Сборник рассказов

Наташка принесла баранки и демонстративно поставила вазочку с угощением поближе к гостю. Она ушла в свою комнату, но ничего там не делала, а сидела молча, напрягая слух, чтобы узнать, о чем пойдет речь. Хозяйка хотя и расстроилась от мрачных перспектив на ближайшие десятилетия, но все равно продолжала расспрашивать гостя о грядущих событиях. А поговорить было, о чем, Чернобыль, события на Донбассе и многое другое. Алексей всех деталей истории упомнить, конечно, не мог и поэтому не на все вопросы сумел детально ответить. Они выпили еще по чашечке чая, и незваный гость успел умолотить чуть ли не все баранки, но не это главное. Алексею удалось выговориться и ему здорово полегчало. Далеко не каждому доводилось побывать в образе провидца. Одна из его грез немыслимым образом воплотилась в жизнь. Он увидел мать, побывал в милых сердцу краях и исполнил миссию оракула. Третью чашку чая, Петровна не предлагала. Пора было уходить.

– И все же не пойму, почему тебе не рассказать все более высокопоставленным людям? Может твой рассказ поможет избежать многих ошибок? – встала из-за стола, чтобы проводить парня хозяйка дома.

– Кому? КГБэшникам рассказать о кончине Советского Союза? В лучшем случае это психушка и поломанные судьбы родных. Никто никому никогда не верил. Что должно случиться, пусть случится. Я рад, что снова оказался в детстве. Нет ничего лучше этой поры. Проблемы и болезни придут потом, а сейчас красота! Жаль, что все заканчивается. Сейчас уйду и неизвестно, когда вновь окажусь в своем времени. Вы уж, пожалуйста, Лешке не докучайте расспросами. Он все равно ничего помнить не будет. А я этот визит навсегда сохраню в сердце. Обидно, что в школу не попал, закрыта была. Хотел последний раз за партой посидеть, – с сожалением признался парнишка.

– Это не проблема. У меня есть ключ. Хочешь, пойдем? – предложила Елизавета Петровна. Алексей кивнул головой. Учительница вышла из зала, чтобы взять в своей сумочке ключи от школы и застала Наташку, в позе охотничьей собаки, то есть замершей в ожидании дичи, с поднятыми ушами и открытым ртом. Ясное дело, что дочь подслушивала их разговор. Петровна укоризненно покачала головой, взяла ключ и вернулась.

– Ну, что идем?

– Куда? – смешно заморгал глазенками ученик. Поза его поменялась. То он вальяжно восседал на стуле, а сейчас умостился на самом краешке, поджав ноги под себя.

– В школу. Ты хотел увидеть свой класс, – напомнила она.

– Я? – робко переспросил мальчишка.

– Зачем мне в класс? Я сегодня там был.

Елизавета Петровна все поняла. Руки сами собой опустились. Гость из будущего ушел, освободив тело паренька. Так быстро! А жаль! Хотя Алексей и предупреждал, что такое может произойти в любой момент.

– Наверное, тебе пора домой, – грустно произнесла учительница, бросив ключ на скатерть стола.

– Да, да, я пойду, – подскочил со стула Лешка.

– Если, что, ты приходил узнать свою оценку по сочинению, – подсказала женщина гостю версию причины его визита.

– В любом случае пятерка. Спасибо, что заходил. Я буду помнить это всю свою жизнь. Наташ, проводи гостя до калитки, – попросила хозяйка свою дочь.

Парень пулей выскочил на улицу.

– Эй, ты, что там наплел моей матери? – грозно спросила его Наталья.

– Я, я, ничего…, – растерялся подросток.

– Ну, тогда иди, любитель баранок.

Она еще немного постояла у забора, наблюдая, как сверкали пятки бегущего парня. Мать сидела задумчивая за столом, играя ключом от школы.

– Мам, зачем он приходил?

– Поговорить, – тихо ответила женщина.

– А, что он тут наплел?

– Не хорошо подслушивать, дочь, – мягко сделала замечание Елизавета Петровна.

– Это фантастический роман одного запрещенного у нас в стране писателя. Не надо никому об этом говорить. Не хочу никому неприятностей.

– И откуда он его взял? – проявляла интерес Наталья.

– Мало ли, – не определенно ответила мать.

– Что за бред он пишет? Кто автор? – не унималась Наташа.

– Доктор «Жизнь», кажется, – философски ответила женщина.

– А, почему он пришел с этим к тебе? – не понимала девчонка.

– Потому что я его учительница, а он мой любимый ученик и это я поняла только сейчас.

Алексей очнулся от прикосновения чьей-то руки. Это была жена Светлана. Дождь все так же моросил за окном. «Маджонг» не стучал в свои барабаны. В доме было тихо и уютно. В их доме в 2017 году. Мужчина помотал головой в разные стороны, будто бы прогоняя какое-то наваждение. На душе было очень легко. Может это все ему приснилось? Он так хотел очутиться на Бельках и поэтому они ему приснились. Так он убеждал самого себя, но где-то глубоко в подсознании он все же верил, что высшие силы дали ему шанс и он снова побывал в детстве.

Морской волк

Глава 1

Сидорин открыл дверь дежурного по станции, достал сигарету из слегка скомканной пачки и нервно закурил. Сейчас он пообщался с Владимиром Ивановичем дежурным по Чулымской железнодорожной станции, и тот ему рассказал о разговоре с поездным диспетчером. Диспетчер сообщил о том, что поступило несколько сигналов от машинистов грузовых составов, о присутствии в Медвежьем логу запаха гари и задымлении. Лог находился между его станцией, на которой он был начальником и Сосновкой. Это место из-за затяжного спуска не любили все экипажи подвижного состава РЖД работающие на этой магистрали. Мало того, что спуск, а потом такой же долгий подъем, так еще лес слишком близко подходил к железнодорожному полотну. Это был не первый сигнал. В этом районе частенько случались лесные пожары, и чем суше становилось, тем больше вырастала вероятность возгорания.

– Василий Григорьевич, может позвонить в управление дороги? – осмелилась лезть со своим советом к начальнику станции Владимир Иванович.

– Сегодня дежурный поездной диспетчер Клавдия Сысоева. Нормальная баба. Без повода беспокоить не станет, – продолжал разговор Костырев Владимир Иванович.

– Может, сразу в Федеральное агентство лесных пожаров? – грубо отозвался Сидорин.

– Звонил я уже в управление.

– И что они? – не обиделся на резкость начальника дежурный по станции.

– Ничего. Сказали, что сообщат куда следует. А куда им звонить? Начальнику дистанции пути Дорогавцеву. Как ты думаешь, куда тот в свою очередь позвонит? – задал вопрос Василий Григорьевич.

– Начальнику эксплуатационного участка Шубину, – без запинки ответил дежурный.

– И что ему Шубин скажет? Что месяц, как свой трактор починить не могут, чтобы в Медвежьем логу минерализованную полосу прокультивировать. Там сухая трава мне по колено. Я понимаю, что местность заболоченная, но делать-то что-то надо? Шубин запчастей на трактор найти не может, Дорогавцеву наплевать. Может, мне за них работать? – злился Сидорин.

Сигарета, как назло не хотела разгораться. Василий Григорьевич бросил ее в урну и быстрым шагом направился к станционным строениям. Этот запах гари хорошим не закончится, понимал начальник станции, но ничего поделать не мог. Начальству виднее, на то оно и начальство. Он сделал все, что было в его силах. Раздосадованный этой нехорошей новостью он вышел на перрон к вокзалу. Для районного центра вокзал выглядел достаточно прилично. Старой постройки одноэтажное здание, зато качественно отреставрированное, что вызывало умиление у пассажиров поездов, которые следовали через станцию. Оставалось и остальные вспомогательные постройки привести в надлежащее состояние, и навести на прилегающей территории образцовый порядок. За этим порядком, не только внешним, но и внутренним он рьяно наблюдал. Под сенью веток яблочных деревьев, которыми было окружено здание вокзала, за деревянным столом устроилось несколько его подчиненных. Кто был, поумней, тот сразу же исчез за ближайшими строениями, едва завидев приближающееся начальство. Не успел ретироваться только машинист маневрового тепловоза Фролов и его помощник Александр. Парочка подобралась на славу, по крайней мере, так о них всегда отзывался Василий Григорьевич. Фролов Анатолий Данилович, пред пенсионного возраста железнодорожник, размеренный и неторопливый в действиях мужчина, мог запросто поспорить с начальником станции по вопросу организации работы, когда остальные предпочитали промолчать. Может, где-то за глаза Сидорина и ругали, но открыто противоречить боялись. А этот мог задать неудобный вопрос, или поставить под сомнение решение руководителя. Такие люди, как заноза в одном месте и от них надо было избавляться. Другое дело его помощник Саша Демин. Молод, неопытен, только окончил курсы помощников машиниста и лелеял мечту стать машинистом грузовых составов. До грузовых поездов пока еще далеко, а вот командовать маневровым тепловозом в самый раз. Этот начальство если не уважал, то просто боялся. Вот только на стажировку он попал не к тому. Фролов конечно профессии научит, а вот чинопочитанию вряд ли.

– Что, за посиделки в рабочее время? – налетел на них Сидорин. При этом он обратил внимание на кепку с якорем на околыше, из-под которой торчали костяшки домино.

– Так время не рабочее, а обеденное, – вставил словечко Данилович.

– Обедать будете, когда все сделаете. Вам, что заняться нечем? – прикрикнул на парочку Василий Григорьевич.

– Значит никогда. И куда смотрит профсоюз? – забурчал Фролов, сгребая кости домино в фуражку.

– Пойдем Сашок, обед закончился.

– Данилович, попрошу соблюдать правила ношения форменной одежды. Что это за морская тематика? – кивнул он на фуражку и пристально посмотрел на уголок тельняшки, выглядывающий из-под форменной рубашки машиниста.

– У вас тепловоз, а не морской буксир и вы машинист, а не морской волк, – сделал замечание Сидорин.

Все на станции знали, что Анатолий Данилович в своей молодости служил на флоте и весьма трепетно относился к воспоминаниям об этих годах. О его бывшей службе на Балтике напоминала не только старая тельняшка, но еще и наколка в виде якоря на руке. Хотя машинист напрямую не подчинялся начальнику станции, но учитывая то, что у Сидорина старший брат был начальником депо, то это было практически одно и то же. В этот раз Фролов предпочел не прирекаться и молча побрел к своему ЧМЭ3 стоящему на третьем пути. Тут их уже поджидал сцепщик Ванька Гунько, который незаметно для начальника ретировался от столика в саду.

– Не дал партию закончить, – сокрушался Иван.

– С этим Сидориным и в обед не отдохнешь, – жаловался составитель поездов.

– Молчать не надо. Вы же на профсоюзных собраниях язык в одно место засунете, а потом жалуетесь, – заметил Данилович, забираясь на локомотив. Здесь он сменил кепку с якорем на фуражку машиниста. Зачем давать Сидорину лишний повод делать ему замечания?

– Давай уже Ваня доделаем то, что начали. Какие там еще вагоны надо соединить? Что тебе составитель сказал? – начал задавать Фролов вопросы, касающиеся работы. ЧМЭ3 выплюнул в небо порцию дыма, чтобы продолжить работу. Громыхая колесами на стыках рельс, проскочил через станцию товарный состав с несколькими цистернами бензина, затесавшимися среди грузовых вагонов с лесом кругляком. Маневровый тепловоз таскал вагоны для нового состава, когда раздался отдаленный рокот и напор теплого воздуха сорвал с головы машиниста его фуражку с якорем.

– Что это было? – с гримасой удивления на лице, обратился Фролов к своему стажеру.

– Не знаю, – пожал плечами Александр. Он даже вышел на площадку локомотива, чтобы посмотреть, что могло послужить причиной такого звука. Через некоторое время на перрон выбежали женщины из бухгалтерии и станционные кассиры. Они все смотрели в одну сторону. Фролов не поленился и подогнал тепловоз поближе к станции.

– Посиди здесь, а я пойду, узнаю, что случилось, – приказал он своему напарнику и, спустившись по лестнице, направился в сторону перрона. Людей на площадке прибавилось.

– Что стряслось-то? – поинтересовался он у дежурного по станции, который стоял вместе с женщинами. Тот молча указал на багровое зарево на линии горизонта.

– Цистерны с бензином взорвались в Медвежьем логу, – пояснил Владимир Иванович Костырев.

– Как взорвались? Сами собой что ли? – удивился Фролов.

– Нет, конечно. Лесной пожар близко к насыпи подошел. Машинисты и до этого говорили о задымлении, а тут, по-видимому, сильнее разгорелся. Каждый год одно и то же. Правда, так близко огонь никогда не добирался, – поделился информацией Иванович.

– Начальник станции знает? – спросил машинист.

– Он к мэру уехал, решать вопрос по стройматериалам на пешеходный переход. Я пытался дозвониться, но не смог, – словно в свое оправдание Владимир показал телефон, зажатый в руке.

– Кто-нибудь пострадал? – последовал следующий вопрос.

– Из Сосновки в нашу сторону вышел скорый поезд с юга. От них ушел, а к нам не пришел, – развел руками Костырев.

– Клава себе места не находит, – с сожалением в голосе произнес Костырев, упомянув в разговоре поездного диспетчера.

– Если бы с товарняка о пожаре сообщили заранее, то она бы пассажирский поезд на перегоне задержала, а так…

– Ты думаешь, он там? – показал Анатолий Данилович в сторону зарева.

– Надо, что-то делать? – задумался Фролов.

– Что делать? Движение по магистрали перекрыто, в МЧС я позвонил, – ответил Иванович.

– Если они попали под взрыв, то плохо дело. Там подъем. Сеть обесточена, и электропоезд останется в самом логе. К этому перегону дорога крюк делает, и МЧС не сразу доберется. Людей надо спасать, – волновался Данилович.

– Как спасать? У меня, что вертолет есть? – возмутился Костырев.

– Не вертолет, а мой ЧМЭ3. Давай подцепим платформу, и я смогу спуститься в Медвежий лог, – неожиданно предложил мужчина.

– Ты сумасшедший! Куда? Там же кромешный ад. Рисковать техникой и людьми? Я не могу принять такого решения, – отрицательно замотал головой Владимир Иванович.

– А кто может? Сидорина нет. Ты дежурный помощник и это в твоей власти! – настаивал Фролов.

– Моей? Послать тебя на смерть? Увольте.

– Ты не посылаешь меня. Я сам туда поеду, только дай разрешение, – давил на дежурного Анатолий Данилович.

– Володя, пойми, там же люди! Этот скорый набит детьми, которые ехали с моря. Ты человек или нет?

– Не ори на меня! – повысил голос Владимир Иванович.

– Черт с тобой, беру все на себя. Хватай Гунько и цепляй платформу, – дал разрешение дежурный по станции. Затем Владимир Иванович направился в здание станции, чтобы выйти на связь с поездным диспетчером.

– Клава, слушай сюда внимательно. Я перевожу маневровый на первый путь. Переведи все стрелки и дай ему зеленую улицу.

– Что вы хотите Владимир Иванович? – раздался из динамика заплаканный голос поездного диспетчера Сысоевой.

– Хочу, отправить наш маневровый с платформой в Медвежий лог. Если скорый там, то Данилович заберет на борт пострадавших. Скольких сможет, – уже более тихо продолжил дежурный по станции.

– Сидоркин знает? – уточняла Клавдия.

– Его нет на месте. Это нам решать. Ты диспетчер, без тебя я ничего не смогу сделать.

– Но там же…, – всхлипнула Клава.

– Я знаю. На скором поезде дети едут из лагерей с моря. А если бы там был твой внук? – задал вопрос Костырев.

– Я вас поняла Владимир Иванович, делаю «зеленую линию», – больше не о чем не спрашивала Сысоева.

Фролов вернулся бегом к локомотиву.

– Ваня, сейчас прицепишь мне открытую платформу, – на ходу крикнул составителю поездов Данилович.

– Так, ее в плане не было, – растерялся Гунько.

– Теперь у нас другой план. Делай, что говорят.

Машинист заскочил в кабину локомотива. Вид у него взъерошенный.

– Данилович, что случилось? – переживал о своем наставнике стажер.

– Товарняк в Медвежьем логу загорелся от лесного пожара и у него рванули цистерны с бензином. Скорый из Адлера оказался в огненном мешке. Забирай свои манатки и дуй на станцию.

– Не понял? – возмутился такой командой парень.

– Что тут понимать Санек? Я еду на перегон людей спасать.

– А я? – еще полностью не понимал всего происходящего Александр.

– А ты остаешься, – решил за него Фролов.

– Это еще почему?

– А потому-что ты молод, и тебе еще жить да жить, а здесь неизвестно вернусь ли я. Я свое отжил, а тебе еще семью заводить, – назвал весомые причины взрослый мужчина.

– Нет, дядь Толь. Так дело не пойдет. Где ты, там и я. Будешь гнать, все равно не уйду, – принял решение парень.

– Как знаешь Сашок, только потом на меня не обижайся, – не стал настаивать Фролов. Он снова надел свою любимую кепку. Эта кепка придавала мужчине какую-то внутреннюю силу. В ней он снова чувствовал себя молодым, словно снова стоял на мостике своего противолодочного корабля.

ЧМЭ3 с платформой переехал на первый путь и, на полном ходу помчался в сторону опасного переезда. Сысоева, как и обещала, обеспечила ему «зеленую линию». Чем ближе они подъезжали к месту катастрофы, тем более апокалиптичней становился окружающий вид. Горела трава и лес. Скорый поезд оказался на момент взрыва в самой нижней точке Медвежьего лога, и встретился с товарным составом движущимся ему навстречу. Несколько вагонов обеих поездов, были перевернуты взрывной волной, и теперь пылали вместе с лесом. Смрадный, едкий дым выедал глаза и не давал нормально дышать. Электровоз скорого поезда горел, как бенгальский огонь и по этому маяку, Фролов ориентировался, на какое расстояние можно было подъехать к пассажирскому составу. Огонь начинал лизать колеса его локомотива, угрожая перекинуться выше.

– Санек, ищи людей! – приказал машинист, покидая кабину тепловоза. Железнодорожники нырнули в пелену дыма, призывая к себе оставшихся в живых пассажиров. Они появлялись, словно ниоткуда, порой похожие на бродячих мертвецов. Кто был просто перепуган, а кто-то сильно пострадал от огня. Сашка с Даниловичем, переступая через обугленные трупы пассажиров, помогали людям забраться на платформу. Дети плакали, а матери метались между вагонами в поисках своих отпрысков. Крики, плач, стоны, все смешалось в один звук, поглощаемый гулом ревущей огненной стихии. Когда огонь стал подбираться к топливному баку ЧМЭ3, машинист принял решение уходить из опасной зоны. Скрипнули колесные пары и ЧМЭ3 начал набирать ход. Саша подсаживал на платформу последних пассажиров пожелавших спастись таким образом. Он запрыгнул на ступеньку лестницы, ведущей, на площадку тепловоза и окинул взглядом задымленное поле земли, с выгоревшей травой возле догорающего электровоза. И тут он услышал детский крик и сквозь пелену дыма, заметил фигурку девочки, которая бежала в их сторону.

– Давай быстрее! – подгонял ее помощник, понимая, что Данилович уже не остановит тепловоз, который с трудом преодолевал подъем. Девчушка бежала, а потом, споткнувшись, упала. У Александра все оборвалось внутри. Неужели не встанет? Если он побежит к ней на помощь, то навсегда останется в этом Медвежьем логу. Девочка сумела подняться и продолжила гнаться за удаляющимся локомотивом.

– Давай! Еще немного, – протянул Саня свободную руку в сторону юной пассажирки. Девочка старалась, но ни как не могла догнать тепловоз. Казалось вот – вот добежит, оставалось только протянуть ладонь. Если еще раз упадет, то больше уже не встанет. Данилович заметил девчонку и чуть сбавил ход. Рука Александра коснулась запястья пассажирки, его пальцы крепко сжали ладонь девушки. Он потянул ее к себе и помог заскочить на последнюю ступень.

– Пошли в кабину, – подтолкнул парень в спину девчушку. Внутри было тоже жарко, но не так задымлено.

– Как зовут тебя? – поинтересовался Фролов продолжая управлять тепловозом.

– Зоя, – назвала свое имя девочка.

– Ты была с родителями? – затронул больную тему машинист.

– Нет. С воспитателем. Мы ехали с Черного моря домой, – призналась она.

– Это хорошо, что с воспитателем, – облегченно вздохнул Данилович, понимая, что Зоя не закатит им истерики по пропавшим родителям.

– А, что будет с остальными? – робко поинтересовалась пассажирка.

Простой, но каверзный вопрос. Александр попытался сам на него ответить: « Скоро здесь будут машины МЧС и скорой помощи. Всех вывезут в безопасное место и окажут помощь».

Оптимистический ответ. Что еще можно сказать в такой ситуации?

– А мы куда едем? – вновь поинтересовалась Зоя.

– На станцию. Там вас всех отправят в больницу и помогут найти знакомых или родственников, – теперь уже заговорил Фролов.

– Дяденька, мы, кажется, горим, – произнесла юная пассажирка, указывая пальцем в окно с левой стороны кабины. Анатолий Данилович посмотрел в нужном направлении.

– Сашка, черт подери! Точно горим.

Сквозь дверцы прикрывавшие дизель тепловоза валил черный дым, и вырывались языки пламени.

– Я сейчас дядь Толь! – схватил Александр огнетушитель. Одного оказалось мало, а затем в ход пошла старая фуфайка Фролова. Саня героически боролся с огнем не жалея своего здоровья. Данилович поднес микрофон радиостанции к своим губам.

– Клава, ты меня слышишь? – вызвал он поездного диспетчера, наплевав на правила радиообмена.

– Слышу Данилович. Где вы? – отозвался знакомый голос из динамика.

– Из лога вырвались. Здесь стоит скорый. Вернее то, что от него осталось. Кругом бушует пожар и много погибших. У меня на борту несколько десятков раненных людей. Нужна «скорая помощь».

– Приняла. Сейчас вызову. Вам еще далеко? – интересовалась Сысоева.

– Мы рядом. И вот еще что, кроме скорой, нужна пожарная машина. Мой тепловоз горит, и пламя сбить не удается. Конец связи, – спокойно ответил машинист, оценивая возможные шансы добраться до станции.

– Где я тебе пожарную машину возьму? – в отчаянье спросила саму себя Клавдия, предварительно отключив микрофон. Они все умчались в Медвежий лог. Немного подумав, переключилась на дежурного по станции.

– Иванович, Фролов возвращается. Скорый поезд из Адлера попал под взрыв. Там много пострадавших. У Даниловича на платформе несколько десятков пассажиров. У большинства ожоги. Надо организовать медицинскую помощь. И самое главное, тепловоз Фролова горит. Не знаю, дотянет ли. Все пожарные машины на выезде. Придется тушить своими силами.

– Понял тебя, – не растерялся Костырев. Громкоговорители на станции ожили и заговорили голосом дежурного.

– Всему мужскому персоналу станции прибыть на первую платформу. При себе иметь средства пожаротушения. Семенов, развернуть пожарный расчет и подключить рукава к гидрантам от водонапорной башни Ребята, наш Данилович горит. Быть готовыми к тушению маневрового тепловоза.

Больше объяснять никому ничего не пришлось. Народ быстро собрался и ждал. Вот из-за лесопосадки появился ЧМЭ3, за которым тянулся черный шлейф дыма. Рабочие действовали слаженно и уверенно, как от них требовал начальник станции. Звякали металлическим звуком отлетевшие на перрон использованные огнетушители и била из брандспойта струя воды в сторону многострадального ЧМЭ3. Скорой помощи из районной больницы они так и не дождались, и пострадавших пассажиров отвозили в город сотрудники станции на своих собственных автомобилях. Сашку, получившего ожоги рук, увезли тоже. Рабочие сматывали пожарные рукава, когда на станцию примчался Сидорин. Он выскочил на перрон и замер возле закопченного сажей, с облущенной от огня краской тепловоза.

– Что это? – закричал начальник, обращаясь к стоящим на платформе, Фролову и дежурному по станции.

– Василий Григорьевич, я сейчас все поясню, – попытался прояснить ситуацию Костырев.

– В Медвежьем логе взорвалась цистерны с бензином у товарного поезда. Там бушует лесной пожар. Ему навстречу шел скорый из Адлера. Они встретились в Медвежьем логу и оба поезда пострадали. Если бы о пожаре узнали раньше, то можно было предотвратить эту встречу. Сысоева себе места не находит. В результате взрыва ранило многих людей. Там страшное месиво. Есть погибшие. Мы уже сообщили во все службы, – отрапортовал дежурный по станции.

– Я знаю это, – оборвал его Сидоркин.

– Я спрашиваю, что с тепловозом?

– Чтобы спасти людей мы отправили туда наш маневровый. Просто вас не было на месте и не у кого было спросить разрешения, – начал оправдываться Владимир Иванович.

– Кто это мы? – уже визжал Василий Григорьевич.

– Кто будет отвечать за выведенный из строя тепловоз?

Тут Фролов понял, что его начальнику важнее не человеческие жизни, а техника, за которую тот отвечал. За самоуправство Костырева турнули бы с работы, а у него двое детей. Кто их кормить станет? Пришлось брать вину на себя.

– Я принял решение выдвинуться на помощь пострадавшим пассажирам. Иванович, был против, но я его ослушался, – сделал признательное заявление машинист.

– Вы, что Фролов, МЧС? Это их работа спасать пострадавших, а не ваша. В нашем мире каждый должен заниматься своим делом. Где стажер? Почему я его не вижу? – уже кричал, никого не стесняясь, начальник станции.

– Сашко, в больнице. У него ожоги рук, – признался Анатолий Данилович.