Сквозь память

Для чего я вам рассказал все это? Я увидел сходство. Сходство с тем, что происходит в нашей молодой Советской республике. Герой французской революции жирондист Верньо когда-то сказал: «революция, как бог Сатурн, пожирает своих детей». А затем его отправили на гильотину. Дантон сказал: «Мы будем отправлять на гильотину священников и аристократов не потому, что они не виновны, а потому что им не место в новом обществе». И тоже был казнен. А все потому, что на свет рождаются вот такие «душевно тонкие и добрые» Эваристы Гамлены. Сначала он безжалостно отправлял на эшафот, затем его. И я не удивлюсь, что в скором времени появятся дети нашей революции, принесенные в жертву богу Сатурну. Хотя я обманываю — они уже есть. И их много. Только большевики их не считают жертвами. Они – враги – те, кто не принял захват власти большевиками и устранение временного правительства. А врагов надо уничтожать. Но что будет, когда большевики начнут пожирать сами себя…, как Робеспьер Дантона. В этом письме я увидел первые признаки. Я понял, насколько легко он поддается влиянию, хотя в его возрасте это сделать легко. Возможно старшие офицеры «раскачивали эту революционную лодку». Я написал ему ответ. Мой первый ответ не был столь убедительным. Я просто предостерегал его от ненужных связей и верно служить, выполнять присягу. Позже Егор написал уже более грозное письмо мне. В нем звучали более радикальные нотки. И тут во мне воцарился ужас.

Дело в том, что я совсем забыл о новости, которая будоражила Петроград в начале марта. Некоторые газеты об этой новости умолчали, но в немногих газетах об этом сообщили. Моя соседка Зинаида Кирилловна рассказала мне, что 4 марта 1917 года был убит командующий Императорским Балтийским флотом вице-адмирал Адриан Иванович Непенин. По ее версии он был заколот штыками матросами Кронштадта. Я об этом не знал. Но я знал уже тогда, что Егора перевели в Кронштадт на линкор «Петропавловск». Честно говоря, мне нет смысла не доверять ей. Она всегда была искренна ко мне. Сначала я насторожился, узнав об этом. Но почему-то быстро потерял интерес к этому сообщению. Я подумал, что Егор никогда и ни за что не будет вступать хотя бы в малейшие авантюры. Но и масштабы авантюры разные. Одно дело – это напиться и устроить погром в собственной каюте, другое – убить командующего флота. Но все-таки мои сомнения взяли вверх. Опьяненные революцией солдаты и матросы стали неуправляемыми. Думаю, что Непенина действительно закололи штыками матросы Кронштадта. А еще, после событий конца февраля прошлого года, некий Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов выпускает приказ №1. О чем этот приказ? Весь зачитывать не буду. Но сообщу основные пункты.

Во всех ротах, батальонах, полках, эскадронах и на судах военного флота выбираются комитеты из выборных представителей от нижних чинов вышеуказанных частей. Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам. Приказы военной комиссии Государственной думы следует исполнять, за исключением тех случаев, когда они противоречат приказам и постановлениям Совета рабочих и солдатских депутатов. Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее должны находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам даже по их требованиям. Во внеслужебное время отмена знаков почтения к старшему по званию. Приказ офицера исполняется только после одобрения созданного комитета.

Из этого приказа я понял, что в армии начинается анархия. Теперь солдаты и матросы, назначая своих выборных представителей в частях, могут не выполнять приказы старших офицеров. То есть, они вполне вольны будут делать все, что вздумается. Случай с Непениным просто вопиющий.

Из всех близких мне людей, в Петербурге осталась лишь младшая сестра жены Маргарита и ее муж Владимир, который был служащим в Государственном дворянском земельном банке. Они иногда навещали меня. Как и я их. Были еще и бывшие сослуживцы, с которыми почти не виделись.

На этом, пожалуй, я сегодня закончу. Что происходило прошлым годом, я еще вкратце вам расскажу. Это был жуткий год. Это был настоящий ад.

Глава 9. Гость из Польши

Санкт-Петербург. 10 июня 2012 года.

С момента гибели Олега Налимова прошло почти двое суток. Сергей Пименов неоднократно пытался дозвониться до вдовы Олега, но она из раза в раз отключала связь. И вдруг на мобильный телефон Сергея приходит сообщение от Татьяны – вдовы Олега: «Мне пишет в фейсбуке (прим. – Экстремистская организация, запрещенная в РФ) какой-то поляк. Представился журналистом. Некто Рафал Богун. Кто он такой? Что ему от меня нужно»? Сергей не имел ни малейшего представления об этом загадочном поляке. Решив, что настал нужный момент, он набрал ее номер телефона. Она ответила, хотя не сразу. Она явно была не в состоянии говорить.

– Таня – резко выпалил Сергей – очень хорошо, что ты ответила. Я очень соболезную твоему горю. У меня нет слов…

– Да, понятно – еле выговорила она – ответь мне на вопрос…

– Я не знаю, кто такой этот поляк. Честное слово, первый раз о нем слышу.

– Он знает про Олега. Он знает, что его убили. Откуда…

– Может быть, Олег его знал?

– Я напишу ему адрес твоей страницы в фейсбуке (прим. – Экстремистская организация, запрещенная в РФ). Напишу, чтобы он связался с тобой. А меня оставьте в покое.

– Хорошо. Таня…

– Пока! – оборвала она его и отключила телефон.

В этот же день загадочный Рафал Богун написал Сергею. Это было короткое сообщение на русском языке: «Очень надо встретиться. По поводу Олега. Завтра вечером примерно в 18—00 прилетаю в Петербург из Москвы. Чтобы я быстро вас нашел наденьте на голову бейсболку. Можете, например с логотипом любого клуба из НБА».

Сергей решил написать ответ: «Кто вы такой? Что вам известно по поводу Олега»? Ответ последовал незамедлительно: «Узнаете при встрече».

Было весьма неожиданно узнать, что какой-то журналист из Польши имел контакт с его другом и видимо что-то знает о его убийстве. Но так ли это? Не могло ли быть так, что это своеобразная ловушка? Приедет в аэропорт встречать самолет, а там его уже поджидают. Нет, Сергей твердо решил встретить это поляка. Возможно, он что-то действительно знает и, таким образом можно будет хоть что-то узнать об убийстве Олега. Олег был настолько безобиден, что совершенно неясно, кому и зачем понадобилась жизнь Олега.

……………………

Целый день перед поездкой в аэропорт его терзали сомнения. В голове один за другим возникали различные сценарии того, что может произойти. Тем более, что анкета в фейсбуке запросто может быть липовой, настоящего лица его не видел, голос не слышал. Иностранец, который по-русски пишет, как на своем родном языке – все это лишь добавляло сомнений. С другой стороны его страница явно не выглядела, как будто зарегистрирована была совсем недавно. Много фотографий с разных стран, много записей на польском, немецком, английском языках. И фотография самого Рафала примерно соответствовала наследнику Речи Посполитой. Было отчетливо заметно, что пользователь часто заходит на свою страницу и публикует в ней свои посты. Ну и аэропорт все-таки публичное место. Не станут в аэропорту его похищать. А с утра ему принесли повестку: вызывали в следственный комитет к следователю на допрос в качестве свидетеля.

«Это еще что такое? – подумал он – какой еще свидетель»? Не мешкая ни минуты, он набрал номер телефона своего приятеля, который когда-то с ним учился в университете, но на юридическом факультете. После окончания университета он пошел работать в таможню, где и по сей день несет службу.

– Иван, привет – сказал он в трубку мобильного телефона – меня повесткой в следственный комитет вызывают на допрос в качестве свидетеля к следователю Купцовой. Как это понять? Я ни сном, ни духом не знаю, что и как там произошло у Налимова.

– Серега – немного уставшим голосом ответил собеседник – это нормально. Тебя, как и других сейчас будут проверять по полной программе. Следачке нужен мотив. Ей за что-то нужно уцепиться. Иначе дело повиснет.

– Стоп! А какой у меня может быть мотив убийства?

– Любой! Например, личный мотив. Ты к его жене не ровно дышал? Было, не спорь! Вот и мотив. Пойми, слишком серьезное убийство. У парня зафиксировано 12 огнестрельных ранений из американского «Ингрема М10». Олега явно ждали, стреляли в упор с двух или трех метров. Все, как в детективных фильмах. То есть, это явно заказное убийство. И раскрыть его нужно обязательно. А ты как думал?

– И что же мне делать?

– Говорить правду. Будешь вилять, как уж, – точно начнут тебя прессовать.

– Ладно, спасибо – Сергей в небольшом отчаянии выдохнул из легких воздух. Про себя подумал: «Вот уж… одно на другое…»

Помимо того, что в скором времени появится таинственный незнакомец из Польши, еще добавилась другая проблема: поход на допрос в главное следственное управление Санкт-Петербурга. От надвигавшегося волнения Сергей постоянно смотрел по сторонам, как будто искал кого-то, кто придет за ним. Постоянное кручение головой по сторонам привлекло внимание рядом стоящей женщины, которая слегка заволновалась странным поведением мужчины в бейсболке с логотипом клуба НБА «Бостон Селтикс». Когда первые пассажиры стали выходить в зал прилета, Сергей еще больше заволновался. Он делал шаги из стороны в сторону, слегка размахивал руками и снова крутил головой. Рафал появился неожиданно. Буквально на минуту Сергей ослабил бдительность, как возле него возник силуэт темно-русого высокого мужчины. На вид ему примерно 45 лет. Глаза зеленые с большими зрачками, нос горбинкой, широкий лоб. Волосы зачесаны назад.

– Здравствуйте! – поприветствовал он – Сергей?

– Да.

– Рафал Богун. Пойдемте! Все вопросы вы зададите, когда мы выйдем из терминала. Здесь я не буду ничего говорить. Не хочу, чтобы лишние люди нас услышали. Вы на автомобиле?

– Да.

– Тогда я быстро возьму свой небольшой багаж, и мы отправимся в город.

Надо сказать, Рафал очень прилично и почти без акцента говорил по-русски. До машины они шли молча. Сергей гостеприимно взял небольшой чемодан Рафала и положил его в багажник своего Фольксвагена «Гольф». Только после того, как машина покинула парковку аэропорта, Рафал решил прервать молчание.

– Я понимаю, Сергей, что вы немного обескуражены моим неожиданным визитом, но это было необходимо. Как и необходимо было встретиться с вами, поскольку вы неплохо знали Олега Налимова.

– Для начала, куда вас отвезти? – не глядя на Рафала, сказал Сергей.

– В отель. Лучше где-нибудь в центре. Необязательно дорогой отель.

– Хорошо. Теперь рассказывайте. Желательно подробно.

Рафал посмотрел в окно, оглядывая высотки, прилегающие к шоссе. И мысленно, составляя в голове план своего рассказа, начал:

– Вы знаете, что меня зовут Рафал Богун. Я польский журналист. В данный момент я не представляю какое-то определенное издание. Было время, когда я работал в ведущей польской газете «Wyborcza» По-русски означает газета избирателя. Эта общественно-политическая газета. Но я писал о криминале. В том числе и о международном криминале. Сейчас я работаю, как независимый журналист или под конкретного заказчика. Кроме того, работаю над книгой. Мне поступил заказ. Ко мне обратились люди, которые представляют определенные правительственные структуры. В нашей стране появился неизвестный наркотик. Его действие отличалось от действия опиатов, группы амфетамина, кокаина. На тот момент, это был еще неопознанный галлюциноген – хорошо синтезированный химический раствор внутреннего потребления. Наши полицейские задержали несколько внутренних распространителей этого наркотика. Выяснилось, что поставка в страну идет из России. Позже нашим полицейским удалось поймать русского челнока, который доставлял в Польшу этот наркотик. К сожалению информации, которую рассказал полицейским этот челнок, оказалось мало. Он лишь маленький кирпич в нижних рядах большой пирамиды. Одним словом, он исполнитель, который даже не знает, кто основной поручитель выполнить заказ. До вершины пирамиды не достать. Наше министерство внутренних дел пыталось взаимодействовать с вашим министерством. К сожалению, взаимодействия не получилось. Ваши полицейские также не могут достигнуть этой вершины. Никто не знает, кто руководит тем синдикатом, который производит и распространяет этот наркотик. Удалось лишь узнать, что наркотик называется СУ-19. Две буквы – это первые буквы фамилий русских химиков – Спицын и Ухов. Эти двое жили и работали в России до революций. И цифра 19 видимо означает год, когда этот наркотик был изобретен и синтезирован.

– Замечательный рассказ – Сергей выслушал и добавил – я только не пойму, причем здесь Олег? Причем здесь я? Я не занимаюсь и не занимался никогда распространением, производством и употреблением наркотиков. Ни я, ни Олег не писали о наркотиках. К чему вы мне все это рассказали?

– Вы не дослушали меня до конца – Рафал откинулся на сидении и продолжил – секрет производства и синтезирования этого наркотика очень сложен. Грамотный химик вполне способен превратить этот наркотик в лекарство. Или в смертельный яд. Спицин и Ухов, скорее всего и создавали лекарство. При приеме внутрь создается эффект путешествия во времени. Человек будто летает на машине времени, попадая в те или иные времена. Видит и хорошо запоминает то, что увидел. В момент наркотического опьянения сознание человека находится в состоянии потустороннего мира. Хотя нет, я неправильно выразился. В момент опьянения сознание человека испытывает потребность черпать знания из прошлого и запоминать их. Человек ничего не соображает, но сознание его работает, все видит и закачивает в мозг информацию. Однако, это не безопасно. Если человек знает свою норму, то сможет выйти из состояния наркотического опьянения. Если нет, может умереть – сердце не выдержит нагрузки…

– Рафал, вы интересный рассказчик – прервал его Налимов – только мне это малоинтересно. У меня убит друг. Убит зверски. Следственный комитет ищет убийцу. Подозрение может вызвать любой. В том числе и я. Я согласился с вами встретиться лишь потому, что в своем сообщении вы упомянули Олега.

– Я думаю Олег связан с тем, что я вам рассказал. Не напрямую, но косвенно

– Сергей всю дорогу смотрел вперед, не оборачиваясь на Рафала. Но сейчас удивленно и немного укоризненно посмотрел на своего попутчика.

– Каким это образом? – громко спросил он.

– Proszę słuchać! (пожалуйста слушайте – польск.) – Рафал не выдержал и перешел на польский – Я в России нахожусь уже год. Моя задача – подобраться к вершине пирамиды того синдиката, который производит СУ-19. Наши полицейские будут ловить курьеров из России, хоть каждый месяц, каждую неделю. Но все равно эту отраву ваша страна будет отправлять в Польшу снова и снова. И будет гибнуть наша и ваша молодежь. Потому что для них эта забава, игра, кайф. Они не понимают, что лишь малая передозировка может закончиться летальным исходом. Сколько раз наши дипломаты обращались к вашим, чтобы вы уже действовали. Уверен, что не только польские власти обращались к вашим властям. И ваши правоохранительные органы ничего не могут сделать. Они не сдвинулись ни на шаг в поисках. Поэтому я здесь провожу неофициальное расследование, чтобы выявить верхушку. И за год я проделал немалую работу. И неспроста вышел на вашего друга. Олег, сам того не думая, оказался втянутым в эту историю с СУ-19. Он готовил материал к публикации об одном человеке, который кое-что знает об ученом Николае Ухове. Полагаю, что за это и поплатился жизнью.

– Вы на сочувствие давите? Так это зря. Наркотиками весь мир торгует и их же весь мир покупает. И если Колумбия или Афганистан торговали и торгуют всегда, и являются основными странами-поставщиками, то Россия здесь далеко не на первом месте. Когда-то давно героин был признан, как бесподобное лекарство. И тот, кто создал его, был признан великим ученым. Однако вышло все иначе. И во всем мире от героина умирают – от самого страшного наркотика в мире. Так что теперь, обвинить страну, в которой героин был запатентован? Ладно, что от меня вы хотите?

– Сергей, помогите мне, а я помогу вам. Помогу найти убийцу Олега.

– Вы? Как? Вы даже не из России. Почему же вы не можете тогда найти эту самую вашу верхушку.

– У меня много знакомых в России. Раскрыть убийство гораздо проще, чем выйти на лидеров наркосиндиката. Поверьте, я пишу о криминале всю свою сознательную жизнь. Я знаком с криминальными авторитетами и высокопрофессиональными сыщиками. У вас в Петербурге есть люди, которые смогут выполнить работу за ваших полицейских.

– Вы меня удивляете, Рафал. Зачем мне заниматься раскрытием убийства? Пусть даже и собственного друга. Пусть полиция и занимается этим делом.

– Полиция может и не найти убийцу. Судя по почерку, убийство было хорошо спланировано и выполнено почти безукоризненно. Судя по тому, что я знаю об этом преступлении, то могу лишь сказать: видна рука профессионала. Поверьте, я разбираюсь.

– Ну а как же я вам смогу помочь в поиске этой вашей верхушки?

– Я бы не обратился к вам, если бы не смерть Олега. Мы ведь с Олегом наладили контакт давно. Регулярно общались в скайпе, переписывались по электронной почте. Я совершенно случайно вышел на него, когда прочитал на вашем сайте интервью с одним пожилым жителем Петербурга.

Сергей помнил то интервью, которое Олег взял у 84-летнего Бориса Севостьянова. В тот момент у Олега ничего не получалось. Он находился в творческом кризисе. Главный редактор постоянно критиковал Олега за бездеятельность, а материалы, которые Олег предоставлял, отбраковывались один за другим. Но вот интервью с пожилым петербуржцем опубликовано было, хотя ничего интересного в нем не было. Сергей прочитал это интервью и забыл, не вникая в суть. Очередной плод воображения старого человека.

– Именно в этом интервью Олег и упомянул СУ-19 – продолжал Рафал. – Я связался с Олегом. Просил его рассказать об этом человеке. Об их беседе. Приехал в Петербург, встретился с ним, предложил даже деньги за информацию. Однако полной неожиданностью стало то, что тот пожилой мужчина внезапно умер. Я сам хотел поговорить с ним, выяснить более детально что-нибудь существенное. Как видите, не вышло. Но, поговорив с Олегом, я выяснил, что у того мужчины была какая-то тетрадь. В этой тетради содержалась инструкция по производству этого наркотика. Я попросил Олега помочь мне. Мы решили действовать параллельно. Он в Петербурге, я в Москве. Удалось узнать самое главное: эта тетрадь похоже является источником инструкции по производству СУ-19 и сейчас эта тетрадь в неизвестных руках. Но я сделал вывод, что Олег что-то недоговаривает. Я его понимаю, он хочет сделать свой эксклюзивный материал…

– Рафал, вы в своем уме? Вы предлагаете мне искать иголку в стоге сена. Я, по-вашему, похож на Пинкертона?

– Сергей, вы слишком эмоциональны. Для нашей с вами профессии это не допустимо. Вы журналист и должны понимать, что для того, чтобы добиться необходимого результата, нужно действовать нестандартно. Если хорошо искать, то обязательно найдется то, что ищешь. Конечно, я понимаю, что все возможно я не там ищу, но интуиция мне подсказывает, что разгадка здесь – в Санкт-Петербурге. Я готов вам за сотрудничество платить. Вы житель этого города, хорошо знаете улицы города. Это ваша территория. В конце концов, вы работали с Олегом вместе и знакомы с его семьей. Вот поэтому я и прошу вас помочь мне.

Сергей прокручивал мысли в голове. Этот польский журналист выдал столько информации, что невозможно было сделать какой-либо стоящий вывод. «Какая-то авантюра» – подумал он – «Какие-то шпионские страсти, тайны, интриги…» Обычно, если лезешь туда, куда не следует, то это может закончится печально. Олег видимо влез и погиб. Но так ли это? Что мог сделать Олег? Может этот поляк обманывает, сам не понимает, что все его предположения лишь его беспочвенные домыслы.

– Хорошо – сказал он – допустим я соглашаюсь, сколько вы готовы платить? И у вас наверняка есть какой-либо план действий. С чего начинать?

– Насчет оплаты, то я должен буду согласовать сумму с заказчиком. В любом случае аванс готов выдать хоть сейчас в размере 1000 евро. Что касаемо «с чего начинать», то завтра мы должны будем посетить одного человека. Это бывший полицейский. Он поможет нам в поиске убийцы вашего друга. Зовут его Роман Гоголев. Его уволили из полиции за частые пьяные загулы. Но он профессионал своего дела. В его бытность полицейского у него были отличные показатели. Мы поедем к нему на такси, придется выпивать с ним. Только когда он не трезв, его можно будет склонить к сотрудничеству.

Сергей лишь усмехнулся и помотал головой. Они почти подъехали к отелю. Это был отель «Танаис» на улице Некрасова. Вполне возможно, что мест в отеле не было, но на удивление больше половины номеров пустовало. Поэтому Рафалу удалось без труда снять одноместный номер на 5 дней с возможностью продления. Оформив документы, они обменялись номерами мобильных телефонов.

– Я вас очень жду завтра – Рафал вынул из кошелька сумму в 1000 евро, протянул Сергею и добавил – Спасибо, что согласились.

Уже выйдя из отеля и садясь в свой «фольксваген», Сергей вспомнил, что забыл спросить самое главное. Соглашаясь на помощь польскому журналисту, он совершенно не подумал, что эта «помощь» может быть не безопасной. В его мозгах блуждали лишь гонорар, который посулит ему Рафал и сумма в 1000 евро, которая уже выплачена в качестве аванса. А ведь Олег, если исходить из суждений Рафала, погиб из-за того, что невольно влез туда, куда его хочет затащить его польский коллега. Он набрал номер Рафала:

– Рафал, один вопрос…

Но не успел произнести фразу до конца, как Рафал его оборвал:

– Сергей, пожалуйста, все разговоры только не по телефону. Не люблю. Завтра придете и все, что не сказали, скажите.

«Ну, что ж… более, чем убедительный польский пан» – подумал он.

Это был поединок в журналистский армреслинг: Рафал тянул на себя, Сергей – оборонялся, не давая Рафалу победить. Но поляк победил. Рафал лгал Сергею и солгал красиво и уверенно. Он намеренно изменил сценарий своего пребывания в России и не сказал того, что этот русский не должен знать.

Глава 10. Красный Моисей

Петроград 16 сентября 1918 года.

Для меня, как и для многих подданных империи, год 1917-й и 1918-й были ужасными. И хотя до конца 1918 года еще не близко, но предварительные выводы сделать уже можно. Ничего хорошего месяцы этого года мне не принесли. Стало намного хуже.

Надо сказать, что Вторая Отечественная война с Германией, которая началась в 14-м, назревала давно. Несмотря на то, что император Николай и кайзер Германии были родственниками, национальные интересы двух империй были выше. Война была неминуема, хотя еще в начале века говорилось, что в связи с созданием такого смертоносного оружия, как пулемет и гаубица, крупной войны не будет. В итоге война случилась, но в обеих империях разумно полагали, что война продлится максимум год. Летом 14-го в стране захлестнула волна патриотизма, мобилизованные солдаты с воодушевлением шли на фронт. Но никто не мог и предположить, что зимовать им придется в холодных землянках и окопах. И не единожды. Война выкачивала все силы и ресурсы из империи. Народ стал нищать. Конец 16-го года, когда все газеты рапортовали об успехах на фронте за год, случилось то, чего многие не ждали. А началось с речи депутата госдумы Павла Милюкова в первый день осенней сессии под названием «Глупость или измена». Это был сильнейший удар по правительству и императорской семье. Его речь мгновенно разошлась по стране. В ней он жестко критикует правительство, императора и его супругу. Вот с этой речи и началось медленное падение страны. Оживились партии, в народе обострилось чувство недовольства властью. В результате все случилось неожиданно и быстро, хотя мало кто это предполагал.

Февраль 1917-го в России оказался на редкость снежным. Почти каждый день метель, вьюга. Железнодорожный транспорт частично парализовало. Из-за постоянных снежных заносов поезда постоянно останавливались, пока железнодорожники не расчистят пути. Возникли перебои с хлебом в столице. Хотя, какие перебои? Белый хлеб был (почти всегда), а черного хлеба (из ржаной муки) не хватало. Потом и белый хлеб стал пропадать. Народ начал штурмовать хлебные лавки. Стихийно начались митинги, протесты против правительства, самодержавия. Затем митинги поддержали военные. В Петрограде произошли убийства. А чуть позже были опубликованы три документа: «Об отречении Государя Императора Николая второго от престола Российского и о сложении с себя верховной власти», « Декларация Временного правительства о его составе и задачах» и «Об отказе Великого Князя Михаила Александровича от восприятия верховной власти впредь до установления в Учредительном собрании образа правления и новых основных законов государства Российского». Это означало падение самодержавия. Или революция.