Приключения аскета Часть вторая

Глава 3

Человек, а это существо было гуманоидом, быстро растегнуло мешок и выглянуло, да так и замерло в экспрессии, выражающей по большей части ужас, видать пистолет напоминал чужаку некий атрибут силы. Впрочем он им и являлся, лицо было частью головы, а она была как у человека. Незнакомец оперся на руках и изобразил что-то вроде удивления с позитивом, вынул из спального мешка руку, да обычную человеческую руку, указал на пистолет и заговорил, кажется на латинице. Всё было бы ни чего, если бы это точно был землянин. Фрай подходил ближе и краски на его лице продолжали сгущаться. Сличать далее мало удавалось, так как кроме форм, таких знакомых и родных тело было трансформировано и изменено. Фрай поднял пистолет, показал вытянутым пальцем на карман и убрал его ко второму, готовому и заряженному. Кроме того руку он оставил там же на всякий случай, которой мог быть удобно предоставлен. Так кто же это был? Землянин или? Жалкое подобие эндульгенции или всепрощения обуяло Фраем. Тип был болен, и болен, то ли чумой, то ли оспой или всё-таки да, это оно, оно самое – радиация. "Черт, что он бормочет?" – в свою очередь прошептал анахорет. Так он весь в струпьях, они буквально покрывают лицо и руку сплошным слоем. Рука покрыта хаки и форма эта пожалуй что только выглажена. Фрай приготовился к россказням и остановился буквально в десяти метрах от невиданного существа. "Язык кстати был опять латиницей, где они ее выучивают то?" Резкие фразы слетали с губ незнакомца и улетали эхом в межпланетное пространство, сему явлению помогала атмосфера, наэлектризованная и кислородосодержащая настолько, насколько мог выдержать инопланетянин, коим был Фрай. Он указал на камень напротив незнакомца, тот прервался, кивнул. Вот так они и наладили контакт с обоюдовыгодных условий. Он сел и перекрестил руки. Произнес на американском без акцента: "Знаком, тебе английский, товарищ? Что ты знаешь кроме латиницы?" Тот задумался, начал чесаться и Фрай понял, что ветра могут заразить и его, никакой счетчик Гейгера не нужен, чтобы это понять. Анахорет указал на своё лицо, начал чесать, после на больного. Тот не понял, но застыл в полуобморочном состоянии, после махнул на карман пришедшего. Фрай задумался достал пистолет. "Это, ты про это, он мой я не дам тебе оружие, дружище". Помотав отрицательно, нарисовал в воздухе знак вопроса с точкой и, о-чудо, незнакомец просиял, поняв самый цимес, всю суть их начавшегося диалога. Фрай-то не понимал, а он – мутант понял, это было видно по глазам, красные в капиллярах они блестели, неся некий скриптонит, вещество межпланетной материи, ну или чем бы оно там не являлось. Фрай ещё раз почесался и нарисовал вопрос.

Больной ответил жестом выстрела ладошкой себе в лоб, анахорет сразу понял суть жеста – абсцессы убивали этого служивого или кем бы он там не являлся, поэтому просил о скором избавлении. Но разговор был необходим, один из них был хоть и на последним издыхании, но готовым на дальнейший переход или прыг-скок, или ещё что почище. Главным оставался не процесс, на это Фрай всецело надеялся, процесса ему хватило с головой. Дальше был диалог, от которого многое зависело, возможно жизнь и смерть на этой выжженной двумя солнцами планете.

"Et tu … in quale lingua rides",  – Фрай напрягся и начал вспоминать школьный курс латинского языка. Он спросил, про принадлежность к латинскому языку. Знает ли тот латинский, сам не вдупляя, откуда в нём сформировалось это предложение он продолжил диалог, вернее опрос. Незнакомец встрепенулся и заулыбался своей адовой, но от этого не менее искромётной улыбкой. Вопрос он понял и ответил, но вот с ответной частью у анахорета было хуже, но знакомые слова он вывел и перевёл. Ответом было следующее: "Не я учил его, научили, из под палки, перед лицом…"

"Опять эти фразочки, будто бы он до сих пор сам не понимает, что воспроизводит его язык, этак мы долго будем трындеть, в конце то концов я тоже латиницу не знал, а теперь вот пожалуйста, на ура!"

Анахорет мыслил, параллельно входя во вкус происходящего. Его знание языка возможно и было подсказкой и ответом к многому из сказанного оппонентом. Мы пропустим латиницу дабы не отягощать читателя сим богоугодным языком.

"Как ты сюда попал?" – начитанность Фрая росла в арифметической прогрессии, он так понял, что просто обновлял себя сам, слова доставал прямо из закромов и прибрежья памяти, пользуясь словно скальпелем врач – профессор и доктор наук вместе.

"Видите ли, я военный врач, был на фронте и попал в плен, после меня пытали, так что ни чего и не вспомнить, после оказался здесь, весь в огне – радиация это к слову, будьте бдительны, держите нос по ветру и подальше от меня, вообще то много вы от меня не узнаете, расскажете сами с чем пожаловали, и ещё одно, этот ваш пистолет он заряжен… э-э-э, долго я не протяну, нужен антидот, антибиотики, ну я к тому, что можете ускорить моё избавление, вы понимаете? Да вы поймёте, я тоже не понимал".

Фрай понимал, что язык он знает, но откуда именно его уже не интересовало. Как мы уже указали, процесс был не главным в данный промежуток времени, но участие в этом действе, Ноевом диалекте, разветвлениях от него и так далее, ну вы поняли. Между тем Фрай отвечал, понимая всю абсурдность, он учился этому языку буквально выражаясь, на глазах, также он уверовал, что забудет новообретённый дар сразу же после нового испытания и по мере приближения к центру вселенной эти навыки будут меняться, то ли расти, то ли он будет подстраиваться под них, в общем анахорет уже ни чему не удивлялся.

"Видите ли, я прошёл через некое устройство из галактики Млечный путь и …"

" … И вы скажете с планеты Земля. Да очевидно, что мы с вами однополчане, свояки, земляки, как угодно, с какого вы времени?" – незнакомец отплюнул бардовой жижей, видимо его дни на любой из этих планет были сочтены.

"Я с 201x ого года, господи, откуда я знаю этот язык? Я же …"

Незнакомец опять перебил анахорета, видимо его солнечные часы, если они у него были, догоняли биологические и оставалось ему в самом деле недолго до отхода в мир господень.

"Видите ли… Тьфу, вы научились в процессе, если вы ещё не поняли, где-то рядом есть места… точки… силы. Вы поймёте, научитесь чувствовать их. Я, кхе-кхе, с Земли, тьфу, только с другого времени и по их терминологии выполняю своё задание, и видите ли радиация это побочный эффект …"

"Кого их? О каком задании вы твердите?"

Неважно, кх-тьфу, ничего, всё тлен, голова в огне, кажется я отхожу…"

Пришелец, кажется, не представился, но возможно преставился. "Да, вот такая игра слов, простите за речевую тавтологию", – анахорет наблюдал за тонкой струйкой розоватой жидкости сочившейся изо рта врача. Из последних излётных встреч, запомнилось, что оба человека были из интеллигенции и больше говорили сами нежели Фрай. "Нужно узнать ещё кое-что… детали, если только он ещё дышит". Ждать долго не пришлось, произошло шевеление, незнакомец, хоть и отходил к праотцам, но делал это неохотно, видимо брёл в потёмках к своему погосту стойко и на двух ногах.

"Откуда ты и как сюда попал, твоё имя? Мы даже не представлены друг другу?"

"Кхе-кхе, а ты бессердечный, даёшь насладится сторицей, ну что-ж я скажу, звать меня Федер, Федер Госсер, я попал сюда из плена с фронта в местечке недалеко от Люксембурга…"

"Стойте, вы что… С какого вы года?"

"Пятнадцатый… кх-тьфу… 1915, а ты дружок с какого? одежда на тебе больно…"

"Я же говорил… и меня зовут Фрай, Фрай Ричардс".

"Так-так, да, постой, сложно аккумулировать мысли на пороге, что же это 100 лет, между нами сто лет, мать твою, э вашу…"

"Да я сам в шоке, сер, видимо вас сильно пытали?"

"Пытали сынок, пытали… Ну и как тама, кто выиграл то? Наши – ваши или временная ветка просто другая, ну хорошо, кхе-кхе, неважно, достань лучше свой ствол!"

"Выиграла Антанта отец, а вообще была и вторая великая война, да и до третьей было недалеко", – умирающий и впрямь походил даже не на временного, но на отца в натурале, лет было под сраку, хоть весь и в струпьях.

"Что-ж, давай покончим с этим, неинтересная эта тема – войны, вторая, третья – бумага всё стерпит, и навряд ли я тебе ещё пригожусь, не знаю я здесь дороги и как выбраться, но ты парень видать стреляный, пистолет вон какой, ну догадки есть?"

Федер Госсер торопил и Фрай не видел перспектив для прочей схоластики, поэтому и не воспротивился и приготовил глок для завершения прогресса.

"Догадок нет, всё по наитию, и попал то я сюда по наитию. Чувства вот какие-то не настоящие, будто всё формальность, каждый на своём месте, идёт в своём русле, отсюда и уверенность, что выйти можно из любой жопы, скажи на последок Федер, что помнишь последнее в своём мире, когда ты оказался в этом запределье?"

"Кхе-кхе, тьфу, а ничего толком, ноги в воде, на голове электроды или вроде что-то, ничего серьёзного… И да… Человек там был, вроде тебя одет, вроде в транс вводил, ну а после плюс-минус-разряд и я лечу как в облаке, ну а упал здесь вот, такие брат дела, лучше уж война, если честно".

Анахорет понял, что ничего не понял, из головы никак не выпадала эта цифра – сто… сто лет, что это за эксперименты такие вот…

"Ладно, ты и в самом деле плох, давай я отпущу тебе все грехи и закончу начатое там на войне".

"Можно быстрее, бей в барабан, не бойся и запомни есть места силы, этот гость из будущего говорил про это, значит тебе туда и дорога, ну а дальше, дальше по обстоятельствам".

"Всего тебе отец, бывай, и больше сюда не попадай, хоть бы с иного света или времени!"

Анахорет сделал выстрел в грудь сидячему вояке и сразу встревожился произведенным грохотом. Атмосфера была и впрямь разряженная, эхо ещё долго гуляло по каньону. После, когда поутихло, встал и выстрелил ещё два раза в район сердца, вернее точно в мышцу, поставил на предохранитель, отошёл и сел на тот же валун и уставился на наполовину высунувшееся из спального мешка тело. Вопросов было не меньше чем в начале, но задавать теперь их было некому. "Что ж, откуда у тебя этот чудесный мешок, Федер? Что-то ты перебрал с перелётом. Черт, или не перебрал, хрен его теперь разберёт". Он был не в себе, кишки выплёвывал, а я про мешок, ну лады, похоже убийство становится моим хобби, насущным явлением, ни дать ни взять санитар прерий". Улыбка, такая скупая, но естественная озарила худое, красивое лицо Фрая Ричардса. Про воду вопроса не было, да и откуда возьмись у больного лучевой болезнью, лишняя, незараженная вода в самом-то деле. "Стоит двигаться к следующему порталу или предполагаемому источнику магии, или любому такому культовому месту, а иначе жажда сделает своё недоброе дело".

Нехитрый скарб Федера Госсера был в недосягаемости, собственно, Фрай и проверять его не стал, опасными были мысли о радиоактивном хабаре. "Интересный мужик этот Федер, если в моё время процветают неофашисты, то я говорил с настоящим протофашистом, ну собственно к какой партии относил себя искомый врач, теперь было делом туманным, как и сама жизнь этого немца. Фрай посмотрел на розу ветров из камешков, на фрица, мысленно простился, встал и ретировался, пошёл дальше по направлению на восток по каньону, преимущественно из горной породы. Свечение по типу северного и мерный гул громад провожали путешественника далее по его маршруту. Информации было немного, узнал он про некого человека, и человека ли, который вне времени искал кого-то и пытал до отключки, а что происходило дальше одному богу известно. "Может это круг, один из тех самых кругов по Данте?" – поэтому и идёт он, Фрай, еле движимый сквозь всё это, не отключаясь, выполняя все предписания?

"Может, очень может быть. Если бы меня спросили повторно, остаюсь и в солдафоны или стану космонавтом – санитаром пустошей. Что – ж, пожалуй мне не нашлось бы, что ответить, а если бы и нашлось, но думал бы я чертовски долго".

Постиронии было не заменять, но что поделать, надо же как-то саморазвлекаться влекущему остатки бренного существования страннику.

"Да уж, анахорету… хотя это две разные вещи".

"Отнюдь".

"Кто это сказал?"

"Ты… ты сам".

"Бред, вот опять, обрывки ли это мыслей или мысли подсознательные. Невероятно, но факт, но ворачиваясь к вопросу о странниках и анахоретах, думаю смысл может и разниться кардинально, странники ведь качуют".

"Чёрта лысого ты угадал".

"Вот опять… Смочить бы голову да припасть к источнику… и не магии или межпространственной или межзвёздной материи, но хотя бы любой грязной лужи, тогда я бы здесь погостил подольше, подписываюсь… Слышите вы черти, едри ВАС в корень!"

Анахорет шёл и матюгал все небесные звезды, древнегреческих богов, которые, кстати по некоторым данным их земные воплощения и передали потомкам латинскую письменность. Ориентир был – звёздное небо как на ладони, будто наше земное, только звезды гораздо ближе и ярче, было и подобие Вифлеемской звезды, которая указала путь волхвам, хотя пока к оным анахорет себя не засчитывал, но некую помпезность ощущал, тем более, что наряду с Полярной звездой, та была на севере, но и это ещё не всё – хоть днём её не было на небосводе, как ни странно, сейчас она была больше остальных и заметно вращалась, показывая то кратеры, то моря и горы.

Итак север был, хотя какой здесь север, это там где холодно или где магнитные линии сходятся? Ответ один – север предположительный, направление каньона было востоком, ну а то солнце, что двигалось ушло на предполагаемый запад.

"Ладно, от этого и пляшем, хотя в этих местах о земной физике явно не слыхивали. Наверное как и о Земле, и почему нас угораздило вместе, а?  С Федером то? Может мы и впрямь нагрешили. Ну тогда со всеми моими демонами это на третий круг ада тянет, хотя тогда какой второй и первый, те что на Земле были в начале операции? Ответ – может… Мысли подстраивались под калейдоскоп увиденного, составляя невиданную доселе картину. Фрай понимал, что с такой данностью обратно не возвращаются. "Всё может быть, можно и личную вселенную заиметь, пока Я хочу ВСЁ может быть". На этом он и остановился топая всё дальше по течению или? Будем считать против течения, так как Фрай вспомнил про приток, который впадал по направлению от него, плюс восход солнца, который был как раз не за горами, но над каньоном. Мысли сплетавшись впереди перекати-полем твердили, что река берет начало где-то там дальше в пустынных землях запределья. Обувь ещё не разорвалась и носилась пока с удовольствием, в то время как пара носков превратились в тлен. "Да, вот тебе и хлопок", – Фрай сфуксившись, понюхал грязную торбу, сел на камни, снял оба и выкинул к такой-то матери, после вскинул отросшую чёлку, встал и пошёл, не обращая внимания на боль в правом мизинце ступни, появившуюся от натёртости при долгой ходьбе. "Эка невидаль, не хватало мне столетнего попутчика, и в чём смысл высылать нас полутрупов на задворки человечества, на планету – помойку, ну или пустошь, или хоть хреном назови? Мог я очутиться на другой планете, где поспокойнее или … ?" Фрай прошёл ещё пару километров, пеняя на начинающие ныть конечности. "… или собаку, дали бы собаку, овчарку например, я послал бы её на разведку, или съел и выпил кровь, в самом деле откуда здесь в запределье может быть вода, тут река-то была при праотцах тех планет, что разваливаются на глазах!" Прошло ещё километров пять, ноги стали уставать и натираться, не хватало хорошего термобелья, а лучше портянок. Про них анахорет слышал, служа в армии, будто они творили чудеса, по сравнению с носками. Жажда не отпускала, твердила, сравнивала, убеждала и, наконец, давала волшебных подсрачников от собственного переосмысленного эго. Всё это давало от ворот поворот, то есть заставляло следовать далее по маршруту. Прошло ещё несколько километров, этого оказалось достаточно, чтобы сдаться. Растений не было, ещё один приток, не более. На последнем издыхании, с обветренными ссохшимися огромными губами и, видевшими через пыль, осевшую как в сито полубольными глазами, анахорет начал думать о последнем пристанище, таком где заснёт и будет видеть сны о скорейшей кончине, которая и настигнет его в беспробудной тоске по дому. Мысли были не конечными, но от того не менее фатальными, зазор для жизни был и не малый, но тело посылало сигналы мозгу, ведь его усталость брала начало ещё в незапамятных хоромах там на планете Земля в галактике Млечный путь. Протопал ещё километров пять, день был во всей красе, ветра, а их было много, одували со всех сторон разбитое тело и, главное – лицо, лицо нельзя было спрятать из под песчаника. Пришлось из майки сделать своего рода подтип банданы, с вырезом для глаз, ну а куртку накинуть сверху. Так двигаться было приятнее, межпланетная пыль, осядающая на планету тоннами из-за низкой гравитации, означала лёгкость в движении. Пройти можно было ещё много но не Фраю, рана покрылась огромной корочкой грязи и саднила, оба солнца пекли до изнеможения, особенно статичное, оно сейчас было в зените. Сознание начало путаться и подводить спустя ровно час, на часы Фрай смотрел постоянно, хотелось выть волком на эти планеты, что вертелись, плыли и светили своими небесными чреслами, тут он натолкнулся на вход … Да, вход в пещеру, или чтобы это там это не было. С подземными коммуникациями, как мы выяснили, Фраю хронически не повезло, с аналогичными мыслями он и подошёл ко входу. Темно было, хоть глаз выколи, значит спускаться было куда. "Первопроходец я тут или кто в самом деле? Вспомнив про фонарик анахорет решил не мешкая идти внутрь, дабы остановиться на привал, дав солнцам и бурану сменить место вечернему солнцестоянию. "Да, или как его можно было ещё обозвать  – опознать, не знаю". Подсвечивая вглубь, анахорет сделал несколько неуверенных шагов. "Обычная пещера ни дать ни взять, стоит пройтись, осмотреться, может здесь уже были другие изгнанники или ещё какая нечисть?" Фрай пошел внутрь, на вид она оказалось маленькой, но никаких следов человека не находилось, внезапно у Фрая закружилась голова, он понял, что не пришёл, но приплыл. Выронив фонарик, осмотрелся без него, понял, что по какой-то счастливой случайности может видеть и так. Выход кстати был метрах в двадцати. "Значит всё-таки большая, чёрт, что со мной творится, состояние будто ломка и передоз экстази вместе с марками!!!" Анахорет поднял фонарик и проследовал далее, слава богу, что голова более не болела, но стабильно кружилась. Пройдя ещё метров пять, состояние только ухудшилось, Фрай ужаснулся, в конце пещеры бил источник, да бил не как-то, но не сверху-вниз, но и не снизу – СТАЛАГНАТ. "Да, точно, ста-лаг-нат", – по слогам произнёс Фрай, но он тёмный, Фрай подошёл ближе, подсвечивая, но мигом отшатнулся, голова пошла кругом ещё больше, стены пещеры будто долбасили по черепу с разных сторон и удержаться на ногах было невозможно. Источник не имел гравитации и, казалось, парил вне пространства и времени. Искусственно ли кружилась голова, глядя на такое, или как? Фрай сказать не мог, но все чувства сгруппировались в финальной борьбе за выживаемость на этой планете, эхом пронеслась мысль: "Или я, или он, не иначе!" Анахорет встал на колени, взял обоими руками голову и так сидел пытаясь встать, но встать не получалось из-за усиливающихся рефлекторных головокружений. "Если я встану, то упаду не иначе". Мысли рознились но состояние ухудшалось, источник и в самом деле не уходил в скалы, а имел конец прямо там где падал, и тёк он ни дать ни взять в оба конца, так как опять-таки не вытекал ниоткуда а брал начало прямо в верхней точке. Фрай уже лежал и старался уйти в обморок спокойно без шума и пыли, но у него пока не получалось, как он не старался, и всё плыло, расплывалось и утекало куда-то меж пальцев, эта жижа, или не эта, а другая он не знал, но хотел закрыть глаза и уйти в небытие, превратиться в труп, после в скелет, сродниться с камнями обветшать, его устраивала такая концовка, но вот он снова катается взявшись за голову и попадает под этот страшный источник. "Это, эта радиация или … Господи забери меня к себе!" Анахорет готов был подписать любую концовку, лишь бы пытка прервалась, он поймал себя на мысли, что хуже быть уже не может и это прибавило ему сил для борьбы.

"Выживаемость – это не продолжение рода понимаешь? Ты опоздал странник, теперь ты просто пустырь, пустынник, отвечаешь ли ты за свои похождения?"

"Да, то есть кто ты? Отпусти, дай растворится здесь в жиже, я всё делал по совести."

"Делай то что должен и останешься здесь навсегда".

"Стой я сошёл с ума да? Я это ты да? Я умер? Какой это круг?"

Свет… Светом был наказан и вознаграждён, странник идёт по кругу если не артачится, и если не артачится петлей всё меньше, а круг всё больше… Больше… Больше. Озарение… Небо даёт надежду на будущее. Надежду на светлое будущее. Социум и ты в нём, пожалуй это малый круг по которому можно и стоит двигаться.

"Битва за будущее – неплохо, Фрай открывает глаза, ему 12 лет, он лежит на траве и всем доволен, как бы инвективно это не звучало, но это он самый – мал, юн и неопытен, ему всё равно на высшие духовные сущности и начала, после Звездных войн, он хочет чтобы отец купил ему световой меч и трансформера Оптимуса, он в самом что ни на есть деле августейший и привилегированный член своей семьи, той что ещё не разбита о тлен бытности, живой и здоровой…

Фрай, мальчик, иди на пирог, стынет. Фрай лежит и думает как он счастлив здесь и сейчас, как он ждал этого яства, скоро, уже совсем скоро он пойдет в следующий класс в обновках, новый костюм с иголочки, и Фрай относится к немногим детям, кто умеет ценить это смолоду.

"Иду", – отвечает будущий анахорет, встаёт и бежит за продолжением чудесного дня, при этом начало озарения он переживает "из", а последние моменты уже сверху и сбоку. Его забирает опять, он уходит, всё кружиться в невообразимом танго, небо над ним чернеет, а дождь идёт прямо на него, дождь чёрный, голова кружится, Фрай начинает вспоминать, где он на самом деле, и это, кажется, выходит. Его будто перемещают раскалёнными ножницами из рая прямиком в обитель ада, и голова опять чертовски кружится. Все сильнее и сильнее. Вспышка и вот он в школе. "Воспоминания обязательно из школы", – теперь он думает самостоятельно, но не из пещеры, а как бы смотрит за происходящим в классное окно. Его как раз вызывают к доске, задают вопрос, что-то по географии, просят тетрадку с розами ветров, а тетрадь как некстати пуста, сегодня за неё он не садился. И вот стоит, и понурясь, ковыряет носком ботинка линолеум, а учитель видя это журит и ставит неудовлетворительную оценку. "Всё, теперь то всё понятно", – думает Фрай Ричардс. "Вот откуда корни идут… Что я упустил из виду? И эта роза, опять она, только в другом обличии. Фрай помнит какой смысл он вложит в розы позже, когда родители попадут под колёса пьяного дальнобойщика, он принесёт эти цветы на могилу, выберет именно их, а не те же гвоздики, разделит и положит прямо так на землю, без ваз.

"Символизм не более того, смерть и розы, револьверы и розы это плохой знак, знак смерти, вот от смерти ты и уходишь…"

"Это я или это ты, кто вещатель, где я, почему я всё время умираю?"

"Сам отвечаешь на вопросы по мере поступления…"

"Похоже это я сам, это из моей головы идёт, что будет со мной дальше?"

Вспышка… опять вспышка… Подъем-переворот в армии, он отличается слаженным рельефом и сложенным телом.

"Стойте, я прощаюсь да… На этом всё? Эти картины они не мои, я это не вспоминал, отпустите с миром, я готов… Уйти…

Глава 4

Вспышка…

Чувство, что сознание и подсознание давно расщеплены и живут каждое своей жизнью. Знакомый опыт перехода, теперь полегче и ничего уже не держит, и тем более не на Земле, даже планета, его второй дом теперь далёкая прибрежная гладь на которую он смотрит издалека… и издалека ли… Возможно, но явно с разных точек. Сейчас всё по другому, не так плавно, опять тьма, но света в конце тоннеля не наблюдается, всё пропитано тем эфиром, загадочная субстанция облепила тело со всех сторон, она во рту, внутри, в голове – она движет прогрессом, анахорет понимает, что это нечто древнее, настолько древнее, что Лавкрафт со своими мирами отдыхает. Телепорт ли это – нет, это нечто, могущественное и всеобъятное, явно не земного происхождения, возможно, принесенное в качестве морали. Морали? Зачем? Ответ прост – кто-то же оставил на Земле послания и до сих пор никто смело не утверждает, что это древние земляне. Смысл понятие не обязательно математически точное.