает, и они начинают слезиться. Отец мой, Лаван думает, что боги не дают ему сыновей из-за меня и винит в этом мое уродство. Он часто и долго молится, но это не помогает. Жизнь превратилась в сплошную череду ярких картин и смутных туманных пятен, и я уже устала бороться за нее. Всякий может оскорбить и обидеть, даже не обратив на это внимания. Я по-всякому пыталась изменить свое униженное существование. Старалась быть доброй со всеми, а, когда это не помогало, ссорилась и озлоблялась. Только возле Гиваргиса, смотрителя колодца, такого же побитого невзгодами, как я, удается отдохнуть душой, только он сочувствует и утешает. Сегодня вечером я сидела возле ног его, когда к колодцу приблизился молодой мужчина и сказал: «Я Иаков, сын Исаака, направляюсь к родственнику моему Лавану. Он должен жить тут, в этих местах». Он сильно устал, я слышала это по голосу, одежда его была пыльна и поношена, я чувствовала это по знакомому запаху верблюжьего пота, гари походных костров, ароматов пряностей из поклажи. От него пахло караваном. Это был обычный странник. Пастухи указали ему на Рахель, дочь Лавана, приближавшуюся с отарой, и он, забыв обо всем, очарованный красотой сестры, рванулся к ней.
Слова восторга от возможности лицезреть ее слетали с уст пришельца, восхваления красоты и признания в любви обволакивали смущенную Рахель. Она благосклонно отвечала Иакову, по-видимому сестру тоже поглотила любовная страсть. Не знаю, почему она поверила столь удивительному незнакомцу, но она позвала его в наш дом. И тут я решилась. Я поспешила домой и умоляла отца отдать меня пришельцу, даже не зная, кто он. Но господин мой, отец, разгневался на недостойную дочь свою, прогнал и запретил являться без позволения. По пути к дальнему загону, едва разбирая дорогу, лицезрела я восхождение бога Сина на небосвод и вознесла молитву к нему и величайшей из богинь, дочери его Иштар, дабы забрали они мою никчемную жизнь и взяли мою душу в услужение. Тут я оступилась, почувствовала удар, а дальше темнота и беспамятство. Помню, что, когда очнулась и начала подниматься, услышала крик, о великая. – Лия затихла. – Все ли я изложила правдиво, госпожа моя? Нигде я не покривила душой, не скрыла от тебя содеянного, не просила снисхождения.
«Что-то начинает проясняться. – мысли стали упорядочиваться, а я что-то понимать, – насчет двух сознаний в одной голове гипотеза очевидно подтверждается. Похоже влипла я в библейскую историю и придется мне нарожать кучу детишек, да не просто нарожать, а в соответствии с уже изложенным порядком. И открутиться не получится, из головы не выпрыгнешь. Нда-а. Если не можешь избежать изнасилования, расслабься, а дальше по тексту. Так мало этого, еще предстоит добиться изнасилования, хотя в этом случае еще неизвестно, кто кого будет насиловать. Хотя до этого еще далеко, теоретические размышления и построение планов оставим на потом. Что еще за сюрпризы нам преподнесут, узнаем позже, а сейчас нужно придумывать и договариваться. Что придумывать и о чем договариваться, по ходу разговора. Первым делом успокоить и выдать удобоваримую версию».
– Хорошо, садись. Хотя, если тебе удобнее общаться лежа, устраивайся поудобнее. Разговор о будущей жизни нас ожидает обстоятельный
– Место удара болит, да и резь в глазах еще не успокоилась. После падения нужно прийти в себя, мне трудно двигаться и нужно отдохнуть.
– Я чувствую это. Лежи и слушай. Создатель всего сущего, верховное божество, коему подчиняются все боги земель и континентов, повелители воздуха и воды, покровители всех ремесел и искусств услышал твою молитву, видно велика твоя вера и справедливы слова твои, – подумала: «ну и ничего себе я закрутила, но в этом времени должно пройти», – остановилась и продолжила, – и решил Всевышний не забирать дарованную тебе жизнь. а повелел могучему богу Сину, чей лик воссиял на небосводе, и отважной дочери его, покровительнице всех женщин Иштар, исполнить волю его, дабы прославляла ты и потомки твои величие и могущество Творца.
И прислали великие Син и Иштар их верную подданую Лию, да-да, не удивляйся, и меня нарекли Лией, для вразумления врагов и завистников и провести тебя по предначертанному пути. Все ли тебе понятно?
– Да, посланница богов. Я буду покорна и послушна тебе. Но может, ты вернешься, а я уже буду жить, как прежде. Мне страшны перемены. Что делать, если судьбой предназначено именно так. Вернусь к отцу, мы с матерью вымолим прощение, и все пойдет, как раньше.
– Но ведь именно ты просила о переменах. Если ты молила о смерти, что сейчас может тебя испугать, когда рядом с тобой посланница? Но не богов я посланница, а единого Создателя. И поместил он сознание мое рядом с твоим не для разногласий и ссор, а единственно дабы прошли мы предначертанный им путь в мире и согласии.
«Опять я изрекла нечто, похожее на наставление. Кто бы мог подумать, что вчерашняя школьница на это способна. Хотя, говорят, в экстремальных ситуациях и не такое вытворяли. Если учесть, что все происходящее иначе как самый, даже слов сразу не подберешь, ну самый экстремальный экстрим, во! чего придумала, то все сказанное еще только цветочки, ягодки всем предстоит попробовать. Ты хотел развлечений, Создатель, найду, скучно не будет. Я теперь не та восторженная девчушка с короткой стрижкой, повадками похожая на мальчишку, которая заключала договор с тобой, а решительная деятельная женщина, намеренная выполнить все условия договора и остаться „в здравом уме и твердой памяти“. А моя, вообще интересно, кем она мне приходится, подруга, сестра, нет, наверное, пока партнерша, слышит эти мои размышления?» – подумала и продолжила:
– Никуда я не уйду. Пойми, наконец, и тебе и мне дали новую жизнь, одну жизнь на двоих, и повелели прожить ее вместе. Мы теперь одно целое, одна Лия. Новая, решительная, не боящаяся никого Лия. Но прежде, чем направлять тебя, следует нам кое-что прояснить.
И я и ты, обе мы наречены Лиями и следует нам научиться общаться так, чтобы посторонние даже смутно не воспринимали наших разговоров. Сейчас нашу беседу отчетливо слышат все, ибо шевелятся наши губы, а из уст раздаются звуки. Просто назови себя, но не произноси ничего ни вслух, ни про себя, просто подумай, – и через несколько мгновений спросила, – сказала уже?
– Да. Я все сделала, как ты велела. Сказала, вернее подумала: «Я Лия».
– Прекрасно. Я тоже в уме произнесла фразу, и мы не слышали друг друга. Значит наши мысли никто воспринимать не может. Даже мы друг друга их не подслушаем. Теперь то же произнеси про себя, не открывая рта.
«Я, Лия, дочь Лавана и Адины, – прозвучало в мозгу и тут же, – жизнь хороша, и жить хорошо».
– Ты слышала? Отлично, в воздухе не пронеслось ни звука. Нас никто не услышит, если мы будем мысленно разговаривать. А теперь громко, чтобы знали все, скажи то, что услышала от меня. Ты первая.
«Жизнь хороша и жить хорошо. Я, Лия, дочь Натана и Оры. – две фразы, произнесенные с небольшим перерывом, громко разнеслись над пастбищем. – Не волнуйся, я специально произнесла имена своих родителей, а не Лавана и Адины, иначе было бы неправильно».
– Вот и здо?рово. Теперь мы знаем, как разговаривать, – прозвучало в мозгу. Первой попробовала общаться по-новому посланница, – и не надо всем знать, о чем мы договариваемся. Теперь будем беседовать только мысленно. Это умение нам еще не раз пригодится.
– Но как нам узнать, когда следует объясняться мысленно, а когда говорить вслух, когда должна вести разговор или делать что-либо я, а когда ты? Можем совсем запутаться и попасть в неприятную ситуацию.
– Да-а. проблема. Я Лия, ты Лия, мы вместе тоже Лия. Как различать, что говорить и как говорить. Нужно придумать секретный знак, о котором знали бы только я с тобой. Есть предложения, идеи?
– Можно поднимать руку или щипать себя за ногу. – пронеслось в мозгу, – на меня внимания не обращают, так что никто и не заметит.
– И ходить с синяком на ноге или поднятой рукой? Нет. – и через некоторое время, – нам нужны имена. Имена, которые будем знать только мы и называть которые мы будем только в мыслях.
