Не было бы счастья…

скачать книгу бесплатно

Не было бы счастья…
Алексей Родогор

Может ли неудачник обыграть любимца Фортуны? Два бога – Род и Чернобог, – заключают пари. Предметом спора является афоризм "Не было бы счастья, да несчастье помогло". Бог Зла утверждает, что фраза – полная чушь. Род настаивает на обратном. Для выяснения истины Чернобог выбирает неудачника и везунчика. Перед ними ставится одна и та же задача: выручить из беды княжну и получить от неё награду – поцелуй. В помощь каждому даётся два друга с теми же качественными характеристиками. Но какие могут быть помощники у неудачника? Естественно никакие и их проигрыш неминуем. А это значит, что пари выиграет Чернобог. Но спорили то не на щелбаны! Однако афоризмы просто так не рождаются. Итак, три везунка и три неудачника устремляются на выручку княжны…

Алексей Родогор

Не было бы счастья…

Пролог

Чернобог, как всегда, встал не с той ноги. И настроение окончательно испортилось, стоило только продрать глаза. Бог Зла, прозванный так же Великим Спорщиком и Большим Лжецом, постоянно находился в дурном расположении духа, поэтому ненавидел всё – Землю, слонов, её держащих, черепаху под ними, весь Мировой океан и даже каждый серебряный гвоздик, коими небесный свод приколочен к неразрушимому куполу, потому как уверенно полагал, что смог бы создать гораздо лучший мир, чем это сделал Род – Творец всего сущего и богов в том числе.

Но это в дурном расположении духа. Ещё хуже становилось, когда настроение улучшалось. В эти редкие дни Чернобога посещали вдохновение и наиболее дикие идеи, поэтому он гораздо активнее ссорил, стравливал и плёл интриги как среди богов, так и среди людей. Последних он ненавидел больше всего, поскольку его раздражали постоянные просьбы, вечное нытьё и недовольство, достигающие Вирия – небесной обители. Но ещё больше его бесило то, что мольбы людей обращены не к нему, такому замечательному и великолепному во всех отношениях, а к другим богам. Это нервировало гораздо сильнее, чем крошки в постели, особенно если они оставлены не тобой, а гостями. За многие тысячелетия своего существования дурной характер настолько изменил внешность, что Чернобог из красавца, созданного Родом, превратился в словно иссушенного солнцем и тяжёлыми болезнями согбенного тощего старика. Лицо стало маской недовольства и омерзения воплоти. Кожа приобрела желтовато-землистый оттенок, зубы почернели, глаза слегка вылезли из орбит и покраснели, как у бешеного быка, готового растоптать любого, кого встретит на своём пути. Рядился Великий Спорщик всегда во всё чёрное, поскольку остальные цвета его выводили из себя, особенно белый.

Новый день принёс чудовищное раздражение от странного шума. Спросонья не сразу сообразил, откуда звук, но когда понял, злость и ненависть затопили его до краёв: это снова жалкие людишки возносят молитвы, пожелания и похвалы другим богам. Другим, а ему – ни словечка. Ни буковки. Великий Спорщик преувеличивал: на Земле у него всегда были поклонники, как и капища, и в его честь даже приносились жертвы. Но по сравнению с другими богами это была капля в море, и зависть глодала его сущность так, словно её клыки и когти для остроты ощущения ещё и ядом намазаны.

– С людьми надо кончать! – с отвращением проворчал Чернобог.

Перед мысленным взором пронеслись разные варианты истребления человечества: глобальный пожар, новый ледниковый период, смертельная хворь, передающаяся воздушно-капельным путём, падение большого булыжника в Океан, как следствие – мировой потоп, и прочее. Но мало того что это всё слишком банально, просто, скоротечно, а надо, чтобы помучались подольше, так ещё и было уже. Но гадкие людишки выжили, потому что им боги помогли. Значит, теперь нужно сделать так, чтобы небожители не вмешивались в ход событий. Но как этого добиться? Идея ударила в голову, словно молния Перуна в дерево. Чернобог аж содрогнулся. Неужели всё так просто? Но удастся ли обмануть самого Рода?

– Удастся, – сказал сам себе Чернобог. – Или я не Великий Спорщик и Большой Лжец!

Он быстро накинул на себя чёрную мантию и устремился в чертоги своего Отца.

Рода застал у окна: глаза цвета топаза обращены к Земле, на чело легла печать глубоких раздумий. Бог Богов выделялся среди других жителей Вирия педантичностью и перфекционизмом, что и понятно, иначе невозможно сотворить такое великолепие, как наш мир, поэтому одевался тоже с иголочки. Всегда выглядел опрятным, поскольку не терпел мятой одежды. Даже крошечные капли жира на ткани, которые можно было заметить у других богов после, например, очередного пира, замечал и тут же удалял. Предпочитал короткую стрижку, отчего его пепельные волосы торчали аккуратным ёжиком. За бородой ухаживал тщательно. Она у него короткая, густая, клиновидная и, вкупе с короткой стрижкой, придающая лицу величавое и сосредоточенное выражение. Всеотец отличался невысоким ростом и хрупким телосложением, но мощь, исходящая от него, заставляла уважать Создателя Всего Сущего и преклонять колено, даже если ты не собирался этого делать. Что всегда выводило из себя Чернобога.

В этот день Всеотец облачился в длинные, ниспадающие до самого пола, золотистые одежды с роскошной вышивкой на подоле мантии и рукавах со сценами охоты. Причём фигурки животных и людей постоянно двигались, как настоящие. Тонкие пальцы Создателя Всего Сущего упёрлись в подоконник, взгляд устремлён вниз, на Землю. Чернобог, проклиная себя в очередной раз за мерзкую дрожь в ногах и какую-то детскую робость, возникающие у него всякий раз при виде Отца, кашлянул, чтобы привлечь внимание. Род повернул голову в его сторону. Лицо озарила улыбка, взбесившая Великого Спорщика ещё больше, что придало уверенности, и он, поклонившись, начал свою речь:

– Отец, я хочу поговорить о твоём Творении, ибо не многое понимаю. Этот мир прекрасен. Всё в нем гармонично и великолепно, всё имеет смысл, даже блоха, и та для чего-то нужна. Но мало того что ты сотворил человека, тварь довольно неблагодарную, тупую, заносчивую, высокомерную, да к тому же среди них понаплодилось множество никчёмных дураков и особенно неудачников, которых постоянно преследует несчастья. Они-то зачем нужны?

Род улыбнулся, в глазах промелькнули искорки интереса.

– Подобные люди крайне необходимы в этом мире, в том числе и для решения серьёзных проблем.

Чернобог усмехнулся про себя, радуясь тому, что Всеотец проглотил наживку.

– Ерунда, – сказал Большой Лжец. – Как человек может справиться хоть с какой-то проблемой, если на пути к решению его всегда будут преследовать несчастья? У такого даже подступиться к ней не получится.

– Один мой народ говорит: «Не было бы счастья, да несчастье помогло», – ответил Бог Богов.

– Это как? – спросил Чернобог.

– Успех приходит к человеку в том случае, если с ним случается несчастье, то есть беда ведёт к везению, – пояснил Род. – Иначе говоря, успешен он в том случае, если неудачлив.

– Опять не понял, – буркнул Чернобог.

Отец Богов поморщился.

– И не поймёшь, поскольку не человек. Это им суждено находить суть вещей и постигать даже немыслимое.

И хотя разговор пошёл в нужном для Чернобога русле, неожиданное признание людей более умными вызвало мощную вспышку гнева и ненависти. Лицо Чернобога потемнело, на скулах заходили желваки. Но Род словно не заметил раздражения на лице сына, в глазах появилось отсутствующее выражение, будто он мыслями очень далеко. Великий Спорщик решил воспользоваться представившимся моментом, ибо в таких случаях Род крайне невнимателен, и его можно обвести вокруг пальца, как ребёнка.

– Значит, говоришь, что несчастье ведёт к успеху? – сказал он, как бы рассуждая вслух. – А может неудачнику повезти больше, чем счастливчику?

– Что? – рассеянно спросил Род. – Ты это о чём?

Чернобог повторил вопрос. Отец Богов кивнул.

– Безусловно.

– А давай заключим пари, – тут же предложил Большой Лжец. – Я опровергну эту истину и докажу, что ни одному неудачнику не добиться того, что по силам любимцу Фортуны.

Творец оторвался от своих мыслей. На лице – выражение сожаления от того, что отвлекают по пустякам от чего-то на самом деле важного.

– Пари? – спросил Творец.

– Да, пари.

– А-а-а, пари. Условия?

– Спасти девушку и получить от неё поцелуй. Тут как раз одна ситуация намечается. Да, выбор везунка и неудачника остаётся за мной.

– Хорошо, – ответил Создатель.

– Если выиграю я, – сказал Чернобог, – ты отдашь мне Землю на тысячелетнее пользование.

– А если проиграешь? – спросил Творец.

– Тогда я весь этот срок не буду тревожить людей.

Творец улыбнулся тепло и нежно, как умный отец при словах глупого дитяти.

– Договорились.

– Но только уговор, – заявил Великий Спорщик, – ни Ты, ни сторонники Белобога[1 - Белобог – бог добра. Любит людей и всячески старается им помогать. Но суров, справедлив и со сволочами обращается крайне жёстко.], ни он сам, ни вообще кто-либо из богов не должны помогать неудачнику.

Создатель кивнул.

– Хорошо. Но и ты не должен вмешиваться в естественный ход событий. И ещё, у неудачника, которого выберешь, должно быть два спутника.

Великий Спорщик перебил:

– Только их тоже выбираю я. Кстати, у везунка для равновесия тоже будет пара друзей.

Творец снова кивнул и добавил:

– Согласен. Но все действующие лица должны дожить до конца пари, а то я тебя знаю.

Чернобог поклонился, чтобы скрыть довольную улыбку.

– На всё воля Твоя!

– Вот именно, – буркнул Творец.

– Это все условия?

Род кивнул.

– По рукам? – предложил Большой Лжец.

Род снова кивнул.

– Ты проиграешь, Отец, – радостно заявил Чернобог. – Ситуация сложится такая, что без везения её не решить. Теперь Земля моя!

Создатель посмотрел на сына, в глазах промелькнули едва заметные искорки озорства.

– Пари ещё не проиграно. Начнём.

Глава 1

В одном оторванном от цивилизации селе жила семья из двух человек, в доме архаичного стиля, срубного типа, стандартной конфигурации. Недостатка ни в чем не испытывала, окромя одного – детей завести никак не удавалось. Уже всех известных знахарок обошли, ведунов посетили, богам, даже самым мелким, мольбы вознесли и дары через жрецов отправили, но толку никакого. И вот однажды милая жёнушка проснулась и почувствовала – что-то не так: голова закружилась, резко затошнило, и поняла сердешная, что беременна. Но даже мужу говорить не стала: мало ли, может ложная тревога, да и опасно – сглазить могут. Раньше подобное случалось сплошь и рядом.

Ребёночек родился удивительно красивым: с соломенными волосами и глазами цвета майского неба, крепким и могучим, как Геракл в полном расцвете сил. Поскольку он был долгоЖДАННЫМ, нарекли Жданчиком. Но по имени дите называли лишь в младенчестве, продолжавшемся один год. Проблема заключалась в том, что ребёнок рос неестественно быстро: год за четыре, и, например, в два выглядел как восьмилетний. Но росло лишь тело, а разум – нет, отсюда и поведение соответствующее, а также знания, умения и навыки. Точнее, их полное отсутствие. Поэтому к нему тут же приклеилось обидное прозвище – Недомыка, то есть несмышлёныш, бестолочь, недоумок. Но обо всем по порядку.

Беременность протекала на удивление легко. А вот дальше… Мало того что при родах мать чуть душу богам не отдала – рожала три дня, – к тому же дитятя словно головой в вечной мерзлоте года два пролежал, то есть уродился полностью отмороженным, то есть безмозглым. Но самое неприятное – не везло ему с рождения. Принимавшая роды знахарка первым делом уронила новорождённого, поскольку поскользнулась на мыльном корне и, пытаясь сохранить равновесие, раскинула руки в стороны. Откуда мыльный корень? Дело происходило в бане, а по русскому обычаю рожать в сём санитарном заведении самое оно. Ударился ребёночек сильно и всей головой, что наверняка отбило оставшиеся мозги. После этого несчастья посыпались одно за другим. То материнским молоком едва не захлебнётся, то с кроватки упадёт и чего-нибудь сломает, то в печку залезет погреться, заснёт, а мать не заметит да огонь начнёт разводить. И всё в том же духе.

Но ладно бы только ему не везло, а то с кем ни заговорит, кого ни коснётся, неудача, как зараза, перекидывается. И как назло, Род непомерной силой наградил. В играх со сверстниками мало того что сам ногу подвернёт, так ещё при падении за кого ухватится, ему что-нибудь не только порвёт, но и вывернет. Помогать начнёт, например, корову до дому проводить, она встанет, как в столбняке, и ни с места. Он её за рог – рог прочь. Воды поднести – так когда ведро берет, случайно либо плечом человека зацепит, либо коромыслом, и как нарочно, колодец окажется открытым. Человек в него судаком и влетит. Причём сверху обязательно Ждан приземлится.

А был случай, когда ему то ли сдуру, то ли потому что таким образом решили избавиться хотя бы от одной проблемы, доверили овин с зерном и полевым инструментом у дальнего поля охранять. Из соседних сел пришли вести о душегубах, специализирующихся на грабеже данных сельскохозяйственных строений. В ближайшей деревне подобное заведение обнесли начисто. Стало быть, скоро незваные гости припожалуют. Поселяне и сами бы рады защищать имущество, но испугала чудовищная жестокость, с которой налётчики убивают сторожей. Поэтому на сходе постановили, что сельскую собственность от посягательств криминала будет охранять Ждан. Тот на радостях и согласился. Родители, то ли потому что замучил их своим невезением, то ли решили реабилитировать сына перед народом, через это дело показав, что он хоть на что-то годится, согласились с выдвинутым предложением. И что вы думаете, погибли все воры от руки Жданчика. Правда, и овин сгорел дотла вместе с содержимым, но Недомыка выжил, и даже нигде ничего.

Дело обстояло так: наступила осень, ночь выдалась холодной, вот и решил Недомыка, а ему к тому времени исполнилось три года, хотя выглядел на двенадцать, согреться. Но не разводить же костёр в овине. К тому же для этого надо замок сломать, дверь открыть, внутрь зайти, то есть сплошная маета. Да и родители строго-настрого запретили это делать. Но что жечь? Он походил в поисках топлива по округе. В смысле, вокруг овина. Кроме травы, ничего путного не обнаружилось. А идти в лес, что темнеет саженях[2 - Сажень (др.рус.) – мера длины, равная 2,1 метра.] в двадцати, слишком далеко. К тому же он много раз туда ходил, но поленцев, коими топят печь, не видел даже днём. А сейчас ночь и ничего в темноте не найти. Пришлось домой за ними сбегать. Естественно, поленницу он на себя опрокинул, потому что решил достать дрова с самого низу. Как он потом объяснял, форма у них показалась более сухая.

И пока Ждан за дровами бегал, воры в овин и забрались. Естественно, поскольку всё на руках не унести, они приехали на телеге. Ждан, не будь дураком, лошадь заметил сразу: после того как она с испугу лягнула его в лоб. Благо кости оказались крепче подкованного копыта, и Недомыке осталось лишь беззлобно выругаться на безмозглую скотину. И тут его осенило: а лошадь-то здесь неспроста! Да и телега позади неё на это указывает. Ждан задумчиво поковырялся в носу. Очевидно, палец зацепил единственную выжившую извилину в головном мозге. Она на мгновение проснулась, и этого вполне хватило, чтобы обработать поступившую информация. И – о чудо! – возникла мысль, гласившая, что лошадь и телега – суть переодетые воры.

Ждан разработал сложный план действия, состоящий из двух пунктов: первый – необходимо не дать ряженым ворам пробраться в овин; и второй – напугать до паники. Последовательность действий не вызвала сомнения даже у дурака. Сначала он запер дверь, оказавшуюся почему-то открытой: пришлось подпереть её парой поленьев и оглоблями, которые по слепоте интеллектуальной и ночи на дворе принял за длинные чурки. Затем сделал вид, что интересуется пейзажем, даже засвистел весёленький мотивчик для отвлечения внимания. И когда по определённым признакам понял, что лошадь заморочена, он медленно, шажками начал подкрадываться к переодетым ворам. Никто не любит, когда его бьют по морде кулаком. Копытному это тоже не понравилось и напугало до колик. Нечастное животное быстро затерялось в темноте леса. Грохот телеги и возмущённое ржание ещё долго заглушали ночные шорохи.

Воры, проникшие незаконным путём в овин, услыхали дикие вопли с улицы и заметили, что дверь кто-то закрыл.

– Спалились! – поняли они.

Ножи грозно блеснули в проникающем через крохотное оконце лунном свете. Преступники приготовились резать и пырять, кромсать и ковырять, тыкать и засаживать, а также «расписывать» под хохлому, гжель, палех и даже чернение по серебру. Но в овин никто не вошёл. Воры, царствия им небесного на раскалённой сковородке, были людьми тёртыми, профессионально разбирались в поведении селян, поэтому решили, что враг придумал уловку, мол, стоит выйти, их по темечку дрынами и приголубят.

«Нас на мякине не проведёшь», – подумали они, рассредоточились вокруг двери и решили дождаться момента, когда поселяне сами не выдержат и зайдут в овин. Зря!!! Но кто же знал?

В это время Недомыка соорудил маленький костерок около овина, дабы, сидючи спиной, удобно облокотиться о стену и видеть приближение ворога. Всё по военной науке. Огонь благодушно фырчал, из непросушенной древесины пыхали фонтанчики пара, крохотные искорки осыпали окружающее пространство. Лоскуты пахнущего смолой дымка потянулись вверх.

Воры уловили знакомый с детства аромат. Вывод напрашивался сам собой: озверевшие селяне решили сжечь их заживо. Попытки пробраться сквозь крохотное окно результата не дали. Точнее, дали – нулевой. Поиск лазеек между толстыми брёвнами стен тоже ни к чему не привёл. Осталось одно – прорываться с боем через дверь. Но её умело подпёрли снаружи, что доказывало тёмный умысел негуманных селян.

Первые попытки душегубов выбраться на свободу заставили Ждана насторожиться. В овине происходило что-то странное. Конечно, это могли быть и мыши, но вроде они так шуметь не могут. Надо проверить. Поднимаясь, он наступил на поленце, оно поехало, и Ждан едва не угодил в костёр. Точнее, угодил, но заступивший на дежурство бог-хранитель миловал, и опалились только лапти, да штанины слегка прихватило.

Подойдя к двери, Недомыка прислушался. Изнутри раздались какие-то шорохи и шёпот. Безмозглый отрок, к своему ужасу и огорчению, осознал, что лошадь с телегой, совершив обманный манёвр, всё-таки пробрались в овин. Но каким образом они туда попали, если дверь до сих пор придавлена поленцами и оглоблями? Ответ нашёлся сразу: пока он разжигал костёр, лошадь сумела отпереть дверь и пробраться с телегой внутрь. А поскольку у скотины копыта длинные, она, высунувшись из окошка, в котором даже воробей застрянет, смогла достать до двери и снова её подпереть.

– Но зачем она это сделала? – задал он себе вопрос.

Ответ выскочил из глубины подсознания, как прыщ на лице подростка по утру: воры сообразили, что если дверь оставить открытой, то кто-нибудь это заметит и тогда им несдобровать. Поэтому злодеи подпёрли её снаружи, создав видимость запертости овина, а сами спокойно расхищают деревенское имущество.

«Наверное, много уже увезли, – подумал Недомыка. – Надо позвать людей, но сначала забью окно».

Он смело бросился на амбразуру с несколькими полешками наперевес и постарался так, что теперь их можно выколупнуть, лишь разобрав овин. Теперь надо привести селян. Эх, как же его теперь отблагодарят! Он метнулся в село.

Воры заметили, что некто забил окно, тем самым лишив даже возможности глотнуть свежего воздуха. Клаустрофобия дело неприятное, особенно когда тебя хотят спалить заживо. Ни один человек, ни до, ни после не долбился с таким остервенением о стены и дверь. Душегубы даже попытались взлететь, чтобы пробраться через крышу. Эти действия только усугубили ситуацию: когда Ждан зацепил костёр лаптями, с десяток угольков упали аккурат под нижний венец, а предпринятые ворами шаги по освобождению себя любимых из узилища привели к тому, что мох, проложенный между брёвнами, выпал прямо на угольки. Не прошло и секунды, как вспыхнуло пламя. Может, всё бы и обошлось, но из-за жаркого лета и сухой осени из древесины, а овин сложили из ели, выделилось слишком много смолы. Она загорелась в первую очередь, а от неё и нижний венец.

В общем, пока охранник бегал домой, рассказывал всё родителям, которые на радостях едва прямо посередь ночи праздник не учинили, предварительно разбудив и собрав соседей; пока до старосты добрались; пока он отказывался пить медовуху и твердил, что нужно сначала с ворами разобраться и вообще убедиться в их наличии, быстро занялась стенка овина, а от неё и всё здание. Поселяне заметили пожар, когда строение запылало, как чучело на масленицу. Короче, овин спасти не удалось. Сгорели и воры, и пшеница, и инвентарь. Конечно, после того как всё прогорело, по обнаруженным на пепелище поджаренным костям узнали, что Ждан не врал, но всё село осталось без посевных. Благо хоть по привычке большую часть урожая хранили в домах, а то не миновать голодной зимы. С другой стороны, от воров избавились, поэтому как-то нехорошо наказывать, но и поощрять не стали, ограничившись злобными взглядами. Ждан потом долго бродил по пепелищу, пытаясь отыскать подковы, дабы убедиться, что именно эти воры пробрались в овин и приняли лютую смерть.

Дальше дела пошли совсем худо. Пойдёт косить – либо косу дугой согнёт, либо кому-нибудь ногу оттяпает. Один раз по грибы пошёл, заблудился. Всем селом радовались… то есть искали. Он каким-то чудом вернулся в опустевшее поселение, увидел, что дома никого нет, ну и отправился на поиски соплеменников. Вскоре домой вернулись родители. На пороге стоит корзинка с грибами. В смысле, с грибом. Мухомором. И тот червивый. Ага, сыночка приходил. Но куда делся? Следы идут в лес. Значит, искать их пошёл. Люди опять на поиски. Две недели друг за дружкой ходили. Так Недомыка, когда возвращался, кушанькать-то хочется, сначала подъел всё у себя в доме, потом по соседям пошёл. То капустки квашеной восхотелось, то молочка, то вдруг по нужде приспичило, из-за чего кадушка с капустой на полу, корова – без сосков, туалет посреди двора красуется и пахнет. И всё в таком духе. Поэтому односельчане искали его не для того, чтобы помочь родителям, а из желания, наконец, прикончить поганца.

Благо опять несчастье спасло. Нашли парня в лесу уже к вечеру четырнадцатого дня, подранным, в рваной одежде, но живым. Оказывается, на него вышла стая волков. Глупые животные не знали, чем может обернуться встреча с Недомыкой, и напали на, казалось, безоружного человека. Ждан со страху заработал кулаками, как слепой каратист на разборке. Во все стороны полетели зубы, клочки шерсти, послышался хруст костей. Его подрать, конечно, успели, волки напали со всех сторон сразу, но вот какая незадача, стоило коснуться человека, как ноги вдруг заплелись, цеплялись друг за друга, а вместо одежды и плоти жертвы в рот попадали лапы и хвосты соплеменников. Хруст и визг усилился. Пятеро волчар погибли смертью храбрых, перегрызя друг другу глотки или получив увечья, не совместимые с жизнью, а шестеро выживших, как могли, ухромали в чащу, подальше от страшного двуногого существа. Недомыка – рваный, подранный, весь в соплях, слюнях и расстройстве – долго вертелся на месте, полагая, что противник отступил, дабы перегруппироваться и напасть с тыла. Что такое «тыл», он не знал, но звучало некогда услышанное и некстати вспомнившееся слово невероятно пугающе.

Когда на него вышла поисковая группа, Ждан решил, что, как и лошадь с телегой перед овином, – это маскировка, а на самом деле сие не люди есть, а волки позорные. Поселяне едва избежали лютой смерти, и спасло лишь то, что родители недоразумения оказались среди них. И то Недомыка долго присматривался к родственникам, учинив им настоящий допрос с пристрастием, сто раз задавая один и тот же вопрос:

– Мама, папа, это вы?

Лишь когда терпение родителей сошло на нет и они решили бросить тупого дитятю в лесу, Ждан поверил, что это не обман зрения и не морок. От радости он переломал пятерым кисти, троим слегка повредил шею, а староста лишился природной целостности нескольких рёбер и едва не погиб в стальных объятьях потеряшки. Кто успел, прыснул в разные стороны и, по-партизански прислушиваясь и приглядываясь, вертался домой огородами. Но прежде чем зайти в село, каждый долго пялился в ночь, словно на предмет наличия супостата.

В общем, люди начали сторониться Ждана, а когда исполнилось пять лет, хотя выглядел как двадцатилетний крепыш, вообще избегать. Как увидят, что из дому вышел, так во дворы забегают, калитки, ставни, двери едва не заколачивают. Видели родители, что не будет сыну жизни в селе, вот и решили – пусть по миру походит. Они снарядили дитятю, как могли: дали провизии на пару дней, обрядили в свежую белую рубаху, чёрные штаны с карманами, сапоги, дали немного денег и отправили из села с Родом. Бродил Ждан по миру долго, почти трое суток. Кривая вывела на большой тракт, а уж он к первому населённому пункту: первому и последнему, где попытался устроиться на работу.

Крупный посёлок под названием Мастера, больше напоминающий небольшой город, удачно расположился на пути торговых и финансовых потоков между крупными городами Словенском и Перемышлем. Приходящие в него обозы и люди из обоих городов постоянно в чем-то нуждались. Оно и понятно, дорог тогда хороших тоже не было, из-за чего упряжь растягивалась, подковы стачивались или терялись, провиант заканчивался, да и поспать в человеческих условиях даже конь не откажется. Поэтому бизнес, представленный ремесленными мастерскими, конемойками и постоялыми дворами, процветал.

Ждану радовались в каждом предприятии, поскольку нехватка рук в таких местах ощущается наиболее остро. Особенно если учесть, что новоприбывший брался за любую, даже самую грязную и тяжёлую, работу. На скотном дворе ему доверили вывоз навоза, в одном из постоялых дворов – роль вышибалы, в кожевенных мастерских – отмачивателя кож, у горшечника посчастливилось поработать мешальщиком глины, кузнецу требовался подмастерье. Результат оказался плачевным для всех. Но обо всем по порядку.

Первым, кому «посчастливилось» принять на работу Ждана, оказался фермер. Скотопромышленник окинул паренька скептическим взглядом. Работник оказался статным, широким в плечах, с крепкими руками и полным отсутствием интеллекта в глазах цвета безоблачного неба. Это радовало, потому как такой много за услуги не потребует, а потребует, так можно надуть при выплате оклада. А что оклад может быть маленьким, подтверждала и одёжка: простые сапоги, белая полотняная рубаха, подпоясанная кушаком, и чёрные холщовые штаны из грубой нити.

Задание, которое Ждан получил от первого работодателя, – уборка навоза в помещении огромной фермы. Недомыка подошёл к делу ответственно и творчески. Полдня работы – и всё выскоблено до грунта. Только парень решил, что поскольку очищенная от навоза земля пахнет навозом, значит, она тоже навоз, её также необходимо убрать. В результате внутри помещения образовалась приличная яма.

Осенний день выдался солнечным. Фермер выгнал коров погреться на солнышко да травки пощипать. И как обычно, по возвращении загнал в стойло. Откуда он мог знать, что Недомыка прокопал метрополитен. Вернувшиеся домой животные переломали все ноги. Фермер, не понимая, что произошло, тоже ринулся в здание, а поскольку в помещении стоял сумрак, не заметил ямы. Нет, ему повезло, упал на мягкое, но получить несколько раз копытом в лоб и при этом остаться весёлым, бодрым и в сознании не каждый сможет. Фермер не смог. Его, отправленного в нокаут с переходом в лёгкую кому, спас Ждан. А вот покалеченную скотину пришлось пустить под нож. Благо хоть полстада уцелело, только несчастные животные перепугались настолько, что надои сошли на нет. Выжившие коровы долго икали и ни в какую с пастбища не хотели заходить на ферму, как пастухи ни щелкали хлыстами и ни орали, выкрикивая весь запас оскорблений и словесных надругательств. Ждану повезло, что предприниматель отключился на неизвестный срок, а то бы покрывать ему нанесённые убытки до конца своих дней. Об увольнении ему сообщила жена скотопромышленника.

Следующим, к кому устроился, оказался хозяин постоялого двора. Слёзный рассказ о случившемся вызвал у владельца ресторанно-гостиничного комплекса гомерический хохот. С фермером он был на ножах из-за поставок мяса по чрезмерно завышенной цене. Получалось, что Недомыка оказал неоценимую услугу: пришлось забить слишком много скотины. Это значит, что теперь реализовать всё мясо сразу будет трудно. Сохранить же его в подполах долго не удастся, да и кубатура для такого объёма маловата. Отсюда вытекает, что от него попытаются избавиться как можно быстрее, поскольку начало осени выдалось жарким. А сие возможно лишь в том случае, если цена вопроса будет низкой. Хозяин радостно потёр ладони и со словами: «Раз ты такой здоровый…» – предложил Ждану выпроваживать особо шумных, буянящих и строптивых клиентов на улицу. Вскоре у местного лекаря появилось ещё несколько коматозников.

Дело было так: в первый же вечер, когда Недомыка заступил на службу, хозяин встречал купца с сыновьями из Словенска. Для них забронировали лучшие номера и под ужин – лучшие блюда. Из спиртного приготовили вино из Греции почти сорокалетней выдержки. Гости укушались во всех смыслах слова, особенно если учесть, что алкоголь оказался на редкость крепким. К тому же гости потребовали местной медовухи, что снизило градус. Купец и его отпрыски оказались людьми крепкими, поэтому сознания не потеряли, однако их поведение дало крен в сторону агрессии. Отборная ругань полилась на посетителей заведения, расположенного на первом этаже постоялого двора, где и гуляли гости. Богатей энд сыновья растопыривали пальцы и цеплялись к посетителям. Особенно старался самый младший из сынков, довольно чахлый, тощий и щербатый. Такому в обычной ситуации хочется челюсть на затылок повернуть, а когда крутит перед твоим носом фигу, брызгает в лицо слюнями и хамит, то сам бог велел и косточки переломать. Но из посетителей его никто не тронул, поскольку за спиной сыночка стояла дюжина крепких молодцев в полном доспешном облачении и при холодном оружии.

Перед работой Недомыке зачитали краткий инструктаж, одно из правил которого гласило: «Если посетитель ведёт себя вызывающе, то его следует попытаться успокоить словесно. В случае если подобные действия не возымели должного результата, то буяна надлежит спокойно проводить до двери и оставить на воздухе до прихода в себя. Применять силу и вышвыривать наглеца из заведения разрешается только тогда, когда вышеперечисленные действия ни к чему не привели, а клиент продолжает вести себя агрессивно и может нанести отдыхающим какое-либо увечье или явиться причиной смертельного исхода. Калечить или убивать разбушевавшегося постояльца строго-настрого запрещается, потому что это навредит репутации заведения и плохо скажется на бизнесе».

Ждан решил строго следовать инструкциям. На его просьбу успокоиться, младший сынок купца пришёл в неистовство и, вращая кулаками, как гопник после литра белой, пошёл навстречу телесным повреждениям. Пришлось перейти ко второму пункту «Руководства усмирения агрессивных клиентов». Попытка вывести молодого отморозка на воздух привела к тому, что Ждан два раза огрёб кулаком по морде. После чего вмешалась охрана пацана: крепкие ребята схватили Недомыку за руки, а неугомонный отрок продолжал наносить удары по туловищу и голове. Папахен рукоплескал, наблюдая за действиями чада. Остальные сынки тоже решили немного поглумиться над беззащитной жертвой. Один из них нанёс удар Недомыке в пах.

Ослепляющая боль ударила в голову, огнём растеклась по телу, наполняя мышцы дурной силой. Новоявленный вышибала плохо соображал и не совсем понимал, что делает, но попытался чётко следовать букве инструкции. Двенадцать дюжих молодцев пушинками разлетелись от мощного движения плеч жертвы. Стальные пальцы вцепились в шкирдяк младшего сынка, и он сизым голубем полетел к двери. На воздух, так сказать. На Ждана насели со всех сторон, удары посыпались отовсюду. Показалось, что слышится окрик хозяина, но бушующая в груди обида – ведь ничего плохого никому не сделал! – вырвалась наружу зубодробительными действиями. Однако даже в такой ситуации Недомыка пытался действовать согласно правилам: один голубок летел в дверной проем за другим. Последним оказался хозяин заведения, попавший под горячую руку. И всё бы обошлось, но по голове кто-то табуреткой огрел, отчего у Ждана в глазах постоянно двоилось и где-то даже троилось. Он-то думал, что кидает гостей в дверь, но она оказалась совсем в другом месте. Если бы гости вылетали наружу, то, пролетев пару саженей[3 - Сажень (др. рус.) – мера длины, равная 2,1 метра.], падали на землю и получали синяки да лёгкие ушибы. Но на месте двери оказалась деревянная стена из столетних сосен. После тарана головой столь твёрдой поверхности никому из гостей не удалось не только подняться, но даже остаться в сознании. И как ни аплодировали Недомыке остальные посетители постоялого двора, уволить его всё-таки пришлось. Об этом сообщил управляющий, благоразумно державшийся от драки на почтительном расстоянии.

Сарафанное радио сработало безукоризненно, и за несколько минут весь посёлок узнал о случившемся. Кожевенных и шкурных дел мастер принял парня как родного. Даже стол накрыл. Этим он выразил признательность Ждану за наказание купца, отказавшего в женитьбе одного из своих сыновей на его дочери. К тому же богатей постоянно привозил шкуры в деревню по низким ценам и являлся серьёзным конкурентом. Теперь этого не будет долго, а если посчастливится, то никогда. А поскольку благодетель оказался безработным, кожевник предложил ему заняться выделкой шкур. Работа – непыльная, на свежем воздухе, нагрузки – посильные.

Вроде всё понятно: идёшь в мастерскую, берёшь шкуру, очищаешь её от мяса и другой ерунды. Затем засыпаешь солью и спустя три-четыре дня смываешь её в реке. После погружаешь в солевой раствор часов на двенадцать. По окончании – стадия мездрения, то есть удаления жира. Потом – снова мойка материала, пикелевание, то есть замачивание шкур в уксусно-хлорном растворе часов на десять. Последней процедурой является дубление в специальном растворе дубовой коры, веток ивы, ольхи и стеблей крапивы часов на шесть. В общем, всё просто.