Когда зацветает сирень

Пропустив меня вперёд, Марк закрывает за нами дверь и щёлкает выключателем. Мягкий тёплый свет, загорающийся по периметру всего потолка, вытаскивает из темноты пространство перед глазами. И я некультурно ахаю. Ничего подобного ни разу в жизни ещё не видела. Разве что на картинках в дорогих журналах.

Это даже нельзя назвать квартирой в привычном для меня понимании. У квартиры должны же быть коридор, стены… Но это точно не про дом Марка.

Передо мной огромная комната, одновременно являющаяся и гостиной с диваном, и столовой с кухней, и спальней, кровать которой отделена от общего пространства стеклянной решетчатой перегородкой. Никаких обоев и штор. Бетонные стены и панорамные окна в пол на двадцать пятом этаже. И всего одна дверь. Видимо, та самая ванная.

– Ты голодная? Могу заказать пиццу, – не замечая моего ступора, Марк скидывает кроссовки и, аккуратно поставив их у порога, топает вперёд.

– Не нужно. Мне бы просто душ и отдохнуть. – Прочистив горло, всеми силами перебарываю адское чувство смятения.

Разувшись, стягиваю с плеч джинсовку, бережно укладываю её на пуфик у двери и следую за Марком. Мне неловко до мгновенно заледеневших рук и голых стоп, касающихся на удивление тёплой плитки на полу.

И, пока я настороженно рассматриваю логово Марка, погружённое в весьма интимный полумрак, меня ловят в тесные объятия его руки.

– Лика, на тебе лица нет. Ты чего? Тебе здесь настолько неуютно? – Громов чуть ли не с расстройством в глазах внимательно рассматривает моё лицо.

– Нет, что ты! У тебя здесь очень классно. Правда, – тараторю я, укладывая ладони на его плечи. А потом всё-таки вздыхаю: – Просто…

– Просто ты стесняешься.

– Да, – я смущенно кусаю губы.

Это даже больше, чем смущение. Внутри меня всё дрожит. И Марк лишь усиливает это чувство. Обхватывает моё лицо ладонями и касается меня осторожным поцелуем.

– Тогда давай просто ляжем спать. Ванная, как и моя кровать, в твоём распоряжении. Я перемещусь на диван. Договорились?

Зажмурившись, быстро-быстро киваю.

– Только мне не во что переодеться, – бормочу и стараюсь не сгореть от смущения.

Я ведь понимаю, что сейчас намекаю на необходимость отжать у Марка футболку. И эта, казалось бы, невинная просьба отдаёт тяжестью в низ живота.

– Понял. Не дурак, – смеётся Громов, поглаживая мои пылающие скулы большими пальцами.

Пока я принимаю душ, из ватной головы не идёт мысль, что там, за дверью, Марк. И больше никого. Мы одни в этой квартире. И нам не по десять лет…

Каждый мой нерв натянут и налит жаром. Я никогда не была с мужчиной так близко и наедине. И в физическом плане тоже. Я не боюсь Марка, но… Хочу ли я? Готова ли?

– Лика, блин… – шепчу своему отражению в серой широкой футболке и с разметавшимися по плечам влажными волосами.

Лицо горит. Внутри горит. Я дико растеряна, но не буду же здесь прятаться всю ночь?