Сумеречный приют

Когда Дровосек скрылся среди деревьев, Харпер и Джессика какое-то время молча смотрели перед собой, словно забыв, что нужно делать.

– Где эта хижина? – спросила Джессика.

– Пойдем. – Харпер спустился с крыльца и указал на тропинку, огибавшую огород и скрывавшуюся среди деревьев.

Они зашагали по вытоптанной дорожке, задумавшись каждый о своем. Мелкие камешки похрустывали под подошвами обуви.

– Кто такие фантомы? – спросила Джессика.

– Лучше у Изекиля спроси, – отозвался Харпер. – Я объясняю немного понятнее, чем Хаббл, но не совсем попадаю в точку.

Они остановились напротив небольшой хижины, окруженной плотным хороводом деревьев. Прямо перед входом лежала небольшая стопка дров, большие окна были распахнуты настежь, и изнутри тянуло густым запахом машинного масла.

– Хижина Ника, – пояснил Харпер, заметив, с каким интересом Джессика изучает новое место. – Он сам ее построил и часто отдыхает здесь после ночных дежурств.

– Почему он не живет с вами?

– Ему и тут неплохо. – Харпер улыбнулся. – Когда ты узнаешь его получше, то поймешь, что ему нравится уединение. Он у нас эдакий философ. Пойду найду ведро. За хижиной есть пара бочек с водой, которую Ник кипятит на костре, чтобы мы не бегали с кастрюлями каждый раз, когда захочется пить.

Харпер скрылся за хижиной в поисках ведра. Разглядывая хижину, Джессика обратила внимание на огромное деревянное кресло возле стены. Кажется, она начинала понимать желание Ника уйти подальше – густой лес, тишина и спокойное созерцание природы в одиночестве. Если бы она могла покинуть мегаполис, не боясь обострения способностей, то давно бы это сделала. Однако Сумеречный приют разительно отличался от деревушек и уединенных хижин в горах. Здесь ее сознание оставалось спокойным, словно бесконечная суета энергетических потоков стихла, оставив место ее собственным мыслям. Приятное облегчение, особенно после нескольких недель постоянных настойчивых видений.

Взгляд ее упал на одно из распахнутых окон, и девушка невольно улыбнулась. Прямо на подоконнике, свернувшись калачиком, спал полосатый кот, прикрыв нос лапой. Приблизившись, Джессика слегка наклонилась вперед, чтобы рассмотреть питомца поближе.

– Привет, малыш, – поздоровалась она. – Кто у нас тут такой полосатый?

Отреагировав на голос девушки, кот поднял голову, сонно взирая перед собой. Зеленые глаза с узкими щелками зрачков заинтересованно блеснули.

– А кто это у нас тут такой красивый и мягкий? Ник – это твой хозяин? Ты ловишь для него мышек?

– Ты дашь мне ответить или нет?

Джессика отпрянула. Голос явно принадлежал коту. Сладко потянувшись, он уселся на подоконнике и воззрился на гостью, довольный собственным остроумным ответом.

– Ты… разговариваешь? – Девушка обескураженно заморгала. В это же мгновение появился Харпер, держа в руках полное ведро воды. Обратив внимание на замешательство новенькой, он засмеялся.

– Изю-ю-юмка! – протянул он. – Золото глаз моих, Изюмочка!

– Да чтоб ты упал со своим ведром. Сам ты Изюмка, а я Изекиль.

– Изюмочка, я нашел в кладовке твои любимые консервы с форелью.

– Черт с тобой, пусть будет Изюмка.

– Я Джессика. – Девушка все еще очень плохо соединяла слова в предложения, пораженная до глубины души.

– О, это ты разнесла нам центр управления? – Кот протяжно зевнул, словно эта новость его не слишком беспокоила.

– Я не специально.

– Ну, если ты живая, а Хаббл тебя не убила, то ты правда не виновата. Уж я-то ее знаю, очень взрывная мадемуазель. – Он медленно моргнул. – Не сердись на меня, демонам положено быть немного язвительными.

– Демонам?! – Джессика готова была снова рухнуть с той разницей, что теперь в ее крови не плескался крепкий снотворный раствор Харпера.

– Изюмка, что ж ты за животное такое. – Харпер аккуратно подхватил кота свободной рукой и прижал к груди. – Пойдем завтракать.

– Пойдем, – согласился кот. – А где мой железный друг? Опять ушел страдать в лес?

– Сказал, что проверит место аварии. – Харпер зашагал по тропинке, стараясь балансировать, удерживая Изюмку и ведро.

– Он всегда так делает, когда беспокоится. Жаль, что я не проснулся, чтобы его утешить. К Хаббл идти тоже бесполезно, да?

– Она уже сказала, чтобы мы быстрее завтракали и спускались в мастерскую решать проблему с разбитым стабилизатором.

– Ну, пиши пропало. – Кот удобнее устроился на руках друга. – Теперь будет собирать его, пока руки не отвалятся.

– Кстати, пушистый, гостья спрашивает, кто такие фантомы.

– Ну так расскажи, не стесняйся, – пробормотал Изекиль, стараясь уцепиться за футболку Харпера, чтобы ехать было комфортнее.

– Я не знаю, с чего начать.

– Слушай, мы каждый божий день с Хаббл распинаемся, объясняя тебе одно и то же. Тебя в детстве точно не роняли?

– Ну, Изюмочка, не начинай.

– Хорошо. – Изекиль взобрался на плечо Харпера, выпутавшись из неудобной хватки своего возничего. Воззрившись на Джессику, он пару мгновений помолчал. – У тебя дар предвидения.

– Мне казалось, ты хочешь рассказать мне про фантомов, – растерянно проговорила девушка.

– Я не буду рассказывать. – Глаза Изекиля сверкнули. – Я покажу.

Что-то стянуло внутренности Джессики тугим жгутом, и она скорчилась от боли. Глаза заволокло черной пеленой, тело обдало адским жаром, словно она только что подошла слишком близко к костру. Перед ней огромным огненным всполохом появилось черно-угольное лицо с красными горящими глазами. Не в силах остановить видение, девушка смотрела на жуткое существо, представшее в ее захваченном мозгу. Оно медленно повернуло голову, обращая на нее пылающий взгляд красных голодных глаз, и девушка обмерла. Откуда-то издалека зарокотал женский нечеловеческий голос, пронесшийся по сознанию гулким громом.

Рожденный не в огне и в сере, не от человеческой матери, он нашел свою колыбель в искажениях реальности между швами хрупкого мироздания. Его не нарекали ни люди, ни демоны, потому что он везде и нигде. Он Фантом, Пожиратель, чудовище из ошметков плоти и теней, он существует лишь для того, чтобы поглощать, расти и становиться сильнее, питаясь чужими душами. У него нет лица, лишь клубящаяся пустота и красные глаза, отравляющие разум всякого взглянувшего в них. Он соткан из тьмы, он мрачен как дым погребальных костров, его сила скользит по самому краю восприятия. Он не демон, соблазняющий обещаниями, он хищник, являющий мрак сути бытия. Он никогда не ищет легких жертв.

Бойся красного глаза.

Бойся его голода.

Бойся времени после полуночи.

Видение прекратилось так же быстро, как и ворвалось в сознание. Джессика обнаружила, что лежит на траве, обессиленно хватая ртом воздух. Над ней навис до смерти перепуганный Харпер.

– Изюмка, ты нелюдь лохматый! – Парень положил ладонь на щеку девушки. – Джесс, как же тебя раскособочило… Все нормально?

– В порядке, – сдавленно сказала Джессика. – Просто не ожидала…

– Я показал тебе фантома, потому что ни один рассказ не способен и близко передать того ужаса, который он несет с собой. – Кот, сидевший рядом, смотрел куда-то в небо. – Я хотел тебя напугать, потому что в конечном итоге это может спасти тебе жизнь. Ты должна понимать, какой враг скрывается по ту сторону, когда на часах пробивает полночь.

Спорить с этим было невозможно, слова демона звучали как прописная древняя истина, и девушка тихо кивнула. Обратно они возвращались почти в звенящем молчании, нарушаемом лишь перешептыванием деревьев. Харпер заботливо посадил девушку за столом и убежал на кухню, чтобы покормить Изюмку и приготовить нехитрый завтрак.

– Джесс, тебе коньяка в кофе добавить? – послышался голос парня с небольшой кухни.

– Нет, спасибо. – Девушка сидела в просторной столовой Сумеречного приюта, наблюдая за тем, как Изюмка с аппетитом наворачивал консервированную форель из миски.

– Ну, как знаешь. А я, пожалуй, добавлю коньяк. Можно даже без кофе.

– Алкоголик. – Кот оторвался от трапезы и облизал мордочку.

– Отберу миску!

Джессика невесело усмехнулась. С кухни послышался свист кипящего чайника, загремела посуда.

– Ты уж извини, что я так резко, девочка. – Изекиль закончил с приемом пищи и сел на столе, снова хищно облизываясь.

– Все в порядке, – сказала Джессика. – Иногда лучше один раз увидеть, чем тысячу раз услышать.

– А ты мне нравишься. Не так сильно, как Хаббл, конечно. Но, думаю, ты прекрасно впишешься в нашу семью.

Харпер вышел с кухни, ловко удерживая в руках две чашки горячего кофе.

– Может быть, тебе яичницу сделать? – предложил он.

– Я не голодна.

Харпер кивнул и вернулся на кухню. Громыхнул шкафчик, словно парень искал хотя бы что-то, чем можно было бы перекусить.

– У меня тоже аппетита особо нет. – Он вернулся и поставил на стол пачку печенья на стол. – Но нам нужны силы. Особенно тебе.

Они молча спрятались за своими чашками кофе. Изекиль потянулся и раслабленно взглянул в окно.

– Не беспокойтесь вы так, – беспечно сказал он.

– Не беспокойтесь, – передразнил Харпер. – Чем больше думаю о том, что мы остались без механизма, тем мне страшнее.

– Вот когда поговорим с Хабблс, обсудим риски, тогда и будем бояться.

– Ты не особо меня утешил, – буркнул Харпер.

– А ты возьми меня на руки и утешишься. Тебе это всегда помогает.

Остаток завтрака они просидели в тишине. Сполоснув посуду в раковине, Харпер взял на руки Изюмку, который довольно прижался к его груди и вышел из дома на парадное крыльцо. Джессика последовала за ними. Утро разливалось в самый настоящий теплый день, изумрудная трава буквально светилась в ярких солнечных лучах.

В подвале Хаббл было куда прохладнее, чем снаружи, поэтому Джессика поежилась. Хозяйка лаборатории стояла посреди огромного стола, заваленного чертежами и деталями, склонившись над какой-то бумагой. Вдоль стен тянулись бесконечные железные шкафчики, которые, без сомнения, были забиты всякой полезной всячиной для ремонта.

– Как тебе план? – Ник прислонился к противоположной стене, скрестив на груди руки и наблюдая за тем, как Хаббл внимательно изучает его предложение.

– Отличный. – Девушка выпрямилась. – На бумаге. В реальности нам будет нужен план Б, В и до конца алфавита. Так, ребята, давайте я в двух словах обрисую вам нашу ситуацию.

Отпихнув в сторону здоровенную пустую канистру, которая с грохотом встретила каменную поверхность пола, Хаббл остановилась возле меловой доски и стерла с нее совершенно непонятный набор цифр и вычислений, больше напоминавший пиктограммы на стенах пещер. Харпер и Джессика встали рядом с Дровосеком. Девушка почти на физическом уровне ощущала мощь его железного тела, но старалась не пялиться. Да, она никогда даже на картинках не видела подобных Нику, но это еще не повод смущать его своим любопытством.

– Итак. – Хаббл быстро начертила на доске вертикальный список из четырех пунктов. – Я люблю, когда все по плану.

– У меня был, – напомнил Ник.

– Не перебивай. – Хаббл скрестила за спиной руки и повернулась к друзьям как к своему личному отряду. – У нас очень большие неприятности.

– В чем они заключаются? – спросила Джессика, искренне желая помочь. – Чем грозит поломка стабилизатора?

– Давай только на человеческом языке, – взмолился Харпер, едва Хаббл успела раскрыть рот. – Я просто очень тупой.

Изюмка фыркнул, смешно пошевелив усами. Хаббл нахмурилась и бросила взгляд на свой чертеж, словно прикидывая, как перевести на человеческий язык техническую абракадабру.

– Так, сейчас напрягли мозги и впитываем. – Она подняла в руке одну из своих зарисовок. – Наш… пусть будет трансформатор… протаранила Джессика. Из чего состоит трансформатор? Ну, тут у нас квантовый процессор, генератор поля и ныне покойный стабилизатор.

– Ну, то есть из трех частей осталось две? – несмело уточнил Харпер. – Значит, не все так плохо.

– Если я тебе ногу вырву, ты далеко побежишь? – огрызнулась Хаббл. – Вот и трансформатор тоже не особо. Затих и впитываешь.

– Понял. – Харпер послушно смолк и принялся почесывать Изюмку за ухом.

– Я буду максимально лаконична. Поломка стабилизатора – это самое отвратительное, что могло произойти. Это бомба замедленного действия, которая угрожает всему нашему фазовому сдвигу.

– Какие последствия? – спросил Ник. – Сколько у нас времени?

– Не знаю и еще раз не знаю, – мрачно ответила Хаббл. – Здесь законы физики могут быть искажены. Но одно могу сказать точно – с каждой секундой барьер между мирами истончается.

– Еще больше фантомов? – спросил Изюмка.

– Фантомы – это меньшая из наших проблем. – Хаббл посерьезнела. – У нас тут может начаться второе пришествие с гравитационными всплесками, искажением наших пространственных координат. В конце концов, коллапс аномалии.

– Коллапс аномалии? – неуверенно переспросила Джессика.

– Схлопнемся здесь как в пузыре, – осторожно пояснил Ник, слегка наклоняясь к ее уху. Он снова выпрямился, голос зазвучал увереннее. – Хаббл, надо чинить стабилизатор.

– А в этом состоит очаровательный парадокс – нам нужны запчасти из внешнего мира, чтобы починить стабилизатор, а во внешний мир мы попасть не можем, потому что навернулся стабилизатор. Нам попросту не хватит железных панелей для корпуса.

– Что, если попробовать разобрать мою машину? – предложила Джессика. – Там ведь должно было хоть что-то остаться.

– Неплохая мысль, – согласилась Хаббл. – Тогда двигаемся к проблеме номер два…

– Мы весело подохнем тут с голоду без припасов, – с мрачным удовольствием закончил Изюмка. – Я угадал, Хабблс?

– Молодец, полосатый, улавливаешь.

– Обещаю поработать над нашим огородом, – серьезно сказал Харпер. – Клянусь, что у нас будет свежая еда. В противном случае – съедите меня. Я не сильно далеко ушел от овощей.

– Да ты вообще от них не уходил. – Изюмка поудобнее устроился в руках парня, потираясь лбом о его ладонь. – Еще какие-то проблемы у нас имеются?

– Давайте не забывать про фантомов, – напомнил Ник. – Я сомневаюсь, что твари упустят возможность воспользоваться ослабевшими барьерами. Нужны фортификации, укрепление границ, меры предосторожности.

– Заколачивание окон – это так себе защита, – пробормотала Хаббл. – Но почему бы и нет, если их будет слишком много, лишние доски или крепкая дверь дадут минуту или две, чтобы перегруппироваться.

– Мы вообще понятия не имеем, что может оттуда вылезти, – согласился Изюмка. – Я прополз, когда у вас еще все было в порядке. Представьте, что будет, если сюда ворвутся мои братья?

– Если они такие же милые, как ты, то я согласен, – слабо улыбнулся Харпер. – Только ты-то у нас единственный в своем роде.

– Спаси-и-бо, – протянул польщенный кот. Потом резко сменил голос на более серьезный. – Но братья у меня отвратительные. Я почти ничего о них не помню, но уверен, что они ужаснее некуда.

– Если вы закончили, то мы можем приступать, – резко сказала Хаббл. – Работы еще много.

– Тогда мы собираем инструменты и пойдем сажать кукурузу. – Харпер улыбнулся. – Правда, Джесс?

Девушка незамедлительно согласилась. Если им предстоят тяжелые времена, то сейчас нужно сделать все, чтобы сплотиться, другого выхода все равно не предвидится. Стабилизатора нет, хода во внешний мир тоже.

Ник, как и сказала Хаббл, должен был заняться укреплением окон и дверей, а она надеялась, что сможет помочь Харперу с посадкой растений. Изекиль, заметив, что все немного на взводе заявил, что ему было бы неплохо побыть одному и посмотреть, сколько еще провизии у них осталось.

Хаббл

Наблюдая за тем, как ребята неловко сгребают инструменты в охапку, обсуждая, каких не хватает и какие стоит поискать за хижиной, Хаббл выжидала, пока останется одна. Весело переговариваясь, они поднялись по лестнице, даже не заметив, как девушка обессиленно опустилась на деревянный стул, издав измученный выдох. Нащупав на столе пачку сигарет, Хаббл зажала одну в зубах и принялась рыскать по карманам в поисках зажигалки. Отвратительная привычка, с которой она никак не могла расстаться. Никотин – не способ сбежать от проблем, но как теперь с этим завязать?

– Это ищешь?

Ник чиркнул колесиком, и кончик зажигалки вспыхнул крохотным огоньком. Хаббл вздрогнула от неожиданности, но тут же нацепила на себя маску невозмутимости и наклонилась вперед, прикуривая.

– Не заметила, что ты еще здесь, Ник. Спасибо.

– Почему-то меня это не удивляет. – Он подвинул второй стул и присел напротив, поправляя воротник рубашки. – Мы можем поговорить, если хочешь. Я всегда тебя выслушаю.

– Не хочу. – Хаббл затянулась и выпустила дым через нос, прикрывая глаза.

Я всегда тебя выслушаю.

Главное – не смотри на него, не встречайся с этой серебристо-стальной глубиной глаз, там нет ничего, за что можно зацепиться. Там нет того, на что можно надавить, лишь это раздражающее невыразимо мудрое одиночество. Оно отвлекает, заставляет думать о чем-то отвлеченном. Не смотри. Это все поэзия и философия, умирающие науки. Тебе это не нужно.

Ему это не нужно.

– Ты измотана, я хочу помочь, – спокойно сказал он. Хаббл готова была поспорить, что он все еще смотрит на нее, его аурой внутренней силы тянуло по всему подземелью, хотя она, как ученый, не верила ни в какие ауры. Может быть, законы физики здесь действительно работают по-другому.

– Помоги лучше приюту, – коротко отозвалась Хаббл, стряхивая пепел с сигареты в небольшую чашу на столе. – Доски мы в тот раз оставили у тебя в хижине. Гвозди могут быть в одном из моих шкафчиков…

– Да забудь ты хотя бы на секунду про приют!

Хаббл вскинула взгляд, готовясь испепелить несговорчивого собеседника, как она всегда делала во время споров. Ярости ее черных глаз иногда хватало, чтобы без слов отправить оппонента в нокаут. Но с Ником это не работало. Он всегда смотрел на нее спокойно и с пониманием. Смотрел так, словно видел, что происходило под непроницаемой маской безразличия и сарказма.

Он всегда легко выдерживал ее взгляд.

– Ник, что ты от меня хочешь? – спросила она, снова делая нервную затяжку. – Стабилизатору конец, я не знаю, чем для нас это все закончится. Мне приходится делать вид, что у меня все под контролем.

– И ты прекрасно справляешься, ребята ушли, готовые к подвигам. – Он мягко улыбнулся. – А я буду делать все для этого приюта, даже если увижу, что твоя собственная оборона трещит по швам. Я буду делать это даже с двойным усердием.

– Я… – Хаббл вздохнула, смысла спорить не было. – Спасибо, Ник. Пойду покопаюсь в машине Джессики и подумаю, что можно было бы сделать. Ясно, что наладить переход не получится, но нас хотя бы не размажет по поляне от схлопнувшейся аномалии.

– Обещай, что сначала поешь. А еще – для разнообразия начни высыпаться и прекрати так много курить.

– Даже не начинай, – проворчала Хаббл. – Учить меня жизни бесполезно.

– Это очевидно, что забота о себе не входит в список твоих приоритетов, но, если ты решила охранять от вторжения это место, то вспомни, кто ты.

– Ну, удиви меня, Николас. Кто я?

– У нас нет проводов, нет электричества, нет топлива. – Ник многозначительно посмотрел на лампочку, горевшую над их головами. – Вся энергия приюта – это твой дар. Ты запитываешь это место как маленькая электростанция.

– Браво. Я и без тебя это помню.

– Твоя энергия приводит в движение турбины жизни этого места. Но даже самая мощная машина остановится без нужного ухода. – Ник посерьезнел. – Хаббл, ты блестящий ученый, ты сама знаешь, что невозможно бесконечно эксплуатировать исчерпаемый ресурс. Иначе будут перебои, короткие замыкания и полное отключение.

– Не волнуйся, свет не отключится.

– Я боюсь, что в какой-то момент отключишься ты сама.

Он медленно поднялся со стула и зашагал к лестнице. Эхо его шагов разносилось по подвалу металлическими ударами, вторившими ударами сердца в груди Хаббл. Девушка сделала последнюю затяжку и затушила сигарету в пепельнице. Она просто устала. В очередной раз засмотрелась на идеально созданное устройство в алхимической лаборатории, которое было воскрешено ее трудами.

Тогда почему всегда так громко колотится сердце?

Она с ума сходила от новых гаджетов и устройств, почти до дурноты и дрожи в коленях, но здесь было что-то другое. В Николасе никогда не было ничего от грубого механизма. Ужасно признавать, но она испытывала нечто сильно уязвляющее и мешающее рационально думать. Тупое чувство, которое заставляло вести себя еще холоднее и отстраненнее, чтобы не выдавать внутреннее нарушение равновесия.

Пора за работу. Когда она работала с мощными механизмами, то это помогало забыть о том, насколько хрупкой противоположностью им была она сама.

Джессика

– Копай ловчее, Харпер! Раз-два!

Изекиль вальяжной походкой довольного сытого кота шагал в сторону парадного крыльца. Бросив взгляд на успевших вспотеть Джессику и Харпера, он махнул хвостом.

– Остался бы и помог! – проворчал Харпер, вонзая лопату в почву. – Здесь уже все утрамбовалось, проще динамитом.

– Не могу, у меня лапки.

Ник, укреплявший дверь железными плитами, осторожно отступил в сторону, чтобы Изюмка мог походкой супермодели войти в дом и отправиться на склад. Обернувшись на ребят, Дровосек подмигнул.

– Хотите, я вскопаю вам эту грядку за пару минут? – предложил он.

– Спасибо, Ник, но я хочу сам себе доказать, что не бесполезен. – Харпер закряхтел, в очередной раз подвергая грядку и свои ладони издевательствам. – Кукуруза – это мое бремя, я его и понесу. Ты и так делаешь слишком много.

– Кому много дано, с того много спросится.

Уже почти привычный металлический грохот из подвала привлек их внимание, даже Ник на мгновение забыл про свою пластину. Из лаборатории выехала тачка, заваленная инструментами, металлическими деталями и пластинами, а Хаббл толкала ее с таким остервенением, что, кажется, даже ступеньки ей не мешали.

– И каким богом ты была создана такой упрямой?! – Ник грустно вздохнул и спустился с крыльца, перехватывая ручки тачки. Хаббл хотела было начать сопротивляться, но усталость взяла свое.

– А ты уверен, что это был бог? – хихикнул Харпер. – Больше похоже на что-то из Изекилевых начальников.

– Кати тачку к центру управления, а я пока отлуплю его лопатой. – Хаббл остановилась, чтобы размять спину. – Если ты бы хоть раз придержал свое мнение, это было бы просто чудом.

– Чудом будет, если ты будешь просить, когда тебе что-то понадобится, – заметил Ник. – Как будто я тебе хоть раз отказывал.

– Неужели я с тележкой не справлюсь?!

– Конечно же справишься. Но я просто хочу тебе помочь.

– Ты и так целыми ночами ходишь по границам без отдыха.

– Хаббл, я сделан из железа, мне не нужен отдых.

– Ты опять со мной поспорить хочешь?! – вскипела она.

– Да что ты, и в мыслях не было. – Он незаметно улыбнулся и снова подмигнул ребятам.

Обсуждая необходимые элементы для починки стабилизатора, они исчезли среди деревьев, направляясь к пункту управления, находившемуся на границе их излома. Харпер усмехнулся, прислушиваясь к недовольному голосу Хаббл, спокойно парируемому металлическим голосом Ника. В их перепалках всегда было что-то по-семейному теплое.

– Они всегда такие? – спросила Джессика.

– О, ты даже не представляешь, какие тут битвы происходят, когда они о чем-то спорят. – Харпер хрюкнул и воткнул лопату в землю. – Ну, как битвы… Хаббл с нежностью фурии объясняет, почему она права, а Ник умудряется успокоить ее, ни разу не повысив голоса. Королеве электричества положено взрываться, а Нику… А Ник единственный может с ней совладать.

– Королева электричества?

– Ну, оглянись по сторонам, – сказал Харпер, покряхтывая от натуги. – Ни проводов, ничего такого. А свет есть. Как бы сказала Хаббл, “а теперь напрягаем мозг и приходим к выводам”.

– Теперь понятнее. – Джессика присоединилась к парню, стараясь не отставать в скорости вскапывания грядки. – А что насчет Ника? Он ее изобретение?

– Тут все гораздо интереснее.

Это сказал Изекиль. Видимо, пересчитав все банки в кладовой, демон решил выйти погреться на крыльцо. Еще одна неотъемлемая деталь в их семейной идиллии – саркастичный кот-резонер.

– Что именно? – Джессика непонимающе покачала головой. – Я ничего не понимаю.

– Я обязан выражаться туманно. Я же демон. – Изекиль принялся вылизывать лапу, методично поглаживая ей у себя за ухом.

– Так его создала Хаббл?

– Вернется и сама у него спросишь. – Изюмка сверкнул глазами. – У всех есть своя тайна и нужно потрудиться, чтобы тебе ее доверили.

– Тогда я сам ей расскажу, – проворчал Харпер. – Неужели это настолько секретно?

– Попробуй сначала сам рассказать свою историю, – парировал демон. – Прямо сейчас отложи лопату и поведай о самой большой травме в своей жизни, которая привела тебя в маленький временной излом, чтобы зализывать раны. Чужие истории – это не сказки и не сплетни, прояви уважение.