Из Пепла и Тьмы

На миг на меня накатила паника. Где я? Что со мной случилось? Неужели всё, что я помнила – лишь предсмертный бред? Но рядом раздался болезненный выдох, заставивший меня обернуться. Самюэль! Падший ангел, чью жизнь я спасла ценой немыслимого риска.

Воспоминания обрушились на меня, словно ледяная волна. Михаил, занёсший пылающий меч. Моё отчаянное "Нет!"и крепкие пальцы на моем запястье, от которых у меня перехватило дыхание. А потом – тьма.

Мир плыл и двоился перед глазами, никак не желая обретать резкость. Но одну деталь я различила предельно ясно. Лицо Самюэля – бледное, измождённое, со следами недавних побоев. Он смотрел на меня в упор, и в расплавленной тьме его зрачков мерцало странное выражение. Настороженность… и что-то ещё. Что-то, от чего моё сердце пропустило удар.

– Ты в порядке? – его голос звучал хрипло, почти надрывно.

Я помотала головой, пытаясь сморгнуть пляшущие перед глазами пятна. От резкого движения накатила тошнота, но я усилием воли подавила спазм.

– Да, – выдавила я через силу. – Всё… всё в порядке. Просто кружится голова. Что это было? Куда ты нас перенёс?

Самюэль прикрыл веки, словно собираясь с мыслями. По его лицу пробежала тень странной эмоции – не то вины, не то горечи.

– В безопасное место, – наконец отозвался он. – Единственное, где до нас не доберутся ни ангелы, ни демоны. По крайней мере, какое-то время.

Я нахмурилась. В груди шевельнулось нехорошее предчувствие.

– Что это за место? – слова давались мне с трудом, царапали пересохшее горло. – Где мы?

Падший ангел вздохнул и отвёл взгляд. А когда вновь посмотрел на меня, в его цветных глазах плескалась мрачная решимость.

– Мы в Преисподней, вестница. Вернее… в одном из её измерений.

Моё сердце заколотилось где-то в горле. Мысли метались в голове, как обезумевшие птицы в клетке. Преисподняя! Место, куда не ступала нога смертного. Место, откуда нет выхода живым. Как я могла позволить затащить себя сюда? Безрассудный, опрометчивый поступок! А ведь там остался Тэмо… Мой брат, за которого я в ответе. Что если Михаил в ярости убьёт его? Или заподозрит в нём Избранного и заберёт в неизвестность? От этих мыслей меня бросило в дрожь.

– Самюэль, пожалуйста! Ты должен вернуть меня обратно! – взмолилась я, вцепившись в его плечи трясущимися руками. – Мой брат… Я не могу бросить его там одного! Михаил способен на всё в гневе. Вдруг он причинит Тэмо вред? Прошу, помоги мне!

Падший ангел раздражённо стряхнул мои ладони со своей груди. В его потемневших глазах полыхнул недобрый огонь.

– Я не просил тебя вмешиваться в мой поединок с Михаилом, – процедил он ледяным тоном. – И уж тем более не обязан отвечать за последствия твоих глупых, безрассудных порывов. Неужели ты всерьёз думала, что спасёшь меня, выскочив под ангельский клинок?

– Я выиграла тебе время… – прошептала я отчаянно. Но падший словно перестал меня слышать и воспринимать.

Казалось, каждый вдох дается ему с неимоверным трудом. Его тело била крупная дрожь, кожа покрылась холодным липким потом. Самюэль прерывисто вздохнул и заставил себя сесть, хватаясь за ребра. Его взгляд метнулся к сломанным крыльям, жалко обвисшим за спиной. При виде их руин на его лице промелькнула гримаса муки пополам с яростью.

И мне стало немного стыдно о том, что я не подумала, как ему сейчас плохо и что, возможно, он просто не в состоянии меня вернуть.

По вискам Самюэля заструился пот, на скулах заиграли желваки. Стиснув зубы, он заставил себя выпрямиться, расправив плечи. Мускулы на его руках вздулись от напряжения, когда он упёрся ладонями в землю, приподнимаясь на ноги. Хоть паника не давала мне мыслить ясно, я невольно залюбовалась этой живой скульптурой из стали и плоти – совершенной, невзирая на увечья и раны. Ангельская порода все еще просматривалась сквозь грубую оболочку падшего, напоминая о былом величии. Жесткие линии рельефа на груди и руках, изгибы литых мышц под смуглой кожей… Казалось, сама боль лишь придала Самюэлю воистину мрачную, первобытную красоту – ту, что пленяет и пугает одновременно. Мне вдруг стало трудно дышать. То ли от удушливого воздуха Преисподней, то ли от странного чувства, разгорающегося в груди.

Я протянула руки, чтобы помочь ему, однако Самюэль грубо отстранился, бросив на меня предупреждающий взгляд. В его грозовых очах вспыхнул раздраженный огонек, и я поспешно отдернула ладонь, боясь разозлить его еще больше.

– Идем, – хрипло бросил падший и неуклюже поплелся вперед, стараясь держать спину прямо и не обращать внимания на беспомощно волочащиеся крылья. Боль при каждом шаге была написана у него на лице, но он упрямо шел, не позволяя слабости сковать движения. Я заколебалась на миг, но затем решительно двинулась следом, чувствуя, как внутри меня спорят восхищение и злость.

Воздух здесь казался осязаемым, плотным, будто налитым свинцом. Он обволакивал, душил, затруднял дыхание. Густой запах серы и гари забивал мне ноздри. Мы миновали несколько утесов, и вдалеке я увидела огненное озеро. Его поверхность клокотала и пузырилась, источая ядовитые испарения. Казалось, там плавятся и переплавляются грехи всего человечества. Я содрогнулась и поплотнее запахнула на груди куртку, чувствуя, как в жилах стынет кровь. Самюэль же шел невозмутимо, ни на миг не сбавляя шага. Он вообще производил впечатление существа, не ведающего страха. Неудивительно, если эти пейзажи для него – нечто обыденное. Бывший обитатель Преисподней, низвергнутый сюда в самом начале времен…

Мы долго петляли среди нагромождений камней, ориентируясь неизвестно на что. Самюэль хмурился и временами принюхивался, явно высматривая что-то или кого-то. И наконец из-за поворота я увидела очертания какого-то строения. Обитель? Крепость? Дворец? Строение походило на все сразу. Огромные башни из грубо отесанного камня вздымались к багровому небу. Их потрескавшиеся стены были испещрены рунами и письменами, давно стершимися от времени. Массивные ворота, усеянные шипами и чудовищными ликами, нависали над провалом входа, будто жадная паучья пасть. На крепостных стенах мерцали всполохи – то ли отсветы языков пламени, то ли слабое сияние магической защиты. Не иначе как в этом суровом убежище падшие скрывались от гнева Всевышнего.

– Идем, – бросил Самюэль через плечо. Он первым ступил на узкую тропу, ведущую к воротам. Я закусила губу и нерешительно двинулась следом, пригибаясь и озираясь по сторонам. В глубине души шевельнулось смутное беспокойство. Казалось, древние камни этой крепости пропитались ужасом и болью. Ворота приближались с каждым моим шагом, вырастая все выше и чудовищней.

Я с трудом могла разглядеть их верхние бойницы и зубцы. А по бокам в стенах виднелись узкие щели, похожие на хитрые змеиные глазки. За ними, казалось, скрывались самые жуткие кошмары. Постепенно меня начал обуревать необъяснимый страх. Сердце ускорило свой бег, а во рту пересохло. Я невольно прибавила шаг, стараясь не отставать от Самюэля и держаться ближе к нему. От падшего исходили уверенность и сила, защищающие от любых ужасов.

Наконец мы остановились у самых ворот. Самюэль небрежно похлопал по ним и толкнул створки, заставив их со скрипом и скрежетом разъехаться в стороны. Я зажмурилась от ударившей в лицо волны горячего воздуха, пропитанного запахами пота и горелого мяса. Ощущение было такое, словно открылась дверца печи. Когда глаза снова привыкли к полумраку, я увидела, что мы стоим на пороге огромного зала.

Сводчатый потолок уходил так высоко, что терялся где-то в клубах дыма и тумана. А по стенам полукругом шли массивные каменные лавки, уставленные трупами.

В ужасе я отшатнулась и прижала руку ко рту, сдерживая рвотный позыв. Сотни, если не тысячи мертвых тел лежали на этих полках – ангелы и падшие вперемешку. Кое-где они свисали безжизненными гроздьями, в других местах были навалены друг на друга, образуя жуткую кучу переплетенных конечностей. Все эти создания были обезображены до неузнаваемости – кто-то лишен головы или конечностей, кто-то вспорот от пупка до челюсти. Везде пролилась кровь, перемешанная с гноем и нечистотами. Запах разложения и гари стоял такой, что я едва не потеряла сознание. Дрожащими руками я зажала нос, из последних сил сдерживая тошноту.

– Что… что здесь произошло? – выдавила я сквозь ком в горле, чувствуя, как сердце бешено колотится в груди.

– А на что это похоже? – ответил падший с горькой усмешкой, искривившей его лицо. Его глаза потемнели, а голос стал низким и хриплым.

– Здесь произошла жестокая битва. Михаил сумел найти лазейку и проник в замок, послав своих убийц. Мы были застигнуты врасплох, и множество моих людей полегло в этой схватке, – он сделал паузу, сглотнув ком в горле, и на мгновение прикрыл глаза, словно пытаясь совладать с болезненными воспоминаниями.

– Вчерашнее преследование, свидетелями которого вы с братом стали, было лишь продолжением этого сражения. Я нашел выживших ангелов на поверхности и расплатился с ними за их службу. Но я не предполагал, что сам Михаил выследит меня. Его коварный план заключался в том, чтобы не только выманить меня на поверхность, но и истощить, а после нанести удар, – его руки задрожали от гнева, а на скулах заиграли желваки.

Я опустила глаза, не в силах смотреть на Самюэля. Его слова эхом отдавались в моей голове, вызывая волну дрожи по всему телу. Горло сдавило от подступающих слез, а в груди разлилась невыносимая боль от осознания масштабов трагедии.

– Это… это ужасно, – прошептала я, судорожно втягивая воздух. – Я и не знала, что все настолько плохо. Мне так жаль, Самюэль, – мой голос дрогнул, и я почувствовала, как по щекам потекли горячие слезы.

Я сделала неуверенный шаг к падшему ангелу, желая поддержать его, разделить боль утраты, но тут же остановилась, не решаясь приблизиться. Мне хотелось найти слова утешения, сказать что-то ободряющее, но я понимала, что никакие слова не смогут облегчить груз, лежащий на его плечах.

Падший ангел повел меня дальше, ни на миг не замедляясь. Казалось, он прекрасно знает путь в этом лабиринте из камня и руин. Наконец мы достигли противоположной стены дворца, где виднелся широкий проем с аркой из резного камня. Осторожно ступив под свод, мы оказались в не менее обширном зале с высоченными сводчатыми потолками. Здесь повсюду высились колонны, чудом уцелевшие во времена битвы. Между ними стояли величественные статуи – изваяния воинов, жриц, мифических существ. Многие из них были обезглавлены или лишены конечностей. В центре зала находился возвышенный помост или трон из черного камня, окруженный несколькими ступенями лестницы. Перед ним тлел костер в глубокой чаше, отбрасывая зловещие блики на стены. В воздухе висела удушливая завеса из дыма. Я оцепенела, застыв на месте.

Этот величественный зал явно некогда служил местом проведения важных ритуалов и церемоний. И теперь он производил гнетущее впечатление покинутой обители какого-то древнего культа. Самюэль же, напротив, будто бы ожил, вдыхая этот дым полной грудью. Он расправил плечи и с видимым удовольствием осматривался по сторонам. Пройдя вперед, падший ангел властно опустился на трон, откинувшись на его жесткую спинку. Его губы тронула первая за всё время настоящая полуулыбка.

– Добро пожаловать в мой дом.

Самюэль благоговейно огладил резные подлокотники трона и прикрыл глаза, будто бы перенесся мыслями в далекие времена былого величия. В этот момент падший ангел по-настоящему напоминал измождённого безумца. Его некогда могучие крылья были поломаны и безвольно обвисли, а на обнаженном торсе виднелись следы глубоких ран, шрамов и ожогов. Бронзовая кожа была покрыта копотью и въевшейся грязью.

Однако самым пугающим было его лицо. Сейчас черты Самюэля действительно приобретали поистине демонические очертания – резкие, словно высеченные грубым ножом скулы, жесткая линия рта с обветренными потрескавшимися губами. В прищуренных глазах пылал нездоровый, пугающий блеск, будто он впал в затяжное безумие и исступление.

Но когда падший заговорил о былом величии этого места, с ним начало происходить нечто поистине жуткое. Его голос, и без того хриплый и низкий, вдруг упал до шепота, полного одержимости и мрачного торжества. Каждое слово он произносил почти благоговейно, растягивая гласные, смакуя их, словно дегустируя дорогое вино.

– Здесь я когда-то правил безраздельно и безгранично, – почти пропел он, и в его исковерканных чертах проступила болезненная гримаса наслаждения. – Сюда стекались все желающие обрести силу, могущество, запредельные знания… Или же те, кто хотел утолить свои самые тёмные желания.

Последние слова Самюэль выдохнул с присвистом, будто упиваясь собственной властью над падшими душами. Его пальцы, изуродованные шрамами, лихорадочно скребли по подлокотникам трона, взгляд заметался по залу, цепляясь за обезглавленные статуи, будто призывая их в свидетели.

На какой-то миг показалось, что падший сейчас расхохочется – безумно и остервенело, отдаваясь целиком своим тёмным фантазиям. Но смех так и не сорвался с его губ. Вместо этого тело Самюэля вдруг пробила крупная дрожь, словно в лихорадке. Плечи и руки свело болезненной судорогой, крылья беспомощно дёрнулись, а на лбу выступила испарина.

Казалось, погружение в прошлое, во времена былой славы, вытягивало из него остатки сил, причиняло почти физическую муку. И в то же время Самюэль не мог, не желал отпускать от себя эти воспоминания, цеплялся за них как за соломинку, позволяющую хоть ненадолго почувствовать себя всемогущим. Страшно было смотреть на эти конвульсии искалеченного тела, на пляску безумия в горящем взоре.

Я сглотнула вязкую слюну и осторожно приблизилась к Самюэлю, борясь с охватившим меня страхом. Падший, казалось, даже не заметил моего присутствия, слишком погруженный в свой персональный кошмар. Его трясло всё сильнее, дыхание стало поверхностным и частым.

А в следующий миг его будто пронзила невидимая молния. Глаза закатились, изо рта вырвался хрип, по подбородку потекла струйка кровавой слюны. Конечности изогнулись под немыслимыми углами, а из горла вырвался утробный, полный боли стон. И через мгновение Самюэль грузно обвис на троне, погрузившись в беспамятство.

Я застыла, оглушённая и потрясённая до глубины души. В голове не укладывалось, как в одном существе могут сочетаться пугающая сила и беспросветная слабость, надменность владыки и уязвимость узника собственного разума. Никогда прежде мне не доводилось видеть столь разрушительного смешения величия и безумия. И я ощутила, как к горлу подкатывает ком слёз – от сострадания… и неосознанного ужаса.

Глава 5

Время замерло, сгустилось, будто янтарь. Каждый судорожный вздох Самюэля отд

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.