Шпион. Повесть

– Вы правы, Йодль. В любом случае, я разберусь. Оставьте кейс и спасибо, вы свободны.

Детектив исполнил приказ, после отдал честь и удалился. После этого Чейз еле заметно улыбнулся, хоть и ощущал одновременно боль за гибель неизвестного, но и лёгкое облегчение за то, что возможно идеи умершего будут исполнены. Затем он спустился, накинул на себя дипломат, словно рюкзак, положив туда папку, в которую вложил письмо и вышел из кабинета, направляясь через сеть коридоров, где его приветствовали часовые, на коих он не обращал внимание, а лишь иногда в нужном положении показывал удостоверение. Многие из них открывали ему следующие двери или иногда немного вздрагивали при его резкой и уверенной походке, проходя мимо остальных, хоть иногда он бросал на них взор и незаметно приветствовал, на что остальные отвечали культурными кивками.

По пути он старался не думать, но невольно погружался в размышления, думая о том, что он делает, стоит ли цель его столь резкий действий? Порой он испытывал неприязнь ко всей своей профессии, к тому, что он находиться среди врагов, ему вспоминается его дом, его прошлое, но…

Вскоре он оказался там, куда он направлялся, он был в удлинённом коридоре, прямо перед дверью секретарской человека, с коим он встречается довольно часто и тут, когда он ступал туда, он ощутил что-то приятное – это была прохлада. Лёгкая, приятная которая коснулась его и какой-то звук, довольно манящий. Он оглянулся в сторону источника, вспомнив, что в коридоре кроме этой двери более никакой нет, в противоположной стороне стены конференц-зала, а звук шёл прямо с противоположного входу концу коридора – со стороны окна. Прямо оттуда шёл свет, дневной, приятный, расходившийся в пасмурной погоде свет и этот шелест, звук ударяющихся о стекло и листья деревьев в небольшом саду за зданием капель дождя. Остановившись и посмотрев на это, Чейз отправился к окну.

По мере того, как он подходил, его сердце и грудь наполняло волнение, а глаза по неизвестной причине постепенно закрывала пелена. Ему хотелось плакать. Это необычайное чувство, которое возникает у сознательного существа – желание пустить слезу, быть может даже без причины или скорее по причине, которое знает только сама душа? Он ощущал на себе этот лёгкий ветерок и холод, вспоминая своё прошлое. Ведь он не Чейз, он Гончик, он искусственно созданный щенок, рождённый в одной из ведущий лабораториях Альтании. В саду той самой лаборатории он также гулял, он помнил это как сейчас – эти тропинки с деревянными скамейками, высокие деревья, с которых в такое же осеннее время спадали пожелтевшие листья, а зелёные старались оставаться.

Перед глазами пробудились те самые моменты, когда он бегал по большой площадке или как сидел вместе с тем, кто его создал, кого он так любяще называл отцом и кто был им, в конце концов, в той самой лаборатории. Этого красивейшего профессора, доброго, заботливого, который в такие дождливые дни, когда Гончику было холодно обнимал и согревал в своём пальто или халате, откуда он выглядывал, наслаждаясь красотой природы. Он помнил то, как они по вечерам пили вкусный сладкий кофе с печеньями или его любимыми помадными конфетами – они были большой редкостью, но для него профессор находил их всегда. Какое же счастливое у него было детство, даже не смотря на все трудности.

А где же он теперь? В тылу врага, который заставил его пережить весь тот кошмар, который он увидел, ведь не стало стольких его знакомых, друзей, товарищей, с которыми он учился, многих сотрудников ни того института, ни той самой лаборатории – всех их унёс огонь войны. Как он горевал, каждый раз, когда слышал про их гибель, когда застывал в страхе и ужасе, боясь потерять кого-то ещё. Говорят, что к смерти можно привыкнуть, возможно только в одном случае – когда сознательное существо превращается в живой труп. Гончик этого не хотел, не желал. Он бы и стал таковым, если бы ни его отец – ни тот, кто его породил, ибо это самый дорогой человек в его жизни, самый близкий для него.

Интересно, а почему же его создали таким? Он ведь не человек, он другое существо, напоминающее щенка. Эти размышления слегка утешили Гончика, который протёр лапой единственную слезу, что вышла из левого глаза, затем он поморгал, стараясь убрать покраснение с глаз, продолжая смотреть на продолжительный дождь. А тот всё продолжался и не думал даже останавливаться. Вскоре, он пришёл в себя, становясь опять Чейзом и развернувшись подошёл к двери секретарской, которую он быстро открыл и даже не обращая внимание на сидевшую хотел пройти к кабинету того, к кому он пришёл.

– Мистер Чейз, сигерхейитскоммандант не у себя, – встав заговорила секретарша.

– Где же он, – остановившись и степенно повернув голову спросил Чейз, – а также оставлял ли он сведений о времени возвращения, – добавил затем он.

– Он сказал, что вернётся через час, то есть это почти через 13 минут.

– Хорошо, я подожду, – ответил Чейз, отходя в сторону.

– Благодарю сигерхейитгардиан, – ответила секретарша, продолжив работу.

Вскоре открылась дверь, куда посмотрел Чейз, однако, вместо того, кого он ожидал показалась высокая худощавая фигура роста ниже среднего с крупной головой, достаточно массивной лысиной, острым, длинным носом, большими, скорее даже вертикально вытянутыми в овальной форме глазами с такими же очками человек с сравнительно хрупким телосложением в военном мундире. Это был знакомый, ставший почти другом Чейза сигерхейитсбератер Лотар Штейн. Мужчина средних лет с не плохой философской базой, автор многих статей, номеров журналов и книг, один из знатоков идеологии партии.

– Сигерхейитсбератер, – поприветствовал вошедшего Чейз.

– Сигерхейитсгардиан, – ответил на приветствие Лотар. – Рад видеть вас, надеюсь ваши дела продвигаются активно.

– Можете в этом не сомневаться, – отчасти с ноткой иронии, отчасти в роли насмешки и отчасти в образе осуждения сказал Чейз.

– Благодарю за убеждение.

– Всегда рад.

– Судя по вашему ожиданию, сигерхейитскоммандант отсутствует.

Он взглянул на секретаршу, но она этого не заметила.

– Исходя из этого, я присоединюсь к вам, Чейз.

– Не скажу, что составлю компанию, но присутствовать буду…

Глава вторая. Политическая обстановка

– Острите, – с лёгкой ехидной улыбкой ответил он. – А вы не особо отличались подобной чертой во времена нашей совместной службы.

– Уж с этой стороны я не поменялся, за это я ручаюсь.

– Ручаетесь? – с наигранным удивлением и иронией спросил Лотар. – Это весьма интересный случай.

– Ничуть не интересней ваших выступлений, – подметил Чейз.

– О, бросьте, сигерхейтсгардиан.

– Не скромничайте, вы не тот человек, которому это к лицу.

– Полагаете, что это к лицу вам?

– Не только мне, но и всем, кто работает в моём отделении к лицу незаметность.

– Боюсь, что, учитывая кто вы, это никак не может быть воплощено.

– Гм, – слегка усмехнулся Гончик.

– Иронично?

– Нет, я к тому, что это заметил человек, который замечает только самые крупные объекты.

– То есть?

– Вы же дипломат, сигерхейтсбератер, вы замечаете только государства, а не личностей.

– Или личностей, представляющих государство.

– Дело это не меняет.

– Возможно, но…

Не успел господин Лотар закончить свою фразу, как показалась крупная фигура, чем-то напоминающая инспектора Йодля, но уже с более острым взглядом и ровной формой черепа. Это был сигерхейитсемитлер Генрих Штейн – старший брат господина Лотара Штейна.

– Здравствуйте, господа, – заметив присутствующих сказал он, когда ожидавшие ответили ему лёгким кивком, после чего вошедший обратился к секретарше. – Я получил послание от сигерхейитскомманданта, он здесь?

– Он… – не успела ответить секретарша, посмотрев на Генриха.

– Я здесь, господин Генрих, – послышалось сзади, когда стоявший оглянулся и тут же отдал честь показавшейся фигуре.

– Сигерхейитскоммандант!

– Да, господа, – посмотрев на ожидавших его заметил владелец кабинета, – пройдите все в мой кабинет, я как раз хотел вас видеть.

После этого он прошёл в свою комнату, резко открыв дверь, пока остальные направились за ним. Когда Чейз вошёл за Генрихом, он мог заметить, что в достаточно просторном кабинете с большим столом и зелёной обивкой, где находилось всё необходимое, а в деревянной стене были вмонтированы отдельные шкафчики, за своим рабочим местом стоял человек высокого роста в чёрной форме, прямоугольным, но при этом физически сложенным телосложением человек. Его прямоугольная голова представляла чуть ли не одну из форм симметрии, наряду с чудным пенсне на цепочке, обычных размеров голубыми глазами, тёмным головным убором, напоминающий отдалённо шлем в форме ведра, острым, но средних размеров носом, тонкими губами, двумя дополнительными подбородками, которые округляли его лицо, но из-за длинной шеи, это не превращало его в толстяка. Единственным дополнением к его образу и плотным рукам, похожие на вырезанные из дерева руки игрушечного солдатика, были необычайно узкие усы, что как будто были приклеены к лицу, но придавали ему возраста. Именно этот человек и был сигерхейитскоммандантом Карл фон Брауном, что стоял, ныне опираясь о свой широкий стол, словно возвеличиваясь над вошедшими.

– Входите, господа, – произнёс он слегка надрывным голосом.

Когда все вошли и заняли свои места – Чейз на стуле, а Лотар и Генрих на диване, Карл начал свою речь.

– Я вызвал вас по причине нашего будущего контакта с Венерией. Вам известно нынешнее военное положение в стране и именно мы, со всеми нашими департаментами, обеспечиваем не только безопасность, но и развитие идеологических основ безопасности в государстве. Нет ни одной идеологии в мире, что была бы лучше Демарийской, однако Альтания противодействует этому уже на протяжении 3 лет. И если бы не их технологическая революция, мы бы одержали победу, но теперь нам нужна помощь, её нам окажет Венерия, для чего необходимо установление переговоров между господином Фолькмаром и господином Вальдемаром. Безопасность этого процесса должна быть гарантирована именно нашим департаментом, о чём я получил личное распоряжение от сигерхейитсканцлера. Именно для обсуждения гарантирования безопасности на указанном процессе я вызвал вас.

Кабинет сигерхейитскомманданта

– Полагаю, что это одна из лучших политических стратегий, сигерхейитскоммандант, – заметил Лотар.

– Весьма-весьма, – тихо прошептал Карл.

– Господа, – внезапно заговорил Чейз, – я рад, что вы, – бросив взгляд на фон Брауна говорил он, – заговорили об этом. Дело в том, что сегодня произошёл инцидент на Глакштеффер-штрассе, где в ходе дела обнаружен этот документ.

После этих слов, он достал письмо из дипломата и передал его фон Брауну. Тот внимательно осмотрел документ, сохраняя хладнокровность, после чего отложил письмо и посмотрел на Чейза.

– Это серьёзное заявление, Чейз. Вы уверены, что информация достоверна?

– Абсолютно. Возможность дезинформации и подделки исключена.

– Разрешите и нам ознакомиться, сигерхейитскоммандант, – заметил Лотар, после чего фон Браун протянул им испачканный листок.

Сигерхейитсбератер подошёл и приняв листок со своим напарником принялся пристально его изучать, всё больше поражаясь.

– Смею заметить, что это могло быть недоразумение, – заговор Лотар.

– Посмотрите на дату, Лотар, – бросил фон Браун.

– Да, письмо направлено 3 дня тому назад, говоря о предстоящей встрече через неделю, но что нам мешает опередить Альтанию? – проговорил Генрих.

– Тот факт, что мы можем нарваться на шпионаж, – проговорил Чейз, что в его внутреннем монологе казалось весьма ироничным.

– Хотите сказать, что Венерия изначально встав на сторону Альтании может предать нас? – заговорил Лотар.

– Венерия и Альтания если даже создадут союз, то только против Демарии, никак иначе, – размышлял фон Браун, – ровно также как если мы установим с ними контакт. Но теперь…

Он вышел из-за стола и заломив руку за спину, начал шагать по комнате, приближаясь к комоду, где стоял графин с водой и пара стаканов.

– Так почему же вы уверены, что даже нынешнее ускорение процесса обязательно приведёт к противодействию? – спросил Лотар, с хладнокровным видом.

– Поскольку если даже взглянуть на историю, Альтания имеет большую связь с Венерией, чем Демария, – проговорил Чейз, – вспомните хотя бы их последний союз за 2 года до начала войны.

– Времена изменились, не стоит этого забывать, – утверждал Лотар.

– Но память осталась, – на первые моменты грозно, но сохраняя спокойствие ответил Чейз, – сигерхейитсбератер.

За это время Карл фон Браун уже успел дойти до комода и налив себе воды выпить полстакана и оглянуться на остальных.

– Чейз прав, господа, – проходя к своему столу ответил сигерхейитскоммандант. – Боюсь, что это создаёт слишком большой риск, – он сделал паузу. – По крайней мере мы не сможем обеспечить безопасность господину Фолькмару.

– Нет, сигерхейитскоммандант, – выступил Лотар. – Я не соглашусь с этим.

– Отчего же?

– Я полагаю, что мы сможем обеспечить безопасность господину Фолькмару.

– Каким же образом? – продолжал Карл, скрестив руки на груди.

Он несколько задумался, слегка прикусив губу и слегка повертев взглядом, после чего широко открыл глаза и сказал:

– Я поеду в Демарию первым для установления контакта и для обеспечения безопасности, если мне удастся обнаружить опасность – я немедленно сообщу об этом, в обратном случае – встреча состоится.

– А если же эта операция не будет удачной?

– Тогда пусть любой рядовой пустит в меня пулю, и я скончаюсь самой позорной смертью – во время казни от нижестоящего по званию, – гордо ответил Лотар.

Смотря на эту картину, Чейз несколько призадумался, слегка припоминая, что даже те, кто был против него, кто выступал со стороны Демарии не только были людьми, но могли иметь и честь, это поражало и заставляло задуматься, что же они такие?

– Хорошо, Лотар, – говорил Карл фон Браун, – в таком случае, немедленно отправляйтесь. К ночи вы уже прибудете на место, а завтра осуществите переговоры. И ещё возьмите с собой стражу – она присоединиться к вам на аэродроме и исходя из всего сказанного, не позже завтрашнего вечера, я должен получить сведения.

– Сигерхейитскоммандант, – заговорил Генрих, – нам не помешало бы предпринять меры по предотвращению контакта Альтании и Венерии.

– Любая такая попытка может быть расценена Венерией, как нападение, – проговорил Карл, – и тогда Венерия уж точно не выйдет на контакт с Демарией.

– Но кто сказал, что нужно обязательно устраивать нападение? – добавил Чейз. – Можно быть более тактичными.

– Что вы имеете ввиду, Чейз? – слегка удивился Карл, стоя у своего стола.

– Если ликвидировать сторону, которая хочет переговорить с Альтанией, то есть Венерию – это приведёт к войне, но что, если ликвидировать того, кто хочет поговорить с Венерией со стороны Альтании?

– Интересное размышление.

– В случае, если это будет даже не мистер Рихард, любое нанесение повреждения этой системе приведёт к тому, что сторона Альтании опоздает, а весть о несчастном случае или трагедии не дойдёт столь быстро до места назначения. В любом случае нам удастся уменьшить влияние Альтании в глазах Венерии.

– Как вы предлагаете это осуществить?

– Я могу отправиться в Венерию, вместе с сигерхейитсбератером, определив точное место, куда должен прибыть представитель Альтании до господина Рихарда. Если ликвидировать представителя, то процесс замедлиться и план сработает.

– Как вы определите это место?

– Я смог определить сам факт.

– И то верно, – заключил Карл.

Он осмотрел присутствующих, когда Лотар со странным взглядом смотрел на Чейза, то гневаясь, то словно насмехаясь над ним, ибо теперь мистер Чейз примкнул к его идее. Генрих же в это время пожирал глазами сигерхейитсгардиана, подозревая что-то странное в его словах и образе, хотя это было свойственно его работе.

– Хорошо, отправляйтесь вместе с Лотаром, Чейз и доложите мне не позже указанного времени, – сказал фон Браун. – Вы свободны, господа.

После сказанного все встали и направлялись к выходу, пока Чейз, не торопливо направился к выходу, выйдя практически за Лотаром. Когда Чейз вышел за ними, то они оказались сначала в секретарской, затем в коридоре, где, погружаясь в размышления, сигерхейитсгардиан сказал только одну фразу в адрес Лотара:

– Сигерхейитсбератер, – в этот момент Штейн младший обернулся.

– Да, сигерхейитсгардиан?

– Я буду ждать вас сегодня вечером у аэродрома, не позже 9 вечера с солдатами сигерхейитскомманданта.

– 9 вечера и 30 минут, – кратко ответил Лотар и после лёгкого кивка Чейза в знак согласия, вместе с Генрихом удалился.

Чейз остался в коридоре, хотя бы эту часть дела он смог исполнить, но многое оставалось не ясным и слишком туманным, ибо дело могло провалиться…

Дождь уже успел завершиться, оставив приятную прохладу после себя. Воспользовавшись этим, Чейз смог выйти в сад. Как и было отмечено, их здание было совмещено с зданием банка, который устроили здесь наряду с временным филиалом департамента по вопросам финансов, куда упал взгляд талантливого агента. Затем, ступая по удлинённой тропинке, где по обе стороны росли весной цветы, чудная трава, а сейчас, всё это было усеяно золотисто-багрово-красным ковром из листьев, что после дождя успели опасть, вместе с этим имея на себе лужи, что отражало пока ещё только-только раскрывающийся небосвод, Чейз думал. Он знал, что ему нужно каким-то образом сорвать переговоры, не допустить их, но как же ему это сделать с учётом всех образовавшихся новых последних обстоятельств?

Из глубин его памяти вновь появлялся Гончик, этот игривый и весьма наивный щенок, что так любил своё детство. Но теперь, он представал уже более взрослым, ответственным, обучающийся самым различным приёмам. В памяти предстал широкий и роскошный кабинет господина Рихарда, который всегда поражал своей простотой и одновременно величием. Чудный ковёр, постланный на янтарного цвета деревянный паркет, чудная меблировка в лице дивана, двух кресел, дополнительных стульев, комода, дополнительного секретера, двух шкафов с книгами и двумя прочими шкафами, встроенные в стену и, разумеется, крупный красивый стол из красного дерева с крупным пространством, обитый зелёным материалом, где за богатым креслом ручной работы сидел господин Рихард.

Этот человек, отличающийся гениальностью, холодным расчётом, чутким умом и одновременно необычайной скромностью для правителя такого крупного государства, как Альтания, где под его руководством осуществилась целая техническая революция, беседовал в тот день с Гончиком. И именно в той самой беседе, правитель рассказал в подробности о том, что твориться не только в той части страны, которую Гончик мог видеть, но и во всех её окраинах, во всех областях, городах и поселениях. Перед глазами, тогда ещё наивного, искреннего щенка представала вся эта картина, шокирующая и вызывающая сочувствие, а также поначалу нечто вроде жалости к Демарии, ибо они казались просто запутавшимися людьми. И особенно, было больно за то, что из-за их ошибки страдало столько людей, вся Альтания, как Гончик мог на всё это смотреть и не помочь обоим сторонам?

В тот день он лично вызвался на эту работу, на работу шпиона, который отправиться в Демарию, но для этого, ему нужно было участвовать в делах фронта, подниматься с самых низов и тогда он всё понял. День за днём в его душе появлялось убеждение и главное – ненависть, злоба, что удивительно – вера в невозможность исправления Демарии…

Глава третья. Позднее время обеда

Как бы он ни старался, что бы сделала Альтания их противника невозможно переубедить или поставить на верный путь – вот, где и проявлялась вера, вера в несправедливость, вера в ненависть и злобу. Удивительно, что это было не знание, подобное аксиоматике или постулатам, которые прогрессировали в Альтании, а именно вера, которую Гончик приобрёл в Демарии, против неё же. Как же всё это было парадоксально и в какой-то степени иронично.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.