Атаманова казна

– Боюсь, что это теперь не поможет. Скорее всего наоборот, вы сделаете только хуже своим близким. Что там хуже, вы их просто убьете. Я видел, что остаётся от людей после встречи с этим… существом.

– Что же мне делать? – К заводчику вернулось беспокойство, он затравленно посмотрел на Туманова.

– А сделаем мы вот что, – неожиданно бодро сказал тот. – Вы поживите спокойно до завтра, не видели вы меня и всё тут. А завтра можете жечь этот листок, как вам сказали. Давайте даже время оговорим: примерно в полдень вы сожжёте его на свече. Договорились?

– Дык… они же приедут?

– Это вас уже не будет касаться. Не трусьте, сейчас в ваших руках жизнь ваших близких.

Очень довольный, что нашёл решение этой задачи, а возможно, и целого уравнения с кучей неизвестных, Туманов возвращался на базу, не забыв внимательно убедиться в отсутствии посторонних глаз и разного рода хвостов.

На базу прибыл по темноте, привычно был остановлен дозором, после взаимного опознания (порядок есть порядок) собрал Филатова и Аюпова у костра. Его скорому возвращению были рады и насторожены одновременно, понимали, что командир возвратился неурочно неспроста. Он кратко рассказал о том, что поведал ему заводчик, и ждал реакции Аюпова. Тот, как всегда, не торопился с выводами и, крепко подумав, сказал:

– Да, это он, командир. Я его не вижу, потому что нет близко, угрозы нет. А он ищет верно: бумаг – это поводок, и платок тоже поводок. Он знает тепер, где этот заводчик и где эта бумаг. Ты правильно сделал, что не трогал этот бумаг, командир. Маладес.

– Спасибо, Юсуп. Твоими стараниями учусь.

– И мельник тоже маладес, – продолжал Аюпов. – Он чувствует черный человек, мельник всегда с той сторона дружит. Когда светлый, когда тёмный сторона выбирает. Этот светлый попался, поэтому тебе сказал. Пусть долго живёт.

– Примерно так я и думал. Что скажешь, Филатов?

– Надо ставить засаду, командир, – быстро ответил тот. – Встретить и порубить, будет уже от них бегать. Такой случай выпал!

– Сможем незаметно засаду поставить, Юсуп? Твой чёрный человек не дурак, может и почувствовать её.

Аюпов снова взял привычную паузу на раздумье. Никто не торопил его с ответом, проникнувшись серьёзностью задачи. Наконец он ответил:

– А-е, командир. Сделаем. Я дам всем бэтейлек[63], никто нас не заметит с той сторона. Но с этой надо спрятаться хорошо.

– Ну наконец-то обрубим хвосты под самый корень, – вздохнул довольно Филатов.

– Скажи, Юсуп, – Туманов не спешил радоваться, – вот мы начали воевать с этим черным человеком. Он воин, ты говорил. Его команда тоже не простая, как видно. Мы сможем их уничтожить обычным оружием?

– Можем, можем. Только клинок, патрон не получится. От патрон он будет уходить. Клинок тоже надо готовить, я сделаю. Пусть мне все клинок дадут сейчас. К утру готово будет.

Готовиться начали, не откладывая в долгий ящик. Караулы оставили на постах, собрав у всех шашки и ножи, сложили кучей перед Аюповым. Он попросил принести к костру ведро воды и не беспокоить его до утра. Сделали, как он просил, и сами принялись за чистку оружия и правку амуниции – охвативший всех азарт заставил забыть об отдыхе.

Аюпов раздал всем казакам собственноручно сделанные им обереги – аккуратно выструганные веретенообразные осиновые палочки размером с фалангу пальца, попросив разместить их поближе к телу. Его просьбу выполнили молча и без привычных шуток. Улеглись все уже под утро, кроме Туманова. Он, вычертив схему Волчьей слободы с привязкой к дорогам и высотам, задумчиво планировал предстоящую операцию, понимая, что спать сегодня ему не придётся.

С рассветом[64] Туманов был бодр и деловито собран. В слободу он решил взять с собой Филатова, Аюпова, Шайдавлетова, Нуртдинова и Лисина. Остальные оставались на базе и занимали оборону. Недовольство остававшихся быстро свёл на нет важностью сохранности обоза – не бросишь же его в лесу без присмотра (кроме этого, и результат выставляемой засады мог быть неоднозначным, в случае неудачи оставшимся придётся дальше действовать самостоятельно).

Казакам, участвующим в операции, довёл диспозицию: через час выдвигаются на одной подводе, ближе к слободе рассредоточиваются и пешим порядком прибывают к маслобойне (на схеме обозначил место), организовывают засаду, дальше – по сигналу и ситуации: как минимум – уничтожить противника, как максимум – взять живым главного (для последнего припасён аркан и Шайдавлетов). Всем работать клинковым оружием, стреляет только сам Туманов при необходимости.

Эвакуация предусматривала использование добытых лошадей или транспортных средств противника. Оставшиеся на базе получили старшим Суматова и инструкции на случай самостоятельных действий. Отдельно обговорили, как будут опознаваться по возвращении с операции (Туманов не стал исключать неудачу и действие под контролем). Вопросов ни у кого не было, посему помолились и после трапезы выдвинулись: засадники – к слободе, оставшиеся – на позиции обороны базы.

На подводе, добытой на переправе через Каму, аккуратно добрались до опушки леса и далее действовали так: сложили под рогожей и сеном шашки и винтовки, Туманов выехал на проселок в сторону слободы, а казаки двинулись напрямки, разойдясь по разным направлениям и сторонясь чужого взгляда. Все были облачены в гражданское тряпьё, найденное на базе (выбрали какое почище, ношеное и неприметное).

В слободу помимо тракта вело ещё пять дорог с разных сторон. Отследить въезжающих и входящих, реши кто этим заняться, было непростой задачей, поэтому до самой маслобойни все добрались без проблем. День был будничный, рабочая слобода с самого утра пыталась заняться своими привычными делами – тренькал своё колокол на церкви Космы и Дамиана, вертелись мельницы, дымил кирпичный завод, привычный рабочий ритм всё ещё сопротивлялся набиравшим ход потрясениям Гражданской войны. Разве что тракт, проходящий через всю слободу, напоминал о грозных событиях: пылили обозы разрозненных частей красных (а может, белых, проверять никто и не думал), пролетали полусотни и сотни верхами, ещё реже пылила пехота, не останавливаясь и спеша по своим военным делам. Шли на восток и те, кто отступал, и те, кто наступал. В этой будничной суете подвода, заехавшая в открытые ворота маслобойной фактории, не привлекла внимания.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

17 апреля, прорвав окружение силами четырех партизанских отрядов, а также офицерского взвода, Дутов вырвался из Краснинской. Эта дата может считаться началом 600-верстного Тургайского похода. «Весенняя распутица не позволила преследовать их (казаков. – А. Г.). В Тургае партизанам достались значительные склады продовольствия и боеприпасов, оставшиеся после ухода отряда генерала А. Д. Лаврентьева, усмирявшего киргизские волнения 1916 года. Кроме того, казакам достались 2,5 миллиона романовских рублей. За время пребывания в городе (до 12 июня) казаки отдохнули, пополнили конский состав, обновили материальную часть».

2

С переездом в Верхнеуральск войсковое правительство не имело в своем распоряжении никаких денежных средств – ни для своего существования, ни на ведение борьбы с большевиками. Необходимо было изыскать средства. Первый взнос в пустую войсковую казну был сделан Санарским лесничеством в размере 30 тысяч рублей. Попытка атамана Дутова побудить местных купцов прийти на помощь войсковому правительству успеха не имела: верхнеуральские купцы, как и оренбургские, крепко держались за свои кошельки, совершенно не отдавая себе отчета в том, что с приходом большевиков они потеряют все.

Чувствовался недостаток в денежных знаках, особенно в мелких купюрах. Население прятало деньги по кубышкам и не выпускало их из рук. В местном казначействе после потери связи с центрами не хватало денежных знаков даже для очередных расплат по ассигновкам казенных и общественных учреждений. Атаман Дутов приказал сделать выемку из уездного казначейства некоторого количества «Займа свободы», билеты которого имели право хождения с кредитными билетами – царскими и керенками.

В местном отделении Сибирского банка хранилось небольшое количество золота (что-то около полупуда) в слитках, принадлежащего местным золотопромышленникам. На случай перехода города в руки большевиков золото было передано в распоряжение войскового правительства, о чем был составлен особый акт. (Никакой практической выгоды из этого золота войсковое правительство не извлекло. Впоследствии весь золотой запас был сдан в Омск омскому правительству. С владельцами золота был произведен расчет по курсу дня.)

В целях изыскания средств для пополнения войсковой кассы круг вынес ряд постановлений. Так, было постановлено, чтобы все золото, добываемое золотопромышленниками на казачьей территории, сдавалось по особой расценке (для данного момента – по 33 рубля за золотник) войсковому правительству; точно так же все доходы, получавшиеся от ископаемых – каменного угля, железной руды и пр., – должны были поступать на пополнение войсковой казны. (На территории Оренбургского войска находится знаменитая Магнитная гора с неисчерпаемыми залежами лучшей в мире железной руды, ряд золотоносных площадей и каменноугольные копи.)

Круг рекомендовал войсковому правительству обратить внимание на обложение торгово-промышленных предприятий, заводов, паровых мельниц, а также усилить вырубку и продажу леса из войсковых боров. Затем войсковому правительству поручалось выработать и провести в жизнь заем в 10 миллионов рублей под именем «Защиты войска». Для немедленных сборов денежных средств, необходимых на организацию самозащиты войска, решено было образовать «Фонд спасения войска» путем добровольных пожертвований.

3

С 18 марта 1916 года В. О. Каппель переведён на должность штаб-офицера для поручений в Управление генерал-квартирмейстера штаба Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта. В это время в штабе фронта под руководством главнокомандующего генерала от кавалерии А. А. Брусилова началась разработка одной из самых успешных за всю войну операций русской армии – Луцкого прорыва (позже получившего название Брусиловского прорыва). В. О. Каппель вместе с другими офицерами принял деятельное участие в разработке этой операции. 15 августа 1916 года был произведён в подполковники и вернулся в штаб Юго-Западного фронта на должность помощника начальника Оперативного отделения Управления генерал-квартирмейстера.

4

При первой же возможности – сразу после занятия Самары войсками Чехословацкого корпуса, поднявшими мятеж в связи с намерением советского правительства разоружить и интернировать их, – В. О. Каппель оказался в формируемой Народной армии Комуча (Комитета членов Учредительного собрания) на должности помощника начальника Оперативного отдела Главного штаба. На этом посту, однако, оставался менее суток. Численность первых добровольческих частей – пара рот пехоты, эскадрон кавалерии и конная батарея о двух орудиях – была ничтожна в сравнении с начинавшими нависать со всех сторон силами красных, поэтому желающих командовать первыми самарскими добровольцами среди офицеров было немного – все считали дело заранее обречённым на провал. Вызвался только один подполковник Каппель.

Один из современников вспоминал о собрании 9 или 10 июня 1918 года офицеров Генерального штаба, проживавших в Самаре, на котором был поставлен вопрос о том, кто возглавит добровольческие части: «Желающих взять на себя тяжёлую и ответственную роль не оказалось. Все смущённо молчали, опустив глаза. Кто-то робко предложил бросить жребий. И вот тогда скромный на вид, почти никому не известный, недавно прибывший в Самару офицер встал и попросил слова: “Раз нет желающих, то временно, пока не найдётся старший, разрешите мне повести части против большевиков”, – спокойно и негромко произнёс он».

5

В ходе Первой мировой и Гражданской войн царь, а потом Ленин принимают решение эвакуировать ценности государственной казны из банковских отделений на западе России подальше от фронта с Германией – в тыловую Казань, где в 1912–1914 годах построили новое банковское хранилище. В итоге к августу 1918 года здесь сосредоточилось свыше 73 % золотого запаса страны.

6

В результате неожиданного удара золотом завладели Каппель и чехословаки. Почти все золото вывезли и передали Колчаку. Но теперь, по рассекреченным документам Госбанка СССР, которые я изучил в архиве, выясняется, что 17.815,147 килограммов золота по дороге исчезло.

7

Атаман Дутов с войсковым правительством и партизанским отрядом прибыл из Тургая на территорию войска во второй половине июня. По пути следования он взял г. Иргиз, где обосновались было киргизские большевики, и разоружил большевистский гарнизон на станции Челкар Ташкентской железной дороги (г. Иргиз и станция Челкар в киргизской степи). Затем, двигаясь степью через форт Карабутак, благополучно миновал Орск и Актюбинск, в которых стояли красногвардейские части. В пределы войска атаман Дутов вошел через станицу Ильинскую, где совершена была переправа на правый казачий берег Урала.

8

В 1853 году Перовский лично с экспедиционным отрядом двинулся на Ак-Мечеть, где было 300 кокандцев при трёх орудиях. Всего в поход отправилось около 2350 солдат и офицеров и 500 казахов, служивших разведчиками и перевозивших на лошадях грузы. К Ак-Мечети отряд двигался четырьмя эшелонами: первый – под началом полковника М. Э. Марка (2 сотни казаков, 3 орудия, ракетная и гальваническая команды); второй – генерал-майора И. В. Подурова (рота пехоты, 1,5 сотни казаков); третий – подполковника Ионея (такого же состава как и 2-й); четвёртый – войскового старшины Филатова (2 сотни казаков, 2 орудия и обоз).

Пройдя с отрядом около 900 верст в 24 дня во время большой жары, отбив несколько нападений хивинцев, головные эшелоны прибыли к стенам Ак-Мечети, считавшейся неприступной, 3 июля 1853 года. Последние эшелоны подтянулись два дня спустя. Тогда же, 5 июля, по Сырдарье пришёл вооружённый пушками пароход «Перовский» под командованием капитан-лейтенанта А. И. Бутакова.

Руководство осадными работами было возложено на специально отправленного императором из Петербурга генерал-майора С. А. Хрулёва, а общее командование осуществлял сам В. Л. Перовский. Он послал коменданту предложение сдать крепость, но кокандцы встретили парламентёров выстрелами, а потому пришлось отказаться от переговоров и брать её с бою. Высокие стены и гарнизон Ак-Мечети представляли собой настолько внушительную силу, что ни калибр отрядной артиллерии, ни количество имевшихся снарядов не позволяли бить бреши в стене 8-метровой толщины, и решено было сначала взорвать часть стен.

Произведены были осадные работы, а затем, после взрыва 27 июля, сделавшего большие разрушения, в 3 часа утра был начат штурм. К 4.30 утра крепость была взята. Во время штурма комендант Ак-Мечети Мухамед-Валибек был убит, а кокандцы после отчаянной защиты обвала и затем стен и башен принуждены были сдаться. Ак-Мечеть была переименована в Форт-Перовский.

В том же 1853 году кокандцы дважды пытались отбить Ак-Мечеть, но 24 августа войсковой старшина Бородин с отрядом из 275 человек при 3 орудиях рассеял при Кум-суате 7000 кокандцев. 14 декабря майор Шкуп с отрядом из 550 человек при 4 орудиях вышел навстречу армии из 13 000 кокандцев под командованием мингбаши Касым-бека и, пользуясь внезапностью, напал на лагерь. Вскоре кокандцы восстановили боевой порядок и начали окружать русский отряд. Тогда для его деблокирования из Форт-Перовского выдвинулись ещё два отряда под начальством штабс-капитана Погурского и прапорщика Алексеева.

Кокандцы в беспорядке отступили, потеряв в этом бою до 2000 убитыми. Потери русских составили 18 убитыми и 44 ранеными. Трофеями были четыре бунчука, семь знамён, 17 орудий и 130 пудов пороха. В 1854 году в Семиречье был учреждён русский форпост Верный.

9

В это время на станцию Кувандык Орской железной дороги, отстоявшую от станицы Ильинской в одном переходе, прибыл из Оренбурга большевицкий отряд с бронепоездом. На Кувандыкских высотах под личным руководством атамана Дутова произошел встречный бой, в котором обе стороны понесли тяжелые потери. У казаков выбыло из строя – убитыми и ранеными – несколько десятков лучших партизан. Но большевики были рассеяны, а путь на Оренбург вдоль Орской железной дороги расчищен.

10

Это было 22 июня 1918 года. Казаки во главе с атаманом Дутовым напали на Кувандык со стороны села Ильинки, тридцать семь красногвардейцев и их командир Алексей Дударев были убиты в бою.

11

Щекотливость положения Дутова заключалась в том, что в итоге территория Оренбургского казачьего войска оказалась разделенной между самарским Комитетом членов Учредительного собрания (Комучем) и Временным сибирским правительством. Между тем Дутов сразу по возвращении в войско признал Комуч и как депутат Учредительного собрания вошел в его состав. 13 июля он выехал в Самару, откуда вернулся 19 июля в новой должности главноуполномоченного Комуча на территории Оренбургского казачьего войска, Оренбургской губернии и Тургайской области.

12

17 июля ударный сводный русско-чешский отряд (2 батальона пехоты, конный эскадрон, казачья сотня, 3 батареи) под командованием подполковника Каппеля выступает на Симбирск и, совершив 150-километровый марш-бросок, берёт город 21 июля 1918 года.

13

Оренбургский атаман, член Учредительного собрания полковник А. И. Дутов, вошел в состав Комитета (постановление Комуча от 15 июля 1918 года). С уральским войсковым правительством был заключен специальный договор, предусматривавший подчинение казаков Комучу не только во время военных действий, но и в гражданской жизни. Уполномоченным войска в Самаре стал полковник С. А. Щепихин.

14

295 километров по прямой. Один километр равен 0,9 версты. Маршрут: Самара – Мелекесс (Димитровград) (ЖД) – ?? Тиинск – Лесная Васильевка – Лесная Хмелевка – Иске-рязап – Верхнее Колчурино – Чувашское Шапкино – Верхние Матаки – правее Спасса – Табаева – на Ильинское – левее Евликеева – Горки (база).

15

Атабаевцы принимали активное участие в народных восстаниях: в 1671 году – под руководством Степана Разина, в 1774 году – Пугачева, в 1557 году – соляной бунт. К сожалению, имена участников до нас не дошли. Каждое историческое событие страны находило отклик в сердцах атабаевцев. До сих пор сохранились фотографии участников Октябрьской революции. Это и создание в деревне сельского Совета в 1917–1918 годах. Первым председателем был Н. Бикмухаметов. Среди сельчан есть герои Гражданской войны. Такими являются Галиев Мустафа, Садыков Хайрулла, Саляхов Фасах, Вафин Хуснутдин, Шарафиев Галям, Бикмухаметов Нурмухамат, Халиуллин Бадрутдин, Хамидуллин Зиннат, Гайнуллин Закир, Исмагилов Ибрагим, Хусаинов Исмагиль, Гайнуллин Исхак.

16

Накануне Первой мировой войны 1914–1918 годов в составе ГУГШ было 5 отделов: генерал-квартирмейстера, по устройству и службе войск, мобилизационный, военных сообщений, военно-топографический. Отдел генерал-квартирмейстера состоял из трех частей, часть 1-го обер-квартирмейстера ведала общими вопросами обороны государства, оперативными вопросами европейских театров военных действий, изучением военных сил и средств иностранных государств, военной статистикой.

17

http://ria1914.info/index.php/Голицын_Константин_Александрович

18

Павловское военное училище 1917 года. Прапорщик. Участник Первой мировой войны. Соратник, личный секретарь, казначей и телохранитель Б. В. Савинкова (1917–1918 годы). Участник Гражданской войны. В эмиграции. Род. 9 апр. 1891 года в Новом Осколе. В службе с 1917 года. В белых войсках Восточного фронта; на 15 янв. 1919 года – личный адъютант главного начальника Тюменского военного округа. Холост. Брат – Клепинов Константин Фирсович.

19

В марте 1918 года академия была эвакуирована из Петрограда в Екатеринбург, а затем из-за угрозы со стороны чехословацкого корпуса – в Казань (полностью эвакуация завершиться не успела). В академии действовала подпольная офицерская антибольшевистская организация, сыгравшая большую роль в переходе академии на сторону Белого движения и в свержении советской власти в Екатеринбурге.

В июле того же года генерал-майор Александр Иванович Андогский вместе с большинством личного состава и обучающихся Военной академии (393 человека из 530) перешёл на сторону Белого движения. По мнению других авторов, это произошло 5 августа 1918 года. Затем академия переехала обратно в Екатеринбург, а позже – в Омск и в мае 1919 года – в Томск. Приказом командующего Сибирской армией от 18 сентября 1918 года Андогский был назначен помощником управляющего Военного министерства по снабжению с оставлением в должностях ординарного профессора и начальника Военной академии.

Второго августа академия из Перми прибыла на пароходе в Казань. В Казани академия имуществом выгрузилась с парохода в здание коммерческого училища на Грузинской улице. Там же было организовано дежурство преподавателей для сохранения имущества. Члены конференции были размещены в гостинице «Волга» на Большой Лядской улице рядом с ГубЧК. Позже группа профессоров разместилась в особняке казанского профессора А. Н. Казем-Бека (Колюбакин, Сурин, Сыромятников, Томашевский), там же было место сбора.

20

Выбор направления главного удара Народной армии после взятия Симбирска вызвал множество споров. Главный штаб Народной армии в Самаре в лице полковника С. Чечека, полковника Н. А. Галкина и полковника П. П. Петрова настаивал на нанесении главного удара на Саратов, навстречу Донской армии Петра Краснова, соединение с которой приводило к стратегической победе Белого движения.

Полковник В. О. Каппель, полковник А. П. Степанов, В. И. Лебедев, Б. К. Фортунатов отстаивали необходимость удара в направлении на Казань, указывая, что в Казани подготовлено восстание, а потому город, где были сосредоточены колоссальные материальные ресурсы, будет взят без труда. В результате споров ком. Народной армии Чечек категорически запретил Каппелю и Степанову наступать на Казань, разрешив только демонстрацию до устья Камы, после чего они должны были со своими частями вернуться в Самару для дальнейшего наступления на Саратов. Однако те проигнорировали запрет и решили взять Казань по своей инициативе.

21

https://yandex.com/images/search?text=санитарная%20автомашина%201918 г&stype=image&lr=202&source=serp

22

В первую очередь, Фортунатов прославился как боевой командир. Комитетская деятельность была для него явно вторична. Он участвовал во взятии Казани, Ставрополя (ныне – Тольятти); в бою под Ставрополем его находчивость спасла от верной гибели отряд Каппеля, по представлению которого «доброволец Фортунатов» был произведен в чин прапорщика и следующим приказом от того же числа «за храбрость под Новодевичьем и Казанью» – в корнеты.

Полковник Вырыпаев рассказывал: «С отрядом Каппеля (Народной армией) всегда следовал член Учредительного собрания Б. К. Фортунатов. Официально он считался членом Самарского военного штаба, в то же время выполняя успешно обязанности рядового бойца-разведчика. Сравнительно молодой (лет 30), он был энергичный и совершенно бесстрашный человек. Ему как-то на моих глазах удалось захватить в овраге четырех красноармейцев. Спокойно сказал всегда следовавшему за ним черкесу: “Дуко…” (его имя). Тот, не задумываясь, моментально по очереди пристрелил этих четырех пленников. Случайно я все это видел и потом вечером, когда мы отдыхали, спросил его, почему он приказал Дуко пристрелить красногвардейцев. Приказ – пленных не расстреливать. Он равнодушно ответил: “Но ведь был бой!”»

23

В это время небольшая группа сотрудников банка ушла с работы. Может быть, вслед за красными, а может быть, и нет. Позже подчиненные доложили Марьину, что мародеры прихватили с собой небольшую часть золотых монет из хуже охраняемой верхней кладовой. Недостачу монет затем списали на пришлых грабителей, не объясняя посторонним, куда смотрели остававшиеся на месте вооруженные банковские караульные.

Сколько пропало золота тем вечером и кто на самом деле были эти мародеры, осталось неизвестно. Официальные банковские хроникеры говорят, что ущерб оказался «на удивление небольшим».