скачать книгу бесплатно
С Филиппом Юдиным я познакомилась во время работы в Серой страже. Мы регулярно пересекались на местах преступлений. В Башне капитана считали выскочкой, путающимся под ногами у магов. Пообщавшись с Юдиным, я убедилась, что слухи несправедливы. Он в самом деле интересовался миром магии, но не преклонялся перед ним, а пытался понять. Я охотно отвечала на вопросы капитана, а когда спустя шесть месяцев он предложил мне работу в штате УПИРа – не смогла отказаться. Просто возникло ощущение, что в этой команде я буду нужнее.
Узнав о моём решении, Головин пришёл в ярость. Из самой перспективной ищейки Серой стражи я вмиг превратилась в неблагодарную девчонку и предательницу. Прошло два года, а отношения с бывшим начальником оставались натянутыми, да и в новом коллективе ко мне отнеслись настороженно. Следователи не обрадовались бывшему стражу, оказавшемуся у них под боком. Напряжение, возникшее между нами с первого рабочего дня, ощущалось до сих пор.
Прикрыв глаза, я помассировала виски. Составление отчетов всегда нагоняло тоску, а нынешний и вовсе пришлось сочинять в двух вариантах. Первый – официальный, в нём ни слова не говорилось о так называемом ритуале или о Квар’трам, а второй – с подробным описанием моей версии происшедшего – пришлось чуть ли не насильно всучить Филиппу. Как капитан с ним поступит, не моя забота, только бы потом не говорили, что упырячий консультант плохо справляется с обязанностями.
Перед тем как отправиться в академию, я заскочила в лабораторию. Соколов с увлечённым видом препарировал чьи-то полуразложившиеся внутренности, амбре которых не мог заглушить едкий запах формалина.
– А, привет, Тесс. Ты знала, что у зомби главным органом является печень? – Из-под маски его голос прозвучал глухо. Я бы на его месте надела противогаз. – Только она продолжает функционировать, в то время как другие органы отмирают, и перерабатывает свежую кровь в слизь, которая всасывается в мягкие ткани, вот почему у этого вида нежити конечности полуиссушены, а туловище – свежее.
Я вызвала в памяти образ зомби, с которым мне пришлось столкнуться пару месяцев назад. Свежим его точно нельзя было назвать.
– Тебе что, паучихи мало?
– Да она никуда не денется. Я её заморозил. После работы займусь.
– Эх, Гришка, девушку тебе завести надо.
– И чего я у них не видел? – хмыкнул судмед, рассматривавший все разновидности нелюдей как биологические виды ну о-о-очень интересные для изучения.
– Запомни, Соколов, самый главный «орган» у зомби – его башка. Пока не снесешь – не помрёт. Или ты предлагаешь новый радикальный способ умерщвления? Вырывать печень и ждать, пока зомбяк иссохнет от голода?
– Вот вечно ты так. Весь кайф обломала. – Соколов накрыл внутренности брезентом и снял маску. – Кстати, как дела? Вампир не укусил?
– Кончай ехидничать. Я сама тебя сейчас покусаю. Что тебе стоило придержать тело Мироновой?
– А на каком основании? Я с ним закончил, образцы для анализов взяли. Да и Влад наседал.
– Вот с этого и надо начинать, – недовольно пробормотала я.
– Не ворчи. Ему из мэрии звонили. Такое чувство, что родственники хотят побыстрее прикопать убиенную. Да там действительно ничего интересного не было. Если не принимать во внимание «Печать плоти», то стандартная смерть от девятимиллиметрового. Причём стреляли практически в упор.
– А как же таинственное нечто, обнаруженное в крови?
– Разберёмся. Повторяю ещё раз: образцы для анализа мы взяли. Так что это всего лишь вопрос времени.
Соколов снял перчатки, понюхал руки, скривился, затем щедро плеснул на ладони антисептика. Результат повторного обнюхивания, видимо, оказался удовлетворительным. Григорий вытащил из шкафчика шоколадный батончик и, усевшись на край стула, разломил пополам.
– Будешь?
Я сглотнула, покосившись в сторону стола, на котором лежал прикрытый брезентом ливер зомби. Шоколад я любила, но не настолько. Соколов всё понял по моему выражению лица и повторно озвучивать предложение не стал.
– Постарайся побыстрее закончить с тестами. Это очень важно, – поторопила я.
– Как обычно. Поэтому я и вылез из постели в пять утра.
– Ты у нас самый лучший, самый чудесный судмедэксперт на свете.
– А то! Продолжай, – блаженно улыбнулся Соколов.
– И тебе полагается подарок. – Я потрясла у него перед носом тканевым мешочком.
– Что там?
Соколов попробовал выхватить трофей из рук, но я спрятала его за спиной. В мешке лежал кусочек линялой шкурки ламии. Этого добра в штольне, где меня завалило, было навалом. Распрощались мы с ламией по-хорошему, если лучшими подругами не стали, то определенного взаимопонимания достигли. Я так подозреваю, что решение о переезде в заповедник она приняла уже на исходе первого дня. Последующие двенадцать часов мне пришлось провести в пещере только потому, что хвостатая вредина соскучилась по человеческому обществу.
– Давай же. Не томи!
– Пообещай, что на радостях не позабудешь об анализе.
– Даю слово!
Я вручила судмедэксперту подарок. Соколов развязал тесёмки и вытряхнул содержимое на стол. Вид ржаво-алой с золотыми вкраплениями змеиной чешуи сначала ввел его в ступор, а затем судмедэксперт порывисто обнял меня, чмокнул в лоб и, заявив, что ему срочно нужно кое-что проверить, убежал в соседнюю комнату.
* * *
Пропуск на территорию академии удалось получить без проволочек. Узнав, что управление расследует обстоятельства гибели Натальи Мироновой, мой бывший наставник, а ныне друг, Михаил Орлов, пообещал всё уладить. Когда я подъехала, он уже ожидал меня у входа.
– Привет, отлично выглядишь, – с улыбкой заметил Орлов.
– Для человека, которого чуть не расплющило в пещере, я вообще красавица.
Хотела пошутить, но добилась совершенно противоположного эффекта. Михаил помрачнел и, вдруг схватив за руку, привлек к себе.
– Прости, я не знал, что так получится.
– Не ты один. Ламия тоже не ожидала, что нас настолько сильно завалит. – Я осторожно разомкнула объятия. Не то чтобы мне не понравилось, просто я приехала не за этим, да и место было не самое подходящее. – Я привезла ордер…
– Хорошо, давай сюда, – без особого энтузиазма кивнул он. Получив документ, Михаил сунул его в папку и направился к входу.
– Это разрешение на доступ в комнату Мироновой. Кроме того, я бы хотела переговорить с её соседками…
– Переговоришь, – сухо пообещал Орлов. Видимо, обиделся.
Михаил уже не первый месяц намекал, что хотел бы, чтобы наши отношения стали более близкими, но я предпочитала держаться на расстоянии. Странно, учитывая мое отношение к наставнику по изначальной магии во время учебы в академии. Да что там я, в зеленоглазого красавца-преподавателя была влюблена добрая половина адепток. У Михаила Юрьевича сформировался личный клуб почитательниц. Мы украдкой делились друг с другом фотографиями и пробовали создавать фантомы Орлова – даже как-то конкурс устроили на самый удачный. Ну а особо наглые совершали паломничество к липе, растущей у дома кумира. Я, как и многие, тихонько вздыхала, прилежно зубрила изначальную магию и надеялась, что со временем это пройдёт.
После выпуска из академии я на пару лет потеряла Михаила из виду. Работа в Серой страже полностью меня поглотила, однако после перехода в УПИР я столкнулась с нехваткой информации, и Орлов пришел мне на выручку. Да я вообще не представляла, что бы без него делала! Благодаря участию Михаила была разработана программа обучения следователей УПИРа, он помогал отбирать темы, составлял тесты и заказывал книги в библиотеке. Орлов доверял мне настолько, что посвятил в свою тайну, – он был эльфом, высшим существом из мира фейри. У меня в голове не укладывалось, что он забыл на Земле, да ещё и в академии, среди юных дарований.
– О чем задумалась? – еле слышно спросил Михаил, в то время как мы шли по дорожке к общежитию.
– Пытаюсь понять, что произошло в той спальне.
– До меня дошли слухи о «Печати плоти».
– Всё верно. Представляю, до чего обрадовался Совет.
– Не то слово. Всех адептов подвергнут проверке, преподавателям также не удастся отвертеться.
– Сурово.
– Тесс, магов из Башни также вызовут.
– Намекаешь, что и до меня доберутся? – обеспокоилась я.
Проходить ментальную проверку не хотелось, максимум – внешний осмотр. Я не боялась, что маг, заглянувший ко мне в голову, обнаружит что-либо запретное, однако, кто знает, что мне там оставят на память?
Я встревоженно взглянула на Михаила, тот улыбнулся и кивнул.
– Постараюсь всё уладить.
– Спасибо, Миша. – Я взяла Орлова за руку, он поколебался немного, а потом переплел наши пальцы.
Мы подошли к зданию, заменявшему мне родной дом в течение двенадцати лет. Учеба в академии осталась в прошлом. Я всматривалась в знакомый фасад и не чувствовала ни грусти, ни ностальгии, вероятно, причина крылась в слишком насыщенном настоящем. Каждый день, выходя на работу, я понятия не имела, с чем столкнусь сегодня: придется ли помогать отвечать на звонки горожан, регистрировать нелюдей, выезжать на место преступления или же выслеживать обезумевшего оборотня. И всё-таки я любила свою работу, она наполняла мою жизнь смыслом, помогала чувствовать себя нужной.
* * *
Комната Натальи в общежитии отличалась от городской квартиры: светлые стены, добротная мебель, жизнерадостные голубые занавески в белый горошек. И все-таки кое-что общее прослеживалось. Я осмотрела содержимое тумбочки и письменного стола, заглянула в шкаф и не нашла ни одного зачарованного предмета вроде заговоренных от потери ключей.
Ерунда какая-то! Энергетический фон помещения оставался абсолютно нейтральным, словно здесь давно не использовали магию. Если бы Орлов не подтвердил, что это комната Натальи, то я бы сочла, что меня надули, предъявив пустующее помещение.
– Ни черта не понимаю, – пробормотала я.
– Что-то не так? – спросил до сих пор молчавший Михаил.
– Как часто Миронова здесь появлялась?
– Без понятия. Всё, что я знал о её учебе в академии, я тебе рассказал, но, скорее всего, её соседка и одногруппница в курсе. Позвать?
– Да, приглашай.
Елизавета Воронина оказалась близкой подругой покойной Натальи или же считала себя таковой.
– Другая квартира? – растерянно переспросила она. – Да, снимала в городе, в жилом комплексе «Тихая гавань».
– И другого пристанища у неё не было?
Девушка покачала головой.
– Нет, насколько мне известно.
– Хорошо. Могла ли она временно перебраться к подруге или парню? Она с кем-нибудь встречалась?
Елизавета снова покачала головой.
– Ей было не до развлечений. Ната готовилась к новому учебному году. Как аспиранту ей выделили группу адептов-первогодков. Нужно было проработать программу и задания.
– Так, по-вашему, главным в жизни Натальи была учеба? – уточнила я. Характеристика никак не вязалась с интерьером спальни в городской квартире.
– А что вас смущает? – насторожилась Воронина.
– Миронова не практиковала магию в быту.
– Магия – это не только возможности, но и ответственность, – раздалось в ответ чопорное.
Я бы поверила Ворониной, если бы не бегающий взгляд, то и дело останавливающийся на шифоньере. Я уже в него заглядывала, но не заметила ничего интересного, кроме одежды. Да и той было маловато: запасные комплекты униформы, мантия, спортивные брюки – необходимый минимум для учебы в академии.
Поняв, что откровенности от Ворониной не дождешься, попыталась её подтолкнуть.
– Вы что-то ищете?
Поколебавшись, она кивнула:
– Цветок. Точнее, его саженец. Я и Наталья выращивали ингредиенты для зелий.
– Прошу. – Я взмахнула рукой. – Разрешаю воспользоваться заклинанием поиска.
Воронина с подозрением посмотрела на меня.
– Вы же тут уже всё проверили.
– Но меня в первую очередь интересовали зачарованные предметы.
Елизавета ещё немного поколебалась, а затем кивнула и быстро произнесла слова поискового заклинания. Я ощутила резкий приторно-сладкий запах карамели, в воздух взмыли энергетические вихри. Абстрагироваться от чужой магии удалось в течение пары секунд. Спасибо Орлову, помогшему отточить это искусство.
Открыв КПК, я внесла заметку о запахе магии Ворониной. Кто знает, возможно, однажды и пригодится. Я вела свою базу данных магов, основанную на классификации запахов и ароматов. Конечно, подобные улики нельзя было подшить к делу, но временами мой странный нос помогал в расследовании. Когда знаешь, в каком направлении двигаться, намного проще отыскать то, что заинтересует не только следователя, но и судью.
– Его тут нет, – наконец признала заметно расстроившаяся Елизавета. – Скажите, вы найдёте того, кто это сотворил?
– Я и следователи Управления по иным расам сделаем всё возможное.
Внезапно девушка крепко схватила меня за руку и умоляюще посмотрела в глаза.
– Найдите. Я хочу знать… почему.
– Хорошо. Обещаю сообщить вам, как только расследование будет завершено.
Воронина продиктовала мне номер телефона. Комнату Мироновой она покинула понурив голову. Девушка тяжело переживала смерть подруги, старалась не выставлять эмоции напоказ, но я узнала этот взгляд, полный затаенной боли. Слишком часто я видела его в зеркале после возвращения с места преступления.
– Выяснила что-нибудь? – На время разговора с Ворониной Михаил выходил в коридор, а сейчас вернулся.
Я сделала вид, что не заметила, насколько близко он подошёл. Хватило бы и полушага, чтобы оказаться в его объятиях. За последний год этих несостоявшихся шажков было не счесть, меня тянуло к Михаилу, но в последний момент что-то останавливало. Вот и сейчас, вместо того чтобы хотя бы обернуться, я притворилась, что заинтересовалась видом из окна.
– И да и нет. Воронина что-то знает, но будет молчать из уважения к покойной.
– Ты всё равно раскопаешь, что она скрывает.
– Разумеется. Но она бы сэкономила нам кучу времени и сил, если бы рассказала всё без утайки.
– Твое окно выходило на противоположную сторону, – неожиданно обронил Михаил.
