Опричники

– Так и есть, – деловито кивнул Борман.

   С его звучащей фамилией выходило немало забавных казусов. Но какая уж есть! Сколько, интересно, люлей досталось его папаше или деду после выхода известного сериала «Семнадцать мгновений весны»?

– А как этот шаманский наряд попал сюда? В здание банка?

– Вопрос не в том, откуда его взяли, – поднял палец ученый специалист, археолог ему чутко внимал.  – Вопрос в том – какой обряд здесь в подземелье проводили? Но хорош болтать бездельники, лопаты вас ждут. Работа сама себя не сделает!

  Михаил уже сноровисто натягивал перчатки, ему явно был интересен момент начала раскопок. Илья же обреченно вздохнул. Пропал день! А на улице так хорошо, солнышко выглянуло, припекает! Но служба зовет! Старший архивариус подхватил лопату и лом и вслед за музейщиком нырнул в коридор.

  Михаил лежал на животе, осторожно ковыряя кирпичи:

– Дальше все завалено. Видите, обрушена часть свода. Или грунт поехал, или специально кто-то сделал. Я и не знал, что тут такой обширный подвал.

  Петр Иванович протянул фонарик и осветил узкую щель, что предстала им в конце откопанного хода. Братин также оказался озадачен, что под зданием что-то нашлось. На оставшихся в доступе документах никаких подземелий здесь не значилось. Да и здание реставрировали не в первый раз. Семенов также в архиве ничего не нашел. Хотя наверняка часть документов во время Гражданской и Интервенции затерялась. Мало кто помнит, что на Русском Севере тогда сполна похозяйничали англичане, американцы и канадцы. Так что с Америкой мы повоевать успели и заставили драпать.

– Ничего не чуешь?

  Вопрос Петра Ивановича к Илье был отнюдь не праздным. В Отдел ЧС кого попало не набирали. Семенов не верил в магические штучки, но ведал о том, что Борман являлся сторонником вполне атеистической теории Вернадского о Ноосфере. И учитывая то, что их служба сотни лет сталкивалась с неизвестными науке явлениями, как со стороны природы, так и людей или нелюдей, верить можно было во что угодно.

  В службе требовалось лишь одно правило – действуй всегда хладнокровно и не поддавайся эмоциям. Потому сюда никогда не брали ни истово верящих фанатиков, ни пламенных атеистов. Предпочтение отдавали людям с научным складом ума. Тем, кто мог спокойно препарировать возникшую проблему, а затем найти пути её решения. Те, кто в любом чихе замечал потустороннее, шли в иные организации. Типа поисковиков УФО и прочей экстрасенсорики. Достаточно было увидеть, что те деятели сотворили из интересного, но в вполне исторического городища Аркаим, так сразу становился понятен их уровень.

 Семенов подумал и выдал совет:

– Петр Иванович, толку от вашего фонарика. Тут живой огонь надобен.

– А ведь точно! – сконфуженно пробормотал Борман и полез назад. – Котелок у тебя варит, историк.

  Буквально через минуту он вернулся с самодельным факелом.  Сунул его в отверстие, огонь затрепетал как живой. Это верный признак, что дальше существует сквозной ход.

– Тяга есть! – радостно просипел Братин. Ему, как археологу очень не хотелось останавливаться на полпути. Ведь после разрешения Отдела копаться здесь именно ему.

– Тогда чего сидим? Черти не появились, айда за работу!

 Вроде бы и банально звучит, но огонь издревле помогал людям бороться с опасностями, коих было полно на матушке Земле. Как видимыми, так и невидимыми. По преданиям и нечистая сила побаивалась животворного огня. Как и её символов. Этому Илья и сам стал свидетелем совсем недавно. Обжег ведь оберег Сварожича ту клятую икотницу! Неважно какими силами Сурская ведунья обладала, перед свидетельством огня животворного один черт спасовала.

– Дальше нам с наскока не пробиться, – Илья сидел прямо на ступеньке, выпуская пахучий дым. Сам он не курил, но против хорошей кубинской сигариллы не устоял. Откуда их брал Борман, было ему неизвестно.

– Подключу спецов для начала, – пробормотал Братин. Он весь светился от счастья. Такое открытие прямо ему в руки сами приползло. Опричники на него точно претендовать не будут. – Свод укрепить сначала потребуется. Затем дальше смотреть. У нас ведь и миниатюрные телекамеры нынче есть и зонд.

 За завалом они только что обнаружили старинную дверь, которую припирали увесистые каменюки. Булыжник в Архангельск с момента основания морского порта в 1584 году ежегодно привозили в качестве балласта в своих трюмах иностранные купеческие суда. Они выкладывали его на берег, загружая в трюмы товар.  Так что среди камней можно встретить булыжники из Голландии, Дании, Швеции, Норвегии, Германии, Англии и других стран Европы.

  Надо также учитывать, что балластный камень из Европы мог быть не европейского происхождения, так как торговые корабли в портах Европы сгружали балластный камень в определённых местах, и его затем нередко повторно использовали другие суда. Таким образом, балластные камни из Индии, Африки, Америки через порты Англии Европы попадали в Архангельск.

– Семенов, ты же вроде подавал большие надежды?

  Рядом с вымазанной в грязюке компании остановилась молодая женщина. Она с брезгливостью рассматривала их испачканные спецовки. Илья саркастично усмехнулся. Ну надо же! Эта занозистая фифа застала его в таком непотребном виде. Прямо как специально выгадала!

– И тебе не хворать, Сивцова. Какими судьбами? Говорили, что ты столицу покоряешь.

– Там и без меня покорителей хватает.

– Никак папочка на хорошее место дома устроил?

  Бывшая одноклассница обидчиво сжала губы.

– Вот, значит, какого ты обо мне мнения!

– А ты хотела чего-то другого?

  Семенову совершенно не улыбалось сейчас саморазоблачаться. Пусть считает, что его жизнь не удалась. Позже сама попадет с таким утверждением в глубокую лужу. Борман спокойно покуривал в сторонке, не торопясь вмешаться в разговор с опровержением. Но в его глазах отчетливо мелькали бесинки. Бывшая одноклассница выглядела откровенно растерянной. Ведь Илья совершенно не вел себя, как обычно делают неудачники. Не юлил и не выдумывал разные пошлости. Да и коричневая трубочка сигариллы здорово смахивала на сигару, которую точно не курят бедолаги. Что-то в её схеме крепко поломалось, потому она смогла лишь сухо попрощаться:

– Всего наилучшего, Семенов! Надеюсь, в следующий раз увижу тебя не у пивного ларька.

   Дождавшись ухода одноклассницы, Илья не выдержал и захохотал в голос. Вскоре, узнав, кто это был, засмеялся и Борман с Братиным. Смахнув с лица слезы, майор скомандовал:

– Хорош ржать, нам надо вешки и ограду выставить. Не хватало еще, чтобы какой-нибудь придурок сюда залез.

  Илья же внезапно осознал, что уже стемнело, и полез в карман за телефон, чтобы смотреть время. Твою же дивизию!

– Петр Иванович, на день рождения к потенциальному тестю опаздываю! Отпустите Христа ради!

– Да ладно? В самом деле?

– И одежда в Отделе, как назло, осталась. Люда меня убьет!

– Никто не имеет права убивать опричников! А что по одежде, так у нас в машине твоя форма для выхода лежит. Ты так и не удосужился её забрать. Бери ее, а я сам тут все доделаю. Главное, что мы раскопали, что искали. Чудили здесь и немало! Так что будем присматривать за раскопками.

– Спасибо большое!

  Деваться Илье было некуда. Потому он поторопился к микроавтобусу. Про подарок он вспомнил, когда подошел попрощаться к Братину, застав его за рассматриванием какого-то небольшого предмета.

– Ну ты и жук, Миша. Гони монету!

– Не дам!

– Положь трубку, я сказал!

 Археологу пришлось уступить. В конце концов, там в подземелье его ждут еще большие открытия.

6. Люди из близкого круга

– Семенов, ты на кого похож?!

 Людмила называла его по фамилии лишь тогда, когда была сильно им недовольна. И уж точно ожидала его раньше и не в таком виде. Она сначала ошарашено уставилась на его заляпанную глиной куртку, а потом и вовсе потеряла речь, когда разглядела род ней камуфляжный костюм. Работники отдела одевали их на полевые выезды. Учения были событием обязательным и проходили на военном полигоне близь космодрома Плесецк. Потому что других в области не осталось.

 Но чаще опричников можно было наблюдать в гражданских костюмах или обычной туристской одежде. Специфика, так сказать, службы.

– Задержались, извини. Срочное дело.

  Людмила, наконец, отмерла:

– А что, сейчас в архив пускают только в военной форме?

– Это не военная, а полевая. И не забывай, что я все-таки на госслужбе.

  Девушка не нашлась что ответить. Злиться долго она не умела, нрава была добродушного, чем и пришлась по душе Илье сразу после знакомства. Он терпеть не мог заносчивых девиц и барышень «в себе». Первые на нервы быстро действуют, вторые их в час по чайной ложке выедаю. Лучше уж сразу закатить скандал, чем копить и высказывать претензии в самый неподходящий момент.

– Тогда проходи, все гости давно собрались. Да, а про подарок не забыл?

– Здесь! – хлопнул Илья по карману и встрепенулся. – Есть пакетик красивый, небольшой?

– Что у тебя за подарок? – тут же полюбопытствовала девушка, копаясь в шкафчике.

– Маленький, но очень внушительный! Твоему папе точно понравится! – хитро улыбнулся Илья, а Людмила враз успокоилась. Она в отличие от мамы не ставила внешние приличия в приоритет.

– Ой, Ильюша, ты никак в армию записался?

  Появление свежего гостя в большой зале произвело настоящий фурор. Надежда Николаевна, мама Люды аж всплеснула руками, выразив таким образом эмоции большинства собравшихся. В целом гости удивленно помалкивали. Народ тут собрался больше творческий и интеллигентный, под стать родителям потенциальной невесты.  Они привыкли видеть Илью в строгом костюме, нарядным и серьезным.

  Но вновь прибывшего гостя в сей момент усадили, начислили штрафную и наложили закуски. Оказавшаяся рядом Эммочка, артистка городского Молодежного театр запела, подражая ресторанной певичке:

– Младший лейтенант, мальчик молодой все хотят потанцевать с тобой. Если б ты знал женскую тоску по сильному плечу…

  Эмма была известна своими экстравагантными выходками и точно бы разрядила обстановку незатейливым юмором, но какой-то жухлый тип, сидевший рядом с папой Людмилы, неожиданно заявил:

– Так он же судя по погонам, не младший, а просто лейтенант!

 Глазастый черт оказался, заметил на камуфлированных погонах звездочки!

  Но выручил Николай Саныч, именинник:

– Да ладно тебе! Будем еще звездочками мериться. Друзья, давайте лучше по этому случаю выпьем! Обмоем, так сказать, звездочки!

  Гости радостно приняли шутку, зашевелились, послышался звон бокалов. Они у Надежды Николаевны были из богемского стекла. Хозяйка крайне ценила свой дом и облагораживала его сверх всяких сил. Это ощущалось во всем, даже в таких мелких деталях, как ложки для десерта или рюмки для аперитива.

– Так, может, лейтенант молодой что скажет?

  Илья кисло покосился на соседку. Любила Эммочка его доставать. До сих пор считает, что зря он променял говорливую пышку с сексуальными формами на молчаливую спортсменку. Ну не пара они!

  Семенов встал, ухмыльнулся и громко выкрикнул:

– Будем!

  Народ задвигался, соображая, к чему такой лаконично короткий спич, но неожиданно Николай Саныч громогласно ответил:

– И все у нас будет! Спасибо тебе сердечное, Илюша, за наш старый студенческий тост. Раз живы традиции, то и мы не стареем!

  Тут же все гости разом заголосили, зашумели, послышался звон бокалов и стук вилок.

– Ловко выкрутился, – прокомментировала Эммочка, будто бы ненароком задевая Илью своим мощным бедром. Она повернулась к молодому человеку полубоком, чтобы тот во всех подробностях разглядел её полуобнаженный и внушающий уважение бюст. Эмма справедливо гордилась тем, что было дано её природой. Илья перехватил ухмыляющийся взгляд Людмилы и понял, отчего оказался рядом с говорливой соседкой.

 «Издевается!»

 В коридоре Илью перехватил вредный тип, что сидел рядом Николай Санычем. Тот же стремглав убежал рассматривать подарок потенциального зятя. Тыкая в грудь архивариуса, жухлый мужчинка пьяно выговаривал:

– А я знаю, где ты работаешь! Не служба у вас, а Шарашкина контора! Я не понимаю, как можно тратить государственные средства на бабушкины бредни. Это вопиющее нарушение! Мы еще выведем вас на чистую воду!

  Семенов мог многое стерпеть, но не наезд на его Отдел. Да и дядечка явно нарушал¸ как секретность, так и субординацию. Потому Илья схватил его за руку, сделав тому больно, и прямо в лицо тихо выговорил:

– Я бы на вашем месте здорово следил за словами. Ибо…

 Дальше слов не потребовалось, из кухни с задумчивым видом появилась Людмила. Дождавшись, когда папин приятель отойдет отдышаться на балкон, девушка приступила к ухажеру:

– Илюша, что дядя Толя тут нес? Где ты работаешь на самом деле?

  Семенов вздохнул. Вот так всегда!

– Извини, Людочка, но эта информация пока тебе недоступна.

– Боже, какая таинственность! – затем до нее дошла двусмысленность высказанного Ильей. Глаза Людмилы загорелись. – Что значит пока?

– Ну…– Семенов понял, что здорово прокололся, но отвечать пришлось. – Если ты станешь моей женой, тогда сможешь узнать больше.

– Илюшенька, это лучшее предложение выйти замуж, о котором я слышала!

 Архивариус ошеломленно держал на руках радующуюся девушку, которая враз стала его невестой. Около ушей послышался разгоряченный шепот:

– Ну, чего ждем? Мы едем сейчас к тебе?

– М, у… меня шаром покати.

 Людмила ехидно улыбнулась:

– Вот это не проблема! Вызывай такси! Я соберу нам покушать, да и выпивки накупили мама не горюй!

 Только она убежала, как из спальни появился Николай Саныч:

– Илья, ты где эту монету вообще раздобыл?

– Где нашел, там уже нет.

– Ты не представляешь! Это крайне редкая монета конца шестнадцатого века. Голландцы тогда захватили золото и серебро у испанцев и начеканили себе денег. Таких в мире осталось всего ничего.

   От входной двери послышалось?

– Илюша, ты долго еще?

– Извините, дядя Коля, меня ждут.

  Папа Людмилы рассеянно посмотрел на молодых, а затем снова уставился на монету:

– Да быть не может! Её просто не существует в природе. Пойду позвоню Андрею. Нам потребуется квалифицированная помощь!

    *********

  Пелагея сладко потянулась и открыла глаза. С утра в её комнату били яркие солнечные лучи. Потому девушка здесь и поселилась. Трескина внимательно прислушалась к себе. Голова ясная, ничего не болит, силы снова вернулись. Последние два дня по приезде с Пинеги прошли как в тумане. Бедная тетушка Варвара, уже хотела врача вызывать! Но официальная медицина такое вылечить не могла. Впрочем, так называемая народная так же.

– Палаша, ты проснулась? Как самочувствие?

  Варвара Петровна была двоюродной теткой Пелагеи. Она крепко в детстве и юности дружила с её мамой и малышка Паля росла буквально у нее на глазах. Узнав, что племянница учится в областном центре, тетя Варя тут же взялась её опекать. А после того как ее дети разбежались по стране, пригласили жить к себе.

  «Что нам одним куковать? Вместе веселей!»

 Варвара Петровна потрогала лоб, затем заглянула в глаза:

– Хватит тунеядничать! Здорова, как лосиха! Завтрак уже на столе. Твоя любимая запеканка с малиной.

 Пелагея взглянула на часы и подхватилась:

– Ой, мне же на работу! Опаздывать нельзя!

  Тетя Варя покачала головой:

– Что же это за работа такая, что ты прямо готова умереть на ей?

– Хорошая работа тетушка, – Пелагея задумчиво посмотрела в окно. – Такую еще поищи!

  Женщина лишь глянула на племяшку, но промолчала. Вчера она случайно выгребла из её кармана чек из банкомата. И там имелась общая сумма , что осталась на счете. Это где это в городе за казенную бумажную работу столько деньжищ платят? Точно не в образовании!

  Да и проскакивающие иногда словечки Полины о «Службе Государевой», также наводили на некоторые размышления. Хотя работа с архивами наверняка востребована и в той организации, что носит аббревиатуру из трех букв. Занесло же её родачку в такое страшное заведение трудиться!

– Прям сияешь сегодня!

 По кухне бегали солнечные зайчики, было уютно и тепло. Пелагея обежала глазами по вышитым рунами рушникам, деревянным доскам с Мезенской раскраской. Любила тетка все северное. Считала, что лучше красы и нет.

– Так весна, тетя!

– То-то вся красой засветилась!

– Ну, скажешь тоже! Какая из меня красавица?

– Да не обговаривай. Просто твоя краса тихая, неброская. Зато таять будет медленно. Неужель ни на кого не засматриваешься? Есть у вас мужчины на работе интересные?

  Пелагея щедро полила кусок творожной запеканки малиновым вареньем и взялась за ложку:

– Есть один видный мужчина. Высокий, такой сильный.

– Симпатичный?

– Скорее мужественный! Но намного старше, уже капитан.

  Варвара не пропустила мимо уха звание, крепко озадачившись. Затем же возмутилась:

– Что ты мне тут деньги суешь! Не позорь!

 Пелагея уставилась на тетку и твердым голосом произнесла, пододвигая по столу обналиченную вчера десятку:

– Варя, у меня есть деньги на хлеб и соль. Спасибо за кров, но подъедаться я не буду. Прими, пожалуйста.

  И что-то в её взгляде показалось Варваре таким пронзительно знакомым, что, не сказав больше ни полслова, она взяла купюры со стола. Пелагея улыбнулась и быстро закончила завтракать.

– Все, побежала, теть. Когда буду, не знаю!

  Варвара Петровна смотрела окно вслед девушке и тихо улыбалась:

– «Не пропал наш род! Трескины еще ого-го!»

 На улице снова заиграла шаловливая весна. Солнце ярко пробивалось сквозь легкие облака, звонко музицировала капель, её аккомпанировали птицы, особенно старались своим мелодичным треньканьем синички. Пелагея решили сегодня пробежаться пешком, срезая углы прямо через лужи и остатки сугробов. Она прошла под мостом на Смольном Буяне, а затем вышла на тропку, идущую к Ленинградскому проспекту.

  Этот длиннющий проезд в южную сторону города протянулся аж на десять километров. Жаль, что по нему уже не бегали трамваи. Зато проспект здорово расширили, сделав более современным. Трескина сощурила глаза, обернувшись в сторону старой пожарной каланчи, что высилась над приземистым зданием. Сейчас там располагалась Архангельская областная служба спасения.  Засмотревшись, она чуть не врезалась в детскую коляску, с которой гулял пожилой мужчина.

– Ой, простите, пожалуйста! Засмотрелась!

– Да ничего, дочка, – старик погасил улыбку в густой рыжеватой бороде. – Весна же, головы кружатся.

– И не говорите!

  Отчего-то у Трескиной сегодня было отличное настроение. Вот и сейчас она ярко улыбалась малыш в коляске, вызвав в ответ его радостное гугуканье.

– Вот внука катаю. Никак заставить заснуть не могу, – мужчина перенес взгляд с ребенка на девушку и растерянно произнес:

– Он обычно с чужими так не радуется. Хороший, видать, вы человек.

– Да ладно вам, дедушка!

– Да не скажи, погляд у тебя баской! – прозрачные глаза мужчины внимательно изучали Трескину. Затем он решился и задал очень странный вопрос. – Дочка, нет ли у тебя оберега какого? Мне с ним как-то спокойней будет. За внучка беспокоюсь, растет болезненным.

  Трескина озадаченно уставилась на бородача. Затем неуверенно сняла с шеи узкий платок, вышитые самолично странными символами. Девушку научила этому бабушка. Как и бормотать заговоры.

 «В словах больше силы, чем в мышцах» – приговаривала она. Её заклятий побаивались соседки, да и все в округе. Но при любой злополучной болячке или с более серьезными хворями не чурались обращаться к ней же. Девочка с малолетства слышала странные наговоры и заклятья на непонятном языке, училась правильно собирать лекарственные травы и делать из них снадобья. Вот и в институте Пелагея всех подруг в общежитии лечила.

  «Дар в себе держать непотребно!»

 Снова в памяти всколыхнулись события в далекой Пинежской деревушке. Ведь она ни на йоту не сомневалась в выбранной стратегии. И слова вспомнились правильные и умение творить из ничего душевный жар. Без него ворожба – обычное колдовство, опасное и грязное занятие. Настоящее ведовство несет в себе душу. Без нее нет жизни.

  Сила Рода! А ведь совсем недавно она во все это не верила!

– Держите, дедушка!

– Благослови тебя, Господь!

  Пелагея поскакала дальше, вовсе не удивляясь словам неизвестного ей пенсионера, что разглядел в девушке нечто особенное. Такое запросто сочеталось в северном человеке, привыкшем к необъятным просторам матушки Земли, её суровому нраву, оставшемуся именно в этих диких местах первобытному духу.

 «На бога надейся, а сам не плошай!»

  Используй все, что полезно тебе, семье и Роду. Ведь верховная сущность знает, что в мире все создано не зря.

7. Путь в обитель

Не успел Илья выпить свой законный утренний чай, как в их большом кабинете появился шеф:

– Семенов, ко мне! И зайди за Борманом.

 Илья лишних вопросов задавать не стал. Ибо девиз Отела ЧС был таков – «Не спрашивай, кого закопать завтра ночью, лучше подумай – кого ты прикопал сегодня!»

  В работе опричников практически не случалось повторяющихся заданий. Даже в, казалось бы, знакомых локациях каждый раз их могло ожидать нечто неведомое. Частенько новое задание становилась причиной основательного расследования или даже целой вехой в истории старейшей спецслужбы державы. Как говаривал граф Петр Андреевич Толстой, также приложивший руку к Тайной канцелярии – «Не тот плох, что тайны боится, а тот, кто в ней не копался!»

– Коллеги, – стильная профессорская бородка Басова сегодня топорщилась, как причинное место у жениха в брачную ночь, – придется вам отставить все неотложные дела.

– Ибо? – вопрошающе глянул на начальника Борман. Видимо, он уже что-то прослышал. Так как в его вопросе нескрываемо просквозил едкий сарказм.

– Ибо есть просьба от людей уважаемых.

– Это не те, что в черных рясах мощной трясут?

 Обычно нордически сдержанный Борман сегодня пребывал в затейливо-саркастическом настроении. Христофор Бонифачьевич пожевал губами и нарочито мягким тоном ответствовал:

– Обергруппенфюрер, будьте так любезны, пройдите на Канин буй! Я знаю ваше предубеждение насчет рясоносцев, но дело есть дело.

– Короче, босс, черные клобуки опять привидения впотьмах увидали, да толчки загадили?

  Илья с интересом наблюдал за язвительной пикировкой высших специалистов Отдела ЧС. Но цель и задачи поездки пока от него ускользали. Заметив взгляд молодого сотрудника, Басов стушевался и нарочито перешел на официоз.

– От правящего архиерея Его Высокопреосвященства Высокопреосвященнейшего митрополита Архангельского и Холмогорского Мефодия пришла в наш отдел просьба о вспомоществовании избавления монахов Спасо-Преображенского Соловецкого монастыря от видений неказанных, и оглашения сих от смятения в духе.

 Борман не выдержал и разухабисто захохотал. Не удержался от смешка и обычно скромный в присутствии руководства Семенов.

– Бонифачьич, чего там случилось?

– Опять по их подземельям какая-то страхолюдина бегает, Иваныч.

– Не тот монах нынче пошел, – вздохнул старший научный сотрудник Отдела ЧС. – Ранешне взяли бы повышенные социалистические обязательства по стоянию на коленях и молебнах. Да силой немытого месячного духа выгнали беса из монастыря. А эти…

– Ну, это уже дело не наше. Наше – правильно и главное – своевременно отреагировать! Сам понимаешь, что владыка зря просить не будет. Особенно у нас. Так что бери Илью в помощь, пора его серьезными делами нагружать и в путь дорожку. Билеты на самолет в бухгалтерии.

– Командировочные? – хитро глянул на босса Борман. – Овес нынче дорог! Дерут на Соловках будь здоров.

– Наличными возьмете. Остров частником жив.

– Так! Надеюсь, мы не в монастыре ночевать будем?

  Басов довольно потер руки:

– А по ночам, батенька, вам работать и предстоит!

– Уел, старый чертяка. Илья, за мной!

  Время на сборы у них было. Самолет летел на следующее утро. Дал первоначального знакомства с локацией грядущих страшных дел Борман принес Семенову две толстенных покрытых пылью картонных папок и отпечатанную на цифровой типографии современного вида брошюру. Он был человеком старой закалки и испытывал некоторое недоверие к компьютерным файлам.

– Не забудь из кладовки спецовку взять. На Соловках придется много ползать. Так что и наколенники с налокотниками лишними не будут. Каски со светом на месте получим. И хорошенько изучи материал. Чтобы не выглядеть, как столичный турист, что спустился с небес в болото и ему святую лапшу экскурсоводы напополам с монахами вешают. У одних Гулаг из глаз не вылезает, у других святость мироточит.