Тени Новаграда

– И оставили здесь доказательства, – пробормотал Михаил. – Перед тем как перевезти лабораторию в Лондон.

Лиза взглянула на папки и свитки. На нескольких страницах были зарисовки: клинические схемы и пометки «24 испытуемых; 4 умерли». В общем разделе файла красными чернилами подчёркнуто «сократить выборку до добровольцев». Её пальцы задрожали.

– Это холодный отчёт о смертях, – сказала она. – Но отчего все слушали молча?

– Потому что это было тихо. Незаметно. И во имя науки.

– А теперь они нащупали новую ступень. Эти письма – не просто архив. Они инструмент шантажа.

В этот момент в единственном сводчатом спасательном коридоре раздался протяжный писк – сигнализация, зависящая от движения и давления. На мгновение в полумраке погас свет, и фонари загудели от встроенного аккумулятора. Лиза смахнула слезу пыли, но не успела сказать ни слова: из-за стола появился человек в чёрном костюме, лицо скрывала балаклава.

– Кто вы такие? – скомандовал он тихо, но отрывисто.

Лиза чуть отпрянула, упираясь спиной в стену. Алексеев выдвинул руку к кобуре, но не стал тянуться за оружием.

– Мы те, кого ждали, – сказал он ровным голосом. – Департамент найдёт вас сам.

Маска хитро скривилась, и незнакомец шагнул вперёд, прижимая к груди тяжёлый кейс. Лиза заметила, как крепко в его руке сжимается металлическая ручка.

– «Тени Нова-Града», – пробормотал он. – Вы ещё слишком рано подозреваете.

Без лишних слов он выскочил через узкий проход обратно к лестнице. Сигнализация замолчала, оставив после себя только эхо шагов и отдалённый гул насоса. Лиза и Алексеев стояли в полумраке, окружённые письмами и тайнами, которые теперь казались куда ближе, чем прежде.

Михаил осторожно сгреб письма в папку, запечатал пробирки в пакет с маркером «Биоопасно» и передал их Лизе.

– Нам нужно выйти отсюда, – сказал он тихо.

– Да, – ответила она, – и решить, кому эти материалы передать.

Они развернулись в сторону лестницы. Ещё миг – и подземелье вновь утонет в темноте и пыли, но ту ночь уже невозможно будет назвать обычной.

Глава 7. Следы на песке

Утро в Нова-Граде начиналось неторопливо: волны лениво накатывали на прибрежный песок, чайки кричали на заброшенных пирсах, а первые промозглые лучи солнца отражались в мокрых от росы улочках. За несколько часов до пресс-конференции мэрии на центральной площади уже можно было встретить корреспондентов с громоздкими фотоаппаратами, операторами с тяжелыми видеокамерами и пресс-секретарей, утрясавших последние подробности речи.

Лиза Ветрова и Михаил Алексеев подъехали к площади на старом «Опеле» Алексеевa, который он держал «на всякий случай» с момента отставки. Оба чувствовали усталость: ночь, проведённая в подземных лабиринтах, оставила синяки и царапины, а моральная нагрузка казалась тяжелее любой раны. Тем не менее они знали, что промедление недопустимо – город узнаёт о взрыве в порту через полчаса.

В зале мэрии, украшенном растительными мотивами из искусственного мрамора, уже собрался ряд чиновников, лейтенанты полиции и несколько местных депутатов. Кричали фотовспышки, и в воздухе стоял запах дешёвой духов и свежей краски на стенах. Новостные каналы раструбили о «чрезвычайном происшествии», но официальные лица торопились уверить публику: «Причина взрыва выясняется, пострадавших нет».

На подиум вышел мэр Горислав Буров. Его лицо, выкрашенное базальтовым гримом респектабельности, тронул тень усталости – дрожащие веки и заложенный голос выдавали, что ночь он провёл не в постели.

– Дорогие сограждане, – начал он, – инцидент в порту действительно серьёзный, но ситуация под контролем. Я благодарю полицию за слаженные действия и прошу сохранять спокойствие. Мы сделаем всё, чтобы выяснить причину этого резонанса.

За пресс-службой метались ассистенты с распечатками, а городской прокурор в строгом костюме наводил оптику на микрофон. Когда мэр закончил речь, открылись двери в боковую комнату – там планировались «закрытые переговоры» с фельдшерами, представителями силовых структур и приглашёнными экспертами. Михаила Алексеева представили как «консультанта по криминалистике».

– Благодарю вас за участие, полковник, – сказал начальник районного отдела полиции, когда они остались вдвоём в узком коридоре. – Нам важно получить свидетельства очевидцев. Сегодня ночью взрыв повредил несколько контейнеров с химическими реагентами, и один из наших сторожей может это подтвердить.

– Давайте поговорим с ним сразу, – ответил Алексеев. – Я готов выехать к ресторану на пляже.

На выходе из мэрии пара столкнулась с журналистами, задающими вопросы: «Есть ли связь между взрывом и убийством учёного?» или «Какова роль фармацевтической корпорации в этом деле?» Михаил коротко кивнул и направился к машине, не отвечая. Лиза задержалась, переглянулась с оператором, ещё раз перечитала в смартфоне копию письма Арсена и шёпотом сказала:

– Если взрыв связан с «Эхо», тогда это уже не просто криминальный инцидент.

Он кивнул, заводя мотор, и они отправились к ресторану «Белый якорь» – точке на берегу, где работал сторож по фамилии Михайлов. Рыбный аромат варёной кукурузы и испечённого хлеба скасался с резким запахом воска от недавно зажжённых свечей на столиках у окон.

Ресторан выглядел пустым: заасфальтированная площадка, простиравшаяся над галькой, и несколько столиков с выцветшими скатертями. Лампы у стен горели тускло, но в окнах светились камеры наблюдения. Михаил остановил машину у въезда и вынес чёрный кейс – в нём лежали полицейские удостоверения, записная книжка и фотоаппарат с супертелеобъективом.

– Ты зайдёшь через основное крыло, – сказал он Лизе тихо. – Я подойду с тыла, через служебный проём. Нам не нужно пугать свидетеля сразу.

Она кивнула, вытаращила глаза на номер ресторана – № 14 – и пошла к входу. Под ним стоял металлический карманный пост охраны – маленькая будка, где сторож дежурил в ночные смены. Форма и бейдж были те же, что на фото в досье: Михаил Иванович Михайлов, рост средний, плечи чуть сутулы, скулы выдавались от нервного напряжения.

– Доброе утро, – начала Лиза, как только подошла к стеклянной двери. – Я представляю городской отдел безопасности, разыскиваю свидетелей. Насколько вам известно об инциденте?

Сторож вздрогнул, удивлённо моргнул и пригласил её внутрь. В будке стоял маленький вентилятор, старый радиоприёмник и пара пластиковых стульев. Михайлов теребил в руках пачку сигарет, одна уже догорала в пепельнице.

– Я здесь в смену заступил около одиннадцати, – начал он тихо. – Смотрел камеры, потом пошёл на обход по периметру. Всё нормально было: море, песок… Только мелькнула странная фигура: мужчина в чёрном костюме с чемоданом на колёсиках. Он шёл вдоль берега, не задев волны.

Лиза включила диктофон и задала вопрос:

– Что вы сделали дальше?

– Взял рацию. Но связь зависла: кто-то перекрыл канал. Я вошёл внутрь, открыл дверь на кухню, сказал поварам… Они меня не послушали и закрыли дверь. Я вернулся на пост, а когда снова вышел, он исчез.

– Вы записали время? – спросил Михаил, входя в будку через незаметную боковую дверь.

– Да, – кивнул сторож. – Было примерно 23:47.

Алексеев медленно выводил цифры в блокноте. Затем провёл пальцем по таблице расписания охраны.

– Давайте проверим записи камеры за этот промежуток, – предложил он. – Покажите, где находится монитор.

Михайлов привёл их в соседнее помещение – небольшую комнату, где на стене висели четыре экрана. На одном мелькали столики на веранде, на другом – пляж, на третьем – кухонная дверь, а четвёртый был выключен. Лиза быстро подскочила к консоли:

– Здесь можно отмотать запись? – спросила она.

– Я только охраняю, – пробормотал сторож. – Кнопки не трогал.

Она нахмурилась, связала два экрана к ноутбуку через портативный USB-разветвитель и набрала команду. Второй экран ожил, показав ночную панораму пляжа. Лиза замерла: на гальке стояли пятна отражённого света от уличных фонарей, а между ними двигались длинные тени.

– Видишь его? – спросил Михаил, подойдя.

– Да, – шёпотом ответила Лиза. – Он идёт вдоль кромки воды, чемодан на колёсах легко перекатывается.

Они одновременно промотали запись вперёд – мужская фигура пропала за углом веранды. Лиза вывела кадры и сделала несколько фотографий экрана.

– Секундочку… – она ткнула в пиктограмму «сохранить» и заметила мелькающий символ на воротах ресторана – красную букву «Н».

– Что это? – спросил сторож, который нервно вытаскивал ещё одну сигарету.

– Логотип «НоваФарм», – выдохнула Лиза. – Кардамон может быть здесь причастен напрямую.

– Я не знаю, что вы мне два часа тут устроили, – выдал сторож, – но это не просто странный человек. Я нашёл эту записку в своем шкафчике.

Он протянул липкий конверт без обратного адреса. Внутри лежала бумажка с грязными отпечатками пальцев:

«Закрой рот – или умрёшь».

Сердце Лизы дрогнуло. Михаил взял записку, не отпуская стеклянную рамку экрана.

– Вы сообщили кому-либо? – спросил он.

– Нет. Боялся, что это – прикол. Но сейчас понял: если я молчу, меня убьют по-настоящему.

Сторож сжал сигарету, затянулся и выпустил клуб дыма. Лиза выключила ноутбук, упаковала его в рюкзак, достала из сумки конверт с письмами Арсена и пробирки. Затем передала записку Михайлову:

– Держите это у себя. И не выбрасывайте. Я дам вам контакт, если понадобится помощь.

Сторож кивнул, опустил глаза. Лиза движения пальцев проверила наличие фотокадров и закрыла шкафчик. Они вышли из ресторана, и прохладный ветер выдул из комнатного тела последние признаки напряжения.

– Что дальше? – спросила она, когда они уже сидели в машине.

– Нужно связаться с центром и отдать все материалы по «НоваФарм». Пусть эксперты начнут анализ, – ответил Михаил.

Лиза достала письмо ректора, три конверта Арсена и пробирки.

– Всё это лежит у меня. Дистилляты «Эхо», записи твоего сканера, видеозапись… Надо передать сразу.

– Я позвоню одному человеку в прокуратуре… – Алексеев задумчиво провёл пальцем по карте Нова-Града на приборной панели. – Только осторожно: этим материалам могут не обрадоваться.

Лиза кивнула. Автомобиль тронулся с места, и они направились в центр города. Солнце уже поднялось достаточно высоко, чтобы высветить каждую выбоину на дороге и каждую трещину в асфальте.

Над пляжем стояли вороны, а между зданиями тянулись лёгкие облака сизого дыма с заводов. Ветер снова нёс запах моря, но добавлял к нему ноту тревоги – предвестие новых штормов.

В тишине салона они обменялись взглядами: впереди ждало расследование с новыми уликами, но ещё больше – сил тех, кто предпочёл бы, чтобы правда осталась скрытой.

Глава 8. Разговор за стенами

Ночь опустилась на прибрежную виллу Виктора Кардамона словно тяжёлое одеяло. Волны у подножья утёса едва различимо шлёпались о камни, а лёгкий дождик стучал по черепице, затихающей через крыши теплицы. С окон третьего этажа пробивался тусклый свет – ровно в тот сектор, где по плану должна была располагаться личная библиотека магната.

Михаил Алексеев сделал знак Лизе и они остановились в тени кипарисов у бокового забора. Перед ними растянулись ухоженные газоны, разбитые скульптурами и скрытые от посторонних глаз искусственными арками. Снизу доносилось негромкое жужжание дежурных электроприборов теплицы – там, слышал Михаил, Кардамон содержал редкие экзотические растения.

«Отключи устройства связи», – шепнул он. Лиза вынула из рюкзака портативный глушитель в форме тонкого цилиндра и направила его к пульту автоматической охраны. Аппарат заурчал и лёгкая вибрация пробежала по стволу. Через секунду по всему периметру провисла тишина: радиомаяки погасли, а датчики движения вошли в «режим ожидания».

Они пробрались к массивной чугунной калитке, едва замечая, как капли росы стекают с веток. Михаил снял со стены пластиковый бокс с электроникой и аккуратно прижал к проводам. Кратковременный разряд – и сигнализация отключилась полностью. Калитка чуть заскрипела под нажимом, и герои вошли в тёмный парк.

Сквозь приоткрытую дверь оранжереи виднелась жёлтое сияние: внутри работал единственный прожектор, подсвечивавший могучую пальму. По бетонному полу тянулись лужи воды, отражавшие ценники редких орхидей. Эту зону они обошли стороной – там могли стоять камеры ночного наблюдения. Вместо этого Михаил широко махнул рукой налево: узкая тропинка вела к боковому крылу виллы.

Лиза кивнула и рухнула в подошедший к стене куст жасмина, сжимая в руках «карточку гостя» – фальшивый пропуск, перехваченный накануне у шофёра Кардамона. На ней была магнитная полоса и пиктограмма «V.C.» Красная листва света фонарей обрисовывала ворота под кривыми испанскими арками.

– Готова? – спросил Михаил.

– Слишком давно ждала этого момента, – улыбнулась Лиза тихо.

Она приложила карту к сканеру, и щелчок замка рассказал о том, что замочная система приняла команду. Дверь чуть отъехала в сторону, открыв доступ в коридор с палубными досками под ногами. Голый глаз не видел ни датчиков, ни камер – всё выглядело как роскошный частный макет люкса на воде.

Шаг за шагом они продвигались вдоль коридора, неосвещённого электричеством. Лиза зажгла маленький фонарь-подвеску и осветила белёные панели, украшенные барельефами из листьев винограда. На одной из дощатых перегородок заметилась едва различимая шрамовая трещина – как раз там, где по карте должен был находиться кодовый замок библиотеки.

– Стены тонкие, – прошептала она. – Слушай.

Они притихли, и в слышимости раздались приглушённые голоса. Мужской – низкий и слегка хрипловатый, и женский – более высокий, но напряжённый. Лиза аккуратно притеснила дверь к стене, прикрыла фонарь ладонью и прислушалась.

«…я не могу больше этого терпеть», – звучал голос, близкий к внутреннему кабинету Кардамона.

«Без этого отчёта мне грозит банкротство», – ответил другой.

Эти слова могли быть частью корпоративных разборок. Но что-то в них заставило сердце Лизы сжаться: она не слышала фамилий, но тонказы явно касались документов, способных уничтожить чью-то жизнь.

– Они в библиотеке, – сдержанно сказал Михаил. – Нам нужно попасть внутрь и найти их договоры.

Лиза кивнула и осторожно скользнула к массивным дверям. Фонарь бил по позолоченным ручкам, но замков не было видно: взамен – электронный панели с сенсорным вводом. Михаил вынул USB-ключ с программным эмулятором и подключил его к панели. На экране мелькнул «Access». Пальцы не дрогнули, вписывая комплекс символов: Δ-13/ЭС. Панель запищала и впустила их внутрь.

Двери раскрылись плавно, выпуская струю теплого воздуха и аромат кожаных переплётов. Они оказались в почти полной темноте: единственный потолочный светильник над столом не работал. Лиза включила фонарь: между стеллажами из тёмного дуба мерцали ряды книг, чернильные чертежи, боксы с микрофильмами.

– Всё, что нам нужно, – прошептала она. – Найдем папки Кардамона.

Они пошли вдоль одного из корпусов стеллажей. Михаил взял с верхней полки толстую папку с надписью «Проект Эхо. Материалы к ред. 21.06». Обложка была стерта, края бумаги натёрты. Он аккуратно расправил листы и остановился на разделе «Испытания на добровольцах».

– Смотри, – сказал он, указывая на список имён. – Здесь, по крайней мере пятеро участников эксперимента. Даты – прошлый год.

Лиза переключила фонарь на минимальный режим, чтобы не испортить глаза. Она заметила второй ящик, где лежали слайды и микрофильмы. Сквозь полупрозрачную плёнку просвечивали фрагменты медицинской отчётности: графики активности нейронов, рисунки анатомии мозга, цифры популяционных выборок.

– Эти материалы – взрывной заряд. – Она убрала папку в запечатанный пакет, а микрофильмы сунула в скрытый карман. – Мы не можем позволить Кардамону отделаться легким испугом.

В это время за их спинами тихо зашуршали страницы. Они обернулись и увидели невысокого мужчину в чёрном костюме. Лица его не было видно – балаклава скрывала всё, кроме глаз. Перед ним в вытянутой руке блестел металлический кейс.

– Интересные находки, – спокойно сказал незнакомец. – Но вы нарушили правила гостя.

Михаил одним движением лег нажатие на курок. Лиза застыла, понимая, что единственный её шанс – заморозить ситуацию.

– Не спешите, – произнёс он тихо. – Нам нужно поговорить.

Незнакомец наклонил голову и сделал шаг навстречу. Он опустил кейс на пол и расстегнул его замки. Внутри лежали папки Кардамона, идентичные тем, что держали в руках герои.

– Это копии ваших? – спросил он. – Вы полагаете, что оригиналы здесь?

– Здесь нет оригиналов, – ответил Алексеев. – Но документы – аутентичны. Мы только хотели удостовериться, что программа «Эхо» действительно существует.

Незнакомец достал из внутреннего кармана флешку, вставил её в ноутбук, который вытащил из кейса. На экране мелькнули папки с файлами. Среди них – «Свидетельства» и «Контракты».

– Я Альберт Фролов, – представился он тоном, в котором не было ни капли эмоций. – Я слежу за этой историей с самого начала. Меня интересует правосудие.

Лиза напряглась: она помнила это имя из телефонной книжки ректора. Фролов – менеджер по безопасности в «НоваФарм», известный своей скрытностью.

– Почему вы нам помогаете? – спросила она.

– Потому что у меня нет причин врать ни вам, ни корпорации, – спокойно ответил Фролов. – Я знаю, что Кардамон превратил свой проект в личный трибунал над честными людьми.

Он выключил ноутбук и закрыл кейс.

– У меня есть доступ к серверной. – Он указал на единственную дверь в тёмном углу. – Там вы найдете оригиналы контрактов и полные видеозаписи.

Лиза и Михаил переглянулись.

– Пойдемте, – сказал он. – Но вы должны понимать: если что-то пойдет не так, я не смогу вас защитить.

Они последовали за Фроловым в узкий коридор, где стены были покрыты бархатными коврами. Вместо картин – портреты предков Кардамона: серые, безмятежные лица, уставившиеся в вечность.

Через несколько метров они увидели дверь, на которой красовался логотип «NOVA-FARM SECURE». Фролов ввёл код, замок издал тихий щелчок, и они вошли в серверную. Ряд чёрных стоек с бегающими огоньками жёстких дисков мерцал в полумраке.

– Здесь хранятся все данные, – сказал Фролов. – Выбирайте любые файлы. Я открою вам доступ.

Алексеев пошёл к первой стойке, взял внешний жёсткий диск из рюкзака и подключил его к серверу. Лиза подошла к панели, нажала пару кнопок и улыбнулась в догадке:

– Смотрите, папки «Эхо–Договоры», «Испытания-2019» и «Отчеты-2020». Всё здесь.

Фролов опустил брови.

– Я удалил архивацию в облако. Если вы скопируете всё это, данные больше не вернутся в корпоративные системы.

Лиза вставила диск в портативный читалку. Лицо её озарилось мерцающим светом монитора.

– Передайте Фролову в прокуратуру и в мой редакторский ящик, – тихо сказала она. – Пусть начнут проверку, пока Кардамон в тюрьме.

Фролов кивнул, словно подтвердив соглашение.

– У вас есть ровно десять минут, – сказал он, – прежде чем охрана заметит отсутствие трафика.

Они работали быстро: копировали папки, проверяли целостность, шифровали диск и мешали следы. Когда в сети появилось предупреждение «Warning: Unusual activity detected», Лиза сжав диск в руках, посмотрела на Михаила.

– Время вышло, – произнёс он.

Фролов выключил сервер, а сам взял диск и проверил замки. Затем вывел героев обратно в коридор, где дождь беспрерывно барабанил по сводам.

– Я рассчитывал, что вы уйдёте незаметно, – сказал он, – но теперь мы на грани полного обнажения проекта.

Лиза нажала на замок на двери, и они оказались среди кипарисов. Фролов скользнул по дорожке к своим машинам и исчез в ночном саду.

Тем временем на стенах виллы включились прожекторы. В глуховатом голосе динамиков раздалось: «Тревога. Локальная зона оповещена. Включить локальный щит».

Лиза ускорила шаг: пульс начинал биться часто. Михаил, держась рядом, достал пистолет, проверил затвор, но не стал его обнажать.

– Нам нужно отойти подальше, – пробормотал он. – И ждать сигнала.

Они двинулись по мокрой тропинке, вокруг растаяли скульптуры, а через пару минут скрылись за охранным забором. Вдалеке послышался лай собак и гул мотоциклов.

Лиза не говорила ни слова, но её глаза блестели от возбуждения и усталости. Она шла рядом с Михаилом, вдыхая ночной воздух, уже не чуя грязи и влаги.

Гостевая машина стояла на парковке у входа. Они забрались внутрь, засуетились, примяли свои испачканные штаны. Михаил завёл мотор, и «Опель» плавно выскользнул из территории виллы.

Сигнал тревоги всё ещё гудел в ночи, когда они закрыли за собой ворота. Стопы задних фонарей отбрасывали свет на мокрый асфальт, а глаза Кардамона наверняка блуждали по мониторам в поисках виновных.

Лиза прижала к груди диск с данными и поняла, что ночь окончена для них, но расследование только начинается.

Глава 9. Сердце архива

По узким улочкам Старого города «Опель» скользил на цыпочках, улавливая каждое неравномерное биение двигателя. Лиза Ветрова сжимала в руках диск, обёрнутый фольгой, а рядом Михаил Алексеев внимательно следил за зеркалами – частные охранные службы «НоваФарм» промышляли ночным патрулированием уже давно. Трава между брусчаткой была скользкой от недавнего дождя, и ступени лестниц здесь то и дело образовывали маленькие лужицы. Им предстояло добраться до старой квартиры на улочке Преподобного Павла, где их ждал союзник из прокуратуры – старший советник арбитражного отдела Игорь Сазонов.

Въехав во двор с облупленной синей калиткой, Алексеев припарковался у ржавой решётки. Ворвались два кота, разбежавшись по внутреннему дворику, и только после этого активировалась домофонная камера. Лиза вытащила из кармана флешку с ключом шифрования, провела пальцем по замку, ввела код. Гудок – и перед ними открылся тяжёлый входной проём. Они поднялись по скрипучей лестнице на четвёртый этаж. Во втором подъезде светила едва жёлтая лампочка, которая мигала каждые пять секунд, как напоминание о необходимости не задерживаться.

Дверь, за которой располагался их временный штаб, была без звонка – достаточно было осторожно повернуть слегка приподнятую ручку. За порогом пахло бакалейными товарами и старой кожей кресла. На обеденном столе лежали распечатки листов с фотографиями эксперимента «Эхо», рядом – телефон с внешней антенной. В углу стоял чайник, тихо булькая по просьбе Игоря Сазонова, который уже подбрасывал в него пакетик чёрного чая.

Сазонов поднял голову, лишь когда Алексеев поставил на стол запаянный пакет с микрофильмами и пробирками.

– Рад видеть вас в целости, – бросил он хриплым голосом. – Мэрия уже обратилась в суд с просьбой выдать временную блокировку «НоваФарм». Вам повезло: данные с сервера содержат достаточно оснований подать ходатайство.

Лиза поставила рядом диск и быстро подключила его к ноутбуку. На экране появилась вложенная папка «Echo_Main_Project». Она устремила взгляд на перечень файлов: «Clinical_Trials_2019.xls», «Volunteers_Behavior.mp4», «Senate_Contract_2020.pdf», «Budget_Report.xlsx».

– Посмотри это, – сказала она, щёлкая мышкой. – Выписка по «Senate_Contract_2020.pdf» – договор между Кардамоном и сенатором Эрехсеном. Они передали бюджеты «Химеры» под контроль… лично ему.

Игорь наклонился над модулем:

– Эрехсен… Именно он лоббировал законодательство по биотехнологиям в прошлом году. Без его подписи «Эхо» не получило бы ни рубля из государственного фонда.

Михаил передал Сазонову распечатанную страницу с ключевым абзацем:

– «НоваФарм» обязуется передать сенатору контрольный пакет голосов в городском совете взамен на содействие в «Ускоренном правовом статусе».

Сазонов фыркнул и сунул газету в карман:

– Это почти государственный переворот в интересах частной корпорации. Мы можем открыть дело по статье «Злоупотребление служебным положением» и «Незаконное внедрение биологических препаратов».

– Я хотел бы увидеть видео испытаний, – тихо произнёс Алексеев. – Лиза, ты помнишь файл «Volunteers_Behavior.mp4»?

Она кивнула, два раза кликнула – и изображение замерло на экране. В кадре – длинная теплица, обставленная металлическими манекенами с электродами, а между ними терлись люди в белых халатах. Медленно в кадр вошли пятеро добровольцев, лицо каждого было скрыто. На экране появились временные коды и подписи: «Тест № 23», «Выпуск адреналина + нейропотенца» и «Субъект 4 – смерть от сердечного приступа».

Поколебавшись, Сазонов опустил глаза:

– То, что они называют добровольными тестами, – это просто издевательство.

Лиза замерла на кнопке «Пауза», посмотрев на экран:

– Смотри внимательно. Субъект № 1 начинает заикается. Видно, как зрачки расширяются. Это не просто химия – это управление страхом.

– Они пытались переписать целые воспоминания, – проговорил Алексеев. – Судя по экспериментам, окончательное решение – это полная манипуляция психологией.