История охоты

– Что это?! – я обескураженно уставилась на Мика.

– Решили поиграть в киногероев, – огрызнулся он и сдернул мешок. – Парень, ты свободен. Спасибо за сотрудничество.

Я отшатнулась. Мои глаза мне лгали, иначе и быть просто не могло.

Жертва злобных оборотней встретилась со мной взглядом.

– Андрей?!

– Вы знакомы? – удивился Мик.

– Мы за одной партой в школе сидим, – осторожно сообщила я. – Так вот почему ты меня спрашивал…

Андрей смотрел мне в глаза безо всякой враждебности или страха. И без удивления.

– Так ты веришь в оборотней, Лона? – кривовато усмехнувшись, спросил он.

– Не верю. Я среди них живу.

Андрей покачал головой и отвернулся.

Мы терпеливо ждали.

– Я сын главы охотников, забавно да? – наконец, произнес он. – Я вырос, считая, что мой отец – супергерой, мечтал продолжить его Великое дело, но пришел в орден и не обнаружил там ничего: ни героя, ни дела. Вы ведь понимаете, о чем я?

Я отвела взгляд, но ответа и не требовалось.

Одноклассник с непроницаемым лицом смотрел на разбитую машину.

– Я просил Леру не причинять вам вреда, оставить эту затею, воспользоваться шансом, который у нее появится, если вы ее примите. А она все равно привела вас к отцу, как овец на заклание.

– Вообще-то, мы сами пришли, – возмутился Мик. – Леру еще и уговаривать пришлось.

– И зачем?

– У нас есть вопросы, на которые необходимо получить ответы. Кто-то из стаи, сотрудничает с твоим отцом, ты ведь знаешь об этом? Вместе они убирают тех, кто им мешает, как оборотней, так и охотников. А еще, им зачем-то нужна Лона.

Андрей обернулся и как-то виновато посмотрел на меня.

– В бардачке машины личный телефон отца, я сам его туда сунул. Пароля нет, там ответы на все ваши вопросы. У нас ведь тут почти семейная вечеринка.

– Зачем ты нам помогаешь? – Мик устало оперся на машину, глядя на Андрея взглядом инквизитора.

– Я должен что-то сделать.

– Ты же понимаешь, что, для того чтобы изменить существующий порядок вещей, многим придется умереть?

– А сколькие при этом выживут?

Мы с Миком переглянулись. Я уже давно перестала понимать, что хорошо, а что плохо, что правильно, а что нет. И глядя сейчас на Андрея, все больше убеждалась, что единственный способ выжить в этом безумном мире, выбрать то, во что ты веришь – и идти до конца.

Я молча забралась в машину. Какие-то документы, фотография мужчины, похожего на Андрея и телефон. Без пароля.

Одноклассник молча наблюдал за мной с каким-то обреченным интересом. От одного этого взгляда становилось не по себе.

– Сходи, пожалуйста, узнай как Лера. А мы тут еще осмотримся, – произнёс Мик. Андрей понятливо кивнул и неуверенно двинулся к замку. Нам не хотелось, что бы он сбежал, но он и не собирался. Приняв непростое решение, Андрей навсегда отрезал себя от прошлой жизни. Ему больше некуда было идти.

Ну, хоть, со страшными оборотнями поближе познакомится, пока мы тут роемся.

Когда одноклассник ушел, я торопливо открыла список вызовов…

…и замерла не в силах поверить своим собственным глазам, уже во второй раз.

Нет… Нет…

НЕТ!

Не надо, пожалуйста!

Этого просто не может быть!!!

Выбрать то, во что веришь – и идти до конца?

Смех вышел немного истеричным. Мик наблюдал за мной с явным беспокойством.

Я медленно выбрала знакомый номер и нажала на звонок. Неспешно поднесла трубку к уху.

Гудки… и такой непривычный голос, искаженный презрением и злобой.

– Какого черта ты мне звонишь? Это бесполезно. Я уже все сказал. Если с головы моей дочери упадет хоть волос, я вас всех уничтожу. Еще одна попытка что-то провернуть за моей спиной – и нашему договору конец. Вы не хуже меня понимаете, что это значит… Ваших прежних просчетов достаточно, чтобы у охотников появился новый глава. Вам понятно?

– Да… мне понятно… папа.

Телефон медленно выскользнул из ослабевших пальцев и упал на песок, отключаясь.

– Эй, поосторожнее, там может быть полезная информация, – возмутился Мик, подбегая ко мне.

Он, кажется, не понял, или не поверил в то, что сейчас произошло.

Как странно.

Мик стирал песок со злосчастного телефона, полностью поглощённый этим занятием, а у меня перед глазами рушился мир, царапая сердце осколками.

– Это уже не важно…

Глава 8

Мы собирались обратно в А.

Никто не разговаривал, не шутил, не смеялся. Все словно боялись друг с другом заговорить. Мыслей не было. События последних месяцев, переворачивались в голове, выстраивались перед глазами, словно фрагменты мозаики.

Мой мир был полностью разрушен. Белое стало черным, правда превратилась в ложь, а осознание того, сколько же я успела натворить, будучи свято уверенной в своей правоте, терзало похуже зубной боли.

Это ведь я убедила Келли, что мой отец всего лишь жертва…

Он всех провел!

Я невольно коснулась шрама на руке.

Мама, я, Сабрина, в ее слепой любви. Он всех нас просто… использовал. Мишель был прав насчет него… И где он теперь? Там же где…

Алан…

Никто так и не смог произнести это вслух. Но мысль угнетающе висела в воздухе.

Охотникам я была нужна по одной простой причине: они надеялись, что получив меня, смогут воздействовать на нового анора. Отец любит меня, хоть что-то оказалось правдой.

Рене и глава охотников играли в сложную игру, соблюдая предельную осторожность. Но иногда, как в случае со мной, их интересы и цели расходились, создавая полнейшую неразбериху.

– Лона, к тебе можно? – Келли вошел в комнату и огляделся. Все горизонтальные поверхности были завалены вещами и книгами, сесть было совершенно негде.

– Я хотел кое-что тебе сказать…

– Чур, я первая, – я обернулась и заглянула в глаза другу детства. Я опасалась увидеть там злость или горечь, но их там не было. Не было!

Что ж, это еще одна причина поступить правильно.

Я медленно опустилась на колени. Сложить руки в жесте полного подчинения, склонить голову.

– Oculum pro oculo, dentem pro dente (око за око, зуб за зуб), я дочь своего отца, признаю за тобой право на кровную месть, моя жизнь в твоей власти, ты умрешь, я умру. Per deos! (клянусь богами).

– С ума сошла?! – Келли сгреб меня за шиворот и обнял так, что ребра затрещали. – Как тебе такое в голову взбрело?!

– Очень просто, – я уткнулась лицом в плечо Рыжика. Главное, не расплакаться. – Чем бы ни закончился разговор с моим отцом, эта клятва не позволит ему причинить тебе вред. Мик уедет, Майк – мой жених, Вик нужен совету, лишь тебе необходима была хоть какая-то защита. Мы возьмем запись с камер наблюдения, это будет отличным козырем в ваших… будущих совместных проектах.

– Пользуешься идеей охотников, чтобы сохранить мне жизнь?

– Иронично, я согласна. В любом случае они тебе задолжали.

Келли невесело усмехнулся.

– К вопросу об охотниках. Что это за личность вокруг Леры кудахчет. Бойфренд?

Ну, надо же, в тоне Рыжика прозвучала… ревность?

– Не думаю. Но можешь сам у нее спросить. Только не начинай с лекции о том, что все охотники – исчадия ада, тогда она охотнее станет отвечать на твои вопросы. Ты у нее в долгу, между прочим. Даже если тебе трудно со всем этим смирится.

Келли потрепал меня по голове.

– Ты сказала, что Лера спасла меня дважды. Что ты имела в виду?

Я не удержалась от насмешливого взгляда.

– Не стоит говорить, но боюсь, сама она не признается. Лера и мне-то рассказала только потому, что я ее врасплох застала.

– И…

– Она следила не за нами, а за тобой. Главе охотников совсем не улыбалось, возится сыном и наследником убитого волка, возжелавшим мести. Лера должна была тебя убить, еще тогда, на кладбище. Но мы с Майком подвернулись очень кстати, и стали отличным оправданием. Она напропалую врала в отчетах раз за разом, оттягивая неизбежное.

Наблюдая за тобой, Лера впервые усомнилась в том, что мы звери. Именно ты показал ей, что мы достойны того, чтобы жить.

Келли смущенно усмехнулся. Мы помолчали.

– Ты должна знать, что я ни в чем тебя не обвиняю. Я много думал в последнее время…

Я благодарно кивнула, не требуя продолжения.

Мы всегда неплохо понимали друг друга. Я знала, что хочет сказать Рыжик. В то время как мне хотелось сбежать на край света, только чтобы не думать, не видеть и не понимать, самый молодой член Верховного совета, готов был принять условия игры, чтобы защитить то, что ему дорого.

***

– Это я, можно?

Я медленно открыла дверь и вошла в комнату. Майк сидел в кресле и читал книгу. Судя по древности и объемности – родом она была из личной библиотеки Люсинды. Я подошла взглянуть на название. «Fugit irrevocabile tempus» («Бежит невозвратное время»). Судя по названию – тоска смертная, еще и на латыни.

– Надеюсь, это не образец твоих литературных предпочтений?

Майк, давно следивший за мной краем глаза, улыбнулся.

– Нет, но зверюге нравится – засыпает уже на второй странице.

Я усмехнулась. Глаза «проклятия» и впрямь были зеленые-зеленые, без единого янтарного всполоха.

– Ну, рассказывай. Все так стараются меня не разозлить, чем бесят еще больше. Сплетни говорят, а основную плохую новость – нет.

– А может, ее просто нет, этой новости?

– Твой похоронный вид утверждает об обратном.

Я пожала плечами.

– Мы узнали, кто из стаи «дружит» с охотниками, вот только… что с этим делать теперь не понятно.

– И кто?

– Мой отец.

– Да ты шутишь, – по виду Майка было заметно, что он не сомневается в моих словах.

Я отвернулась, чтобы он не заметил, как слезы собираются в уголках глаз.

Нет, ну они точно братья. Второй раз за день, меня хватают за шиворот и куда-то тащат.

Кхе-кхе, так и придушить недолго.

Все-таки Майку придется заново учиться соизмерять силу.

Усадив меня к себе на колени, Майк молча положил подбородок мне на плечо. Я потрепала его по волосам – и он обнял меня крепче, чувствуя, как я вжимаюсь в него спиной.

Мы сидели, молчали, смотрели в окно.

Плакать расхотелось.

– Келли спрашивал про Леру, – произнесла я, просто чтобы хоть что-то сказать.

– Ооо… Главное, чтобы этот твой сосед по парте выжил, – для запертого в четырех стенах, Майк демонстрировал удивительную осведомленность.

– Судя по твоей реакции, не мне одной кажется, что основная причина ненависти Келли к охотникам…

– … то, что они не должны быть такими хорошенькими, – насмешливо подтвердил Майк. – И уж точно они не могут кидаться под пули защищать оборотней, вместо того чтобы безжалостно их уничтожать.

– Мне ведь не кажется? – Я чуть повернулась, чтобы видеть выражение его лица, – Лера была наблюдателем, так? Не один год. У нее на памяти…

– И на совести…

– … и на совести многие жизни. И пришла она к нам не просто так.

– Да из-за Келли она пришла, ясно как божий день. Охотники, оборотни, ерунда это все. Девушка встретила парня и сделала все, чтобы его защитить… Хотя должно быть как-то наоборот, – задумчиво произнес Майк.

Я усмехнулась.

– Учитывая положение, в котором она оказалась… Келли еще не раз выпадет шанс ответить взаимностью.

– Они к тебе давно подбирались, ты ведь это понимаешь? – Майк посерьезнел, глаза полыхнули. Я легонько поцеловала его в щеку.

– Понимаю. Главу охотников явно придется отправить в отставку. Если Андрей не передумает нам помогать, с ним и Лерой у нас куда больше шансов на успех. Но, сперва, нужно выяснить, чего хочет отец. И как нам всем теперь с этим жить.

– И что ты сделаешь, когда узнаешь?

– Сбегу. Как можно дальше.

Глава 9

Мы ехали обратно в А.

Келли жал на акселератор, машина словно летела по воздуху, закладывая крутые виражи на поворотах. Мотор ревел, намекая, что машине не нравится подобное обращение.

Парни молчали, да и что тут было обсуждать.

Четкого плана действий у нас не было. У меня, во всяком случае. Я хотела просто убедится, посмотреть в лицо отцу, и задать один единственный вопрос: зачем?

А потом уехать. Как можно дальше, от семьи, которую все равно не смогу предать, от стаи, от бесконечных интриг и лицемерия. Я так рвалась сюда пару месяцев назад, а теперь мечтаю оказаться как можно дальше.

Несколько часов пути пролетели слишком быстро.

Знакомое офисное здание встретило нас приятной прохладой и полумраком. Привычно поднявшись по лестнице, я оставила парней дожидаться в приемной и без стука распахнула дверь в кабинет отца.

Он меня ждал…

Знал, что я приеду, с того самого момента, как услышал голос на другом конце провода. В конце концов, я же была его дочерью.

Отец сидел в кресле и устало смотрел на меня. Я оглянулась в поисках стула, а потом вдруг поняла, что надолго все равно не задержусь.

Я всегда восхищалась им, своим отцом. С насмешкой воспринимала тот факт, что в стае его считают жестким и очень опасным зверем.

Да они даже не подозревают насколько правы!

Я решительно взглянула в глаза отцу. Обычно непроницаемые, сейчас они отражали целую гамму чувств: боль, сожаление, злость, отчаянную решимость идти до конца.

И вдруг я поняла.

– Ты ведь заплатил за то, что сделал, да? Смерть Алана ты себе никогда не простишь. И оно того стоило?

Отец вздрогнул, как от удара.

– Ты не понимаешь, Лона. Стая вырождается! Соседи перестают с нами считаться. Нужна была твердая рука и жесткие меры, чтобы встряхнуть это разленившееся болото.

– Но не такой же ценой! – я словно воочию увидела Майка, лежащего без сознания в той пещере, и Леру, выбирающуюся из машины охотников с разбитой головой.

– Я бы никогда не предал Алана! Эти идиоты решили, что он не отдаст мне пост анора добровольно, и занялись самодеятельностью. Но поверь, – в глазах отца сверкнуло бешенство, – охотники дорого заплатили за то, что сделали!

– Это уже не важно, – я сжала виски, словно борясь с подступающим безумием. – Тебе надоел шантаж Совета – и ты завел себе новых друзей. У которых оказались в этой игре свои собственные интересы. Я никому ничего не скажу, и ребята будут молчать. Но есть несколько условий.

– Какие?

– Вик и Келли в приемной, зайдут когда я их позову. Хочу, чтобы ты знал, если с кем-то из моих друзей что-то случится, я тебя возненавижу.

– А сейчас? – казалось, отца это вопрос волнует куда больше, чем все прочие. – Что ты думаешь обо мне сейчас?

– Я тебя понимаю, но, боюсь, никогда не смогу этого принять, – заметив, что отец хочет что-то сказать, я подняла руку. – И я тебе не доверяю. У Келли есть запись, где я признаю за ним право на кровную месть. Береги, пожалуйста, и его, и Вика.

– Это звучит так, словно ты прощаешься.

– Прости папа, я не буду в этом участвовать. Вик и Келли смогут, они сильные, а мне и так уже слишком сильно досталось.

Отец помолчал. Нам больше нечего было сказать друг другу.

– И что ты хочешь для себя?

– Сумму денег, достаточную на восстановление имения. Я сдам экзамены и вернусь в Б.

Эпилог

Справедливо – когда побеждает сильнейший,

несправедливо – когда это не ты.

Прошел почти месяц, прежде чем Люсинда с Софией разрешили Майку вернуться домой. Я успела сдать экзамены, научилась врать в глаза близким людям и нелюдям, для их же блага, подала документы в университет Б.

А еще стала крупной землевладелицей. Отец не просто выделил деньги на реконструкцию усадьбы, он отдал ее мне вместе с землей в безраздельное пользование. Папа всегда играл по-крупному и щедро платил за свои ошибки. Вот только, в глубине души я ждала совсем не этого. Я чувствовала себе уставшей, разочаровавшейся во всем, во что верила. Мой красочный детский мир, выцвел, как рисунок на старом холсте.

Я жила у Келли, ругалась с архитектором, решая, как вписать в план старого дома блага современной цивилизации и пряталась от мамы. Ее удивило и сильно обидело мое желание вернуться в Б.

Я объясняла это тем, что хочу быть ближе к Майку, семья которого не живет со стаей. Про наш с папой разговор я не сказала ни слова. Впрочем, мне все больше и больше казалось, что если уж мама и не знает точно, то догадывается наверняка. Проверять не хотелось.

А еще я регулярно созванивалась с Майком. Ему было что рассказать.

Лера с Андреем затеяли подрывную деятельность в ордене, проводя разъяснительные беседы с охотниками и перетягивая на свою сторону знакомых полуоборотней. Им активно помогала Люсинда, которая была просто счастлива, оказаться на старости лет в гуще событий. Ее замок стал оплотом нового революционного движения, ставящего своей целью изменить формат взаимоотношений оборотней с охотниками. Ни мой отец, ни Глава ордена, допускать такое не собирались, так что проект грозил растянуться на долгие годы, если не десятилетия.

И судя по тому, как бурно Келли реагировал на тесное сотрудничество Леры и моего бывшего соседа по парте, можно было надеяться, что они с охотницей сумеют понять и принять друг друга со временем.

Я сидела на краешке кресла, как подобает воспитанной девице, и с приятным удивлением смотрела по сторонам. Оказавшись в кругу знакомых лиц после всех передряг, я вдруг поняла, что на многие вещи смотрю совершенно иначе.

Мой последний прием. В следующий раз, я выступлю в роли дочери анора стаи только на Зимнем балу, а лунный новый год еще совсем не скоро.

Я улыбнулась, вспомнив как Вик однажды спросил, влияет ли на оборотней луна и обязательно ли обращаться в полнолуние. Все-таки ему еще многое предстоит узнать, со многим справится… и многое потерять.

Анита пошла в ученицы к Лие, поставив условием, что Вику не станут подбирать другую запасную невесту (Адамара собиралась играть эту роль еще лет 10, решая тем самым все свои проблемы со скоропостижным замужеством), пока она не закончит обучение.

И не рискнет сделать то, на что у любой здравомыслящей оборотнихи на ее месте не хватило бы духу.

Сам же Виктор медленно набирал влияние, уверенно смотрел в будущее и строил планы, ни о чем не догадываясь. Его поддерживала Сабрина, особенно в те моменты, когда мой отец был резко против.

К своей части уговора с Миком «железная леди» подошла творчески: она переложила переговоры с таинственной школой на Дара. Посол, желая произвести впечатление, очень быстро выбил приглашение на вступительные экзамены.

Судя по тому, как по-хозяйски он впускает непрошенных гостей в солнечную квартиру Сабрины, их роман набирал обороты.

Мне хотелось верить, что в обозримом будущем от асаху в нашей стае станет не протолкнуться, а значит, моей подруге не придется рисковать собой. И я, наконец, смогу перестать врать хотя бы Вику.

– Хандрим? – на соседний со мной стул, плюхнулся Майк. Вслед за ним, торопливо подошел Келли.

– Ты что здесь забыл?! – мгновенно всполошилась я. Все посторонние мысли вымело из головы в мгновение ока.

– Да ладно тебе, я хочу хлеба и зрелищ, а меня расстраивать нельзя, я в последнее время какой-то нервный, – ухмыльнулся Майк, поправляя на носу солнечные очки.

Мы с Рыжиком переглянулись.

То, что мое «проклятие» сидело сейчас рядом с нами, уже само по себе было величайшим достижением. Только бесконечные, изматывающие тренировки, спарринги, пробежки, заплывы и прочее, прочее позволяли Майку утихомирить зверя. Но опасность срыва продолжала существовать.

Момент абсолютной близости на полу развороченной комнаты, послужил мощным толчком, возвратившим мне мое «проклятие». Но чтобы удержаться на хрупкой грани, Майку приходилось прилагать много усилий. Мы старались ничем не мешать внутренней борьбе и вели себя так, будто ничего не случилось. Ведь стоило нам только начать носиться с ним как с китайской вазой, этот гордец сразу же лез на стенку.

С появлением Майка (за пару минут успевшего десяток раз пошутить и провокационно подержаться за мою коленку) я заметно повеселела. По правде говоря, он, был единственной причиной, по которой мне так и не удалось утонуть в унынии.

Нам всем сейчас приходилось тяжело. Радость от прихода Майка постепенно сменилась тревогой. Я сидела как на иголках.

Зря он так торопится. А вдруг что-то случится?

По залу бродили Крейсер с Сырником, Дин тоже был где-то рядом. Они с гарантией ко мне прицепятся, а Майку и в нормальном-то состоянии вспылить ничего не стоило, теперь уж и подавно.

Мои прежние проблемы были слишком нелепыми, чтобы продолжать относиться к ним серьезно. Сырник пыжащийся от собственной важности казался просто смешным, а Дин с киношным взглядом серийного убийцы – не таким уж и страшным, но раздражающим.

Я взглянула на Майка. Он небрежно развалился в соседнем кресле, по-хозяйски оглядывал зал в поисках знакомых и выглядел вполне обычно, за исключением зеркальных солнечных очков, несколько неуместных поздним вечером, да еще и в помещении.

Единственный сын немолодых, величественных и отстраненных родителей, большую часть времени он оставался предоставлен самому себе. За заполнением графика свиданок (как правило, на неделю вперед) и заботой о кузене, великолепный Майкл ka-Noori, наследник одной из самых древних в стае фамилий, прятал свое одиночество. Излишняя вспыльчивость и упрямство надежно скрывали от окружающих то, кем он был на самом деле.

Почувствовав мой взгляд, Майк обернулся.

– Ты потрясающе выглядишь.

– Спасибо.

– Боишься, я что-нибудь натворю? – в голосе Майка, вопреки ожиданиям, звучал не вызов, а насмешка.

– Есть немного.

– Не беспокойся, – он улыбнулся он. – Все под контролем. Иначе Келли бы меня не отпустил. Просто будь рядом.

Я сосредоточенно кивнула.

– А ты уже знаешь, что Рыжий встречается с Лерой?

Если Майк хотел меня отвлечь – ему удалось.

– Да ладно?! Это проверенная информация?

– Сомневаюсь, что Келли потащился бы в замок, только затем, чтобы привезти меня сюда.

– И это все? – в моем голосе явно слышалось разочарование.

– И я застал их в весьма компрометирующей ситуации, – быстро добавил Майк. – Случайно. Дверью ошибся.

Я рассмеялась.

– Ну, это я им сказал, что ошибся, – с ухмылкой сообщило «проклятие».

Пришлось уткнуться лицом в ладони. Громко хохотать на приеме было как-то неприлично. С Майком не соскучишься. Интересно, он всегда таким был? А что еще я о нем не знаю?

Сырник как-то сказал, что Майк рядом с одной и той же юбкой дольше, чем на неделю, не задерживается. С чего я взяла, что стану исключением? Веселость как ветром сдуло.

Майк словно почувствовал эту перемену.

– Ближайшее время тебе все время придется быть рядом со мной, – глядя куда-то в сторону, сказал он. – Не боишься, что я тебе надоем?

Я с изумлением взглянула на свое «проклятие».

Серьезно, что ли?!

Он усмехнулся и взял меня за руку. Чувствовать, как пальцы Майка переплетаются с моими, было непривычно и неловко. Особенно, учитывая тот факт, что любой оборотень в зале мог заметить, как мы держимся за руки словно первоклашки.

– Это оказалось так просто, – внезапно произнес Майк.

Я уставилась на него во все глаза. Солнечные очки как забрало закрывали половину лица, мешая определить, о чем он думает.

– Добиться твоего внимания, – хмыкнув, пояснил Майк.

– И это ты называешь простым?! Потеря контроля, спонтанные трансформации, да ты хоть понимаешь, что с тобой сделают, если кто-нибудь об этом узнает?! – я завелась не на шутку.

Майк пожал плечами и, приподняв руку, поцеловал мои пальцы, судорожно стиснувшие его ладонь.

– Знал бы, уже давно под поезд прыгнул.

– Псих!

– Еще какой, – самодовольно подтвердил Майк. – Но тебе ведь нравится?

Я покачала головой.

Вик как-то сказал, что Майк совершенно не боится свернуть шею. А Мик – что «проклятие» в любой ситуации идет до конца, не считаясь с последствиями.

Как… как и мой отец. Раньше я считала это безрассудным, а теперь вдруг поняла. Это высшая степень ответственности. Они оба готовы заплатить за свой выбор, какой бы высокой не была цена. Отец выбрал стаю. Майк – меня.

Из размышлений выдернул печально знакомый голос.

– Похоже, свадьбе все-таки быть. Ужас, ка-Ноори, я до последнего надеялся, что ты сумеешь избежать такой унылой участи, – фальшиво посочувствовал Сырник.

Черт!

Вот этого я и боялась! Только бы удержать «проклятие» от …

– Меня заставили, – понизив голос для пущей секретности, признался Майк, не дав мне и слова вставить. И прежде чем я осмыслила до конца, что именно он сейчас сказал, Майк продолжил, как ни в чем не бывало. – Обстоятельства. Вокруг нее вечно какие-то парни крутятся, не хватало еще стоять в очереди за собственной невестой.

– И что, она тоже вот так взяла и передумала? – усомнилась Аврора.

– Ну… ты же знаешь, я не отразим, – весьма двусмысленно улыбнулось «проклятие». Крейсер, пару раз ходившая с ним на свидание, вспыхнула и демонстративно отвернулась. Сырник кисло кивнул нам на прощание и поспешил догнать подружку.