Донбасская аномалия

Алексей Рупцов

Донбасская аномалия

Глава 1

ЧАСТЬ 1

НАЧАЛО

***

Я очнулся от дикой боли в левом боку. Что-то больно впилось в тело, приводя меня в чувство. Какое-то время, пару секунд, я лежал с закрытыми глазами, пытаясь понять, что всё таки произошло с нами, цел ли я, и вообще, все ли чувства и части тельца мне ещё доступны, или какие-то всё же отсутствуют? Так всегда вроде бы поступают герои в фильмах, коих я пересмотрел великое множество. Ноги-руки ощущаю, что уже радует, голова соображает, значит жив пока.

Пытаюсь вспомнить все последние события, начну пожалуй с того, как меня в общем-то зовут?

Так, я Антон Свечнов, 25-ти лет от роду, москвич, окончил колледж, работаю в экологической лаборатории, водичку да землицу проверяю на качество да пригодность, захотел приключений на самое чуткое место, и поэтому приехал на Донбасс, в зону вооруженного конфликта, тайком, с группой московских диггеров, или иными словами – таких же идиотов как и я, за новыми ощущениями, за адреналином, желая испытать драйв с куражом, или как это правильно назыаается?

Дурака кусок…

Вот говорится же – "умная мысля приходит опосля". Только сейчас стал понимать, как справедлива и права эта нехитрая народная мудрость…

Зачем попёрся-то сюда?

Эх....

Группу нашу близко я толком не успел узнать, не получилось сдружиться особо, а вот с кем близко сошёлся, вроде припоминаю… Значит память не совсем отшибло…

Катя, студентка иняза, третий курс английский и испанский, Илюха, скалолаз-любитель из Москвы, рисковый и крепкий такой пацан, весельчак и балагур, Яна, просто белобрысая девчонка, ветер в голове, как говорится, вроде как за Илюхой увязалась…

Вот в принципе, вся наша четвёрка оттопыреных товарищей, остальные как в тумане, имена всплывают понемногу, а вот лица в памяти пока смазаны.

Помню наши сборы в Москве, помню как добирались окольными путями до границы, как пересекали её какими-то "козьими тропами". Смутно помню уже будучи на территории военных действий, как пробирались на запретный периметр, как обходили блокпосты, как драпали от патрулей, прячась от пуль…

И большой "бадабум" тоже чётко отпечатался в памяти!!

Теперь вот…

Не совсем конечно понятно что с нами стало, но судя по всему делишки наши неважнецкие…

Блин, что же там так давит в левый бок? Посмотреть-потрогать охота, а пошевелиться страшновато, немного наслышан о возможных последствиях. Не дай Бог ещё ноги откажут.

Я попытался открыть глаза. Веки с трудом подчинились, глаза удалось открыть лишь на половину.

Темно. Вонь. Значит запахи тоже не пропали. Следовательно не "корона". О, сарказм присутствует в рассуждениях, значит не всё так плохо.

Я рискнул пошевелиться, но у меня это не сильно получилось.

Попробовал ещё раз, на этот раз с усердием, понимая, что возможно будет больнее.

Больнее на удивление не стало, боль наоборот пропала, зато вдруг появилась удивительная легкость, и чувство холода, хотя на дворе глубокое лето, июль. И сразу почему-то перестало так мерзко вонять, и даже стали прорисовываться некие очертания окружающего…

А это самое окружающее выглядело весьма удручающим.

Вся наша диггерская группа лежала в разных позах на грязном полу, в куче разного хлама, не подавая признаков жизни.

Вот Катя, полусидит, свесив окровавленную голову, из-под кучи кирпичей торчат чьи-то ботинки, вроде бы Ильи, дальше ещё кто-то, не разобрать, Янку не вижу…

Всё!!! Кердык нашей авантюре и нашей глупой затее. Так бесславно закончить жизнь в прогнившем бомбоубежище возле донбасской шахты очень обидно.

Стоп! А почему я это вижу как-то не так?

Я обернулся, если это дейстао можно назвать оборотом…

А, ну вот же я…

Разлёгся во всей красе, с торчащей из бока арматурой. Вот что мне так давило.

Стоп!

Стоп, блин! Я что, помер? Почему я это вижу со стороны, почему не ощущаю тело, как такое возможно?

Что такое паника, я немного понимал до этого, а теперь это мерзкое чувство я ощутил на все сто! Лихорадочно мечась из стороны в сторону, пытался понять, что же, чёрт подери, в конце концов происходит? Но иного понимания, кроме того, что мы все подохли, у меня нет, хоть плачь ! Прометавшись несколько минут, окончательно понял, что это конец. Бесславный и глупый конец так жаждущих приключений группы идиотов, решивших исследовать руины донбасской шахты, в которой, если верить желтой прессе, был аккумулирован и купирован, ещё при СССР, атомный взрыв.

А история с этой шахтой действительно занимательная.

Я немного интересуюсь всякого рода необычными фактами из прошлого, особенно интересен мне период СССР, историю Великой Отечественной Войны изучаю, и вообще интересуюсь всем советским. Это же так интересно изучить то, чего уже в принципе нет, но наследие огромное, которое можно посмотреть, пощупать, как говорится.

Так вот, где-то в начале 80-х, на территории Союза, были произведены ряд подземных атомных взрывов, если не ошибаюсь, всего 9 по стране.

Под грифом"секретно", не разглашая целей и задач, поставленных Партией и Правительством, эти эксперименты советских учёных с годами обростали всевозможными домыслами и догадками.

Я даже где-то читал в одной жёлтой газетёнке, что после взрыва шахтёры видели свет в конце тоннелей, слышали звуки непонятного происхождения, видели чуть ли не привидений.

Вот почему мне и не усиделось дома в сытой и мирной Москве!!!

Почему большинство местных бегут из зоны боевых действий, а мы наоборот, туда полезли, да ещё и за свои немалые деньги?

Ну как же?! Новые ощущения!!! Куда ж без них? Война, опасность, смерть на каждом шагу, как такое пропустить жадным до адреналина людям? А проверить, правда ли шахту взорвали радиоактивную?

А самим посмотреть, правда ли фашизм снова возродился на земле, как говорят по телевизору?

Ну вот и поехали мы сюда, сорвиголовы разных мастей. И теперь вот лежим все покатом, вперемешку с мусором и непонятным дерьмом, но со знанием того что шахту подорвали всё-таки радиоактивную, фашизм не просто возродился, а просто реинкарнировал, окреп, и расцвёл майской розой, если можно так выразиться…

Только что теперь? Какой прок от того что мы узнали? Сгинули просто, да и всё…

Эх..Обидно..

Тут неожиданно пришла мысль – ну если мы все покойники, то почему я не вижу души остальных? Вроде как должен, если верить всё тому же голливудскому кинематографу…

Наверно это моя суетная душонка задержалась здесь, улететь почему-то не может, остальных наверно забрали уже.

Или же просто американские киношники чистой воды брехуны и фантазёры!?

Стало очень страшно и обидно одновременно. Я приблизился к своему телу вплотную, коснулся своей руки, и … снова ощутил резкую боль в левом боку, сильную вонь, а потом опять наступила темнота…

****

– Илюшаааа! Тащи меня скорееее! – на этот раз Янкин визг заставил меня очнуться – Илююююш, мне страшно!

– Хватайся за руки! – послышался откуда-то сверху голос Ильи.

Так, надо осмотреться.

Глаза открылись опять не полностью и не сразу. Я сумел разглядеть в прищур глаз пыльную атмосферу, и столб света, пробивающийся в бункер с потолка. Значит, комната обрушилась, сломав перекрытия, открыв нам путь к спасению.

Уже хорошо. Я попытался встать, в голове закружилось, в боку немного закололо, пришлось ограничиться стойкой на четвереньках. В столбе света было видно болтающиеся в воздухе, довольно таки красивые Янкины ноги, я с полминутки ими полюбовавшись , решил подать голос:

– Алё, гараж! Ничего не забыли?

Яна на секунду перестала бить ногами по воздуху, и медленно повернула лицо в мою сторону, продолжая висеть на руках у Илюхи.

Если раньше выражение «с выпученными глазами» я не воспринимал так буквально, то сейчас был именно тот самый момент истины! Выражение лица у Яны было такое, будто бы она увидела ожившего покойника! Хотя, может быть оно так и было? С этим еще предстоит разбираться.

– Илююююшаааа! Тащииии быстрее! Он ползёт на меня! Он ожил! Он зомбиииии! – визгливо истерила Янка, еще сильнее молотя ногами пустоту, пытаясь видимо помочь Илье, но только ему мешая.

– Че ты орёшь? Живой я! Сама ты зомби! – скорее прорычал я, чем произнес внятно.

Оптимизму мой ответ ей явно не добавил, Яна заскулила еще громче. Илюха почти рывком выдернул её на поверхность, и наконец обратил внимание на меня, свесившись по грудь в лаз:

– Твою ж мать, живой что ль, Антох?

– Не дождётесь – в ответ осклабился я.

– Ползи сюда, я вытащу!

Я пополз в сторону светового столба, матерясь и сбивая коленки о кирпичную крошку. Заползя в свет я поднял вверх обе руки, ожидая спасения.

– Иди к свету, сын мой! – на поповский манер сверху пробасил Илья, и заржал.

– Чё ржешь, блин? Тащи, Илюх, тут воняет как в морге!

Илюха, продолжая смеяться, начал тащить меня вверх. Лаз был не особо большой, голова и плечи пролезли, боком я за что-то зацепился. Но уже вдохнув свежего воздуха, ощутив лёгкое головокружение от притока кислорода, опёрся на локти и стал вылезать.

Зацеп сбоку мешал, причиняя боль, Илюха тащил меня за шиворот. Внизу что-то хрустнуло, в боку прострелило до темени в глазах, но я всё-таки выбрался!

Ура!!! Мы живы!!!

Я выпрямился во весь рост, жмурясь с непривычки на неярком солнце. Слегка пошатывало, голова подкруживалась. Мои друзья стояли в двух-трёх шагах от меня с испуганными выражениями на лицах, не говоря ни слова.

– Ну че зависли? Че за немая сцена как в «Ревизоре»? -пытаясь приободрить ребят, веселым голосом сказал я

– Твою ж мать – опять выматерился Илья.

– Ииииии – повышая тональность в прогрессии начала завывать Янка.

– Да что, блин? – уже раздраженно рявкнул я.

Янка, продолжая повизгивать рукой показывала на меня, вернее на мой левый бок.

– Зомбиииии… Он зомбииии!

– Антох… Ты это… Как сам? Ничё не беспокоит? – запинающимся голосом спросил Илья.

– Антон! – впервые подала голос Катя – у тебя в боку…

– Что? – я ощупал левую сторону рукой, и…

Ё-мое, у меня в боку торчал кусок арматуры…

– Та что б тебя – психанул я, схватил железяку рукой и резко выдернул из себя.

В глазах на секунду потемнело, Янка взвизгнула еще сильнее, снова выматерился Илья, и как-то странно зашипела Катя. Мне даже показалось на секунду что она как змея высунула и резко спрятала обратно раздвоенный змеиный язык..

Не, глюки это все… Крови много потерял, вот и мерещиться…

У меня же мгновенно перестало болеть в боку, что само по себе странно, я не ощущал никакого дискомфорта, только дико захотелось есть.

– Антош… Ты точно не зомби? – хныкнула испуганная Яна.

Ну вот как злиться на это белобрысое чудо? Я подошел к ней, протянул руку.

– На, потрогай… Живой! – с улыбкой произнес я.

– Не то даешь потрогать. – опять спошлил Илюха, Катя улыбнулась, я хохотнул.

– Дураки оба – уже почти спокойным голосом сказала Яна и тоже улыбнулась, не забыв пальцем в меня всё-таки потыкать.

– Ребят… Это что вообще произошло? – как всегда рациональная Катя задала самый важный вопрос – вы не находите странным ВСЁ ЭТО?

Ответов ни у кого не было.

***

Трасса федерального значения, по которой мы приехали в этот шахтный поселок за приключениями, проходила почти на окраине этого населенного пункта.

Небольшой посёлочек, с максимум двухэтажными домами, и с тремя-четырьмя тысячами жителей, весь утопающий в зелени, уютные красивые дворики, практически частный сектор, радовал бы глаз, если бы не боевые действия, идущие вокруг.

Поселок шахты «Большевичка» находился в нескольких километрах от линии боевого соприкосновения, и поэтому практически был безлюден.

Наша группа из десяти человек, приехавшие на трех машинах, были шокированы увиденным… Значит по зомбоящику не врут! Дела здесь и вправду «пахнут керосином»…

Многие люди покинули своё жильё, побросав практически все. Кое-где стояли пустые дома с заколоченными крест-накрест окнами, дворы поросли травой, подчёркивая свою заброшенность. Особено поразило крайне малое количество всякого рода живности, обычно всегда в изобилии живущей рядом с людьми.

Пробыв почти сутки в поселке, мы не встретили и двадцати человек.

Но всё же люди в Большевичке жили. Работал небольшой магазинчик возле дороги, с очень скудным ассортиментом, изредка по трассе проносились машины, в основном военные, но пару "Жигулей" и один "Москвич-412" мы видели. Изредка даже работала школа, значит и дети в посёлке тоже были.

Наша четверка держалась немного осторонь основной группы, не принимая участия в политических спорах, которые жарко разгорались всякий раз, когда мы натыкались на последствия бомбёжек и любого проявления геноцида местного мирного населения.

Сутки пребывания в «Большевичке» , так в просторечье местные называли свой посёлок, прошел в поисках бомбоубежища на территории одноименной шахты. Выкатив местным алкашам пару пузырей, поговорим с ними, мы узнали много про их ужасную теперешнюю жизнь, про быт в условиях войны, про тяжелую долю, а самое главное – мы узнали точное направление к бункеру, и нас даже сопроводили до места, за дополнительный пузырь, конечно.

На вопрос, почему сами поселковые не прячутся от бомбардировок и обстрелов в этот бункер, ответы были в основном уклончивые. Что я успел понять из их слов, так это то, что уж лучше "сдохнуть в своем доме , чем шкериться в этом проклятом подземелье".

Ну да и ладно, так мы решили тогда… Это их выбор.

Вечером мы в полной снаряге вскрыли дверь в бомбоубежище, благо она была достаточно прогнившая и хлипкая, и залезли в бункер.

Нам предстала обычная прямоугольная комната, с облупившейся на стенах ядовито-зеленой краской, прогнившим деревянным полом, провисшим потолком. В комнате, покосившись на правый бок. стоял такой же сгнивший как и полы, диван с крысиными гнёздами, платяной шкаф, на полу валялся всякий мусор.

На противоположной от входа стене, была запертая железная массивная дверь, изъеденная ржавчиной до дыр, открыть которую нам было увы, не суждено…

Рассевшись на полу, мы тогда начали обсуждать план дальнейших действий. Антон, мой тёзка, мужчина лет 35-40, старший группы, предлагал обустроить здесь мини-лагерь, и пробовать вскрывать таинственную дверь завтра, детально и тщательно до этого осмотревшись. В общем спешить он не предлагал, а настаивал на серьёзном и рациональном подходе к делу.

Трое остальных, Влад, Витя и Сергей, хотели приступить к взлому немедленно.

Еще две девчонки, Ира и Оля, державшиеся с ними, участие в споре не принимали, равно как и наша четвёрка. Спор продолжался, но прийти к единому решению не дал страшный откуда-то удар сверху! Мгновенно заложило уши, я даже успел понять что у меня кровь из них пошла, до того как левую сторону пронзила острая боль и я отключился…

…Сейчас вот мы стояли вчетвером, растерянные, испуганные у обрушившегося входа в бункер, грязные и ободранные, совершенно не понимающие что нам делать дальше.

– Илюх, а остальные? – задал я вопрос.

Илья в ответ просто покачал головой из стороны в сторону.

– Из ребят никто не выжил – ответила Катя. – я сама лично осмотрела и ощупала каждого. Все мертвы… И даже ты… Был…

– А я чё? – не понял я Катиного ответа.

– Антон, мы здесь под завалом провалялись немало времени. Ты понял это наверно по запаху, да?– продолжала говорить Катя – когда мы втроем очнулись, мы первым делом начали поиск живых. Таких не оказалось.

– Ну а я?

– Да твою ж мать, ты сдох, Антон !!! – опять с каким-то шипением на повышенных тонах произнесла Катя – ты не дышал, в боку железяка торчит, и ты уже остыл на тот момент!

Видно было что понять происходящее аналитическому и прагматичному уму Кати , было ой как не просто,равно как и всех остальных.

– Ну видимо ты ошиблась, вот же я стою – попытался я привести хоть какие-то доводы в пользу рациональности.

– Это и странно, прости, Антон.. Ты точно был мёртв. Мертвее некуда, я не могла ошибиться. Но даже если я и ошиблась, то как ты сам из себя вытащил кусок арматуры, которая тебя убила, а!? И при этом, да, ты стоишь сейчас перед нами и задаёшь тупые вопросы, на которые не ответить. Это нормально, как считаешь?

Да уж… Вопрос вопросов, как говорится…

Что-то крайне необъяснимое произошло с нами, это точно.

– Я не знаю что говорить – промямлил я, опасаясь рассказывать им о своих недавних видениях, дабы не посчитали за сумасшедшего.– но вот как-то так оно, ребята…

–Ты сам-то как, Антох?– подал голос очнувшийся от транса Илья.

А действительно, как я? Дико хочется есть, это единственное неудобство которое я сейчас ощущаю.

– Да нормально я, чо ? – отвечаю им похлопывая себя по рукам, животу и бокам…

– Вот-вот – опять как-то проговорила-прошипела Катя – ты не должен быть живой, прости…

– Ну со мной будем разбираться позже – я начинал уже откровенно злиться – вы сами как?

– Илья не пострадал, несколько ссадин, мне разбило голову, но не критично, Яна тоже без повреждений, пару царапин, ты умер – за всех ответила Катя.

– Да не дохлый я! – уже почти заорал я на Катю, делая угрожающий шаг к ней навстречу.

Катя подалась назад, опять как-то странно зашипев, рот её немного приоткрылся, оттуда выскочил и быстро спрятался раздвоенный чёрный змеиный язык.

От увиденного я дернулся назад.

–Да что происходит, твою мать?– с дикими глазами проорал Илья– Кать, это ты?!

– Иииии – опять начала повизгивать Яна – у Кати язык гадючииииий…

Катя стояла и молча смотрела на нас с минуту, явно ничего не понимая в присходящем, и также не зная ответы.

Потом абсолютно без всякого шипения, показав нам совершенно нормальный человеческий язык, сказала:

– Теперь вы понимаете что с нами произошло? Я пока нет… Но некоторые догадки имею.

– Излагай, что думаешь…

– Я думаю сначала надо убраться отсюда и найти безопасное место, и обговорить всё – предложила Катя.

Возражений ни у кого не было.

Глава 2

***

Мы шли гуськом, понурив головы, вверх по разбитой дороге, ведущей от шахтного двора к трассе. Некогда цветущая аллея из двух параллельных асфальтовых полос, с боков засаженными каштанами и тополями, которые как-то странно сейчас стояли, изогнутыми наполовину, была изрыта воронками, посечена осколками, которые то и дело звенели под ногами. Каждый думал о своём, но, по-видимому, мысли у всех всё же сводились к нескольким: что такое произошло с нами, что с этим делать и как жить дальше? Бросить погибших товарищей в бункере на съедение крысам? Не по-христиански вроде бы как…

А с другой стороны, что мы можем сделать одни, в чужой местности, и ничего при себе не имея?

Себе я твёрдо пообещал: как разберусь здесь, что да как, вернусь за их телами… Большой вопрос, как теперь разобраться с этим «что да как»…

С этими унылыми мыслями мы наконец поднялись к остаткам автобусной остановки, что была раньше на трассе у съезда к шахте.

Сама кирпичная коробка остановки, советской ещё постройки, была разрушена, белая вывеска «ост. Шахта Большевичка» согнутая валялась неподалёку. Рядом был небольшой магазинчик, но сейчас это было сооружение из четырёх стен с напрочь снесённой крышей.

Мы остановились перевести дыхание и осмотреться.

Картина нам открылась поистине апокалиптическая: деревья, растущие вдоль трассы, были словно погнуты, повалены и поломаны, на удивление видно не было.

Автомобили, которые попали под раздачу, скажем так, тоже имели неприглядный вид: некоторые лежали вверх колесами, некоторые съехали на обочину, а одна старая иномарка боком почти обняла массивный придорожный тополь. Но самое страшное – пустота вокруг… Пустота не просто безлюдного утреннего города, в котором жизнь еще не проснулась, но она всё же чувствуется в воздухе, её осязаемо видно, а именно ПУСТОТА брошенного места, покинутого дома, вымершего города…

Жутко…

Почему нет людей? Их и до катаклизма, так я решил называть большой «бадабум» про себя, не так уж много мы здесь повстречали, но, успев немного заглянуть в ближайшие несколько машин, поняли, что людей просто нет!!! Ни живых, ни мёртвых!!! Куда делись трупы? А они ведь должны быть непременно, раз такие разрушения и аварии вокруг?! Забрали? Похоронили? А кто? Мы стояли как в ступоре, оглядываясь по сторонам. – Апокалипсис какой-то, – тихо сказала Яна…

– Трудно поспорить, пойду поосмотрюсь, а вы в магазин наведайтесь, уж больно жрать охота, – пробасил Илья и направился к ближайшему автомобилю на разведку.

– Ребята, это же воровство! Нельзя красть в магазине, – испуганно пролепетала Яна.

– Воровать – это брать у кого-то, а здесь нет никого и ничего, – несколько раздраженно ответила Катя и первой пошла в сторону бывшего лабаза.

Я её догнал, мы пошли рядом, Яна семенила немного поотстав.

– Янчик, догоняй! Или боишься нас? Уууу!!! Я зомбиии!!! – скорчил я страшную рожу, выставив в сторону Янки растопыренные пальцы.

– Антох, прекрати!!! – опять злобно прошипела Катя.

Яна, явно расстроившись, что с нами нет Ильи, догонять нас не спешила…

– Ладно, идём, есть и вправду дико хочется!!! – бодрым голосом сказал я и первым вошел в разрушенный гастроном.

На стенах магазинчика висели пустые полки, стеклянные витрины были разбиты, под ногами скрипело битое стекло. Открытые большие холодильники пугали чернотой и пустотой своих ёмкостей. Воняло протухшим мясом. Поживиться здесь явно было уже нечем.

Мы так и стояли посредине торгового зала, озираясь вокруг, как вдруг сзади раздалось тихое покашливание, и гнусавый противный голос произнёс:

– Ну здрасьти, штоль!

Мы резко обернулись назад, девчонки инстинктивно стали у меня за спиной, явно надеясь на защиту.

Перед нами стояли двое мужиков мрачного вида, в засаленной одежде, с всклокоченными жидкими бородёнками, косматые, с какими-то черными физиономиями. У одного с рыжими колтунами на голове в руках был топор с перемотанным синей изолентой топорищем и массивным обухом, а из рук другого, в синей бандане на голове с грязно-белым черепом на лбу, прямо мне в грудь смотрел черный глаз обреза охотничьего ружья!

– Здрасьте! – успел только сказать я, как прогремел выстрел.

***

Глава 3

Последнее что я помню, так это грохот выстрела, кислая вонь пороховых газов и страшный удар в грудь.

И… Опять чувствуется холодок, необычная лёгкость…

Опять? Меня убили что-ли? По всем раскладам, получается так! Этот же ублюдок в бандане в меня пальнул! В упор, сука! А я ведь просто поздоровался!

И вот снова я вижу всё со стороны.

Падая назад от выстрела, угодившему мне прямиком в середину груди я повалил на пол Катю. Сейчас она полулежала на спине, опираясь на локтях и злобно шипела на этих двоих, высунув и угрожающе шевеля уже виденным ранее, раздвоенным языком. Зрачки ее при этом почти полностью заполнили глаза, и понять куда она смотрит было невозможно. Я лежал рядом, благополучно остывая.

Сомневаться в том, что это мой труп, а не моё живое тело, не приходилось.

Янка осталась стоять на месте, вытаращив глаза на бандитов, не издавая при этом ни звука. Волосы ее, светлые от природы казалось стали еще белее, пышнее что-ли, медленно колыхались как бы на ветру, хотя ветра не было никакого и в помине. Такой эффект я видел при подводных съёмках девушек-дайверов. Глаза ее при этом приобрели такой яркий светло-голубой цвет, очень кстати подходивший к ее симпатичной мордашке.

Вокруг Янки слышалось негромкое потрескивание, как от электрической дуги, даже были заметны небольшие искорки , воздух перед ней шевелился маревом, немного искажая реальность.

–Рац, где белобрысая? – прогнусавил мой убийца – только же вот здесь, за дрищём стояла – ткнул он обрезом в сторону Яны.

–Не знаю. Сбежала как-то.

–Как?! И куда?! – бандит в бандане явно пребывал в замешательстве.

–Да ладно тебе, Мерин, потом отловим, куда ей деться? – промямлил рыжий, не сводя глаз с Кати – лучше глянь какая нам женщина – вамп попалась!

Катя медленно поползла назад, еще сильнее шипя на напавших на нас бандитов.

–Шипит…– улыбнулся Мерин, показав желтые от никотина зубы – Рац, а ты змею хоть раз ел?

–Неа…Угря как-то давно пробовал.

–Сегодня пожрём значит змеиного мясца – плотоядно ухмыляясь, начал перезаряжать обрез гнусавый.

–Мерин, так может сначала её «того» , а? – рыжий тоже выдал улыбку почти беззубым ртом.

–Ну если ты хочешь, я не против – хохотнул Мерин, направив на Катю перезаряженное оружие.

Катя зашипела еще громче, отползая назад, рыжий, отбросив топор , медленно пошел в ее сторону.