скачать книгу бесплатно
– Но ты же сама! – растерялся он.
– Кто поверит, что сама? Распишу так – мало не покажется. Забыл? Я несовершеннолетняя!
– Но ты же сама! – безнадёжно повторил Толик. Эта девчонка может делать с ним, что угодно: унижать, оскорблять, может уничтожить, но и в силах вознести на недосягаемую высоту удовольствия.
– Ладно, сильно не расстраивайся, – вдруг изменила она решение. – Это не окончательно. Потом может быть опять.
– Опять?! Когда?!
– Не знаю. Не решила. Сам не ищи со мной встречи. Когда время придёт, сама позову. А будешь доставать – всё расскажу отцу.
– Не буду. Только, пожалуйста, сегодня в последний раз. Прошу. В последний раз, – он готов был, умоляя, встать перед ней на колени, лишь бы ещё раз через тёплые податливые бёдра познать всепоглощающее наслаждение.
На следующий день Ольга купила у спекулянтки Светки новую французскую помаду и тушь.
* * *
Ольга мечтала окончить школу и рвануть в Москву. Понятно, с таким аттестатом двери института, да и техникума закрыты, но в Москве можно и работать. Неважно где. На заводе, фабрике. Лишь бы в столице, где народ, развлечения, возможности. Она бы там развернулась.
– А что? Фигурка хорошая, вон какие ноги длинные, – Ольга после душа стояла перед трюмо. Часто оставаясь дома одна, она иногда разговаривала со своим отражением. – Мордашка тоже не подвела. Конечно, бывает и получше, но бровки подвести, ресницы наложить, губы поярче, прикид модный… Отбоя не будет, а там, как отец говорит – выгодно выйти замуж.
Полдня прослонявшись в лени по дому, к вечеру Ольга решила устроить «вечеринку», но желающих повеселиться не было. Кто-то делал уроки, кто-то поругался с родителями и отпрашиваться бесполезно, кто-то не хотел «плестись в такую даль», один Димка Полянов, он жил по соседству, согласился и робко спросил:
– Менька будет?
Менькой в классе звали Надю Менькову.
– Она по выходным дома сидит. С матерью, – сказала Ольга и подумала: «Вот так всегда, его приглашаешь, а он – Менька! Словно кроме Меньки никого на свете нет!» Она сквозь зубы нехорошо выругалась.
– Тогда не приду.
– Ладно. Если я решила устроить вечеринку, так тому и быть. Жди звонка.
Надю не пришлось уговаривать (удивительное дело!), она сразу же согласилась.
– Приходи. Твоя Менька скоро будет, – Ольга перезвонила Диме.
– Правда? Не обманываешь?
– Больно надо, – Ольга положила трубку, уверенная: Димка не заставит себя долго ждать.
«Мальчишка! – опять зло подумала Ольга. – Бегает за Надькой, как дурак. Весь класс над ним смеётся, а он ничего не замечает».
Мальчишеская влюблённость, ничем не испорченная и ничего не требующая взамен, вызывала зависть. Она-то хорошо знала, что есть и другое, взрослое и грязное, но это чистое чувство (почему не к ней?) злило и будило чувство собственницы.
– Менька пришла? – первое, что спросил Димка, войдя в дом.
– В пути.
– А-а, – разочарованно протянул мальчик. – Ты одна? Говорила – народ будет и всё такое.
– Проходи, – она включила громче музыку, подождала, пока гость снимет куртку и, покачивая бёдрами, подошла к нему. – Пошли танцевать.
Димка мгновенно покраснел и промямлил:
– Я?!.. Нет… Не могу…
Ольга засмеялась, обхватила руками голову мальчика и, громко причмокивая, поцеловала в обе щёки, отошла в сторону и опять засмеялась:
– Димка, ты просто красавец!
Мальчик только сейчас заметил, у неё ярко накрашены губы. Он подбежал к трюмо. На него ошалело смотрел испуганный парень с красными контурами губ на щеках. В дверь позвонили.
– Это Менька! – фыркнула Ольга.
Димка с остервенением стал тереть лицо, но жирная помада лишь размазывалась, окрашивая и руки.
– Привет, Дим! – Надя, увидев остатки помады на щеках и руках одноклассника, отвернулась. – Я думала, у тебя компания.
– Нам и вдвоём не скучно. – Ольга озорно подмигнула однокласснику. – Правда, Димочка?
– Может, я вам помешала, – Надя пожалела, что приняла приглашение.
– Не обращай на неё внимания! – Димка спрятал руки за спиной. – Она придуривается!
– Совсем и не придуриваюсь. Мы… – Ольга ещё хотела что-то сказать, но рассерженное лицо Димки остановило её. – С вами и пошутить нельзя. Сразу обижаетесь. Разбирайтесь сами. Мне нужно позвонить, – она ушла в спальню и плотно закрыла дверь.
Дима в гостях у Ольги бывал часто, ему нравилось здесь всё. Небольшая общая комната, так назвала бы комнату его мама, Ольга же всегда говорила «гостиная», две спальни и уютная кухня. Подобной мебели и посуды он не видел больше нигде. Цветной телевизор, холодильник почти под потолок и особенно проигрыватель вызывали восхищение, и он мечтал: когда-нибудь у него будет такая же бытовая техника. Он будет учиться и много работать, лишь бы купить то же самое.
– Что поставить? Песняров? Или Антонова? – Дима начал перекладывать пластинки.
– Всё равно.
– Тогда Макаревича. Что мрачная такая?
– Тебе какая разница?
– Мне ничего. Просто спросил.
Надя насупилась и на него не смотрела.
– Что-то Ольги долго нет. Оля! – позвала Надя. Ответа не последовало. Она встала и пошла в соседнюю комнату.
Ольга сидела, поджав под себя ноги, на кровати и листала журнал «Крестьянка».
– Что? Уже пообщались? – не поднимая головы, спросила она.
– Моя мама выходит замуж, – неожиданно для себя выпалила Надя.
– Ну и что? – ожидаемого возмущения не последовало.
– Понимаешь, она выходит замуж! – Надя замолчала, раздумывая, говорить или не говорить, но сомнения, терзающие последнее время, рвались наружу, и она продолжила: – Получается, я ей не нужна!
– Ну и что? – Ольга, перестав листать журнал, посмотрела на подругу. – Вон у Вальки Матвеевой мать раз в полгода замуж выходит, – она привстала, вытянула губы вперёд, жеманно опустила глаза и, растягивая слова, сказала: – «Доченька, познакомься, это твой новый папа». Валька оглянуться не успеет, как мать выводит: «Доченька, он такая сволочь». Валька мечтает от такой мамаши сбежать. «Жалко, – говорит, – больную бабку. Давно бы смоталась!» Твоя один раз мужика привела, а ты психуешь.
– Но зачем? Нам и вдвоём хорошо.
Ольга язвительно засмеялась:
– Хорошо?! Ну ты даёшь! Неужели не понимаешь? Она же баба, ей тоже мужик нужен. Каждая хочет устроить свою жизнь. Моя вон мамаша так и льнёт к отцу, когда он из командировки возвращается. Кувыркаются, кувыркаются по ночам. Противно даже, – она нехорошо выругалась. – Ты ей, Менька, лучше не мешай. Всё равно скоро в Москву уедешь учиться. Так же? – Надя кивнула головой. – Вот. Мать одна останется. Так что успокойся. Пусть выходит. Мужик-то ничего?
– Не знаю.
– Молодой или старый?
– Не знаю.
– Вот, заладила: не знаю. Ты что-нибудь знаешь?
– Не знаю.
– Ладно, – снисходительно махнула Ольга рукой. – С тобой разговаривать бесполезно. Иди к Димке. Он ради тебя сидит там.
Надя с восхищением смотрела на подругу, впервые осознав: Ольга намного опытнее, и есть в ней житейская мудрость, а Наде ещё предстоит осваивать непонятные взрослые хитрости.
– Вот что, – Ольга встала, отбросив журнал, – вечеринка отменяется. Вы на меня тоску нагоняете, – она решительно вошла в гостиную. – Дим, я пошутила: праздник отменяется. Дуйте домой!
– Ты даёшь! – Дима послушно натянул куртку.
– Кавалер, – Ольга хихикнула. – Меньку не забудь проводить.
– Не надо, – сказала Надя и, попрощавшись, вышла на улицу.
* * *
Весна!
Конец марта!
Но Зима не бросилась без оглядки улепётывать от чисел в календаре. «Не спешите радоваться. Я еще похозяйничаю!» – напоминает она о себе ночными морозами. Зима, конечно, вправе напоследок пошутить, но чуть уловимое дуновение аромата первоцвета, сирени и черёмухи уже витает в воздухе. Такого смешения запахов не бывает, да и рано ещё, но подсознание помнит, а желание скорейшего тепла так сильно, что ошеломляющая Весна становится почти реальностью. Зима порывом морозного воздуха изгоняет предвестника зелёной красавицы, но остаётся предчувствие зарождения новой жизни и уже не покидает.
Впервые Надежда не спешила домой. Не хотелось. Её не пугали пустые улицы, наоборот, она представила: с ней происходит несчастье, самое страшное, какое может быть, и тогда мама, видя истерзанное тело дочери, понимает, как она дорога ей… Рыдает… Кричит, что была не права…
– Менька! – её догнал Димка и пошёл рядом.
Надя не хотела ни с кем разговаривать, но прогонять одноклассника не стала. Этот кареглазый высокий парень нравился ей с шестого класса, только постоянные клоунские выходки немного… раздражали.
Сначала она воспринимала его выкрутасы спокойно: как и все одноклассники, смеялась над ним, переживала, когда вызывали к директору или приглашали родителей в школу, но однажды Ольга язвительно заметила:
– Везёт же некоторым.
– О чём ты? – не поняла она.
– Будто не знаешь. Димка с четвёртого класса в тебя влюблён и выпендривается, чтобы ты обратила внимание!
– Я? Ему нравлюсь? – Надя покраснела.
– Да ладно тебе. Вся школа знает. Я сама слышала на перемене, как ребята над ним смеются: «Что, Димка, опять к директору на ковёр, а Менька твоя даже глазом не повела?!» Поняла? Твоя Менька! А ты дурочку из себя строишь?
Надя представила одноклассников, они могут шутить жестоко, и ей стало жалко Диму. Она порывалась сказать ему: «Если из-за меня, то не надо», – но не решалась, и вот, пожалуйста, такая возможность появилась. Но слов не было.
Первым молчание нарушил Дима:
– Ольга – девчонка нормальная. Не знаю, что с ней сегодня. Не обижайся на неё.
Надя не ответила, замолчал и Дима. Так они дошли до дома Надежды.
– Домой что-то не хочется, погуляем ещё.
Дима незаметно посмотрел на часы, почти девять. Мама ругаться будет… но он послушно пошёл следом за девушкой.
– Дим, я хочу тебя попросить, – начала Надя, – если ты из-за меня, ну, всякие штучки выкидываешь, журнал выкрал и тому подобное, не надо. Я к тебе, – она некоторое время молчала, – хорошо отношусь.
Она взяла его за руку, остановилась и доверчиво посмотрела на него. Было темно, и он почти не видел выражения её лица, но по интонации голоса понял: она говорит правду.
– Не буду, – твёрдо сказал он и крепко сжал её ладонь.
По ночному городу они бродили долго, говорили обо всём: школе, общих друзьях, приближающихся экзаменах, куда поступать.
– В институт не пойду, в техникум, – деловито сказал Дима. – Железнодорожный. Только боюсь, не поступлю. Придётся осенью в армию идти.
– В армию?! – Надя остановилась, а Димка обрадовался её неподдельному волнению.
– Ага. В детстве много болел, и меня отдали в школу почти в восемь лет. В октябре восемнадцать стукнет. Батя говорит – каждый настоящий мужчина должен отслужить положенные два года или три на морфлоте. Он старшему брату тоже так говорил, а ещё: армия школа жизни для мужика. Брат уходил пацаном, вернулся взрослым мужчиной. Я его не сразу узнал. В армию обязательно, иначе нельзя, – убедительно сказал он и нерешительно спросил: – Ты на проводы придёшь?
– Приду, – ответила Надя, – если пригласишь.
– Да ты что? – Дима готов был закричать: «Чтобы я не позвал тебя перед такой длительной разлукой?», но лишь сказал: – Обязательно приглашу. Можно я буду писать тебе?
– Конечно. Я буду ждать тебя из армии, – неожиданно для себя сказала Надя.
– Правда?! – Димкино сердце застучало быстро-быстро.
Когда Людмила Алексеевна встретила дочь у порога и с упрёком начала выговаривать:
– Ты где была? Я вся извелась, –
Надя спокойно ответила:
