Добро пожаловать в чудо

– Эй! – крикнул Александр, стараясь разглядеть хоть малейший проблеск, шевеление фигур в темноте. – Эй! Есть тут кто?

Ответом ему было гулкое эхо, вспорхнувшее к сводам и оттуда растекшееся в даль тоннеля.

– Алиса! – заорал Дубков. – Гоша!

Бесполезно. Ни звука, кроме его собственного голоса, не обитало здесь.

– Проклятье!

Что за заколдованный тоннель такой?! Как он здесь очутился? И главное – где искать остальных? Дубков нашарил в кармане мобильник. Раз такое дело, может, у него хотя бы телефон заработал – ну мало ли, каким-то волшебным образом?

– Ну, пожалуйста, прошу тебя…

Майор упрямо жал на кнопку включения, снова и снова, но ответом ему был только значок севшей батареи. Чудеса работали очень уж кособоко – в сторону сказочных пакостей. А мало-мальской помощи от них было не дождаться.

Ну и что прикажете делать: сидеть на месте или идти наугад? И если идти, то куда? Дубков посмотрел направо, затем внимательно изучил противоположное направление. Всё едино – ни там, ни там не видно ни зги.

– Налево пойдешь – коня потеряешь, направо пойдешь – жизнь потеряешь, прямо пойдешь… Эх, как жаль, что некуда тут прямо идти! И даже коня-то у меня нет, чтоб терять, – саркастически заметил Саша. Правда, его шутку некому было оценить. – Что поделать, придётся, вопреки всему, идти направо.

Темнота глушила даже звук его собственных шагов. Словно ватное одеяло, она обволакивала со всех сторон, цеплялась за ботинки, мешала идти. Спустя сотню шагов Дубкову стало казаться, что он идёт по бесконечному кругу. И стоило этой мысли проскользнуть в сознание, как рельсы под ногами искривились, словно стремясь сойти с накатанной колеи.

– Вот только бегать как хомяк в колесе мне и не хватало! – выкрикнул Дубков – просто чтобы услышать самого себя, чтобы поверить, что он ещё существует.

– Ты всегда можешь остановиться и отдохнуть, – ответил ему бесплотный голос.

Волна ужаса окатила майора, и он бросился бежать. Но рельсы словно и вправду вели его по кругу. А следом за ничейным голосом в тоннель вполз леденящий холод. Под потолком разлилось мертвенное зеленоватое свечение – как потустороннее северное сияние. Александр зачарованно уставился на него и уже на следующем шаге поскользнулся и растянулся на шпалах, больно ударившись рёбрами. Перед глазами на рельсах блестела тончайшая корочка льда.

Подняв взгляд выше, он увидел то, чего никак не могло существовать в действительности. Напротив него возвышалась платформа – простая бетонная плита, лишь перила и невысокие ступеньки. Таких полно на любой захолустной железнодорожной ветке. Станция сама по себе не была чем-то сверхъестественным, вот только возникла она прямо посреди пустоты – там, где её ещё мгновение назад не было.

Дубков помотал головой, потёр глаза, втайне надеясь, что ему померещилось. Но наваждение не собиралось оставлять его в покое. Станция, едва заметно зелёная и чуть прозрачная, всё ещё стояла напротив. Но хуже всего оказались двое бродяжек, что развели костёр посреди платформы.

– Эй, усталый путник, не желаешь заглянуть на огонёк? – Один из них махнул рукой, и Дубков, не вполне сознавая, что делает, поднялся и покорно побрёл к ступенькам.

– Присаживайся к костру, устраивайся поудобнее. В тоннеле та ещё стужа. А здесь тепло и спокойно. Ты же хочешь покоя?

На заросшем лице бродяжки мелькнула зловещая улыбка – мелькнула и мгновенно пропала, так что и непонятно вовсе, может, Дубкову померещилось. Второй нищий – так и не проронивший ни слова – пошарил изъеденной язвами рукой по полу, а затем подкинул в костёр невесть откуда взявшиеся дрова. Может, и из воздуха. Саша настолько устал удивляться, что решил не обращать внимания.

– Ты откуда и куда бредешь? – вновь спросил первый.

– Я, кажется, отстал, – Дубков предпочёл не вдаваться в подробности, и собеседник, словно выяснив для себя всё, кивнул. – Где мы? И как вас зовут?

– Имён лучше не называть, – ухмыльнулся бородатый. – Что в них толку. А вот где мы… – Он задумчиво поскрёб подбородок. – Скажем так, далеко не в худшем месте из возможных.

Майор Дубков протянул руки к зеленоватому огню – от того шло странное, будто влажное тепло. Но даже и такое, тепло оставалось теплом, которого ему катастрофически не хватало в последнее время. Тем более сейчас, когда похолодало настолько, что пар от дыхания стыл в воздухе, а металл рельс затянуло наледью.

– Путники, разумеется, должны помогать друг другу. Но знаешь, у нас есть правило. Плата за приют у костра.

– И что же это за плата? – насторожился Дубков – но так неохотно, лениво насторожился. Силы куда-то подевались. Ужасно хотелось не шевелиться, а ещё лучше поспать.

– Плата отнюдь не велика. Здесь грустно и одиноко. Поговори с нами, путник. Расскажи историю из жизни. А мы с костром послушаем.

– Не обязательно говорить вслух, ты можешь просто думать про неё, – внезапно добавил второй нищий – каркающим, хриплым голос, словно он так редко пользовался им, что почти разучился произносить слова. – Счастье для всех даром, и пусть никто не уйдёт обиженным.

“Так даже проще”, – сонно думал Саша.

Не говорить. А просто вспоминать, постепенно проваливаясь в дрёму и слегка неуютное тепло костра. Вспоминать – и смотреть в прорезающее тьму пламя. Он послушно перебирал детские впечатления, словно разноцветные камешки: счастливые, грустные, яркие, блестящие, поблёкшие.

Костёр разгорался ярче, будто жадно впитывая истории. Он даже сменил зелёный окрас на положенный ему оранжевый. Хотя в этом Саша был не уверен – возможно, это было частью сна, в котором он всё глубже увязал.

Дорожка, вымощенная историями его жизни, осыпалась за спиной, стоило оставить очередную пядь позади. Но впереди оставалось ещё много камней. Крупные – на поворотах и изгибах, мелкие – там, где она уверенно стремилась вперёд. Всё, из чего складывался его мир – день за днём.

– Эй! Проснись! – кто-то тряс его, пытаясь украсть приятную негу. – Ну проснись! Дядя Саша!

Знакомый голос, но Дубков отмахнулся от него. Зачем возвращаться к темноте и холоду, когда здесь костёр полыхает вовсю, выбрасывая алые языки пламени к высокому потолку. И он уже отнюдь не призрачный, а вполне себе настоящий. Да и это восторженно-зачарованное выражение на лицах нищих. Как же приятно быть кому-то важным и интересным!

– Похоже, нам нужна грубая мужская сила.

Оглушающей, от души пощечины в собственном сне он ожидал меньше всего. От неожиданности Дубков споткнулся и прервался на полумысли.

– Так ты не один? – взвился бродяга. – Был неправ, вспылил. Прошу дать возможность загладить, искупить. Всё, ушел.

В мгновение ока всё исчезло: ни призрачной платформы с двумя скитальцами, ни жаркого костра, даже мороз исчез. Вернее, холод по-прежнему присутствовал, но уже не пробирал насквозь. Дубков заморгал и открыл глаза. Над ним нависли Гоша и Алиса. Ныли ушибленные во время падения рёбра, ужасно болела голова, а щека, казалось, и вовсе распухает.

– Добрый вечер, спящий красавец!

Георгий Иванович оскалился в радушной улыбке и протянул руку, помогая сесть. Алиса тут же облепила Дубкова, прижалась мокрой щекой к лицу.

– Ну что ты, не плачь, не надо.

Он одной рукой обнял рыдающую девочку, а второй осторожно коснулся скулы – болело адски, синяк обеспечен.

– Ну и тяжёлая у тебя рука.

– Зато действенный метод пробуждения! А то вздумал тут провалиться в какую-то магическую дребедень.

– Как вы узнали?

– Так ты это… Чуть пожар заочно не устроил. Лампа-то волшебная как полыхнула огнём, что твоя свечка. Ну Алиса перепугалась, да и потащила меня к тебе. Дескать, надо дядю Сашу срочно спасать.

Дубков озадаченно огляделся. Значит, вот что за костёр он разжёг своими историями. Да уж, прожорливая лампа оказалась. Сам фонарь, что сиротливо валялся в отдалении, теперь уже не выглядел волшебным: разбитое стекло, покорёженные завитушки узоров. Вокруг медленно просыпались те, кого не могли добудиться, и изумлённо хлопали глазами.

– Тебе чего снилось-то, крейсер Дубков?

Майор потряс головой, словно стремился выкинуть из неё всё случившееся во сне.

– Платформа, два путника. И костёр, что становился ярче от моих историй.

– Что за истории, дядя Саш?

Дубков открыл рот – да так и застыл. Осознание непоправимости обожгло его.

– Я не помню… Я совершенно не помню ничего из того, что говорил им. Словно сгорело начисто в пламени костра. Как же так-то? Ведь это моя жизнь, мои воспоминания!

Дубков схватился за голову, а Алиса прижалась к нему, крепко обхватив.

– Ну дела… – Георгий Иванович потёр лоб. – Ну и чудо-лампа.

Глава 8 Банда

Следующие часы только и было разговоров что о лампе. Люди, вернувшиеся из сонного плена, наперебой засыпали рассказами. Видения у всех были разные, но суть одна: они впали в подобие транса, который стёр из памяти куски прошлого. Повезло тем, кто умудрился отдать лампе неприятные моменты. А как быть тем, кто, как и Дубков, лишился счастливых? Собственного детства? Не такого уж и далёкого прошлого? К счастью, сказочная амнезия распространялась исключительно на события – людей и информацию о себе не позабыл ни единый пострадавший.

Люди сгрудились кучками и опасливо поглядывали на Дубкова. Враждебности никто не проявлял, отсесть подальше тоже не пытался, но и участия ждать было неоткуда – только Алиса преданно была рядом.

– Порченные какие-то у тебя чудеса, майор, – заметил один из пассажиров. – Вот недаром всегда считал, что связываться с полицией – себе дороже.

– А еды твой мешок может нам добыть? – раздался голос из толпы.

– Не может, – признался Дубков.

– Может, хоть света ещё наколдуем? – жалобно попросил кто-то.

– Ты что, обалдел? А вдруг на следующий раз мы вовсе помрём все?! Мало тебе было!

– Ну а дальше-то что делать? – поинтересовался у людей Георгий Иванович. – В темноте топать по тоннелю? На ощупь, носом по рельсам?

Все выжидающе уставились на майора.

– Мешок украли, – признался Саша.

Повисла тишина, а затем все загалдели враз, стараясь перекричать друг друга. Дубков поднялся и вышел на середину.

– Тише!

Если бы растревоженную толпу было так просто успокоить! Александр поддал ногой разбитую лампу и та, громыхая железными боками, покатилась по шпалам. Люди изумлённо уставились на него и наконец-то притихли.

– Тише, говорю. Хочу пояснить кое-что. Для похитителя мешок бесполезен. Во-первых, им не так-то просто пользоваться. Но это ещё полбеды. Главная загвоздка в том, что мешок подчиняется только тому, кому был подарен добровольно, – вдохновенно врал Дубков. – Я понимаю, что кражу могли совершить не со зла. А в состоянии аффекта. Предлагаю похитителю оставить мешок на видном месте. И на этом мы закончим.

Толпа заворчала в ответ – и Дубков не взялся бы сказать, было то одобрение или недовольство.

Разумеется, сознаваться никто не спешил. Как и возвращать украденное. Минуло несколько часов, и люди, успокоившись, разбрелись по своим углам.

Алиса задремала – голод, холод и бездействие оставляли не так уж много вариантов, да и Дубков провалился в беспокойный сон. Который бесцеремонно прервали. При всём опыте работы в прокуратуре он не ожидал, что здесь, в тоннеле, когда все заперты в одном пространстве, кто-то отважится на такой шаг. Но отрицать очевидное глупо. А что может быть очевиднее холодного острого ножа, что упирался под подбородок.

– Просыпайся, следак. И не дергайся, одно неловкое движение – и никакой медик не поможет.

– Тем более что нет тут никакого медика, – поддакнул второй мужчина, остроносый и худощавый. – Так что давай, шевели.

– Разбудишь девчонку, и придётся взять её с собой, а там уже аля-улю.

– Я понял.

Дубков осторожно отодвинулся от Алисы. Девочка пошевелилась, что-то сонно забормотала, и Саша замер, молясь про себя, чтобы она не проснулась. Похоже, его просьбы были услышаны или же детский сон оказался слишком крепок – что ему какие-то воры с ножами. Алиса затихла, и Дубков поднялся.

– Пошли, мусорок. Поговорим в укромном местечке.

“Что за привычка такая: мент, мусорок, легавый…” – размышлял Дубков, идя за первым мужчиной. Второй держался позади, и майор чувствовал упирающееся в спину лезвие ножа. И оно напрочь отбивало желание делиться мыслями вслух.

Постоянно оглядываясь, они углубились в тоннель. Здесь тени сгустились ещё больше, едва позволяя рассмотреть хоть что-то. Миновав первый сворот, они остановились. Видимо, похитители, сочли расстояние безопасным – чтобы никто из спящих не услышали ни разговоров, ни шума борьбы, случись она. А Дубков вполне допускал такой вариант. Пистолетов у злоумышленников, скорее всего, нет. Ну а с ножами он попробует справиться. Только надо выяснить, есть ли оружие у второго.

– Ну здравствуй, мил-человек. – Похититель за спиной Дубкова чиркнул спичкой, и слабый огонёк выхватил из темноты невысокого, сутулого человека. Седые волосы с залысинами, цепкие глаза на немолодом уже лице – вероятно, он был здесь главарём. За его спиной маячили ещё несколько силуэтов. На это Саша не рассчитывал, дело приобретало скверный поворот. Стоило попытаться справиться с ворами по пути. – Проходи, гостем будешь.

– В гости, между прочим, по собственной воле ходят. А не силком тягают.

Спичка погасла, толчок в спину заставил его шагнуть ближе к шайке.

– Смотря к кому. – Голос старика оставался всё таким же ровным, словно и вовсе лишённым эмоций. – Как звать, волшебник?

– Майор Дубков.

– Твоё чудо? – Ему сунули в руки что-то тряпичное. Похоже, мешок.

– Может, моё. А, может, и нет. Почём я вижу в темноте.

– Шалишь, майор. Посветите ему.

И тут же луч света ударил Дубкову в глаза. Он зажмурился и выругался. Похоже, похитители увели его дальше, чем он предполагал. Если не боятся пользоваться фонарём. Совершенно неизвестно откуда взявшимся. Насколько Дубков помнил, его чудо-лампа, да несколько плохеньких, самодельных факелов были единственными источниками света, пока они шли по тоннелю. С другой стороны, вряд ли стоило удивляться, что кто-то утаил фонарь для себя лично, не захотев делиться.

– Ну так что, волшебник, твоя сума?

Дубков прикрыл глаза ладонью: фонарик по-прежнему светил ему прямо в лицо. Отвыкшим от яркого света глазам было больно, да и разглядеть никого толком не получалось. Опустив голову, он уставился на бездонный мешок у себя в руке.

– Да, это моё.

– А сотвори-ка нам чудо, мусорок. – Востроносый расхлябанно прошёлся перед ним и приткнулся к стене, упершись плечом. – Сам вещал на весь тоннель, что единственно хозяин может пользоваться мешком. Ну вот и пользуйся. Колдуй. А не то мы своё волшебство применим. – В руке мелькнула заточка.

Саша вздохнул – у него были все основания опасаться, что мешочек наотрез откажется выполнять желания.

– Что колдовать?

– Еды, как я понял, он не делает?

Главарь переплёл пальцы, в упор глядя на майора. Тот покачал головой.

– Ну и шут с ней. Давай тогда о делах наших скорбных покалякаем. Надоело мне шляться в этом подземелье. Так что наколдуй-ка ты нам выход отсюда.

– Как вы это себе представляете? Дверь? Ворота? Как это поместится в мешок? – попытался майор.

– А хоть бы и ворота. Мешок же недаром бездонный. Вот пущай работает.

Дубков пожал плечами и брякнул наугад.

– Осторожно, двери закрываются.

Мешочек, как это было и в первый раз, задёргался в руках, а затем обвис, потяжелев. Дубков сунул руку внутрь и вытащил «Мануал». Ну кто бы сомневался. Бесконечная печатная фабрика у него там, что ли?

– Чё эт? – оживился остроносый.

– Инструкция. По применению, – пояснил Дубков. – Это надолго. Может, присядем?

Двоих похитителей оставили на стрёме – наблюдать за тоннелем, остальные рассредоточились вокруг. Один, усевшись возле стены, развлекался тем, что втыкал нож между растопыренных пальцев. Остроносый ворошил мануал, время от времени выдёргивая из него страницы и яростно сминая их. Седовласый главарь расположился в стороне ото всех, а по правую руку от него пристроилась единственная здесь женщина. Она время от времени метала свирепые взгляды на майора и что-то нашёптывала своему избраннику. Дубков старался не встречаться с ней взглядом.

За прошедший час мешок так и не пожелал исполнить просьб. Зато Саша – вкупе с похитителями – узнал новую порцию того, что мешок не делает.

Не способен сотворить то, что было придумано после его создания. А так как модель им попалась устаревшая…

Не может наколдовать жидкость.

Не причиняет людям вреда.

Создает карты, катастрофически не соответствующие действительности.

Не поддается на уговоры. Даже слёзные. Спутница главаря лично проверяла.

Идея с ковром-самолётом тоже не прошла.

– Ну и что делать-то будем? – поинтересовался майор. – Есть ещё желания, которые опробуем?

Ситуация всё больше заходила в тупик. И это пугало. Бывает та, запредельная, степень отчаяния, когда становится уже всё равно. Лишь бы решить проблему сейчас, а потом… О “потом” в такой миг не вспоминают вовсе – и это развязывает руки. Когда нечего терять, незачем думать о последствиях и выбирать средства. И, похоже, банда была близка к этому.

– Пусть он уже перенесёт нас отсюда! – взвыл остроносый и швырнул мануал в стену.

– Перенесёт? – переспросил Дубков. – Через портал, что ли?

Тот, что играл с ножом, поднялся и не спеша приблизился к Дубкову.

– Да как угодно. Любой грёбанной магией, – мужчина схватил Сашу за куртку, вздёрнул на ноги и прижал нож к щеке – в опасной близости от глаза. – Слышь, майор. Делай что хочешь. Ещё пара минут, и мы тебя первого начнём на куски рвать. Ломтями настругаем. Гробы-то твой мешок умеет делать, а?

– Убьешь меня – точно ничего не получишь, – заметил Дубков.

– Удовольствие получу. От того, что ещё одного следака на тот свет спровадил.

– Ну так приступай! Я всё равно не знаю, как вызволить вас отсюда.

– Отпусти его, – потребовал главарь.

Мужчина со злостью оттолкнул Дубкова и шагнул назад.

– А если поменять местами слагаемые? – спокойно продолжил сутулый предводитель. – И устроить так, чтобы тебе, майор, и вправду пришлось вымаливать у мешка гробик. Детский. Девчонку свою отдашь нам на съедение?

Небрежный жест рукой – и пара подручных направились к стоянке пассажиров. Дубков рванул за ними – неосознанный, почти инстинктивный порыв. И тут же его схватили и вывернули руки за спину.

– Не вздумай! – зарычал Саша, пытаясь вырваться. – Не прикасайся к Алисе!

– Тогда колдуй, мать твою, майор! Колдуй!

Дубков отчаянно пытался вспомнить хоть что-нибудь, но в голову, как назло лезла сплошная чушь. Что же это за магия-то такая проклятущая, которой и воспользоваться нельзя, когда смертельно надо.

– Где у вас дверь? Где надо, там и дверь. Открывается… Двери существуют для того, чтобы каждый мог войти. Попросись – и тебя впустят… Скоро рассвет, выхода нет… И входит, и выходит. Замечательно выходит… Пустите доброго человека, а не то он выломает дверь… – бормотал Дубков, но мешок застыл безжизненной тряпкой.

– Мне кажется, или мои ребята возвращаются? – заметил вожак. – И похоже, что не одни.

Дубков попытался оглянуться. Бесполезно – держащие его парни и не думали ослаблять хватки.

– Ведьмак тихо выругался. Он не любил порталов и перемещений с их помощью! – в отчаянии выкрикнул Александр.

Мешок, лежащий у его ног, дёрнулся. А у стены, едва прорезая мрак, появилось слабое свечение. Мужчины, раскрыв рты, смотрели, как ширится и расползается в пространстве мерцающее холодным, чужеродно-белым светом пятно.

– Молодец, майор! Вот что значит найти правильный подход к человеку.

– Это может быть опасно, – тихо произнес Дубков. Где-то в глубине души он желал, чтобы мерзавцев закинуло куда подальше. Но прав был Гога – он слишком совестливый, чтобы не предупредить. – Вы видели, что сотворила лампа.

– Да брось ты. Это же портал. Наше спасение. – Остролицый преступник нетерпеливо приплясывал перед порталом.

– Как скажешь.

Подручные выпустили Дубкова, и он смог наконец-то обернуться – и убедиться, что похитители действительно притащили брыкающуюся Алису. Заметив на стене светящийся круг, они застыли, напрочь позабыв про девчонку. Чем та не преминула воспользоваться, вывернувшись из их рук, и бросилась к дяде Саше.

– И долго он так может… работать? – поинтересовался один из преступников, осторожно подбираясь к порталу.

– Если верить книге, то не слишком, – процедил майор, настороженно следя за мужчинами. Вот сейчас самое время убрать ненужного свидетеля. Да и вообще, решатся ли они войти в сияющее ничто?

– Вперёд! – скомандовал сутулый вожак, но его подручные неуверенно переминались с ноги на ногу, не спеша соваться в неизвестность.

– Я сказал «вперёд»! – Мужчина толкнул первого подвернувшегося под руку вора в портал.

Все глаза обратились к стене. Ничего. Ни крика, ни полетевших обратно частей тела. Напротив, портал моргнул, чуть сузился, а молочная пелена, растекшаяся по его поверхности, стала прозрачной. За ней проступил частокол ночного леса: так словно они и вправду смотрели сквозь стену. Спустя долю секунды в лесу появилась фигура их товарища. Он неуверенно ощупал себя, словно не веря, что остался цел и невредим после такого путешествия. А затем запрыгал и отчаянно замахал руками, приглашая следовать за собой. Переглянувшись, ещё двое шагнули в портал. Чтобы через мгновение радостно обняться с подельником.

– Он правда работает… – зачарованно произнесла Алиса.

– Похоже на то. – Дубков, не выпуская маленькой, холодной ладошки из руки, передвинул Алису за спину. – Не высовывайся.

– Бис, майор! – Главарь обернулся к нему и кивнул мастеру игры с ножом. – Ты же понимаешь, что мы делаем со свидетелями? Но ты не бойся, мы тебя небольно зарежем.

– Придётся на сей раз отступить от правил.

– Почему это?

– Я заставляю магию работать. Прирежешь меня – закроется портал. И ты останешься здесь.

– Уверен? – Мужчина с ножом на изготовку шагнул ближе.

– Проверишь? – в тон ему ответил Дубков.

– То ли у нас и правда в следаки стали брать смелых, то ли перед малой не хочешь в грязь мордой ударить. А если тебя слегка порезать? Чтобы нам хватило времени уйти, а тебе добраться до помощи – нет, – вкрадчиво поинтересовался вожак, а Алиса ещё крепче стиснула руку дяди Саши.

– Я успею закрыть портал. Это будет первым, о чём я позабочусь.

И словно в ответ на его слова светящееся окно в ночной мир дрогнуло, на миг побледнев.

– Чёрт с тобой, следак, живи. Может, когда ещё и встретимся.

Главарь смерил его недобрым взглядом, развернулся и зашагал прочь. За ним, поигрывая ножом и постоянно оглядываясь, двинулся сообщник.

Дубков напрягся, размышляя, не попытаться ли напасть сейчас, но Алиса накрепко вцепилась в руку – не так сразу и отцепишь. Но был ещё один вариант, который стоило опробовать. Раз уж он управляет магией бездонного мешка…

Саша прокрутил в голове цитату, вспоминая. Первую часть про так и не найденную половину человека можно, пожалуй, и опустить – совсем не хотелось смотреть на ошметки тел. А вот дальше…

– Он знал несколько случаев, – начал Дубков, с ненавистью сверля похитителей взглядом, – когда люди входили в порталы… – Контур дрогнул, словно готовясь совершить чудовищное. – … и о них больше никто…

– Не надо, дядя Саша, – тихо попросила Алиса. – Не убивай их. – Дубков опустил взгляд, встретился с умоляющими, испуганными глазами девочки и не закончил фразу. – Пусть просто уйдут.

Майор снова посмотрел на портал. Теперь уже все преступники были в лесу по ту сторону стены. Один из них изобразил неприличный жест, адресованный Дубкову. Саша скрипнул зубами.

– Нельзя убивать тех, кто тебя обидел, – заметила Алиса. Поразмыслила и добавила: – Даже иногда.

– Разумеется, ты права.

Портал натужно загудел, снова стал слепяще-белым, а через мгновение схлопнулся, разметав лежащий на полу мусор.

Дубков подобрал мешок.

– Пойдем обратно.

– И никому ни слова о случившемся?

– Совершенно верно. «Некоторые тайны сами себя стерегут. И захочешь – не расскажешь».

– Это точно, – вздохнула Алиса. – Такое кому расскажешь – всё равно не поверят.

На месте постоя царили тишина и покой. Похищение двух людей не растревожило пассажиров – казалось, никто этого даже не заметил. Кроме Георгия Ивановича, который тут же подлетел к ним, стоило Алисе и Александру устроиться возле стены.

– Нашли? – поинтересовался Гога, плюхаясь рядом.

– Нашли.

– Рассказывай.

– Это бо-о-ольшой секрет, – вставила Алиса.

– Для маленькой компании? Я как раз такой.

– Ну тогда можно, – решила девочка и перевела вопросительный взгляд на дядю Сашу. – Ведь можно же?