Петли Бесконечности: Дейман кор

– Я не с тобой разговариваю, грязь. – Корган изобразил гримасу отвращения.

Ролов намеревался уже наглядно продемонстрировать, кто тут грязь, но, сейчас крепче стали, хватка дюймовочки остановила его:

– Стефан! пойдем, нам нечего здесь делать! – и поволокла Ролова за собой.

– ЭЙ! Мари! – кричал Корган вслед. – Ты замаралась какой-то грязью, не хочешь ли искупнуться вместе с нами? – вся компания загоготала.

Отойдя на приличное расстояние, Мари стала отчитывать Ролова.

– Зачем ты стал хорохориться? Он болван и трус, ударь его и навлек бы на свою семью огромные беды.

– Я должен был молчать, пока этот кусок лошадиного навоза втаптывает тебя…и меня в грязь! – Ролов повысил голос, не сдержавшись.

Мари отпрянула от него в страхе, испугавшись глядя на разъяренного Стефана и заплакала. Увидев, как напугал свою возлюбленную, Ролов мигом остыл, сам оробев от слез Марианны. Правда, спустя неприлично мало времени, они уже смеялись над произошедшим.

Медленно, но бесповоротно приближалось роковое время встречи с родителями Марианны. Мистеру и миссис Ульрих предстояло узнать, о том, как сильно их ненаглядная доченька, любимица всей семьи, влюбилась в простого романтика и работягу Ролова.

Семья Ульрих – владельцы приличного надела земли, дававший не только огромный доход, но и огромное уважение и влияние. В связи с этим, отец Марианны, Ирвин, ревностно относился к чести семьи, и не позволял делать ничего такого, что могло покачнуть высокое положение и статус всех членов Ульрих.

Подходя к дому Ролов, чувствовал, как покрывается холодным потом, Марианна же напротив была весела, и полна оптимизма. Она щебетала ему, но Стефан уже не слушал, отчитывая шаги до дома семьи Ульрих, шаги до его позора.

– Мама, отец, познакомьтесь – это Стефан! – восторженно проговорила Мари, когда они переступили порог столовой. Мистер и миссис Ульрих ужинали в полной тишине. Родители не разделили восторга, холодно окинув взглядом Неизвестного парня и свою взбалмошную дочь. Мари потупила глаза замолчав, а Ролов замер, как истукан.

Мистер Ульрих долго разглядывал Ролова, причем сидя, причем сверху вниз и наконец промолвил, обращаясь к дочери:

– Марианна, почему опоздала на ужин? – строго спросил он

– Папа, мама я же говорю это.

– Мы слышали кто это, я задал тебе вопрос, а ты меня перебиваешь, марш к себе в комнату. – в том же тоне проговорил отец

– mais papa. – попыталась возразить Мари

– Мари ты слышала, что сказал отец, иди к себе в комнату, не перечь! – подала голос миссис Ульрих.

Марианна вслезах убежала наверх, оставив Ролова одного расхлебывать, а Стефан, мягко говоря, не знал, что делать. Переминаясь с ноги на ногу, он стоял посреди комнаты, пока родители Мари продолжали ужинать. Закончив свою трапезу, они, наконец, уделили внимание субъекту, возвышающемуся в центре столовой.

– Так, значит Вы парень нашей дочери? – каменным тоном обратился к Стефану глава семьи.

– Да, господин Ульрих, меня зовут Стефан Ролов. – назвал себя и учтиво поклонился изрядно покрасневший паренек.

– Хм, не слышал никогда об этой фамилии, а ты дорогая? – миссис Ульрих отрицательно покачала головой – наверно ваши земли не граничат с ближайшими к нам?

– нет, Сэр, не граничат… у нашей семьи нет земель. – собрав все свое достоинство в кулак сказал Стеф.

– Нет земель? – Ирвин удивленно округлил глаза, то ли потешаясь, то ли серьезно. – Значит, предполагаю, вы или ваши родственники выдающиеся военные? Или политики?

– Нет, сир, моя семья честных рабочих, мы вольнонаемные крестьяне.

– Крестьяне? Вольнонаемные? – его глаза все более походили на тарелки, с которых недавно он почивал свой сытный ужин – так вы переселенцы?

– Мой дед бы переселенцем, мои родители и я родились здесь.

– Так почему же у вас нет земли?

– Потому что мой дед был осужден за политическое преступление. – не моргнув глазом, выпалил Ролов.

Мистер Ульрих замолчал на пару мгновений и промолвил:

– И со всем этим, молодой человек, вы являетесь к нам?

Ролов не знал, что ответить на это, а вернее ему все очень подробно разжевали и пояснили. Ведь знал заранее что будет, но все равно предложил Мари рассказать ее родителям.

Ролов, заставил себя почтительно кивнуть, а затем развернулся и не сказав больше ни слова вышел из дома Мари. Так влюбленные не виделись неделю, родные изолировали девушку, оставив без средств связи.

В один день, когда Ролов вернулся с поля, в дверь застучали, кто-то снаружи громко звал Стефана. За дверью его ожидал слуга из дома Ульрих, принесший срочное известие. Мари, отчаявшись заперлась в своей комнате и предъявила ультиматум, «или она увидит Стефана или перережет себе горло». Ролов стремглав пустился в путь.

В прихожей сидели бледные мистер и миссис Ульрих, а также Корган, тот самый сын мэра. Опешив от подобной встречи, Ролов, тем не менее, сразу спросил, где Мари и что случилось. Со слов Мистера Ульриха, заметно поубавившего спесь в голосе, произошло следующее. После ухода Ролова из дома в ходе прошлого визита, Мари слегла, редко выходила из комнаты и совсем ничего не ела, а в один прекрасный день пришел этот молодой человек из хорошей и достойной семьи и попросил руку Мари. Ролова бросило в жар и в холод одновременно. Ирвин, решив, что им с неба свалилась прекрасная партия для дочери позвал ее вниз. Узнав, о цели визита ненавистного Коргана, Марианна в ужасе убежала в свою комнату и закрылась там. Списав все на девчачью глупость, мистер Ульрих стал готовиться к скорейшей свадьбе, ведь не часто есть возможность породнится с такими благородными людьми. А любовь, любовь придет, стерпится. Сегодня это счастливейшее событие и должно была состояться, как раз все семейство должно было ехать к Коргану представляться его родителям. А Мари закрылась в комнате и пригрозила убить себя.

Ролов не дослушав, бросился наверх к своей возлюбленной. С одного раза выбив кованую дверь с петель и ворвавшись в комнату, Стеф нашел Мари с ножницами в руках, готовую в любой миг воткнуть их себе в сердце.

Увидев своего Стефана, Марианна выбросила ножницы и с рыданием кинулась к нему. Упокоив несчастную девушку, Ролов вместе с ней спустился вниз. Увидев свою дочь целой и невредимой, мистер и миссис Ульрих, не смотря на свой напыщенный статус кинулись к ней со с слезами.

– Так, я смотрю, мне здесь больше делать нечего. – спесивым тоном проговорил Корган и вышел за дверь, Ролов не стал кидаться за ним следом, а остался со своей милой.

Успокоившись и выплеснув наружу все эмоции все семейство Ульрих успокоилось, Ирвин снова надел на себя каменную маску.

– Итак, я не знаю, что делать, я не против счастья дочери, но я против соединения нашей семьи с крестьянами, от нас отвернутся все приличные люди на планете. Я возьму неделю на обдумывание, после я скажу вам свое решение. – сказал мистер Ульрих, тем самым ставя точку во всем этом инциденте.

Спустя пару дней размышлений Ролов, придумал, как ему показалось, правильное решение. Он записался в военную академию, куда в это время как раз шел набор. Пройдя вступительные экзамены на отлично и пройдя дополнительное собеседование с комиссией, теперь уже курсант с бумагами направился к мистеру Ульриху.

– Что вы здесь делаете? Я же сказал через неделю? – начал недовольно Ирвин, но Стефан перебил его:

– Мистер Ульрих, я принял решение поступить в военную академию, по окончанию учебы и пяти лет службы в армии Содружества у меня будет чин, приличный заработок и право на землю в любой части галактики, если Мари дождется меня, я уже не буду крестьянином, и честь вашей семьи не пострадает, если же не дождется, то значит такова судьба, только прошу вас, разрешить изредка разговаривать с ней, во время моего отсутствия.

Ролов замолчал, Ирвин, ничего не говоря, взял руку Стефана и сжал ее своей в крепком рукопожатии. По его глазам Ролов понял, что Ульрих согласен и благодарен. Мари огорочилась, обиделась, но простила своего возлюбленного. После проводы, обещания любить друг друга вечно, а через день Стефан уехал в академию.

Ролов, часто вспоминал, этот день, и нисколько не жалел о принятом решении, потому что твердо знал, что вернется к своей уже не просто возлюбленной, а невесте. С этими приятными мыслями к нему пришел благодатный сон.

Тем временем, челнок двенадцатого взвода, Фотон, плыл сквозь бесконечность расстояний, опытные пилоты вели его к злополучной проклятой планете Дейман кор.

За полчаса до высадки, Лейтенант Дилан собрал сержантов для оперативного брифинга.

– Высаживаемся с орбиты в модулях, вот в этом квадрате, недалеко находится пресное озеро. Ставим маяки для ангелов и технодесанта, а вы Дойл для архангелов, вот здесь место почище. Не забудьте про запасные маяки, надеюсь они не пригодятся.

Дилан указывал размытое место на карте, где будут высаживаться вестники. Лучшего вида не нашлось, сквозь толстый слой облаков не мог четко фотографировать ни один спутник, а спускать зонды-шпионы … Немного восточнее от точки высадки черным пятном лежала возвышенность, названная черной горой. Здесь вся растительность иссушивалась и становилась пожухлой и серой, не помогали обильные дожди.

– В случае разброса модулей, выполняете задачу, расчетное время до активации маяков двадцать часов, расставили и держим оборону своего периметра. В случае невозможности отступаете ко мне. Соединяемся после десантирования наших передовых частей. В эфир не выходить, будем соблюдать радиомолчание. Нарушать только в чрезвычайных обстоятельствах. Все, друзья, пусть сопутствует нам удача, по модулям.

Сержант Дойл и его отделение расположились в небольшом спускаемом автоматическом модуле. Этот аппарат мог не заметно произвести десантирование отряда из пяти-шести человек. Информация о снижении выводилась на небольшой монитор, в случае отклонения от курса можно было маневрировать вручную, но толку было не много, потому, как замечали отклонение уже на малой высоте.

Парни волновались, лица стали каменными, каждый из них излишне крепко сжимал винтовку. «Первое боевое задание оставляет память на долгий срок, если не навсегда, при случае… если переживешь его» – думал сержант, поглядывая на свое отделение. – «эх, рановато, очень рановато, главное, чтоб голову не потеряли».

Десантирование происходило по очереди, с интервалом в тридцать секунд. Модуль Дойла стартовал последним. Резкий толчок дал знать, что модуль начал снижение. Монитор в секунды стал испещрен множеством цифр. Давление усиливалось, трещала обшивка, некоторые ее куски отрывались и сгорали на лету, создавалось впечатление, что модуль не дотянет до земли, а развалится где-то в верхних слоях, бисеринки пота скатывались по напряженным лицам команды, Сержант был готов в любую секунду включить ручное управление… что, внезапно, и пришлось сделать, скорость на мониторе по приближению к земле неудержимо росла, не включалась система стабилизации.

– Скорее всего, вырубилась из-за статического электричества, коим пропитано здесь все! – выдал предположение сержант. – попробую дрейфовать!

В режиме ручного управления удалось включить запасные боковые стабилизаторы, предназначенные исключительно для корректирующего маневрирования. Скорость стала постепенно снижаться, однако модуль все сильней и сильней отклонялся от курса.

– Всем приготовиться! Столкновение через пять. четыре…три…две… –последние слова утонули в грохочущем шуме, от чудовищной боли Марк вырубился ненадолго, днище модуля поломало на две части, но он приняло на себя весь удар, отделение вошло по пояс в землю.

Сержант очнулся с ужасной болью во всем теле, он не мог пошевелить ногами из-за толстого слоя земли вокруг. Головокружение и полная дезориентация, не смогли остановить Дойла. Похоже, что в сознании оказался, лишь один он. Предстояло откапать себя, сначала до уровня, когда можно отсоединить ремни безопасности. Модуль вошел в землю под углом, и сержант оказался на его нижней части. Кропотливо, сантиметр за сантиметром, рыхлая земля поддавалась полчаса и, чтобы руки свободны, теперь процесс пошел намного быстрее. Первым делом, освободившись, сержант растормошил всех, кроме Марка, получившего самый сильный удар

Земляные работы отняли много сил, но то было всего по дела, вторая часть. -выбраться из полузасыпанного и разрушенного модуля. Тут обнаружилась проблема: боковые двери заклинили и не поддавались, даже нечеловеческой мощи Ролова. На помощь пришел запасной люк сверху Первым пошел сержант, стремглав выбравшись наружу, он стал прикрывать ребят выбиравшихся из модуля и вытаскивающих Марка.

…За мгновение, как сержант произнес «один», модуль вошел в землю, а Марка накрыла волна ужасающей боли. Сознание исчезало, уступая место плеяде хаотичных образов и видений. Сквозь боль, стерлась граница реальности и фантазии агонирующего сознания: что реальность, а что плод его воображения.

Перед глазами стояла расплывающаяся картина, словно покрытая маслянистой пленкой, слышались не ясные голоса, на неизвестном ему языке. Постепенно пленка вокруг него покрывалась темными пятнами, проступающими по поверхности. Вместе с пятнами приходили вспышки острой боли. Марк видел все и сразу вокруг и ничто не ограничивало его обзор, кроме полупрозрачной преграды и появляющихся на ней болевых пятен. Любая мысль в голов отзывалась впивающимися в голову леденящими иглами, тем не менее это все походило на трансовое состояние, когда человек балансировал между сном и явью.

Парень попытался сопротивляться, собрав в кулак все свою волю, выталкивая чуждое наружу. Это помогало, постоянная круговая боль сменилась неприятным, но терпимым покалыванием в определенных точках головы. Пленка в источниках боли утончилась и черные пятна приобрели форму, грязно серого шевелящегося клубка.

Марк сосредоточился еще больше и боль стала пульсирующей, клубки не исчезли, а наоборот стали четче, и Марк заметил, что недалеко от каждого клубка появилась по одному черному пятно, пульсирующему в такт с его болью. Марк хотел было разглядеть что же это такое, но внезапно он пришел в себя после порции адреналина, товарищи оказывали первую помощь.

– Сержант, он приходит в себя!

– Еще бы, после такого должен пару суток без остановки галопом бегать, адреналин. Марк, как ты себя чувствуешь? подняться можешь?

– Д., да, сэр, все в порядке. – на ослабших ногах солдат заставил тело принять вертикальное положение. Адреналин растекался по телу и начинал действовать, боль проходила, подкрепляя организм свежими, но заемными силами. Все обеспокоенно смотрели на него, даже у Анже промелькнуло нечто подобное в глазах. Сержант, понимая, неловкое состояние Марка вернул отряд в действительную реальность:

– Отделение, слушай мою команду, определить месторасположение и выдвигаться к пункту назначения. – Из солдатского рюкзака показалась карта местности (Сержант достал совсем старую) и начал определять их месторасположение. Марк, тем временем, окончательно пришел в себя, стыд за его обморок, покрыл щеки пунцовым светом.

Наконец, он огляделся. Планета под облаками выглядела еще более ужасной, чем на спутниковых картах. Невысокая гористая местность вокруг, сменялась унылой и блеклой растительностью, отряд высадился, как раз у кромки такого леса, серого с неявными прожилками болотистого цвета. Одного взгляда на разбитый модуль стало досточно, чтобы увровать в их сто процентную удачу – после крушения остаться в живых и невредимых – чудо. Посадочный модуль наполовину вошел в землю, словно гвоздь, а спасла отделение хитрая система гидравлики и находчивость сержанта.

– Да, парни, топать нам далеко, несколько миль, на северо-запад. Через этот лес, путь срежем. Пойдем напрямик. Идем цепочкой, я впереди, Ролов замыкающий, глядите в оба и держите оружие наготове, выдвигаемся.

Сержант махнул рукой в направлении их движения и быстрым шагом скрылся в дебрях. Пробирались ускоренным темпом, как можно осторожнее, не привлекая не нудное сейчас внимание. Хотя от кого было прятаться? Безликая и безжизненная планета, даже сухие ветки шумят, ломаясь не так громко, как следовало бы. Шли по колено в высушенной траве, которая покрывала те участки земли, где не росли многочисленные корявые деревья. Вся атмосфера здесь пропиталась гнилью, монотонность усыпляла бдительность и вызывала апатию. У каждого сложилось впечатление о том, как место физически вытягивает из них эмоции и жизненные соки, оставляя чувство пустоты и безысходности.

Марк, несмотря на заряд энергии, ощущал то же, что и все остальные, однако внутри копошилось смутное чувство тревоги, чем дальше в лес, тем…

– Марк, не зевай. – кинул сержант через плечо, позади идущему.

– Простите, сэр. – Лицо Марка стало бледным. –Странное ощущение.

– Это нормально, парни. – Сержант обратился ко всем. – Не раскисать, смотреть по сторонам, на ЭТОЙ планете все возможно, боритесь и не спите на ходу, а то схлопочете пулю из-за кустов.

Перспектива пулевого ранения, ненадолго вывела из транс на некоторое время, а затем снова наступила всеобщая апатия. Марк выглядел хуже остальных его бледное лицо выделялось, даже среди окружающей и неменяющейся жухлой растительности.

– Что случилось, Марк?

– Сэр, ничего, сэр, нетмогу выкинуть из головы то странное ощущение, такое же, когда я был без сознания. – Без утайки парень поделился видениями после приземления.

– Ну, скорее всего, ты просто очень, очень сильно ударился головой, но может и другой вариант – лицо сержанта стало каменным, знай ребята своего командира получше во времена приснопамятных битв за Дейман кор, то поняли, до боли знакомое всплыло в его голове:

– …и вариант то мне очень не нравится, паршивенький такой вариант, рассказывай подробнее. сейчас чувствуешь странности?

– Пульсирующая боль постепенно, то нарастает, то убывает.

Сержант внезапно остановился и вскинул руку призывая замолчать и не шевелиться. В тишине можно было различить, как шуршат верхушки деревьев на ветру. Сержант напрягал слух совсем по иному поводу.

– В кольцо, быстро! Снять винтовки с предохранителей! По моей команде, стрелять во все, что движется! – сержант прислонился к дереву и держал наготове оружие целясь пустую мертвенно бледную чащу. В недоумении отряд выполнил его приказания, образуя кольцо и вскидывая оружие. Вокруг нарастала напряжённая тишина. Отчаянно вслушиваясь в окружающие звуки, Марк уловил, помимо шелеста листьев, еще один странный и пугающий звук.

– Сэр, слышу неопознанный шум, не могу определить направление.

– Держим кольцо, пока точно не определим месторасположение.

– Сэр, вы же бывали здесь, что может быть? Звери?

– Надеюсь, пусть хоть кровожадный саблетигр, главное бы не то, о чем я сейчас думаю – мрачно закончил разговор сержант.

Первым заметил движение Кори, что двигалось на них с юго-запада, перерезая путь к точке назначения отряда.

– Всем пригнуться¸ подпустим поближе.

– Сэр, – робко спросил Марк, – может, это настроено дружелюбно?

– Нет, Марк. – Сержант вздохнул. – Эти настроены не дружелюбно, и, поверь, сейчас будет жарко. Отделение занять позиции, огонь по моей команде, огонь на поражение.

Солдаты заняли удобные оборонительные позиции, благо искореженные деревья всех видов и форм позволяли найти подходящее укрытие.

Сначала появился смутный не торопливо бредущий силуэт, из-за деревьев и высокой травы было не различить. Чем ближе существо приближалось, тем более оно походило на человека.

– Сержант, это же местные, посмотрите!

– Нет, Ролов это БЫЛО местным населением, но только не сейчас, как только подойдет ближе открывать огонь на поражение, целиться в голову.

– Тогда что же это, бездна их побери, сэр?

– Это Солвы. – сказал сержант и нажал на курок, с легким треском из ствола метнулся небольшой и смертоносный пучок света. Через долю секунды существо, как подкошенное свалилось и исчезло в траве.

– За мной! – Сержант все еще не опуская оружие двинулся к поверженному врагу. – Посмотрите, что это за местный.

Блеклый свет пробивался к земле, сквозь корявые ветки, капли дождя падали на тело лежащего человека. Марк не замечал ничего подозрительного подходя к нему и хотел было возмутиться, что сержант Дойл без видимой причины застрелил бедолагу. Дойл, подойдя первым к телу не глядя сделал еще пару выстрелов в голову, а только потом носком своего сапога перевернул странное существо на спину. Все дружно, Марк, Стеф, Анже и даже Кори, не смогли сдержать удивленный возглас. Перед ними открылась мерзкая картина, у существа вместо глаз зияли пустые глазницы из с вытекающей из них зеленой жижей, а тело одетоев лохмотья покрыто паутиной вен того же ядовито-зеленого цвета.

– Только не говорите, что вам в академии не преподавали про солвов?

Марк вспоминал, что пару занятий все же было, и его знания о них очень расплывчатые.

Марк задумался в академии говорили, что солвы находились между живым существом и зомби, что ранее это были люди или звери, а после порабощения демонами, их разум контролировали слизни. Солвы, на самом деле, похоже на зомби, но таковыми не являются по ряду признаков: их тело не разлагается, для слизней нужны свежие вместилища; под контролем слизня тело сохраняет двигательные инстинкты, но передвигается медленно, в случае сближения с ним предписывалось как можно быстрее отойти в сторону, дабы избежать тактильного контакта, их ярко зеленая жидкость довольно ядовита; А самое главное, что слизни сами по себе не опасны, а вот под контролем демонов повелителей тела становились боевыми, не чувствующими ничего, машинами.

– Сержант, все солвы погибли, после истребления демонов, откуда они здесь взялись?

– Значит, Марк, не всех добили, и судя по тому, как целенаправленно этот двигался к нам, рядом есть еще…

– А управляет солвами демон…– глухо закончил за сержанта Анже.

Не прошло и пары секунд, как прозвучал ровный спокойный голос Кори:

– Пошла волна.

На этот раз, было не один или два, а несколько десятков. враги брели беспорядочно, без строя, осторожно огибая деревья. Среди ядовитой массы появились и животные, разношёрстная клыкасто-копытная братия плечом к плечу двигалась рядом с бывшими людьми.

Расстояние сократилось до пятнадцати шагов, солвы брели по-своему, неизвестному никому из людей чутью, точно к людям. Короткая команда сержанта, первый выстрел. Дойл стрелял точно, не размениваясь по мелочам, остальные не смотря на отличную учебу в академии, все же давали маху. У Марка тряслись руки, он первый раз стрелял по живым мишеням, ну или почти живым. Не всегда его пуля попадала точно в голову.

Короткая очередь и саблезубое животное упало подкошенное, очередь по следующей мишени, н в этот раз Марк сплоховал, у аборигена отвалилась правая конечность и из раны потекла отвратительная жижа. парнф затрясло, пальцы отказывались нажать на курок, он как завороженный смотрел на однорукое создание глазницами плачущим ядом. Как всегда, выручил сержант:

– Марк, стреляй или оно сожрет тебя. – сказанная ровным, будничным голосом фраза вывела из ступора заставив всадить в чудище точный в голову.

– Это не живые люди и животные, это прислужники демонов и, самое главное, это враги, стрелять без жалости и страха, мы или они. – Все тем же голосом, продолжил Дойл, будто, и не истреблял сейчас огромный отряд зомби, а мирно беседовал в кают-компании за кружкой фирменного «пойла».

Численность врага на юго-западе стремительно уменьшилась, как Марк заметил по обе стороны от отряда новые приближающиеся фигуры.

– Сэр, они берту нас в кольцо!

– Отделение отступаем! Марк, прикрываешь тыл!

Пора взять себя в руки и с больше не мазать; точно посылая выстрелы в цель, молодой разведчик уложил лично не менее десятка тварей. По плечу хлопнули рукой. Это сержант давал знак, что можно отступать.

Погоня продолжалось уже больше получаса, первая обойма подходила к концу, а прислужники демонов все пытались обойти и взять в кольцо отделение сержанта Дойла.

– Слушай мою команду, их здесь бесчисленно, берем руки в ноги и спешно отступаем по направлению к остальному в взводу, будем петлять, надеюсь это собьёт их с толку. Сейчас бессмысленно пытаться прорываться к точкам установки маяков.

Сверив направление по карте, отряд начал стремительную гонку. Замечая лишь малый намек на врага, сержант менял курс. Старались держаться у кромки леса, не выходя на открытое место. Но, постепенно, лес заканчивался, сменяясь невысокими горами с ущельями. По карте их путь, как раз лежал через один из таких небольших каньонов.

Пересекали скалистую местность, осторожно, мнимое бахвальство здесь излишне, риск свалиться на острые обломки и остаться там навсегда очень высок. В полном обмундировании идти по небольшой тропинке становилось затруднительней, пару раз то один то другой член отряда, поскальзывался на мокрых от дождя камнях, но рука, ставших проверенными за эти пару часов, товарищей, в последнюю секунду, не давала провалиться в пасть каменного зверя.