Тварь

Алёна Нитченко

Тварь

Странное утро.

Ночь выдалась по-осеннему холодной и тёмной. Алан любил такую погоду. По стёклам моросил дождик, мерный стук которого вызывал умиротворение. Однако, вместо крепкого сна, он ворочался в постели уже больше двух часов, находясь на грани между дремотой и сном. И это несмотря на то, что накануне он пытался наладить продажу услуг его издательства, а вечером выдавил из себя последние силы на тренировке. Алан слушал звуки дождя и ветра пытаясь выкинуть из головы свои неудачи. Молодая ассоциация писателей под названием «Шёпот мыслей», после разрыва контракта с издательством, отчаянно нуждалась в новом. И парень, будучи владельцем оного, предложил им сотрудничество на чуть ли не убыточных для себя условиях. К удивлению Алана, узнав его фамилию и для вида ознакомившись с договором они ответили отказом и попросили больше не беспокоить.

Голова болела, по телу разлилась усталость, но заснуть он так и не мог. Зло и резко раскрыв глаза, парень вздохнул и сел на диване. Наручные часы показали половину третьего. Уже вторую ночь подряд, его организм отключался ближе к пяти утра и не позднее семи вставал вновь. Днём у парня были мысли взять снотворное или успокоительно, но куда там. Молодой, здоровый парень двадцати четырёх лет, будет пить снотворное? Эта мысль и привела его в зал, о чём он сейчас жалел. Оставался приятный вариант с виски, но для этого надо было пережить ещё один день.

Окинув взглядом просто обставленный зал, Алан встал с дивана и подошёл к окну. Наследства, что он получил от бабушки, хватило на небольшое издательство с дюжиной печатных принтеров. Дело, которое он давно хотел начать. Правда двухкомнатную квартиру в Самаре пришлось брать в ипотеку. Это была серьёзная ошибка, которую он осознал, когда бизнес начал трещать по швам.

Парень настежь открыл окно. В зале было не так тепло и порыв ветра с мелкими каплями дождя заставил его покрыться мурашками. Холод не помешал ему насладиться ароматом осеннего дождя и как ни странно – прогнал тревожные мысли. С девятого этажа хорошо были видны окутанные тьмой, огни ночного города. Его внимание привлёк сидевший на многоэтажке напротив светлячок, коим являлся свет от настольной лампы. Интересно узнать, чем заняты обитатели этой квартиры? У них тоже проблемы? Или же наоборот они так счастливы, что не могут спать. Алан не успел додумать свою теорию. Светлячок погас, будто сдался перед гнетущей силой ночи.

Глубоко вздохнув, Алан закрыл окно и прошёл на кухню. Было глупо варить кофе, но он не искал смысла и логики. Хотелось сделать то, что хотелось. Среднего помола зёрна спустя четыре минуты дали терпкий аромат. Недавно купленная глиняная турка при варке давала чистый вкус и насыщенный запах.

Алан вернулся в зал. Настенный светильник у входа разогнал темноту и пройдя мимо дивана, он сел на кресло, стоявшее у окна. Висевший напротив телевизор мог помочь убить время, но не решил бы его проблему. Парень предпочёл тишину и вернулся к своей задаче, прикидывая в уме что он может сделать и откуда взять деньги на следующий месяц.

Аромат манил его и решив не сопротивляться, Алан взял с подлокотника кресла кружку и сделал глоток. По губам и языку будто провели наждачкой. Скривившись от боли, он поставил кружку назад, приложив прохладные пальцы к губам. Тут же в тишине он стал различать звук разговоров и музыку. Шум мешал сосредоточиться и раздражал. Он исходил от стены позади него и был похож на работающий телевизор. Часы показывали три утра и раздражённый парень, вновь попытался отпить кофе. Взгляд сам собой устремился к светильнику и заставил парня остановить кружку в миллиметре от губ. Вдоль стены на каждый метр висели перевёрнутые светильники. Тишина вновь заставила обратить внимание на звук за стеной. Он стал громче. Алан покрылся мурашками. За стеной позади него, была вторая комната его квартиры, которую он пока использовал как склад. Ни о каком работающем там телевизоре не могло идти и речи.

Алан поставил кружку обратно и собрался было встать, как в глазах возникло чёрное, пульсирующее былыми молниями пятно. Оно застилало взгляд, пытаясь закрыть собой видимую картинку. Так же он вспомнил, что в зале висит люстра и вообще в его жилище нет ни одного светильника. По телу разлилась усталость и ему резко захотелось спать. Внезапно погас свет, лишив парня последней возможности что-то увидеть. Забыв про кофе, он перелез с кресла на диван, уронив кружку на пол и пополз по дивану в сторону выключателя. С каждым движением, усталость и желание спать росло в геометрической прогрессии. Глаза застилала тьма и щупая стену наугад он наконец наткнулся на торчавший из стены пластик. Щелчок не привел ни к чему и в голове вспыхнула мысль – не тот. Алан упрямо пополз дальше, пытаясь бороться со сном. Вскоре он нащупал ещё один выключатель, который тоже не включил свет. Из последних сил, уже лёжа на кровати, его рука тянулась к третьему. Он упрямо пытался включить свет, ему надо было что-то понять, увидеть. Однако, сил надавить на него, уже не осталось.

Рывком подскочив, Алан тяжело дыша сел на кровати. Восходящее солнце озарило комнату красно-оранжевым светом. Парень выдохнул, приняв ночное происшествие за страшный сон. Он позволил телу упасть обратно на диван и глубоко вздохнув, раскинул руки в стороны решив собраться с мыслями. Алан не желал обдумывать ночь, хоть и столкнулся с подобным впервые. Сейчас его больше беспокоило отсутствие плана и малейшего понятия, как решить свои проблемы.

Время шло быстро. Мелодия будильника обозначила 6:00 утра. Потянувшись напоследок, Алан поднялся и сел, почувствовав сильную усталость. Как и обычно, он отправился на кухню, варить свой любимый кофе. Размолов ручной кофемолкой зёрна Алан отправил их в турку и залив водой, поставил на огонь. Многоэтажка была не новой в чём парню с одной стороны повезло. Наличие газа, позволило здорово сэкономить на обустройстве кухне. Впрочем, экономия просматривалась во всей квартире и смело можно было сказать, что парень жил в спартанской обстановке. Единственное, на что он раскошелился – это телевизор в зале, который в последнее время включался всё реже.

Вскоре, кофейный помол раскрыл аромат в полной мере и запах заполонил кухню. Этот запах достал из глубины памяти светлые времена и пока напиток варился, Алан сам того не заметив ухватился за всплывшее воспоминание.

Его курс не скупился на торжество в честь выпуска из военного училища. Когда всё начиналось кто-то преследовал свою цель, кому-то нравилась военная романтика, а иной и сам не знал зачем поступал. В течении пяти лет их учили, воспитывали, муштровали и так или иначе каждый стал смотреть на мир иначе. Рождалась и умирала любовь, крепла и разрушалась дружба, менялись цели и желания. Целая жизнь поместилась в эти пять лет. И как всему, ей тоже пришёл конец.

В тот же день история Алана взяла крутой поворот. Радость сменило горе. Наблюдая за счастливым и гордым собой внуком, Валентина Михайловна почувствовала сильную, тянущую боль в груди и тихонько прислонилась к дереву. Торжественный марш закончился подкинутыми в воздух фуражками и хлынувшей к новоиспечённым лейтенантам толпой родственников. Алан не сразу понял, что происходит и расписывая пожелания первокурсникам на сторублёвых купюрах спокойно ждал, когда подойдёт бабушка. Спустя десять минут он нашёл её лежавшей в тени деревьев рядом с плацом, среди дюжины стоявших вокруг зевак. Как в тумане Алан поехал вместе с бабушкой в больницу позабыв о своём празднике. Картеж из машин, увёз офицеров без него. Шум застолья в арендованном ресторане и звон бокалов затмили отсутствие однокурсника. Никто так и не задался вопросом о полной тарелке первого блюда и пустом бокале безучастно стоявших на крайнем столе.

Тем временем, Алан сидел в коридоре больницы и ждал, пока врачи делали свое дело. Его телефон молчал, а душа разрывалась на части от обиды. Вовсе не забывшие о нём друзья были тому причиной. В памяти возникали сцены непонимания, криков, ссор. Он не ценил человека, который оказался единственным родным.

Валентина Михайловна, после оформления опеки понимала, что она не вечна. Парню будет не кому помочь, подсказать. Было тяжело учить его рассчитывать только на себя. Лишний раз она воздерживалась от доброго слова, а ещё сильнее от объятий, твёрдо веря, что закаляет внука. Эти же убеждения привели парня в училище, несмотря на то, что Валентина Михайловна могла оплатить хорошее образование.

О её смерти Алану сообщили спустя два часа. Он хотел успеть сказать спасибо и надеялся, что бабушка смогла увидеть это в последнем взгляде, пока ещё была в сознании лёжа рядом с плацом.

Не говоря ни слова, парень покинул больницу и бесцельно ходил по городу до глубокой ночи. Его телефон по-прежнему молчал.

Шипение попавшего на конфорку кофе вернуло парня в сознание. Выключив газ, Алан принялся искать свою любимую термокружку. На месте её не оказалось и взяв другую он, процедил напиток через сито и отправился в зал. Он было забыл о странном сне, пока случайно не пнул то что искал. Термокружка отлетела к стенке, а рядом с креслом, на ковролине красовалось большое пятно серого цвета. Алан в точности припомнил сон и провёл языком по верхней губе. Боль от ожога тут же дала о себе знать, оставив парня в полном недоумении. Мурашки осознания покрыли его тело. Лунатизм, психоз, домовой, черти. Одно другого лучше, немыслимые объяснения закрутились в голове. Поставив кофе на тумбочку рядом с телевизором, Алан взял телефон и судорожно принялся искать объяснения в интернете. Бегло ознакомившись с дюжиной статей, он вычитал, что лунатик на автомате может выполнять привычные действия. Не сказать, что это его успокоило, ведь он мог открыть газовую конфорку и вернуться на диван спать.

Мелькнула мысль о Свете. Стройная, голубоглазая блондинка сразу приглянулась ему, когда пришла на собеседование. Это было год назад, когда Алан вкладывал деньги в развитие издательства. Почти все немногие вакансии были заняты и Света, будучи студенткой попытала счастья устроиться на должность секретаря. Вопреки известному о блондинках мнению, девушка поразила парня не только красотой, но и интеллектом. Алан недолго думая оформил её на полную ставку и не пожалел. Она хорошо помогла наладить связи с поставщиками и в короткие сроки собрала базу постоянных заказчиков в сфере учебных заведений и литературного клуба молодых писателей. К сожалению, недавние события заставили парня сомневаться в искренности молодых отношений.

Алан был упрям, вреден и горд, чтобы согласиться с условиями соединения его издательства с сетью. Конкурентам не понравилась не малая доля убытка из-за оттока клиентов в пользу молодого издателя. Переговоры закончились даже не начавшись. Алан плевал на разницу в капиталах и количестве полезных связей, коими в большей степени располагали его оппоненты. Тут-то девушка и попыталась подсказать парню, за что была названа предательницей.

Три месяца Света прожила с ним под одной крышей, не считаясь с мнением родителей. Хоть у пары и были проблемы, они оба старались работать над своим союзом – учились друг друга идти на компромисс, слышать и слушать. Вскоре его вредность стала мила, а её резкость превратилась в нежность. Бывало на пике ревности, Алан обижал её, однако, Света знала его историю и понимала, почему он так себя ведёт. Но когда он усомнился в её верности, она не смогла стерпеть и вернулась в отчий дом. Алан вновь остался один и ныне боялся своей правоты.

Одевшись в свой обычный, тёмно-синего цвета классический костюм, Алан покинул квартиру. Его мысли занимала Света, с которой он вскоре встретится, поскольку у неё сегодня нет пар. Выйдя из подъезда, он удивился быстрой смене погоды. Не смотря на солнечный рассвет, невесть откуда взявшиеся тучи успели сожрать половину небосвода. Осенний ветер задувал свою музыку, стараясь забраться под одежду каждому прохожему. Алан поёжился и пожалел, что не надел куртку. Тем не менее, дойти до своего издательства он решил пешком. Хорошо, что он арендовал помещение в двадцати минутах ходьбы. Его офис, как и сама типография располагались на втором этаже трёхэтажного здания неподалёку от набережной.

– Здравствуйте, Алан Игоревич, – сказала Света войдя в его кабинет с кружкой кофе и пакетом документов.

– Красивые мешки, – отметила она, посмотрев на парня. Его костюм был в безупречном состоянии и только лицо выдавало истощение. Она встала напротив стола и молчаливо наблюдала за поведением парня.

– Привет Свет. Спасибо, твои тоже ничего, – поздоровался Алан, улыбнувшись подруге. Она старалась замазать следы бессонной ночи тональным кремом, но от взгляда парня они не скрылись. Девушка была одета в свою привычную строгую юбку черного цвета и слегка помятую белую блузку. Обычно свободно лежавшие не плечах волосы, были заплетены в косички.

– В этой папке анализ оттока клиентов за последний месяц, – Света положила папку рядом с кофе на стол, – Я знаю, ты не просил. Но ты должен посмотреть на это, – закончила она.

– И что ты думаешь? – Алан не притронулся к принесённым Светой документам. Он поднялся с кресла и попивая кофе, неспеша подошёл к витринному окну. Ритмичный стук капель по стеклу успокаивал и не смотря на бессонную ночь, парень почувствовал себя полным сил.

– Вариант один, – ответила Света, подойдя к Алану.

– Не может быть. Всегда есть другой выход, я просто пока его не нашел.

– А ты не думал, что это и есть твой искомый другой выход?

– Нет. Я один создавал всё это. Кроме тебя никто не помогал. А как прибыль выросла, приходят ребята и предлагают слияние. И не равноправное. Я не стану частью руководителей. Я буду на молчаливом подсосе. Да и ты же знаешь их политику. Им плевать на качество содержимого книг, они печатают и продвигают литературу, за которой есть глубокий кошелёк.

– Или станешь никем с долговыми обязательствами, – Света зло посмотрела на него, – Ты не думал, что именно с такой политикой они и выросли до монополии?

Упрямство парня не знало границ. Особенно, если дело касалось принципов. У него их было немного, но каждый диктовал свои правила и чаще всего лишал гибкости мышления. Один из них – не желание отдавать своё детище.

После распределения в учебную базу, Алан быстро разочаровался в военной жизни и не закончив первый контракт уволился, вернув деньги за обучение. Он не долго думал, чем будет заниматься. Наброски будущего бизнеса были у него давно. С тех пор, как он спустя три часа мучительного выбора, купил книгу, которая оказалась откровенно слабым произведением с сильным маркетингом. Отправленные в полёт мысли прочно засели в голове и вскоре реализовались в городе, что нравился ему больше остальных. Стоит сказать, его ставка на писателей по призванию отлично сработала. Вскоре люди стали покупать книги, просто потому, что там был логотип издательства Алана. Продолжалось это не долго. После отказа конкурентам, они смогли закрыть Алану точки сбыта продукции, и партнёры один за другим стали отказываться от работы с ним. С течением времени давление только увеличивалось и на сегодняшний день, вдвое поднялись цены на бумагу, чернила и канцелярию.

– Никем? – Алан будто почувствовал её взгляд. Обернувшись, он встретился с её яростными глазами. Он и сам понимал, что не удержится. Но упрям был и горд на столько, что видел одним из выходов красиво утонуть в сражении, – Да неужели я не найду союзников?

– Три месяца тебе ни о чем не сказали? В общем, судя по твоему высказыванию на мой счёт я не знаю, насколько далеко развились для тебя наши отношения, но ты идиот, Алан. Вот как бы рассказать бы тебе всё что я думаю, но ты и сам это знаешь, – развернувшись, Света вышла из кабинета, в сопровождении гробового молчания покрасневшего от злости Алана.

Его одолевали сомнения. Девушка работала с ним с самого основания, однако, доверять ей он теперь боялся, считая правильной только свою точку зрения. С одной стороны – это было смешно. Студентку секретаря подкупить, чтобы продавить своё слияние? Бред. А с другой – чем чёрт не шутит. Кто такая в итоге Света, если уговаривает его сдаться?

Вздохнув и пропустив оскорбление мимо ушей, Алан вернулся к рабочему месту и включил музыку случайным треком. Первый же попавшийся заставил его задуматься о доме. Когда все дороги ведут в никуда, настала пора возвращаться домой. Он не был там с похорон бабушки и на тот момент не решился продать дом, в котором вырос. Сейчас этот шаг может дать ему время найти выход. Может так и нужно сделать. При мысли о возвращении, грудь защемило. Вновь открывшая дыра боли втянула в себя настроение и силы. Как было бы здорово приехать туда, где тебя ждут и любят. Спросить совета, послушать мнение того, кто никогда не желал тебе зла. Внутренне собравшись, Алан решил действовать.

Свету на рабочем месте он не нашёл. Её стол был завален многочисленными бумагами. Договоры с авторами, страховка, партнерские соглашения. Либо она отчаянно искала выход, либо сливала эти данные его конкурентам. Алан рад был слепо поверить в первый вариант, но не мог.

Света вернулась из уборной, спустя пять минут ожидания Алана. Красные глаза, едва заметные размытия туши по углам вновь нарисованных стрелок.

– Нам надо поговорить. У меня есть пара мыслей, хотелось бы услышать твоё мнение. Так что на сегодня твой рабочий день окончен – только и произнёс он, прекрасно видя недавние слёзы. Быть может она плачет по потерянным деньгам, которые ей не заплатят, если Алан останется непоколебим.

– Как скажите, – равнодушно ответила она.

Спустя несколько минут, они шагали по улице, прикрывшись от дождя зонтами. Обоим было что сказать и каждый ждал, когда кто-то начнёт первым.

– Знаешь, ты извини меня. Я теряю контроль. При чём разом и над всем. Так же было, когда умирала бабушка. Ситуация разворачивается, а ты что не делай – ничего не можешь изменить, – первый начал Алан. Слова выходили комками, как исповедь. Он впервые признавал свою слабость перед другим человеком.

– Ооо, впервые слышу от тебя извинения. А к остальному уже успела привыкнуть, – сухо и резко отозвалась Света.

– Я ведь говорил тебе, что я – человек сложный.

– Куда ж без оправданий, – Света попыталась поймать его взгляд.

– Ой, да как скажешь, – Алан устало посмотрел вдаль, будто хотел оказаться там без неё.

– Ну подожди, – она взяла его за руку и остановив, повернула лицом к себе, – Я боюсь, что ты можешь всё потерять только лишь из-за принципов. Так-то успеха ты добился.

– Мы.

– А где мы? Вот в этой ситуации, где? Есть ты, твоё издательство, твои решения – сказала девушка.

– О чём ты?

– О нас.

– Ты действительно хочешь поговорить об этом сейчас?

– А когда ещё у нас так далеко заходил разговор об этом? Ты постоянно занят. Мои родители осуждают меня. Мы общаемся год, и они ни разу тебя не видели.

– Мне важно выбрать девушку один раз и до конца.

– Раз ты всё еще выбираешь, зачем позвал меня жить к себе?

– Раз ты так думаешь, зачем приехала?

Вопросы густым дымом повисли в воздухе между собеседниками. Карие глаза уставились в голубые. Ему хотелось её поцеловать, но он боялся быть отвергнутым. Она хотела поцеловать его, но в голове всплывало – «предательница». Дождь и не думал заканчиваться, став свидетелем молчаливого диалога молодой любви. Алан и сам знал, что нагло испытывает её терпение. Говорят, за любовь надо бороться. И куда проще было бы подраться с ещё одним ухажёром, чем драться с самим собой. Его психологические проблемы стали проблемами его девушки, и она вопреки его ожиданиям не сбежала из отношений. Почему?

– Видимо не в этот раз, – произнесла Света.

– Видимо, – ответил Алан.

Они отвернулись друг от друга и продолжили идти. Парень намок и замёрз, но не подавал виду. Света, не забывшая про куртку, хорошо это видела и думала «Поделом ему».

– Я завтра домой поеду, – как бы невзначай сказал Алан.

– Хах, в такой момент покинуть свой офис и навестить старый дом? Подобная смена обстановки не принесёт тебе пользы. Ты только больше замкнёшься в себе.

– Может быть, – Алан пытался сказать, что оставляет её за главную, без права подписи, но слова не никак не шли.

– Я не дурочка Алан. Я знаю, что ты думаешь обо мне и почему ты так думаешь. Ты никогда ничего другого не увидишь, пока сидишь в своем бункере. Не доверять никому – это не сила, а слабость.

– В закрытую душу не наплюют, – возразил он, продолжая гнуть свою линию.

– Вот и я о чём. Иногда, чтобы увидеть всю суть вещей, надо не приблизиться, а отойти. В твоих принципах больше минусов, чем плюсов. Я сделаю, что смогу, пока тебя не будет, а как вернёшься – я уволюсь.

Странное заявление Светы, заставило парня посмотреть на ситуацию под другим углом. Её зарплата была выше средней, и он не снизил её, даже когда издательство пришло в упадок. Так же, как и она ни слова об этом ни сказала. Его бизнес – его проблемы. Это справедливый подход, но в глубине души ему было обидно.

– Что ж, хорошо. Переходишь к моим конкурентам? – сухо спросил парень, дрогнувшим к его удивлению голосом.

– Хотелось бы, – улыбнулась Света.

– Так иди.

– Так не могу. Ты же не пойдёшь.

Алан остановился и с ухмылкой посмотрел на улыбающуюся Свету. Девчонка сводила его с ума во всех смыслах, и он волей не волей становился зависим от неё.

– Чёт ты меня достала, – признался он.

– А что ты тогда такой довольный? – игриво спросила она.

– А что мне, плакать?

– Ты разберись в себе сначала, так и в делах порядок наведешь, – вдруг серьёзно сказала Света и остановилась перед нужным ей поворотом.

Алан молчал. Выждав минуту, девушка развернулась и пошла в сторону дома.

– Свет! – позвал её парень, спустя пару шагов.

Она обернулась и Алан обняв её за талию поцеловал в середину губ. Нежный и аккуратный поцелуй, перерос в страстный. Им было всё равно на дождь, людей, недосказанность. Чувства наконец взяли верх, принеся обоим облегчение.

Они не прощались. Света, нежно посмотрев в его глаза напоследок, развернулась и не оглядываясь пошла домой. Она не хотела, чтобы Алан увидел её покрасневшие от слёз глаза. Ей ведь тоже приходилось драться с самой собой за эту любовь.

Долгожданная встреча.

Осень полноправно вступила в свои права и капли дождя барабанившие по стеклу автомобиля старались испортить настроение сидевшей за рулем девушке. Погода была на редкость странной. Из-за рваных туча на небе, то и дело выглядывало солнце, однако густые кроны деревьев по обе стороны дороги надёжно скрывали путницу от его лучей. Ухабистая, еще не асфальтированная дорога заставляла резво крутить руль, выбирая более-менее ровные участки. Нельзя сказать, что ей было куда спешить, однако нетерпение заставляло её торопиться.

По пути не редко попадались красивые и роскошные дома, с добротными участками земли, огороженными разного вида заборами от деревянного частокола, до кованных узоров металлической решётки. Девушка заехала в один из самых больших охраняемых по периметру коттеджный посёлков Подмосковья. Его изюминка заключалась в частном подходе к будущим владельцам, а именно каждую деталь дома, каждое желание проектировщики брали на себя. Можно было описать свой дом мечты и после предложений и согласований получить его под ключ. Многие дома уже были сданы заказчикам, тогда как остальные находились на разных этапах строительства.

Один из таких домов принадлежал Марине. Она любила выбираться сюда из Москвы и заниматься творчеством, будь то картины, или любительские тексты прозы. Однако, сегодняшний вечер грозил встречей старых друзей. Марина на авось решила пригласить всех на ужин с ночёвкой, и все согласились, чего не получалось уже как полгода. Порой, Марина удивлялась, как настолько разные люди смогли так сдружиться. Задумавшись, она чуть не пропустила нужный поворот. Старенький, но надёжный мерседес на повышенной скорости слегка накренило.

Марина изрядно струхнула и сбросив скорость, принялась наслаждаясь остатком пути. Здесь вдоль дороги с правой стороны, стояли не молодые и уже пожелтевшие лиственницы. Её дом с участком в 50 гектаров находился в самом конце и граничил с сосновым лесом. Пожелтевшие от старости иголки, ветер разносил по всей округе. Не стала исключением и её обитель, однако ей это нравилось. Естественный беспорядок, желаемый хаос. То, что она могла позволить себе дома. Строгое отношение к порядку – одна из черт характера, что помогала держать дисциплину и работать сутками напролёт, если того требовала ситуация.

Проехав аллею и автоматические ворота своего участка, Марина заехала на площадку, усыпанную гравием, и остановилась не далеко от входа. Тем временем ветер успел прогнать грозовую тучу, из-за которой вновь выглянуло солнце. Местами серая черепица скатной крыши покрылась опавшей листвой, а фасадная панель флорентийского камня бежевого цвета была еще влажной и блестела, от утреннего дождя. Из предложенных проектов два года назад, ей приглянулся «Онтарио» и дооформив его на собственный вкус она пригласила сюда друзей. Никита тогда назвал его осенним, что и закрепилось в сленге компании.