Ярмарка чудес. Недетские сказки

Короче, Прошка просидел всю ночь за варочной плитой в голодном одиночестве. Ему было обидно и скучно. И он нарушил первую заповедь – вылез из своего угла, залез на стол, отхлебнул водочки из графина, подтащил к себе вазочку с салатом оливье и стал праздновать.

За плиту всунулась собачья морда и молвила человечьим голосом: «Прошка, просили передать, что негоже нарушать заповеди Классического Домового, будешь наказан. Это первое предупреждение!»

Да не тут-то было! Весело стало Прошке. Выскочил он утречком первого на середину кухни и пустился в пляс. Голос у него прорезался, запел фальцетом:

«Фу-ты, ну-ты, Прошенька,

Праздничек вот праздную.

Людям спать я не даю,

Пусть меня порадуют!»

Поёт, вприсядку пошёл…

Проснулся ребёнок восьми месяцев от роду, вылез сам из кроватки, притопал на кухню и молвил взрослым голосом: «Опомнись, Прошка! Вторую заповедь нарушил. Кара неминуема».

Да не тут-то было. Разошёлся Прошка. Плиту варочную стал двигать.

– Места мне мало. Уюту хочу! – бухтит он и подушку собачью к себе тащит.

Ключи от машины взял – прокатиться решил.

Духи французские у себя в закутке пшикает.

На этот раз в открытую форточку Ворон влетел, бумагу в клюве держит. Об линолеум ударился, в Черного Демона превратился.

Скрипучим голосом бумагу стал зачитывать: «Душевный Домовой Прошка за нарушение трёх заповедей Классического Домового разжалован в Злого Домового со ссылкой на постоянное место жительства в Хакерский Отдел Межличностных Отношений. Он также приговаривается к прохождению интенсивного курса по троллированию и спамированию в социальных сетях с обязательным созданием особо глубоких воронок для перекачивания денег на поддержания депрессивных тенденций в Фейсбуке. Приговор обжалованию не подлежит».

Улетел Ворон, канул в морозное утро Нового Года.

А Прошка запечалился, бородой в колени уткнулся.

Да делать нечего, стал вещи в узелочек вязать, носом шмыгать.

Тут вся семья и гости проснулись.

Провожать вышли. Конфеток насовали.

Вот и сказке конец.

Может у вас есть на примете порядочный Домовой?

Присылайте.

Неуютно теперь, как-то, без Домового.

У самого синего моря…

Людмила Голубева

У самого синего моря жили-были старик со старухой.

Ну не то, чтобы старик. Мужчина в полном расцвете сил – возраст Карлсона; и добра не нажил, и мир не посмотрел, разве что женился на домработнице Малыша. Тоже вроде не старуха, а женщина шикарных форм, но строгого нрава.

Жила она припеваючи в Амстердаме, пока не загадала под Новый год желание – домик у моря с видом на настоящего мужчину.

Не успела глазом моргнуть, как появился Он! Маленький и кроткий Карлсон с нордическим характером, большим и добрым сердцем, очарованный ее темпераментом и плюшками.

Не каждый год ей делали предложение руки и мультиварки. И дама согласилась.

У Карлсона и впрямь был милый домик на берегу Белого моря. Зимы в этих широтах лютые! А летом на крышу домика гадят наглые чайки. Наша дама никак не могла взять в толк, что значит хорошо выглядеть к пляжному сезону. Ну расстегнула ты на шубе на одну пуговицу больше. И что?

Надоело все это перепуганной женщине, и взмолилась она:

– Карлсон, душа моя! Хочу туда, не знаю куда, одеть то, не знаю что…

На что ни пойдешь ради любимой жены-занозы! Повернул он перстень на пухлом пальце и прошептал:

– Вы, двое из ларца одинаковы с лица! Достаньте мне два билета в vip ложу на показ мод европейских кутюрье!

Баатююшки! Как увидела старуха то, не знамо что… Ходят по мостку мужики крашеные, срамные места ремнями прикрыты, коками звенят, фольгой шелестят. Закрыла она глаза мужу с перепугу! Да перстень хвать с пальца его!

– Что, новая хозяйка, надо?

– А верните меня и мужа моего на берега того самого моря, где терем наш стоит! И той метлой, что во дворе метут, заметите следы наши! Чтобы ни одна нечисть к нам дорогу не нашла!

И стали они, Карлсон с женою своею мудрою, жить в северном краю счастливо, пуще прежнего: чаек кормить да плюшками баловаться! А о дивном показе мод забыть забыли!

Лишь изредка приснится старухе страшный сон, как старик ее по мостку в фольге хаживает… Проснется она в холодном поту, перекрестит себя и мужа; водички святой, животворящей отопьет. Вздохнет большой грудью – ох, уж искушение бесовское – и дальше спать.

Вот такие они, края заморские и желания необдуманные!

Ангел и Девочка. Рождественское

Мия Тави

Ангел и Девочка сидят на старом деревянном причале, свесив ноги. Вокруг никого.

– Слушай, Ангел, раз такое дело… Рождество там, Новый год, пальмы, море… Могу я попросить волшебный предмет?

– В смысле? Ты меня за этим позвала?

– Ну да. Ты же можешь, ну раз в год, ты же можешь?

– Могу. А что конкретно? Хочешь, кисточку волшебную? Сама за тебя картины будет рисовать.

– Не, кисточку не надо. А я что, буду просто смотреть? И не мои это будут картины, нет, не годится.

– Тогда что?

– Может, никогда не стареть?

– Детка, ты предмет просила. Волшебное зеркало не подойдет? Где ты всегда будешь молодой и красивой?

– Нет, не подойдет. Я же буду знать, что на самом деле это не так. Хотя прикольно. Но нет, не надо.

– Может, волшебные очки?

– В смысле?

– Ну, на кого через них посмотришь, тебя полюбит.

– Интересно! Слушай, а я потом от толп влюбленных буду отбиваться, да? Оно мне надо?

– Ну, можно поставить ограничивающее условие. Типа, артефакт однократного действия, а?

– Нет, Светлый, не пойдет. Я не хочу, чтобы меня любили по волшебству. Хочу, чтобы честно. Хотя заманчиво, но нет. Может, волшебный кошелек? Чтобы деньги всегда были? Уж я бы развернулась…

– Нет, детка, не получится. Деньги – материя-перевертыш, промежуточный этап, его нельзя загадывать.

– А бочонок с золотом можно?

– Бочонок можно, – смеется Ангел, – но это не волшебный предмет. Ты же хотела волшебный?

– Да, волшебный. Но я запуталась. Похоже, мне не надо ничего волшебного, как-то все тогда будет не по-настоящему. А мне надо настоящее. И чтобы я сама. Иначе неинтересно. Наверное, зря я тебя сегодня позвала. Так и останусь, как дура, без подарка.

– Не останешься, – тепло улыбается Ангел, – я знаю, что тебе подарить. Хочешь, я сделаю тебя саму волшебством? Сама будешь, как волшебный предмет?

– А как это? – Девочка заинтересованно прищуривается.

– Все, чего ты будешь касаться в твоем Мире, неважно как, взглядом, кисточкой, словом – все будет меняться и становиться волшебным. Немного иным. Удивительным.

– Ух ты, Ангел, а разве так бывает?

– Бывает, – вздыхает Ангел, – ну так что, по рукам?

– По рукам!

Собеседники хлопают друг друга по ладоням, Ангел исчезает, Девочка спускается с причала на берег, идет по песку. Солнце касается горизонта, все окрашено волшебными цветами…

– Работает! – радостно шепчет Девочка.

Ангел, невидимый, наблюдает за Девочкой, бредущей по кромке моря:

– Хм, неловко получилось, обманул подопечную. Она и раньше была волшебством. Но она об этом не знала, поэтому не пользовалась. Посмотрим теперь, чего начудит. Хорошая девочка, перспективная.

Находчивая Терпсихора

Инна Пятисоцкая

Девять греческих муз-сестёр жили вместе и, как простые смертные, иногда ссорились.

Эвтерпа всегда ругала Терпсихору, которая по ночам бегала на дискотеки, танцевала и пила вино до утра, а днём дрыхла без задних ног. Эвтерпа всегда разговаривала стихами и пыталась привить любовь к поэзии сестре, но та отмахивалась и снова бежала на танцы. Эвтерпа обиделась на неё и стала игнорировать.

Однажды Терпсихора заговорила стихами:

– Сестрица, милая, прости,

И в сердце ты своё впусти

Любовь, добро и понимание ко мне,

Посвятим вместе мы стихи весне.

Обрадовалась Эвтерпа, что старания её не пропали даром, и сестра теперь слагает стихи, обняла её.

– Не-не-не, всё время сочинять стихи у меня мозг взорвётся. Извини, но дома больше никого нет, а мне надо было тебя попросить аспиринчик принести, всю ночь тусила – голова болит.

Галатеюшка

Алена Подобед

Жила-была в глухой деревенькеОдна славная девушка-сиротка,Которая и хороша-то была тем,Что самобытность свою не ломалаО чужие стереотипы…И интернета отродясь не нюхивала.Так бы и жила-была она,Если бы не встретился ей на жизненном путиГородской недобрый молодец.Душу-то имел он гнилую,Но ликом был прекрасен и дюже искушенВ вопросах обольщения и пластической хирургии.А много ли надо для того, чтобы влюбить в себяКрасну девку неопытную, но душой чистую?Похвали ее за добродетель,Да подари цветочек аленький,Али айфон, хоть и подержанный.Глядишь, уже и твоя.А как влюбилась наша простота, голову потерялаИ, как в омут, в город за искусителем подалась…А поганец-то этот вообразил себя не кем-нибудь,А самим Творцом.И решил он перековать нашу самобытность румяную,Ликом чистую, телом сытую, волосом натуральнуюВ блогершу и тусовщицу продвинутую,Чтобы бабки на ней ковать да лопаткою их загребать.Наблатыкал дурищу говорить с ужимками да гримасами,Губищи да попу с титьками силиконом так раскачал,Что она уж и в дверь пройти не могла.Слава Богу,Хоть ребра удалять не стал, потому как не далась.Но утягивал в корсеты до такой степени,Что ни вздохнуть ей, бедной, ни пукнуть было.Да любовь зла – все терпела девица,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.