banner banner banner
Бесплатный сыр – в мышеловке
Бесплатный сыр – в мышеловке
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Бесплатный сыр – в мышеловке

скачать книгу бесплатно


– Абсолютно. – Я уже окончательно пришла в себя и успела перебрать в голове все женские приметы и особенности, чтобы отвечать уверенно. – Извини, любимый, но на этот раз твои подозрения беспочвенны.

– А жаль, – протянул муж.

Остаток вечера мы провели в обсуждениях проблемы по обзаведению ребенком и в конце концов сошлись во мнении, что пока не время, хоть я и видела, что Володя согласился с этим выводом скрепя сердце.

* * *

В понедельник погода решила исправиться, словно ей стало стыдно за неумеренное издевательство над людьми, которое она устроила в выходные. На небе кучковались рваные облачка, было безветренно и довольно тепло. Я пошла на работу пешком, памятуя о вчерашнем головокружении, чтобы подышать свежим воздухом, а заодно настроиться на трудовую деятельность.

В кабинете меня встретила Лера, поздоровалась и, покаянно вздохнув, выдала:

– Извините, Ирина, но я никого не нашла. Все мои знакомые только пальцем у виска вертели, намекая на то, что у них таких сумасшедших на примете нет.

– Ничего, Лера, у нас в запасе еще две недели, так что я уверена – все получится, – бодро ответила я, хотя никакой уверенности не ощущала. – Давай пока думать о текущих делах. Кого показываем в эту пятницу? Напомни мне, а то я что-то подзабыла.

– Есть две кандидатуры: Наталья Горячева, победительница конкурса «Хрустальная корона», и Перова Людмила Ивановна, которая выращивает бонсай. Галина Сергеевна пока еще не решила, кто из этих двоих предпочтительней. Вот придет, тогда и определимся окончательно.

– Да-да, – рассеянно покивала я. – А тебе самой-то кто больше нравится?

– Мне? Людмила Ивановна, конечно. Эти ее деревца, внуки, ватрушки по субботам… Такая милая тетушка, просто образец обывательского представления о счастье!

– А что так зло? – поинтересовалась я, уловив в голосе Леры явную нотку сарказма. – Сама же говоришь, что она тебе больше нравится.

– Знаете, Ирина, – поморщилась наша помощница, – с Людмилой Ивановной, конечно, работать будет легко, получится милая уютная передача, но я совсем не так представляю себе свое счастье.

– Знаю я твое представление, – усмехнулась я. – Глаголом жечь сердца людей… Ладно, все это лирика, к делу отношения не имеющая. А юная королева красоты что?

– А, – махнула Лера рукой, – у нее уже звездная болезнь началась! Тут уж, сами понимаете, злых вопросов на передаче будет тьма.

– Так это же хорошо! Передача получится острой.

– Вряд ли, Наташенька большим умом не отличается. Если что и получится, так роскошная склока в эфире на всю губернию. Вот разве что заставить девочку ответы наизусть учить, так не станет ведь: она гордая!

– Страсти какие, – усмехнулась я. – Что-то ты, моя дорогая, с утра не в своей тарелке, злишься на весь свет. И та тебе не угодила, и эта… Случилось что-то?

– С Павликом вчера поругалась…

– А по какому поводу? – спросила я, так как эти двое были из разряда тех, кого называют заклятыми друзьями. Их вялотекущий роман, не затухающий и не перерастающий ни во что серьезное, был притчей во языцах чуть ли не у всего телецентра.

– Мы ходили в кафе, и я спросила Павлика, нет ли у него знакомых женщин-военных. Он ответил, что нет, затем стал выяснять, зачем мне это надо, я рассказала о нашем разговоре…

– Понятно, можешь не продолжать. Нашего оператора задел твой неприкрытый феминизм. Это я тебе и так могла предсказать… И сильно поругались?

– Да как вам сказать… но он первый начал! Так что мы теперь не разговариваем.

– Как дети, ей-богу! – покачала я головой укоризненно. – Ладно, Лера, выбрось из головы свои обиды и поведай мне подробно все, что тебе известно о Перовой и Горячевой.

– Как скажете…

Я вооружилась листом бумаги с ручкой, чтобы по ходу Лериного рассказа сделать пометки на будущее, и даже успела кое-что записать до того момента, как появилась вечно опаздывающая Галина Сергеевна.

– Доброе утро, девочки, – с улыбкой поздоровалась она, вплывая в кабинет. – Вы одни?

– Здравствуйте, Галина Сергеевна, – ответила я. – А кого еще вы хотели бы здесь застать? Для Павлика еще рановато.

– Я вовсе не о нем вас спрашиваю. Я думала, что у вас уже сидит героиня для военной передачи. – Ее улыбка стала насмешливой, а потом и вовсе пропала. – Не обижайтесь, мы с вами в пятницу погорячились, вот я и не смогла удержаться от подначки. Чем заняты?

– Обсуждаем кандидаток, – ответила я, решив удовлетвориться извинением и не реагировать на колкость. – А вообще-то, ждем вас.

– А я разве сильно опоздала? – Галина Сергеевна собралась обидеться.

– Нет, не очень, как всегда, – ответила Лера.

– Ну и хорошо, – расслабилась наш режиссер. – И на ком вы остановили свой выбор?

– Лере больше нравится Людмила Ивановна.

– Я с ней согласна. Давайте сделаем спокойную добрую передачу, а красавицу оставим на потом. Конкурс только что прошел, все его видели, подождем немного, пока страсти улягутся.

– Значит, решено, – подвела я итог. – Ждем Павлика и едем к Перовой. А пока, раз вы обе уверены, что с Людмилой Ивановной никаких проблем не предвидится, давайте набросаем сценарный план.

Наш оператор появился в кабинете через час.

– Всем доброе утро, – сказал он, хотя по его виду было заметно, что это утро он таковым не считает.

Павлик уныло доплелся до кресла, плюхнулся в него, повозился, устраиваясь поудобнее, и с надеждой взглянул на меня:

– Ирина, можно я немного тут у вас подремлю?

– Нельзя, – ехидно ответила я. – Сейчас Лера договорится насчет машины, и мы поедем снимать.

– Вот так всегда, – горестно вздохнул Павлик, – нигде мне, бедному, покоя нет.

– Покой нам только снится, – продекламировала Галина Сергеевна.

– Вот пусть бы он мне и приснился, – проворчал оператор, – так вы спать не даете.

– Дома нужно спать, – процедила Лера и, демонстративно чеканя шаг, прошествовала мимо Павлика.

– Я дома не мог, у меня батарею прорвало. – Парень потер глаза и отчаянно зевнул. – Всю ночь с тряпкой носился, а утром за слесарями охотился, вот и опоздал. Думал, вы меня пожалеете…

– Бедненький ты наш, – я скорчила жалостливую мину. – Батарею-то тебе хоть починили?

– Какое там! – махнул рукой Павлик. – Оторвали и выкинули, теперь новую покупать надо. В комнате холодище – кошмар! Буду к Косте на постой проситься, пока все это безобразие не закончится.

– Да, тебе не позавидуешь, – протянула Галина Сергеевна. – Ирина, может быть, дадим ему поспать, а к Перовой поедем после обеда?

– Не думаю, лучше мы сейчас все-таки съездим, а с обеда отпустим домой эту жертву наводнения. Павлик, тебя такой вариант устроит?

– Более чем, – воспрял духом оператор и даже перестал зевать. – Я тогда пробегусь по хозтоварам, приценюсь к этой треклятой железке, а вечером с Костей привезу ее домой.

– Ну вот и договорились, – удовлетворенно кивнула я. – А где же наша Лера?

– Я здесь, – откликнулась помощница, входя в кабинет.

– Отлично, собираемся и едем.

– Нет, не едем.

– Почему это? – в один голос переспросили мы с Галиной Сергеевной.

– Наш незаменимый Костик будет только через два часа: он отпросился у шефа встречать армейского друга. А на Агееве Гурьев укатил, – пояснила Лера.

– Судьба, – резюмировал Павлик, закрывая глаза.

– Черт знает что! – вспылила я. – И что мы будем делать эти самые два часа?

– Успокойся, Ирочка, – поморщилась Галина Сергеевна. – Бери пример с Павлика.

– Если я буду с него брать пример, то мы с вами сможем делать от силы одну передачу в месяц, – проворчала я, усаживаясь на свое место.

– Не преувеличивайте, Ирина, – улыбнулась Лера. – Давайте я вам пока прочитаю статью о бонсай. Так сказать, для лучшего владения темой.

– Читай, чего уж теперь, – вздохнула я. – Будет Павлику вместо колыбельной.

Лера принялась нудно декламировать текст статьи, а я честно пыталась вникнуть в содержание. Получалось плохо. Японские каноны эстетики запоминаться не желали совершенно. Я даже как-то отстраненно поудивлялась тому, что вся эта премудрость вдохновила простую, как говорит Лера, русскую женщину, которой больше подходит выращивать ремонтантную клубнику или помидоры «Бычье сердце». Хотя… вот и первый вопрос к Людмиле Ивановне, и даже удивление разыгрывать не придется.

Раздался деликатный стук, и в дверь просунулась смущенная физиономия Кости.

– Добрый день, – поздоровался он, втискивая свое тренированное тело в наш кабинет. – Ирина Анатольевна, не сердитесь, пожалуйста, я уже освободился.

– Да я не сержусь вовсе, – пожала я плечами. – Лера, растолкай этого спящего красавца, пора ехать. Кстати, героиня-то наша в курсе?

– В курсе, – кивнула Лера, – я ей звонила. А «красавца», – тут девушка плотоядно ухмыльнулась, – «красавца» я разбужу с удовольствием.

С этими словами наша помощница с совершенно неженской силой принялась трясти кресло, словно вознамерилась вытряхнуть из него Павла на пол. Ручаюсь, если бы оператор не проснулся сразу, ей бы это удалось.

– А? Что? – Павлик вскочил, заполошно оглядываясь по сторонам.

– Кончай ночевать, доброе утро уже миновало! – Костя ободряюще похлопал парня по плечу. – Работать будешь.

– Вот ведь жизнь, – вздохнул Павлик, протирая глаза. – Сначала спать не давали, а теперь будят с садистской жестокостью…

– Павлик, не наглей, – призвала его к порядку Галина Сергеевна. – На работе нужно забыть обо всех своих проблемах и работать. Поэтому быстренько мобилизуйся, изыщи внутренние резервы, и за дело!

– Ладно, – обреченно покорился оператор, – в конце концов я могу и в машине покемарить.

Глава 2

Людмила Ивановна жила довольно далеко от телецентра, так что Павлику удалось реализовать свои планы насчет покемарить. Мы с пониманием отнеслись к его естественному желанию, переговариваясь в машине вполголоса. Все-таки ничто человеческое нам не чуждо, в том числе и милосердие к ближнему.

Оказавшись в квартире нашей героини, мы словно провалились в дыру во времени, примерно лет на сорок назад как минимум. Пузатый комод, венские стулья, бархатная скатерть на круглом столе, кружевные салфеточки, фотографии в рамочках на стенах, море комнатных цветов… И запах свежеиспеченной сдобы. Хозяйка квартиры оказалась под стать этой обстановке: невысокая пухленькая старушка в круглых очочках, в старомодной белой блузке с брошкой и темно-синем шерстяном сарафане. Она буквально с порога начала изливать на наши головы потоки гостеприимства и радушия, раздала всем самодельные тапочки и потащила к столу, на котором громоздились блюда с пирогами, пирожками и плюшками. Особенно старушка хлопотала вокруг Павлика и Леры, сокрушаясь об их худобе.

Оператор искренне обрадовался угощению, а наша помощница страдальчески закатила глаза, когда Людмила Ивановна не могла ее видеть. В общем, к делу мы приступили только через полчаса.

– Людмила Ивановна, – обратилась я к хозяйке, – а где же ваши знаменитые растения? Что-то я их не вижу. Фикус, герань, лимон, традесканция – это все не удивительно.

– Ирочка! – всплеснула руками старушка. – Разве же можно держать бонсай в такой атмосфере? Эти деревца очень деликатные, им нужен особый температурный режим. Пойдемте, я вам все покажу.

Женщина подвела нас к двери на лоджию и распахнула ее.

– Вот, – она гордо посмотрела на меня, – это мое царство.

– Боже! – только и смогла я выдохнуть.

Лоджия была превращена в маленький сад, где каждое растение находилось на своем, строго отведенном ему месте и подсвечивалось умело спрятанными светильниками. Все это было настолько красиво и так сильно отличалось от того, что было в самой квартире, что я на некоторое время онемела и могла только молча любоваться. Хозяйка же в это время вооружилась пульверизатором и принялась бережно обрызгивать крохотные деревца. Мне она казалась какой-то древнеславянской богиней, когда склонялась над карликовым дубом, росшим на холме. Вообще, все было устроено так, что возникало ощущение изменения реальности, словно это не деревья были карликовыми, а Людмила Ивановна была великаншей.

– Как же вам удалось все это сделать? – наконец смогла заговорить я.

– Это довольно долгая история, – улыбнулась старушка. – Я родилась на Сахалине, Японские острова были совсем рядом, а в соседнем доме жил замечательный человек, преподаватель биологии Капитон Евграфович Болдин, еще из бывших. Он-то и привил мне любовь к растениям. Сначала я выращивала дома все, что только под руку подворачивалось, отец и мать сначала ругались, потом решили, что я стану агрономом, да не сложилось… Папа погиб во время войны, маму парализовало, я должна была очень рано начать зарабатывать на жизнь, какая уж тут учеба…

У Людмилы Ивановны навернулись слезы на глаза, но она достаточно быстро справилась с собой.

– Пошла на завод, но цветы свои не бросила, хоть и уставала страшно. Придешь, бывало, со смены домой, ноги гудят, руки отваливаются, а посмотришь на кустики, поговоришь с листочками, и легче становится. Так и жила, пока не встретила своего Васеньку. – Старушка показала рукой на стену, где висел большой портрет бравого морячка с залихватскими усами в сбитой на затылок бескозырке. – Он здешний, тарасовский, Васенька-то мой. Вот и увез меня сюда с Сахалина. Мама-то моя к тому времени уже померла… А с Дарьей Петровной, свекровью моей, царствие ей небесное и земля пухом, мы сразу поладили. Она меня как дочку родную приняла и готовить научила. Всегда, покойница, приговаривала: «Люсенька, чтоб в семье мир был, мужа в первую голову кормить надо хорошо. Тогда тебе никакие соперницы не страшны будут. Ежели мужик от доброй еды отяжелеет, куда ж он пойдет? А во вторую голову, никогда не плачь: слезы, они семью изнутри разъедают почище ржавчины…» Мудрая женщина была.

С этим утверждением я не могла не согласиться, хотя насчет кормления и сытого мужика могла бы поспорить, но не стала, а постаралась вернуть хозяйку к теме растений.

– Людмила Ивановна, а ваше увлечение в новой семье прижилось?

– А как же! Дарья Петровна мне даже ко всякому празднику не обновки дарила, а всякие редкие цветы: сразу поняла, что невестке милее. Да и так то отросточек какой от подруги принесет, то семена. Уговаривала поступать учиться, да только я уже тогда своего первенького ждала, потому и не пошла. А бонсай я начала выращивать уже после того, как дочку родила. Я ведь с учителем моим бывшим, Капитоном Евграфовичем, переписывалась. И вот как-то приходит мне извещение на посылку. Иду на почту, удивляюсь, потому что обратный адрес сахалинский, но не Болдина, а какой-то организации. Оказалось, умер мой учитель и завещал мне часть своих книг. В этой-то посылке я и нашла книжку о том, как выращивать бонсай. Это был последний труд Капитона Евграфовича. Он перевод сделал, да и сам кое-что добавил. Я как посмотрела на фотографии, так и загорелась. Да и память учителя захотелось почтить. Сначала трудно было, два деревца даже погибли, а потом научилась, дети стали помогать. А когда Васенька на пенсию вышел, так и он в стороне не остался. Как нам квартиру новую дали в семьдесят седьмом, так он сразу сказал, что лоджия вся моя будет, и помогать стал: освещение сделал, водяные устройства, чтобы влажность поддерживать, калорифер приспособил, у него руки просто золотые. А Машенька, дочка моя младшая, пейзажики рисовала, говорила, пусть все выглядит словно на самом деле, она ведь художница, сейчас в театре работает, декорации к спектаклям делает.

История нашей героини мне понравилась, съемочного материала было хоть отбавляй, вопросов честно прожившая жизнь Людмила Ивановна не боялась никаких и отвечала легко и раскованно. А когда вернулся с первой дачной вылазки ее муж, Василий Федорович, я чуть не прослезилась от умиления, так трогательно они смотрелись вместе: крепкий, кряжистый седой усач, называвший жену Людшей, и маленькая кругленькая бабулька, умилительно семенившая следом. Словом, ехидный Гурьев мог бы с полным правом назвать нашу передачу розовыми соплями.

Договорившись с хозяевами о дополнительных съемках с чадами и домочадцами, мы сердечно попрощались и отбыли. Я краем глаза успела заметить, как Людмила Ивановна сунула Павлику объемистый сверток. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться о содержимом этого свертка, так как наш оператор поглощал старушкину выпечку с завидным аппетитом и искренним восхищением.

Как только мы уселись в машину, Павлик обратился к водителю:

– Костя, у меня к тебя две большие просьбы…

– Ну? – лаконично поинтересовался тот.

– Наши дамы милостиво отпустили меня сегодня с работы, пообещав все уладить с шефом, поэтому я тебя прошу проехаться быстренько по хозтоварам и помочь мне привезти домой батарею.

– Это можно, – согласился Костя. – Я даже знаю, где купить подешевле. А вторая просьба?

– А вторая, – Павлик вздохнул, – вторая заключается в том, что я собираюсь набиться к тебе на ночлег, так как у меня дома адская холодина. – Заметив, что наш водитель немного поморщился, оператор поспешил добавить: – Ты не думай, я не с пустыми руками! – Тут Павлик принародно потряс дареным свертком, чем вызвал наш ехидный женский смех.

– Ничего не получится, Павел, – сокрушенно покачал головой Шилов.