Полная версия:
Потребительское законодательство в системе ОМС. Комментарий к Закону РФ ОТ 07.02.1992 №2300—1 «О защите прав потребителей». Для медицинских организаций. Часть вторая. Судебная практика
По итогам данной проверки проведен разбор данного случая с руководством медицинской организации.
В рамках проверки КУСП
Согласно заключению ГБУЗ РК «Бюро судебно-медицинской экспертизы» от 26.12.2016 г., ФИО1 в Княжпогостской ЦРБ с 21—22 августа 2016 г. был своевременно и правильно установлен диагноз- <данные изъяты> средней степени тяжести неустановленной этиологии, <данные изъяты>, который подтвердился в ГБУЗ РК «Республиканская инфекционная больница». При оказании медицинской помощи несовершеннолетнему ФИО1в Княжпогостской ЦРБ были допущены дефекты оказания медицинской помощи, указанные как в заключении филиала ООО «РГС-Медицина», так и в заключении Министерства здравоохранения Республики Коми.
Ухудшение состояния здоровья ФИО1 в период 21—22 августа 2016 г. обусловлено рядом факторов, в том числе: характером и тяжестью лечения заболевания (инфекции); дефектами оказания медицинской помощи в части отсутствия контроля выполнения медицинских назначений; отсутствие контроля объема регидратации; недооценка тяжести состояния пациента при поступлении; технические трудности при проведении медицинских процедур, и эксперты пришли к выводу о том, что выявленные дефекты оказания медицинской помощи состоят в непрямой (косвенной, опосредованной) причинно- следственной связи с ухудшением состояния здоровья ФИО1 в период 21—22 августа 2016 г., как факторы, способствовавшие нарастанию обезвоживания.
Эксперты указали, что не представилось возможным достоверно установить, в какой степени на ухудшение состояния пациента повлияли дефекты оказания медицинской помощи, а в какой степени ухудшение состояния пациента связано собственно с характером инфекции и тяжестью течения заболевания. Длительность госпитализации составила 09 дней (с 21 по 29.08.2016), что в целом соответствует обычному среднетяжелому течению ротавирусной инфекции. Исходом заболевания, несмотря на выявленные дефекты оказания медицинской помощи, явилось выздоровление.
Судом установлено и сторонами не оспаривается, что за период нахождения в инфекционном отделении Княжпогостской ЦРБ ФИО1 осматривался дежурным врачом Ч. дважды -при поступлении в приемный покой 22 час. 50 мин. 21 августа 2016 г. и утром 22 августа 2016 г.
В ночное время, точно не установлено, Л. обращалась в приемный покой для того, чтобы дежурный врач осмотрела ребенка, ребенок врачом осмотрен не был, врач пришел в отделение после того, как в приемный покой после 07 час. 22 августа 2016 г. ходила ее мать.
Как пояснила врач Ч., она не ходила в инфекционное отделение осмотреть ребенка, так как повторный осмотр ребенка регламентирован через 6—8 часов, и она была занята тяжелым больным в реанимационном отделении, ждала, когда приедет реаниматолог. По телефону от медицинской сестры узнала, что ребенок спит, у него была рвота всего три раза, и то антибиотиком, который он выпил, температура была 37,7 градусов, что является нормой для больного ребенка, то есть состоянию здоровья ребенка ничего не угрожало. Осмотрела ребенка утром, перед сдачей смены другому дежурному врачу.
Мать истца- ФИО8, также находившаяся в инфекционном отделении с несовершеннолетним ФИО1, допрошенная судом в качестве свидетеля, показала суду, что после 07 час. 22 августа 2016 г. ходила в приемный покой и просила, чтобы врач осмотрел ребенка и ему поставили капельницу, так как ребенкустановилось хуже, его рвало желчью. Врач Ч. ее выгнала, при этом ничего не объяснила, врач и медицинская сестра пришли в инфекционное отделение ближе к сдаче смены, ребенку сразу поставили капельницу (которая по медицинским документам была поставлена 08 час. 22 августа 2016 г.).
Свидетель ФИО9, сменившая утром 22 августа 2016 г. медицинскую сестру ФИО2, показала суду, что когда она пришла на работу, ФИО1 находился в процедурном кабинете под капельницей, при проведении которой у него была рвота, и не один раз. Мать и бабушка ребенка были сильно расстроены. Ребенок был вялый, температура держалась, поднималась до 38,0 градусов. Мать ребенка требовала врача инфекциониста, педиатра, и была настроена отвезти ребенка на лечение в Сыктывкар. Поскольку мать ребенка была настроена ехать в Сыктывкар, где имеются необходимые специалисты, а ребенку лучше не становилось, она помогла истцу собраться в дорогу: вызвала дежурного врача осмотреть ребенка, который у матери ребенка отобрал расписку о добровольном отъезде, помогла собрать вещи ребенка, сделала ребенку укол от рвоты, от температуры, так как после капельницы ребенка рвало в палате, приготовила в дорогу питьевые растворы смекты и рингера, которые назначаются детям при обезвоживании, объяснила, как ими поить ребенка. Разговора о переводе ребенка в реанимацию не было, возможно, врач говорила об этом с матерью ребенка.
Приказом ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» от 24.10.2016 N 559 дежурному врачу Ч. за допущенные дефекты в оказании медицинской помощи пациенту (недооценка тяжести состояния ребенка при госпитализации, отсутствие динамического наблюдения врачом, нарушение стандартов оказания медицинской помощи) объявлено замечание. Медицинская сестра ФИО2 уволилась с работы.
Приказом ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» от 31.10.2016 N 582 обновлен приказ по ургентной службе, в состав которой включены врачи-педиатры. 10 ноября 2016 года специалистами ГБУЗ РК «Республиканская инфекционная больница» проведен семинар для врачей и среднего медицинского персонала по теме «Кишечная инфекции. Диагностика. Лечение. Основы инфузионной терапии».
Оценив представленные доказательства, суд приходит к выводу о том, что медицинская помощь малолетнему ФИО1 в ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» была оказана не в полном объеме. Основными недостатками медицинской помощи являются: недооценка тяжести состояния ребенка при поступлении; не проведение осмотра врачом инфекционистом в течение трех часов с момента поступления в инфекционное отделение; отсутствие контроля состояния ребенка и выполнения врачебных назначений в течение около 7 часов; не сообщение средним медицинским персоналом врачу о невозможности проведения медицинских манипуляций по введению назначенной инфузионной терапии в полном объеме, которые привели к ухудшению состояния здоровья ребенка в период 21—22 августа 2016 г., как факторы, способствовавшие нарастанию обезвоживания. При этом суд принял как относимые и достоверные доказательства акт проверки (заключения) Министерства здравоохранения Республики Коми, страховой организации- филиала ООО «РГС- Медицина» -«Росгосстрах-Сыктывкар-Медицина», которые уполномочены в проведении проверок оказания медицинской помощи пациенту, выводы которые согласуются и подтверждаются экспертным заключением ГБУЗ РК «Бюро судебно-медицинских экспертиз».
В силу норм статей 151, 1099 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 и статьей 151 Гражданского кодекса РФ.
Пленум Верховного Суда РФ в пункте 4 постановления от 20.12.1994 N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснил, что объектом неправомерных посягательств являются по общему правилу любые нематериальные блага (права на них) вне зависимости от того, поименованы ли они в законе и упоминаются ли соответствующим способом их защиты.
Моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.
В силу пункта 2 статьи 1101 Гражданского кодекса РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.
Согласно части 1 стать 28 Гражданского кодекса РФ за несовершеннолетних, не достигших четырнадцати лет (малолетних), сделки, за исключением указанных в пункте 2 настоящей статьи, могут совершать от их имени только их родители, усыновители или опекуны.
При установленных обстоятельствах, суд приходит к выводу о том, что необеспечение правильной, своевременной и полнообъемной медицинской помощи в ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ» малолетнему ФИО1, повлекли за собой нарастанию обезвоживания ребенка, то есть к ухудшению состояния здоровья, об очевидности причинения морального вреда матери, выразившегося в испытываемых ею нравственных переживаниях в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи малолетнему сыну, страхом за его жизнь и здоровье, суд находит разумной сумму денежной компенсации морального вреда, подлежащей взысканию в пользу истца в размере 40 000 руб. с ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ», из них 20 000 рублей в пользу малолетнего ФИО1 и 20 000 рублей в пользу истца (матери ребенка).
В соответствии с частью 1 статьи 1068 Гражданского кодекса РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.
Поскольку врач Ч. находится в трудовых отношениях с ГБУЗ РК «Княжпогостская ЦРБ», 21—22 августа 2016 года оказывала медицинскую помощь малолетнему ФИО1 при исполнении трудовых обязанностей, в иске к Ч. в силу статьи 1068 Гражданского кодекса РФ следует отказать.
В силу пункта 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 N 17 «О рассмотрении судам гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» к отношениям по предоставлению гражданам медицинских услуг, оказываемых медицинскими организациями в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, применяется законодательство о защите прав потребителей.
Согласно части 6 статьи 13 закона РФ «О защите прав потребителей» при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятьдесят процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.
Поскольку в пользу ФИО1 подлежит взысканию компенсация морального вреда, причиненного недостатками в оказании медицинской помощи, с ответчика в пользу потребителя медицинской услуги ФИО1 следует взыскать штраф в размере 50% присужденной суммы – 10 000 руб.
Поскольку истец при подаче иска государственную пошлину не уплатила, в силу пунктов 3, 15 части 1 пункта 4 части 2 статьи 333.36 Налогового кодекса РФ освобождена от уплаты государственной пошлины, на основании статьи 103 Гражданского процессуального кодекса РФ с ответчика надлежит взыскать государственную пошлину в размере, которую бы уплатил истец, в размере, предусмотренном пунктом 3 части 1 статьи 333.19 Налогового кодекса РФ, в сумме 600 руб. (300*2).
Руководствуясь ст. ст. 194 – 199 ГПК РФ, суд
решил:
Исковые требования Л. в своих интересах и в интересах несовершеннолетнего ФИО1 к ГБУЗ РК «Княжпогостская центральная районная больница», Ч. о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи ребенку, по 60 000 руб. каждому удовлетворить частично.
Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Коми «Княжпогостская центральная районная больница» в пользу Л. 50 000 руб., в том числе денежную компенсацию морального вреда, причиненного несовершеннолетнему ФИО1—20 000 руб., штраф в размере 10 000 руб., денежную компенсацию морального вреда, причиненного Л., – 20 000 руб.
Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Республики Коми «Княжпогостская центральная районная больница» в бюджет муниципального района «Княжпогостский» государственную пошлину в сумме 600 руб.
В иске к Ч. отказать.
Решение может быть обжаловано в Верховный Суд Республики Коми в течение месяца со дня его вынесения в окончательной форме – 08 февраля 2017 года путем подачи апелляционных жалобы, представления через Княжпогостский районный суд Республики Коми.
Судья
О.В.ЧЕРНИКОВА
Приложение 8
МОСКОВСКИЙ ОБЛАСТНОЙ СУД
Судья Торбик А. В.
Дело N 33—33454/2017
АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
Судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда в составе: председательствующего судьи Немовой Т. А., судей Мариуца О. Г., Мизюлина Е. В., при секретаре М.,
рассмотрев в открытом судебном заседании 1 ноября 2017 года апелляционную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Мытищинская городская клиническая больница» на решение Щелковского городского суда Московской области от 5 апреля 2017 года по делу по иску С. К. В. в своих интересах и интересах несовершеннолетней С. В. Ю. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Московской области «Мытищинская городская клиническая больница» о взыскании компенсации морального вреда,
заслушав доклад судьи Немовой Т. А.,
объяснения С. К. В.; М.С.Р. – представителя ГБУЗ Московской области «Мытищинская городская клиническая больница» по доверенности,
установила:
С.К.В. в своих интересах и интересах несовершеннолетней С. В. Ю. обратилась в суд с иском к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Московской области «Мытищинская городская клиническая больница» о взыскании компенсации морального вреда в свою пользу в размере 100000 рублей и в пользу С. В. Ю. в размере 300000 рублей.
В обоснование требований указала, что после родов ее новорожденная дочь в тяжелом состоянии переведена в перинатальный центр г. Мытищи, где ей установлена глубокая венозная линия, при попытке удаления катетера 28 апреля 2015 года он углубился на глубину 4,5 см, был сделан рентген, но обнаружить катетер не удалось. Ребенок был срочно переведен в ДКБ N 13 им. Н. Ф. Филатова в отделение реанимации и интенсивной терапии, где ей 29.04.2015 г. была выполнена ангиография, а 30.04.2015 г. проведена операция по удалению инородного тела. Согласно протоколу операции катетер длиной примерно 8—9 см был извлечен из легочной артерии. В результате халатного отношения врачей Мытищинской городской больницы к исполнению своих обязанностей ее новорожденная дочь перенесла под наркозом две операции по удалению катетера. Введение наркоза и проведение операций еще больше усугубили тяжелое состояние ребенка, родившегося недоношенным.
Представитель ответчика в судебном заседании исковые требования не признала.
Представитель третьего лица ГБУЗ Московской области «Щелковская районная больница N 2» полагала исковые требования подлежащими удовлетворению.
Представитель третьего лица ГБУЗ г. Москвы «Детская клиническая больница N 13 имени Н. Ф. Филатова» в судебное заседание не явился; о месте, дне и времени рассмотрения дела извещен.
Решением Щелковского городского суда Московской области от 05.04.2017 г. исковые требования удовлетворены частично. С ГБУЗ Московской области «Мытищинская городская клиническая больница» в пользу С. К. В. взыскана денежная сумма в размере 50000 рублей в качестве компенсации морального вреда, причиненного непосредственно ей самой, а также в ее пользу взыскано 150000 рублей в качестве компенсации морального вреда, причиненного несовершеннолетней С. В. Ю.
В апелляционной жалобе ГБУЗ Московской области «Мытищинская городская клиническая больница» просит решение суда отменить, как незаконное и необоснованное.
Представитель ответчика в заседании судебной коллегии доводы апелляционной жалобы поддержал.
Истица просила решение суда оставить без изменения.
Представители третьих лиц в заседание судебной коллегии не явились; о месте, дне и времени рассмотрения апелляционной жалобы извещены.
Судебная коллегия, проверив материалы дела, заслушав объяснения явившихся лиц, заключение помощника прокурора, полагавшего решение суда законным и обоснованным, обсудив доводы апелляционной жалобы, оснований для отмены решения суда не усматривает.
В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размера компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства.
Согласно ст. ст. 1095 – 1098 ГК РФ, ст. 14 Закона РФ от 07.02.1992 N 2300—1 «О защите прав потребителей», вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, а также вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге), подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара, лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем), независимо от их вины и от того, состоял потерпевший с ними в договорных отношениях или нет.
Вред, причиненный вследствие недостатков работы или услуги, подлежит возмещению лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем).
Исполнитель работы или услуги освобождается от ответственности в случае, если докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или нарушения потребителем установленных правил пользования результатами работы, услуги.
Судом установлено, что 21.04.2015 г. в 23 час. 00 мин. у С. К. В. родилась дочь С. В. Ю., у которой при рождении диагностирована асфиксия средней степени тяжести на фоне хронической внутриутробной гипоксии, РДС I тип тяжелой степени, внутриутробная инфекция, задержка внутриутробного развития и недоношенность 35 недель.
23 апреля 2015 года в 14 час. 30 мин. ребенку произведена чрезкожная пункция, введена силиконовая катетер-трубка на глубину 15 см, закрепленная прозрачной повязкой «Tegaderm».
28 апреля 2015 года в 07 час. 30 мин. при осмотре ребенка дежурной медицинской сестрой обнаружено скопление инфузионного раствора под прозрачной повязкой «Tegaderm». Позже в присутствии дежурного врача обнаружено самопроизвольное «ускользание» катетера под повязку «Tegaderm» ввиду самопроизвольного отрыва в сосуде силиконового катетера-трубки.
28 апреля 2015 года в 18 час. 30 мин. С.В.Ю. переведена в реанимационное отделение детской хирургии ДКБ N 13 им. Н. Ф. Филатова.
29 апреля 2015 года в ДКБ N 13 им. Н. Ф. Филатова С. В. Ю. выполнена операция ангиография, произведена неудачная попытка удаления инородного тела.
30 апреля 2015 года ребенку проведена операция, в ходе которой катетер длиной примерно 8—9 см обнаружен в легочной артерии и удален.
Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования, суд, руководствуясь приведенными выше нормами права, пришел к верному выводу, что самопроизвольный отрыв силиконового катетера-трубки и углубление его в тело ребенка свидетельствует о некачественном оказании медицинской помощи и является существенным недостатком медицинской услуги, который при несвоевременном обнаружении мог привести к фатальным последствиям для ребенка истицы.
Судебная коллегия соглашается с выводами суда, исходя из следующего.
В силу частей 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.
В соответствии с п. 45 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28.06.2012 N 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» при решении судом вопроса о компенсации потребителю морального вреда достаточным условием для удовлетворения иска является установленный факт нарушения прав потребителя.
Качество медицинской помощи определяется совокупностью признаков медицинских технологий, правильностью их выполнения и результатами их проведения.
Факт оказания ребенку некачественной медицинской помощи подтвержден совокупностью имеющихся в материалах дела доказательств, в числе которых протокол лечебно-контрольной комиссии от 29.05.2015 г. N 3, переводной эпикриз ДКБ N 13 им. Н. Ф. Филатова.
Поскольку права ребенка, как потребителя медицинской услуги, на получение своевременной и качественной медицинской услуги, нарушены, то он имеет право на получение денежной компенсации морального вреда.
Судом обоснованно присуждена денежная компенсация морального вреда и матери ребенка – С.К.В. в связи с перенесенными переживаниями и опасениями за здоровье и жизнь новорожденного ребенка.
Размеры денежных компенсаций судом определен правильно, учтены все предусмотренные законом критерии, по которым оценивается степень и глубина нравственных и физических страданий, приняты во внимание фактические обстоятельства дела, малолетний возраст ребенка. Мотивы и оценка, в соответствии с которыми определен размер компенсаций, отражены в решении суда, и судебная коллегия не находит оснований для отмены решения или изменения размера присужденных сумм.
Судебная коллегия находит, что судом при разрешении спора правильно применены нормы материального права, постановлено решение, соответствующее установленным обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам.
Доводы апелляционной жалобы ответчика об отсутствии вины медицинской сестры больницы в самопроизвольном отрыве в сосуде селиконового катетера-трубки и ускользанием его в легочную артерию тела ребенка материалами дела не подтверждаются. Ответчиком в ходе судебного разбирательства не доказано, что отрыв катетера произошел самопроизвольно, а не в результате каких-либо действий или бездействия, например в результате недосмотра на новорожденным ребенком, либо в результате неверных манипуляций медицинского персонала с катетером. Указанные доводы ответчиком приводились в обоснование своей позиции в суде первой инстанции, им в решении дана верная правовая оценка, с которой судебная коллегия соглашается в полной мере и оснований для удовлетворения апелляционной жалобы не усматривает.
Руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия
определила:
решение Щелковского городского суда Московской области от 5 апреля 2017 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Московской области «Мытищинская городская клиническая больница» – без удовлетворения.
Приложение 9
ЗВЕНИГОРОДСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ
N
РЕШЕНИЕ
Именем Российской Федерации
г. Звенигород Московская область 18 июля 2017 года
Звенигородский городской суд Московской области в составе:
председательствующего судьи Солодовой А. А.,
при секретаре Д., с участием помощника Одинцовского городского прокурора Пряхина А. И., истца Л., представителя ответчика Государственного Бюджетного Учреждения Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» по доверенности С.Е., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Л. к Государственному Бюджетному Учреждению Здравоохранения Московской области «Звенигородская центральная городская больница» о возмещении вреда здоровью, взыскании денежной компенсации морального вреда,
