Жасминовый ветер

И в этой темноте я явственно слышала привычные для меня звуки – шелест листвы на деревьях, легкое дуновение ветра, пахнущего солью, крик ночной птицы и чьи-то шаги совсем рядом. Сделав вдох, я уловила запах жасмина, ночных фиалок и магнолий и услышала, как кто-то подошел ко мне. Этот кто-то принес с собой аромат можжевельника и моря.

Та-а-ак! И с каких это пор мне удается с такой точностью различать запахи и звуки? Я так странно и необычно себя чувствовала, что даже описать не могла эти ощущения. Словно я стала ближе к миру и чувствую теперь каждую его частичку.

Первое, что увидели глаза, – потолок в мельчайших подробностях. Это произошло не сразу, но стоило мне сконцентрироваться… Вот так сюрприз! Я, конечно, всегда отличалась отменным зрением, но чтобы увидеть узор на люстре так детально – это что-то новое! Не успела удивиться этому, как услышала вздох, и мне захотелось подняться с постели и посмотреть, кто же еще находится вместе со мной в комнате. Едва эта мысль появилась в моей голове, как тело словно воспарило ввысь. Люстра, мирно висевшая над кроватью, слегка качнулась передо мной. И тут до меня дошло, что сейчас она висит не высоко на потолке, а прямо перед моим лицом. «О боги!» – воскликнул кто-то знакомым голосом. Я опустила глаза и увидела Мариуса, который стоял, задрав голову. А я… находилась под потолком в абсолютной невесомости. Осознав это, не на шутку испугалась и закричала во всю силу легких.

– Эмилия, не бойся, все хорошо! – едва скрывая волнение, пытался успокоить меня Мариус, но мой полный ужаса визг заглушил его голос и был слышен, без сомнения, во всем доме.

Я стремительно полетела вниз и, наверное, упала бы и ударилась, но Мариус ловко меня поймал, словно я ничего не весила. Он даже не пошатнулся, чего нельзя сказать о вазе с цветами, которая совершенно непостижимым образом проехала по столу и, упав на пол, вдребезги разбилась. Брови Мариуса удивленно взметнулись вверх, и он посмотрел на меня с нескрываемым восхищением.

– Надо же, ты только изменилась, а такой колоссальный поток силы имеешь в себе! А если научишься ее контролировать… Я знал, что ты непростая девушка!

Мне было совершенно не понятно, о чем он говорит, но не успела я ничего спросить, как в комнате появились две девушки – одна примерно моего возраста и другая чуть постарше. Увидев нас, они резко остановились, будто ожидая чего-то.

– Мариус, мы услышали крики и поспешили узнать, что стряслось. Все нормально? – задала вопрос первая девушка, с любопытством разглядывая меня.

– Все хорошо, Марьяна, ничего страшного не стряслось, просто Эмилия немного в шоке от происходящего, – спокойно ответил Мариус и слегка улыбнулся.

– Что ж, мы рады, что у тебя получилось спасти свою девушку, – с улыбкой промолвила та, что была постарше. – А сейчас, думаю, нам лучше оставить вас вдвоем. – И она, взяв под руку Марьяну, собралась уходить, но напоследок обратилась ко мне: – Ничего не бойся, милая, ты в безопасности и в надежных руках.

После чего обе, закрыв дверь, ушли, оставив нас снова одних.

Мариус направился к кровати и усадил меня на край, присев рядом. Он продолжал смотреть на меня, как на некое божество, словно я была каким-то чудом, спустившимся к нему прямо с неба. Наверное, такими глазами верующий человек смотрел бы на прекрасного ангела, явившегося к нему в минуты горя и отчаяния. – Эмилия, ты узнаешь меня? – он едва слышно промолвил это и приподнял за подбородок мое лицо, заглядывая в глаза.

– Что за вопросы, Мариус? Я не страдаю забывчивостью. Конечно, узнаю! Тебя не было всего два дня!

Его откровенно-восхищенный взгляд меня смутил, и я опустила глаза. В мыслях творился настоящий хаос, как будто у меня не голова, а городская площадь наутро после праздника. Я не понимала, что происходит, один вопрос опережал другой, и на все хотелось знать ответ.

– Где я, Мариус? И что вообще происходит?

– Успокойся, Эми, все хорошо. Ты у меня дома, и здесь ты в полной безопасности. – И он обнял меня с такой нежностью, что мое сердце пропустило удар. – Скажи мне, как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, но… – попыталась подобрать слова, точно описывающие мое состояние, – ты знаешь, это такое странное ощущение. Я никогда так необычно себя не чувствовала. Словно мир вокруг меня стал другим.

– Это не мир стал другим, Эми, а ты, – ответил Мариус, чем еще больше меня запутал.

Освободившись от уютных объятий мужчины, я подошла к окну.

– Хватит говорить загадками, Мариус! Развел тут тайны мадридского двора, черт возьми! Каким образом я вообще оказалась у тебя дома? Знаешь ли, я не отношусь к тому типу девушек, которые привыкли просыпаться в незнакомой обстановке!

Встав с кровати, он последовал за мной. В его взгляде читались тревога и растерянность. Что бы это могло значить? Господи, ну что за мода тянуть кота за неизбежное!

– Эми, мне столько всего нужно тебе рассказать и объяснить, пожалуйста, выслушай меня. – И этот взгляд, полный мольбы и надежд. Мое сердце снова пропустило удар. Мне стало стыдно за то, что я вспылила.

– Прости, – сказав, уткнулась ему в грудь. – Нервишки пошаливают что-то…

Он обнял меня и поцеловал в висок. Я почувствовала, как по моей спине поползли мурашки, но не от холода. В груди разлилось приятное тепло.

Внезапно мое сознание озарила вспышка – ссора с отцом, мой побег из дома, авария и бесконечные томительные скитания между землей и небом в неведомом мире.

– Мариус, где мой отец? Он жив?

Волна паники поднялась во мне, и я вцепилась в Мариуса, заглядывая ему в глаза, надеясь увидеть там правду.

– Успокойся, Эми, с ним все хорошо, вчера его отпустили из больницы, и сейчас он дома. Роберт отделался лишь небольшим сотрясением мозга, но ему уже ничего не угрожает. Что вообще с вами случилось? Как вы попали в аварию? – спросил у меня Мариус, успокаивающе поглаживая по руке.

Куда там, это меня сейчас ни капли не успокаивало!

– Если коротко – мы крупно повздорили вечером, и отец меня ударил.

– Ударил? – воскликнул пораженно Мариус.

– Именно. Потом я убежала из дома. Затем он нашел меня и намеревался отвезти в дом своих родителей. Вел машину он весьма дурно, видимо, очень спешил меня сбагрить поскорее с глаз долой.

В моей памяти всплыла картинка – двое молодых людей вытаскивают отца без сознания из машины и увозят на своем автомобиле. Они даже не догадывались, что в машине был еще один пассажир. Я осталась умирать там, на камнях. Так, стоп!

Я осмотрела себя и обнаружила, что на мне нет ни царапины, что совсем не укладывалось в картину произошедшего со мной, ведь я прекрасно помнила всепоглощающую агонию, беспощадно сжигавшую меня.

В недоумении торопливо подошла к большому зеркалу, чтобы получше рассмотреть себя, и обомлела. Бог мой, да я выглядела так, словно не на том свете побывала, а в спа-салоне! По идее, мне полагалось быть похожей на окровавленное и растрепанное нечто, но из зеркала на меня смотрела свежая, отдохнувшая девушка с идеальной кожей и блестящими, как шелк, волосами. Мамочки, да я же сейчас выглядела как модель «Виктории сикрет», которую одели в белое винтажное кружевное платье. Кстати, интересно, чье оно?

Ко мне подошел Мариус, молча наблюдавший все это время за мной. Он смотрел на мое отражение в зеркале, и его взгляд выражал одновременно столько чувств, что я затруднялась определить хоть сотую их часть.

– По пути домой я звонил тебе, но ты не брала трубку. Тогда у меня возникла мысль – что-то случилось, и я решил наведаться к тебе. И в тот момент, когда я вышел на террасу, это случилось. Это невозможно описать словами. Адская боль, что пронзила меня, и этот крик в моей голове. Я сразу понял, что с тобой произошло что-то ужасное. И не ошибся. Когда нашел тебя на Южном шоссе, за оградой, – он сделал паузу, собираясь с мыслями, – ты была… на грани жизни и смерти, хотя… даже еще хуже. Ты умирала, и уже ничто не могло спасти тебя.

Он снова сделал паузу, и я поняла, как трудно ему было все это сейчас вспоминать. Все вопросы для меня отошли на второй план и лишь один самый главный не давал покоя – что же такого сделал Мариус, что я не только выжила, но и исцелилась от чудовищных ран и переломов?

Мне не терпелось спросить об этом, но стоило дать ему возможность все рассказать самому. Он развернул меня за плечи к себе и, скользя взглядом по лицу, погладил по щеке. От его невесомого прикосновения мурашки вновь пробежали по моей спине.

– Прости меня, – промолвил он почти шепотом. – Я должен был спасти тебя. Невозможно было допустить, чтобы ты умерла. Я не мог потерять тебя! – Его руки обнимали меня с такой силой, что я смутилась от подобной близости к нему.

– Почему ты оправдываешься? Ведь ты спас меня. Мариус, объясни мне толком, что ты сделал такого, что вернуло меня к жизни?

Когда он заговорил, его голос звучал твердо.

– Я обратил тебя. Это было необходимо, иначе ты была бы уже мертва. Забрать тебя из лап смерти – это все, чего я хотел.

– Обратил в кого, Мариус, что ты имеешь в виду? – В недоумении я отстранилась от него на расстояние вытянутой руки.

– Я обратил тебя в вампира.

Меня словно оглушили. Что? В этот момент мне показалось, что мир вокруг меня взорвался. Это шуточки такие?

– Какого вампира, Мариус? Ты серьезно вообще? Вампиров не существует!

Но Мариус перебил меня, не дав договорить.

– Вампиры существуют, Эми, хоть и в несколько ином качестве, нежели люди представляют их по сей день.

– Хватит!

Кажется, не только я сама, но и Мариус удивился тому, что я повысила голос.

– Сейчас же расскажи мне правду, а не то я…

– А не то что? Ну, что ты сделаешь, Эмилия? – он говорил серьезно, но в его голосе сквозила нежность, сбивающая меня с толку.

Действительно, что я могу сейчас предпринять? Ни-че-го.

– Пожалуйста, Мариус, скажи мне правду, что ты сделал со мной? – промолвив это, я подошла к нему вплотную, заглядывая в глаза, словно в них я могла прочесть истину.

Мне не хотелось верить, что он мог причинить мне вред. Что я видела в его глазах? Безграничную грусть и непоколебимую решимость.

– Ты уже услышала правду, Эми. Я обратил тебя в вампира, но все не так страшно, как ты наверняка думаешь.

– Нет! Ты издеваешься надо мной!

Не находя себе места, я начала мерить шагами просторную комнату.

– Значит, ты обратил меня в вампира, так?

– Это так, Эмилия, но послушай меня…

– Нет, это ты меня послушай! То есть ты хочешь сказать, что превратил меня в существо, которое шарахается от солнца и крестов, нападает на людей по ночам и пьет их кровь? Так ведь? Прекрасно – я восставшая из мертвых кровопийца!

– Господи, я этого и боялся! Все не так, Эми, ты многого не знаешь!

Он попытался взять меня за плечи, но я отскочила от него, снеся на ходу очередную вазу.

– Не прикасайся ко мне, Мариус! – закричала я, но это его не остановило.

Один момент, всего лишь сотая доля секунды, и я оказалась в плотном кольце его сильных рук.

– Эми, послушай…

Все окружающее меня пространство закрутилось, как в калейдоскопе, и слилось в единую пеструю картинку. Мне показалось, что я потеряла чувство равновесия. В комнате раздался оглушительный звон разбитого стекла. Через несколько секунд опять что-то разбилось, и Мариус продолжал что-то говорить о необузданной силе. Я все еще не оставляла слабых попыток вырваться, но тут мужчина положил мне на лоб руку, и по телу разлилось приятное тепло и умиротворение. Вращающийся калейдоскоп перед глазами замедлил свой ход и остановился. Взор выхватил осколки стекла, усыпавшие пол, и пустую раму деревянного трюмо.

Мои веки тяжелели, словно налитые свинцом, тело окатило волной слабости. Сильные руки подхватили меня и куда-то понесли. Меня окутал знакомый запах можжевельника и моря, и ласковый голос нашептывал мне нежные слова.

Мариус

К сожалению, все пошло именно по тому сценарию, которого я опасался. С одной стороны, все только что произошедшее было вполне ожидаемо, но все-таки в глубине души была надежда, что она выслушает меня.

Невероятная мощь ее магии поражала. Сила кипела в Эмилии, и, кажется, ей было тесно в теле миниатюрной девушки. Пока что эта сила неуправляема. Но так будет не всегда. Когда Эмилия научится управлять своими способностями, она будет поистине сильным вампиром. Редкий новообращенный может похвастаться этим. За все минувшие столетия мне не повстречалось ни одного новообращенного, который уже в первые минуты новой жизни мог бы усилием мысли двигать предметы, пусть даже неосознанно – я только слышал о таких случаях. А тут целое зеркало разлетелось на мельчайшие осколки от потока эмоций, которые она не могла сдержать.

Присев на край кровати, я смотрел на Эмилию в ожидании, когда она придет в себя. Не прошло и пяти минут, как ее длинные ресницы затрепетали и, тяжело вздохнув, она открыла глаза. У меня появилось острое желание обнять ее, успокоить, оградить от всех бед и невзгод, что легли на ее хрупкие плечи. К счастью, Эми не оттолкнула меня и, прижавшись щекой к моей груди, едва слышно заговорила:

– Мариус, у меня в голове такая каша! Я никак не могу толком осознать, что со мной произошло и кем я стала. Мне хочется уткнуться лицом в подушку и плакать, плакать… Так страшно, – сказав это, она взглянула на меня, и в ее глазах я увидел море непролитых слез.

Что-то внутри меня дрогнуло. Никогда не относил себя к сентиментальным романтикам, но рядом с этой девушкой я становился совсем другим, словно лишь ей одной было под силу затронуть те струны моей души, о существовании которых мне самому было неведомо.

– Я знаю, девочка моя, знаю, каково это. Ничего не бойся, рядом со мной тебе ничто не угрожает. Мы с тобой справимся со всеми трудностями. Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Считай, что у тебя имеется персональный ангел-хранитель. Только верь мне, хорошо?

В ответ она молча улыбнулась и кивнула. Вот только улыбка вышла грустной.

– Мариус, если твои слова о вампирах – это правда, то я хочу все знать. Чтобы понять, как жить дальше. Надеюсь, что сон в гробу – это из разряда сказок?

– Эми, когда ты все узнаешь, все-все с самого начала, тебе многое станет понятным. И тогда ты поймешь, что твоя жизнь только начинается и впереди тебя ждет столько интересных вещей, что ты себе представить даже не можешь! Но сначала тебе нужно выпить хоть чуточку крови.

– Фи, кровь, – она забавно скривилась. – Мне теперь не судьба питаться нормальной едой? Я вообще-то люблю вкусно поесть.

– Еще как сможешь, Эми, – ответил я и, не удержавшись, заправил ей за ушко темную шелковистую прядь. – Ешь все, что нравится, только теперь для поддержания жизни тебе необходима еще и кровь. Сейчас это звучит дико для тебя, но скоро ты привыкнешь. Тем более что в нынешнее время ее не нужно добывать.

Я накрыл ладонью ее изящные пальцы, и ее щеки окрасил едва различимый румянец – теперь не такой яркий, как раньше, и она опустила глаза. Ее пульс участился, но сердце уже билось не так быстро, как у человека, его удары были медленнее, но сильнее. Пауза затягивалась. Я решил нарушить ее первым.

– Давай мы сейчас спустимся в гостиную. Ты попробуешь кровь, а я расскажу тебе историю происхождения вампиров.

* * *

– Ты уверен, что меня не вывернет от этого «коктейля» на твой шикарный ковер? Может, не стоит портить хороший вишневый сок? И ковер заодно, – промолвила Эмилия, сидя в мягком кресле напротив камина и с сомнением наблюдая за моими действиями.

– Если тебе трудно в первый раз пробовать чистую кровь, то лучше подмешать в нее вишневого сока. Поверь моему опыту, ты осушишь этот бокал быстрее, чем будет окончен рассказ о Фаэтоне, – с этими словами я откупорил бутылку с кровью и наполнил бокал до половины. Порыв ветра подхватил тонкий аромат ванили и корицы, который сразу заполнил собой гостиную.

Едва почуяв аромат крови, Эмилия преобразилась: на бледных щеках цвета слоновой кости разлился слабый румянец, а в глазах загорелись синие искорки. Втянув носом воздух, она блаженно прикрыла глаза.

– М-м-м, а запах приятный. Прямо как будто и не кровь вовсе, а сладкая булочка. Мне почему-то казалось, что кровь не может пахнуть так аппетитно.

– Еще как может, при условии, что ты вампир, – ответил я, плеснув в ее бокал вишневый сок и наполнив второй для себя чистой кровью.

– Вампир… Звучит как бред пьяницы, к которому «белочка» в гости пришла поутру, – проворчала она и отвела взгляд, рассматривая убранство гостиной.

– Тебе нужно время, чтобы принять себя такой, но поверь, в твоей нынешней ипостаси плюсов найдется немало.

Едва я это произнес, как Эми вскрикнула, зажав ладонью рот. В одно мгновение я оказался рядом с ней и понял, в чем дело, – у нее появились клыки. Естественная реакция новообращенной на запах крови. Отняв ладонь ото рта, она провела языком по острым кончикам клыков, затем осторожно ощупала их пальцами.

– Кофмар, – сквозь клыки вымолвила Эми.

Слова с шипением срывались с ее губ.

– Как мне теферь ходить с такими огромными клыками? Они ше убифаются? И это, по-тфоему, плюф в ипофтаси вампира? А ну-ка раффказывай, как мне это убрать! – И ее глаза с немым укором посмотрели на меня.

– Клыки пропадут, как только ты насытишься. Но когда ты снова почувствуешь жажду и запах крови, они снова выдвинутся сами собой. Со временем ты научишься этим управлять. Ничего не бойся, я всему обучу тебя.

Я протянул ей бокал.

– Выпей это, Эми, и клыки пропадут.

Сделав первый робкий глоток, она удивленно посмотрела на меня.

– Не думала, что скажу это, но на вкус просто потрясающе! – И сделала еще пару глотков.

– Я же говорил, что тебе понравится.

Невозможно было сдержать улыбку, наблюдая за ней. Она, кажется, этого не замечала.

– Кстати, а где мои наручные часы? – спросила она, повертев запястьем.

– На твоем туалетном столике. Они каким-то чудом выжили и даже продолжают идти, – ответил ей, отметив, что при упоминании о часах Эмилия обрадовалась.

– Так что там с Фаэтоном? Ты обещал мне все рассказать, – напомнила она, не отводя своих внимательных глаз.

И я начал повествование.

– Больше двух тысяч лет назад в соседней с нами планетарной системе существовал мир, подобный Земле, даже еще прекрасней и живописней, и имя этой планеты было Фаэтон. Планета с таким же названием существовала и в нашей Солнечной системе. Возможно, ты о ней не раз читала или слышала. О ней существует немало мифов и легенд. Некоторые известны лишь нам, бессмертным. Согласно одной из них, Демиург-творец создал два мира с одним названием и поместил их в разные системы планет. Для чего он так поступил, достоверно неизвестно, нам остается только строить теории. Судьба Фаэтона в нашей Солнечной системе, думаю, тебе известна.

В ответ она кивнула.

– Но я собираюсь рассказать тебе о другом Фаэтоне. Это был уникальный мир, неповторимый. Ты только подумай, Эми, жители Фаэтона владели древней магией Четырех Стихий, они черпали свои силы у матери-природы, которую именовали Высшим Духом, почитали ее и поклонялись ей, магические знания предков хранили как зеницу ока.

Каждый фаэтонец обладал уникальными сверхъестественными способностями, и для жителей того мира такие вещи, как чтение мыслей, телекинез или считывание информации через прикосновение, были вполне обыденными. Да что говорить, им было под силу управлять природой! Фаэтонцы могли устанавливать связь с Высшим Духом, что по обычным человеческим меркам совершенно невероятно. Но, пожалуй, главным достижением той расы было то, что, активно пользуясь магией, они стали технологически развитой цивилизацией. Их возможности были поистине безграничны. Все эти великолепные по своим масштабам строения – гигантская пирамида Хеопса, величественные храмы ацтеков, пирамиды майя, неужели ты всерьез думаешь, что это построили обычные люди?

– Так и знала! – воскликнула девушка и тут же с жаром произнесла, разглядывая жидкость в бокале в свете огня, горящего в камине: – Я всегда подозревала, что здесь не обошлось без внешнего вмешательства! Хоть это и звучит фантастически!

– Все эти архитектурные творения – всего лишь слабый отблеск великой цивилизации, оставившей свои следы на этой планете благодаря своим путешественникам. Их на Фаэтоне называли «Странники» – те, кто постоянно путешествует по просторам Галактики, посещая другие миры. Но обо всем по порядку.

Я придвинулся к ней чуть ближе и добавил крови в пустеющий бокал, на что она лишь робко улыбнулась.

– Добавить сока?

– Нет, не нужно, я хочу только крови, – ответила Эми.

Так, украдкой наблюдая за ней, я продолжил свой рассказ.

– Раса фаэтонцев была в свое время одной из самых могущественных, и казалось, во всей Вселенной нет той силы, которая могла бы сокрушить столь великую цивилизацию.

– Такого не бывает, должен быть какой-нибудь подвох. Закон подлости жив во все времена, – перебила меня Эми и, хитро прищурившись, посмотрела на меня. – Ведь я права?

– Бесспорно, душа моя. Пресловутый закон подлости не обошел и жителей Фаэтона. Процветающую цивилизацию ждали страшные испытания и трагичная судьба. Произошло то, чего следовало ожидать: жители Фаэтона, достигнув пика своего могущества, возомнили себя равными богам и поставили себя выше матери-природы. Нарушили закон магии Стихий, забирая всю магическую силу у окружающего их мира и не отдавая своей взамен. Такие вещи просто так не проходят, и фаэтонцы жестоко поплатились за свой эгоизм.

Демиург-создатель, прогневавшись на своих детей, перестал благоволить самой могущественной расе. Он оставил Фаэтон без магической подпитки. Сила магии Четырех Стихий пала, а без нее фаэтонцы оказались как без рук. Падение магии Стихий стало настоящим апокалипсисом для Фаэтона. Тысячи лет его цивилизация развивалась в тесном переплетении магии и передовых технологий, которые не существовали друг без друга, и теперь, когда магии не стало, величайшие технологические достижения фаэтонцев потерпели крах.

Некогда процветающая планета погрузилась в пучину хаоса. Техногенные катастрофы посыпались на них как из рога изобилия, а за ними начались и природные катаклизмы. Гибли люди, свирепствовали страшные эпидемии – славный и могущественный Фаэтон стремительно летел в пропасть. Тогда парламент старейшин принял судьбоносное решение о переселении на другую планету, схожую с Фаэтоном, – на Землю. Горстка людей, оставшихся в живых, погрузились на уцелевшие межпланетные корабли и отправились прочь с гибнущей планеты навстречу неизвестности. Навстречу новому миру.

Но это положило начало не менее сложным испытаниям. Новая планета оказалась не такой родственной, как предполагали фаэтонцы. Планета Земля тогда находилась в эпохе раннего Средневековья, и это привело в шок космических переселенцев, ведь этот мир отставал в развитии от их родного на многие тысячи лет. Про технологическую неразвитость Земли в ту эпоху даже и упоминать не стоит…

– А про магию так лучше вообще молчать, – закончила мою мысль Эми. – Трудно же им пришлось на нашей планете. Одна святая инквизиция чего стоила!

– Оказалось, что этот мир кардинально отличался от привычного для переселенцев. Многие вещи стали настоящим открытием, и большинство этих открытий были поистине ужасны. Люди с трудом привыкали к сложностям жизни на чужой планете. Деваться им все равно было некуда – их межпланетные корабли на Земле пришли в негодность. А потом началось самое страшное. Атмосфера Земли, хоть и была схожа с атмосферой Фаэтона, все же отличалась, теперь никто уже не может сказать, чем конкретно, но под воздействием новых условий жизни фаэтонцы начали необратимо меняться. Переселенцы подхватили неизвестный им вирус, который встроился в ДНК-клетки организма и навсегда изменил фаэтонцев.

Жители Фаэтона имели только две группы крови. Видимо, поэтому в ходе вынужденной эволюции они разделились на два клана. Одни очень плохо переносили солнечные лучи, зато с наступлением темноты становились непобедимы. Могли обращаться в птиц, и почему именно в них, так никто и не понял, а позже у них открылись способности к телекинезу и левитации в человеческом обличье. Другие же прекрасно переносили солнечный день, но должны были держать под контролем свои отрицательные эмоции, так как выброс гормона стресса провоцировал трансформацию в зверя. А чуть позже выяснилось, что лунные циклы так же влияли на них, и в это время оборотни были особо раздражительны.

Но кое-что общее объединяло и тех, и других – в них стали проявляться животные черты. Черты хищников. Некая частичка магии в их крови осталась, но на безмагической планете, в недрах которой нет источников магии, это жалкие крохи по сравнению с тем, что было на Фаэтоне. А еще позже выяснилось, что все, кто переболел и выжил, теперь не стареют. А те, кто был в возрасте, после болезни выглядели изрядно помолодевшими. Так появились вампиры и оборотни. Узники жажды и узники луны. Перевертыши. Массовая культура Земли часто противопоставляет эти виды, превращая в непримиримых врагов. На самом деле это не так.