Черная пятница

Имей Кира возможность послушать беседу капитанов, ей бы стало не по себе.

Содержание беседы примерно такое:

– Все равно не припоминаю, чтобы у меня был брат.

– Признаюсь, я тоже…

– И такой похожий…

– Уже рифмуем?

– А вдруг всё сон?

– Мы же исключили эту версию.

– Да. Сонник под подушкой держать не привыкли. Реалисты до мозга костей. Прагматики…

– Но друг друга при первой встрече щипали…

– Действительно?

– Можно, промолчу?

– Хорошо. Оставим сны.

– Оставим.

– Ты все мое помнишь?

– Все.

– Помнишь, как от Ирки Липкиной после окончания института ушел?

– Это незабываемо.

– Изменила, дрянь…

– Ага. С Кривоколейниковым, чтоб ему студенты стул к заду приклеили…

– Кто старое помянет…

– Тот счастливей не станет.

– Опять рифма.

– Мы же одинаковые?

– Внутрь не залезешь, чтобы проверить.

– Мне и снаружи хватило…

– М-да…

– Раз нечленораздельно, тогда по работе вопрос: что с «твоим» экипажем?

– Мой здесь, а вот твой…

– Почему решил, что мой – не мой? Мой – со мной…

– Дурдом… не находишь?

– Сменим тему: куда летим?

– За нас летят… куда-то…

И молчание. Долгое.

Неоднозначный диалог. Но как реагировать, если ты в семье один – «эгоист», и вдруг, абсолютно похожий на тебя, – «близкий родственник» перед носом возникает, утверждая, что обладает твоими навыками и воспоминаниями? Воспринять «родственника» Чудом, с большой буквы «Ч»? Поверить в волшебное зеркало? Но имя у родственника то же – Олег. Не Гело… Возможно, пройдет время, и осознают капитаны, что к чему. В капитаны кого попало не берут.

Кроме капитанов, в экипаже не последнюю роль играют штурманы и пилоты. А некоторые едины в одном лице. Как Митька Журавчиков. С ним у Киры случилась интрижка. Насмотрелась на бурно развивающийся роман Севы с Нинкой (на томные ахи и вздохи) и решила не отставать…

Митька ей сразу понравился: высокий, стройный, синеглазый, нагловатый немного, но с огоньком. Закрылись они на днях в ее каюте, слово за слово, ближе и ближе, жарче и жарче, и… сдалась Кирочка. Иначе тело с ума сведет и забросит в такие психологические дебри, откуда и мирно спящий сейчас «мозгоправ» Иван не вернет. Может, разбудить, пока не поздно? С другой стороны, не одной же куковать? Каюта неуютна и слишком стандартизирована. Металл на металле. Да и не располагает колонизация к одиночным прогулкам под звездами. Новое поколение просто так не появится. Кто будет доводить до ума планету после колонистов первой волны? Да и чисто по-женски: поддержка – сильное плечо… Тем более когда за бортом вечный вселенский холод…

Гость их «амуры» не одобрил: «Не могли потерпеть, необдуманно расходуете энергию…» Может, они энергию, наоборот, восстанавливают? Как этой видоизменяющейся проекции молодых и здоровых людей понять, пусть и якобы «повторных»? А когда все они проснутся? Через платочек друг друга целовать будут?

Севе с Ниной Гость тоже о «нерациональном расходе энергии» вещал… Они решили не обращать на зануду внимания: любящих не везде и не всегда понимали…

Кстати, для Митьки Гость – физрук Сан Саныч (вот опять…), по совместительству тренер по баскетболу. Бывший. Гонял когда-то Журавчикова до седьмого пота, перспективы в большом спорте видел, а тот спорту дальний космос предпочел. Не из-за того, что «перегорел», а по причине «травмы колена» и «особого интереса к звездным картам». Но это Митька так рассказывал, а как оно на самом деле было, попробуй, проверь.

«Биолог», «певчий», «физрук» – одни учителя. Если не считать брата «Юриков» и отца Севы… Спонтанно вырываются из подсознания различные моменты и личности… Определенный алгоритм? Прикинулся бы Гость простым белым шаром, и? «Шар» не затрагивает тонких душевных струн, чувств наружу не тянет? «Шару» сложнее поверить и адекватно воспринять, «прокачать» сквозь себя поток «миссионерских» мыслей? Поэтому кем-то применяется мудрёная «адаптинг»-подстройка под каждого индивида? Или Гость (Гости) может себе позволить не упрощать действительность?

В последние несколько суток Юрики заметно нервничали. Гость им откровенно надоел со своей вежливой назойливостью и прямым вмешательством в сознание. Устали инженеры от бесконечных «фильмов» с элементами прошлого. И ситуация управления кораблем «непонятно кем», не внушала уверенности. Привлечь к тайному обсуждению проблемы капитанов Юрики не могли – Гость не выпускал «рулевых» с мостика, заблокировал двери и прослушивал единственный канал связи. Но едой, как и остальных, снабжал. Заботливый…

Вчера вечером инженеры тихонько подозвали Киру с Митькой и еле слышно попросили выбрать подходящее время и переговорить «по важному рабочему вопросу». Кира предложила для «переговоров» свою каюту: Гость у нее обычно не проявлялся, предпочитая встречи в зимнем саду. Может, и в этот раз не изменит принципам?

Поэтому сегодня, после обеда, у Киры собрались все «заговорщики».

Выражали недовольство полушепотом, опасаясь, что Гость подслушает. Пока он не появлялся, но час назад был замечен Юриками в машинном зале.

– Может, еще Севу и Нину позовем? – спросил Митька. – Ладно, капитанов Гость изолировал, но от ребят зачем отстраняться? Вдруг посоветуют чего? Четыре головы хорошо, а…

– Давайте уже всю «площадь» на митинг соберем! – не согласился Юра Второй. – И так еле скрылись от вездесущего «хвоста».

– Поддерживаю брата. – сказал Юра Первый – Мы вообще-то сначала одни хотели…

– Еще бы ты брата не поддержал, – усмехнулся Митька. – Но «только вдвоем» – в коленях дрожь?

– Знаешь что? – вместо шепота в голосе Юры Первого появились металлические нотки…

– Что? – побагровев, Митька шагнул к Юре Первому…

Юра Второй молча наблюдал за ними, но не вмешивался.

– Парни… – встала между инженером и штурманом Кира. – Мы здесь не для выяснения отношений. Отставьте ребячество, иначе ни до чего не договоримся…

– На резервный мостик надо пробиваться, – немного остыв, заявил Юра Первый. – Оценить работоспособность систем.

– Мостик внизу, лифт не работает, придется нам по техническому тоннелю спускаться, – сказал Юра Второй. – Поскольку наша с братом работа заключается в обслуживании корабельных систем, у нас есть универсальный ключ от технических помещений. Но, по-хорошему, Гостя надо отвлечь. – Юра Второй посмотрел на брата. – Разыщи «сказочника», а с оборудованием я и один справлюсь.

– И что я ему предложу? – с сомнением в голосе сказал Юра Первый.

– Ты же с ним в го играл несколько раз! Не зря на стажировке в Южной Корее, господину Йонгу всю плешь проел: «Научите, научите». Вот и предложи Гостю еще одну «партеечку». Может, согласится. А то не получится долго на мостике «шаманить»: застукают их светлость Многоликость, войдут опять, безвременно потерянным нашим братцем прикинутся и выдадут: «Поигрались, и хватит – пошли-ка на рыбалку… Вчера на речке мужики окуней в три локтя видели…»

– Хорош фантазировать! – отмахнулся Юра Первый. – Сначала в каюту сбегаю – за «походным» комплектом игры, а потом – искать Гостя, «удочку» закидывать…

– Если он «клюнет», тяни время, – сказал вдогонку брату Юра Второй. – И больше его камней на гобане[2] окружай и чёрными ходи – для подстраховки…

– Решим по ситуации… – донеслось из конца коридора.

Уровень, где находился вход в технический тоннель, располагался тут же – в жилом секторе. Когда Кира, Митька и Юра Второй оказались у заветной двери – круглой, неприметной, сливающейся контурами со стеной коридора, инженер вставил в замок ключ и вдруг замер:

– Неспокойно, проверить бы брата…

– Не поняли… – удивились Кира и Митька. – Хочешь на полпути нас бросить?

– Я одним глазком взгляну, удалось ли ему найти и заинтересовать Гостя. И спокойнее всем будет…

– Хорошо, только мигом!

– Митя, без эмоций, – неодобрительно зыркнула на штурмана Кира. – Спешка нужна при ловле блох.

– В этом раскладе «блохами» можем оказаться мы… – недовольно засопел Митька.

– Ждите, я скоро, – сказал Юра Второй, быстро удаляясь к лифту.

Вернулся он не так скоро, как обещал, заставил понервничать.

– Все нормально. Играют. Но братец проигрывает… Поторопимся!

И они полезли вниз по узкой трубе технического тоннеля. Скобы на стенках тоннеля больно натирали ладони, и Кире казалось, что руки вот-вот соскользнут и она свалится прямо на голову Митьке. Кира постаралась не паниковать, и, сжав зубы, упрямо ползла вслед за парнями.

Они вылезли из тоннеля недалеко от резервного мостика. На касания пальцев сенсор двери не реагировал, мигая красной лампочкой. Сердце Киры колотилось, Митька схватился за голову, и только инженер сохранял олимпийское спокойствие.

– Ничто не мешает эту дверь ломом вскрыть! – решительно сказал он. – Где-то здесь, в стене, есть короб с инструментами.

Короб нашелся не сразу. Но в нем действительно был похожий на ломик, металлический предмет… Юра Второй назвал его «контактным щупом».

– Сейчас мы ее… – почти подпрыгивал взбудораженный Митька, вставляя щуп в узкий проем между стеной и дверью. Наконец в двери щёлкнуло, и она отъехала в сторону. Юра сразу побежал к пульту и стал колдовать над приборами. Потом выдохнул радостно:

– Фу-у… Можно на «ручное» перенастроить.

– И определиться наконец, где «плывем», – добавил Митька. – Сколько времени потребуется, чтобы «разбудить» навигационную систему?

– Постараюсь быстрее, – успокоил Юра Второй. – Попробую и внешние сенсоры «запустить». Надеюсь, брат не подведет, выторгует время.

Через несколько минут в центре рубки зажегся овальный экран, где замигала ярко-зеленым светом маленькая точка. Затем она приблизилась и развернулась в изображение огромного звездолета.

– Смотри, рядом с нами еще один корабль! – воскликнул Митька.

– Где?! – подскочила к нему Кира.

– Да не орите вы, – шикнул на них Юра Второй. – Неугомонные.

– Судя по параметрам, объект полностью идентичен нашему кораблю, – сказал Митька, разглядывая бегущие по экрану символы.

– «Исходник»? – произнесла Кира внезапно осипшим от волнения голосом. – Но он улететь давно должен, прежним курсом… Гость утверждал…

– Он много чего «утверждал», – сказал Юра Второй.

– Как бы до того корабля добраться? – спросил Митька. – И поскорее. Узнать, какова длина «лапши» Гостя на наших ушах?

– Что, теперь будем взламывать ангар с исследовательскими катерами? – усмехнулся Юра Второй.

– На своем же корабле чувствую себя вором, – сказал Митька, крепче сжав щуп. – Но когда для благого дела…

– Прежде чем творить «благие дела», надо передать на катера координаты обнаруженного корабля. – Инженер нажал на пульте короткую комбинацию клавиш и нахмурился: – Не выходит – передача заблокирована. Ладно. Не удивлен. Попробую сохранить на съемный носитель. Должны быть тут, в специальном боксе.

Флешки оказались на месте, и на одну удалось скачать информацию. Юра Второй облегченно выдохнул и жестом позвал всех к выходу.

Ломать больше ничего не пришлось – ангар оказался не заперт. На стартовой площадке стояли катера. Белые, с красными полосами на бортах, они напоминали изящных остроклювых птиц. К одной «птахе» был придвинут мобильный трап. Митька быстро взбежал по нему и ввел на табло, слева от входного люка, код доступа. Люк бесшумно открылся навстречу штурману.

– Коды прежние, – обрадовался Митька. – Не сменил Гость. Не успел добраться? Не буду гадать, забирайтесь.

– Странные совпадения… – заметил Юра Второй. – И ангар открыт…

– А если контроль Гостя не настолько тотален? – предположила Кира. – И давно надо было «осмотреться», а не по каютам сидеть?

– А мы и не сидели… – обиженно сказал Юра Второй.

– Вы там скоро? – раздался из катера голос Митьки. – Потом договорите.

Кира с Юрой поднялись по трапу и залезли в катер. При их появлении в вытянутой прозрачной кабине зажегся пульт управления, из специальных пазов поднялись астронавигационные рули. Митька рухнул в кресло и положил на них руки:

– Наконец-то!

Когда в глазах Митьки погас мальчишеский задор, он ввел координаты обнаруженного корабля и попросил спутников надеть скафандры, висевшие в хвосте катера, в высоких шкафах. Скафандры автоматически подгонялись по фигуре, поэтому проблем с «облачением» не возникло.

Когда все были готовы к полету, оказалось, что электроника, приводящая в движение «выпускающий» створ ангара, не «слышит» команд с пульта… Митьке пришлось выбраться из катера и вручную ввести коды разблокировки створа. Тот загудел и начал приоткрываться. Ругаясь, Митька побежал обратно в катер, «задраил» люк и, снова упав в кресло, потянул на себя рули. Издавший глухой рев катер набрал скорость и через возникшее «окно» устремился к цели.

Гость медленно передвигал по игровой доске белые «камни». Юра Первый заметно нервничал: черные «камни» постепенно исчезали с годана, а оставшиеся готовились попасть в полное окружение белых «противников».

Когда катер отделился от звездолета, рука Гостя на миг замерла над доской, и Юра Первый заметил отсутствующий взгляд своего оппонента. Гость, снова примеривший образ брата инженеров, словно передавал кому-то тайный сигнал…

Стыковку они провели без проблем. Прошли переходный шлюз и сняли шлемы в едва освещенном отсеке, ведущем в коридор первого горизонта. Корабль заполняли темнота, пустота и безмолвие. Летать в невесомости не пришлось – гравитация присутствовала.

– Раз «антиграв» еще «дышит», – заметил Юра Второй, – значит, и другие системы могут быть исправны. Может, и в зале анабиоза все просто спят? Это, кстати, наш первый пункт для проверки…

Включив фонари, сбежавшая от Гостя троица медленно брела по сумрачным коридорам. Препятствий не возникло – переборки были подняты…

«Анабиозная» встретила их унылой тишиной. Тысячи камер с колонистами занимали все пространство зала, напоминая пчелиные соты. Подойдя к любой, нужно коснуться выпуклой поверхности. Тогда мембрана «соты» складывалась, и кабина плавно выдвигалась из глубокого отверстия камеры.

Кира подошла к одной из «сот». Сняла перчатку и приложила ладонь к холодному металлу. С жужжанием появилась серебристая «сигара» кабины. Контрольные индикаторы горели красным, а через мутное стекло проступили закрытые глаза с почерневшими веками, перекошенные в предсмертной гримасе губы, начавшая отслаиваться, кожа… На кабине табличка: «Генрих Келер. Физик-ядерщик. Гамбург». Кира вспомнила, что видела его на тестах: общительный парень, шутил много…

Юра Второй и Митька осмотрели остальные камеры. Везде одно и то же: смерть, смерть… Гигантский морг. Кира передернула плечами и сжалась: к такому ее не готовили…

Вот вам и «полет «исходника» по заданному курсу».

– Живых нет… – сдавленно шепнул Митька. – И капитана не нашли…

– Правильно, он же у нас… – напомнила Кира.

– Он ли? – спросил Митька. – Я уже ничего не понимаю. Твоя камера тоже пуста… Я сразу к группе биологов сбегал…

Киру вдруг передернуло. Если ее близнеца в камере нет, то почему она не видела его на своем «Ио», как капитан? Кире инстинктивно захотелось прижаться к Митьке, найти защиту на его широкой груди, но она сдержалась: не надо раскисать. Надо думать и идти дальше.

– Искать выживших здесь бессмысленно, поэтому предлагаю двигаться к мостику, – Юра Второй спешно покидал зал. – Пять уровней вверх.

– Пойдем, Кира, не по себе мне… – сказал Митька, указывая девушке на выход. – Может, все-таки первичны мы, а не они?

Кира лишь пожала плечами. В голове ее был туман.

Лифт тоже работал. Тихо вибрируя, он поднял троицу на капитанский мостик.

При их приближении дверь к мостику медленно утопла в проеме стены. Они осторожно вошли. Те же сферическое помещение, оборудование, космос на экранах, перед которыми пять удобных кресел. Дежавю! Как и не улетали со своего корабля. А со своего ли?

Одно из кресел было занято. В нем сидела хрупкая на вид девушка и, не мигая, смотрела перед собой. Как будто мысленно с кем-то общалась. Она не замечала вошедшей на мостик компании или делала вид. Кира напряглась. Еще бы! Ведь перед ней – собственная копия. Только волосы короткие и ногти обломаны. Или обгрызены? «Пацанка». А в остальном – те же круги под зелеными глазами, заострившийся подбородок, легкие морщинки на лбу, комбинезон, плотно облегающий красивую фигуру, – фиолетовый, блестящий, с пандой на рукаве. Биолог. Удивительно все же наблюдать себя со стороны. Еще удивительнее – поверить в это. Вот и разгадка отсутствию «здешней» Киры в «анабиозной».

Митька посмотрел на Киру, переглянулся с Юрой, потом кашлянул, пытаясь обратить на себя внимание девушки. Та моргнула, возвращаясь из знакомых только ей далей, и повернулась в их сторону:

– Прилетели? А я уж думала сама к вам в гости напроситься. Подходит время для «гостей». Не ожидала, но вы оказались приятно настойчивыми и не желающими жить по навязанному шаблону. А это означает, что шансы освоения нового мира весьма и весьма неплохи…

– Не понял, – сказал Митька.

– Вам, юноша, понимать особенно нечего, просто исполните функцию пилота – доставьте меня на свой корабль, – грустно распорядилась девушка и показала на Киру: – С ней очень хочу пообщаться.

Митька молча пожал плечами и покорно повернулся к выходу. Остальные двинулись за ним: задумчиво почесывающий затылок Юра Второй и не сводящая глаз со своей копии Кира.

Катер вернулся обратно без происшествий. Странно, но Гость их не встретил.

– Не волнуйтесь, «Гость», как вы его называете, здесь пока не появится, – словно отвечая на незаданный вопрос, сказала копия Киры.

– То есть Гость – ваш? – спросила Кира.

– Риторический вопрос… – ответила ее копия.

– Не расскажете тогда, для чего он? – поинтересовался Юра Второй.

– О Координаторе полетов – позже, – отмахнулась не-Кира. – А пока мальчики погуляют, а девочки – немного посплетничают.

Митька и Юра Второй послушно кивнули и разошлись, как будто девушка с безмолвного звездолета знала заветное «управляющее слово».

– Давай знакомиться? – копия протянула Кире руку. – Кара.

– Кара? – удивилась Кира, сжав холодные пальцы копии. – Почему?

– Потому что Кара – первая часть моего длинного имени: Кара-Ореар-Имайне-Коинат-Атеваис. Или просто Кара.

– То есть вы – совсем не я?

– Визуально я – это ты, – улыбнулась копия. – И даже доступ к твоей памяти я имею…

– Как же это?

– Я отправила свое сознание в твою копию. Когда с борта «умножителя» транслировались образы команды «Ио», глазам не поверила: ты удивительным образом похожа на меня в молодости. Подобное существует там, где его не ожидаешь встретить. И мне захотелось немного побыть собой – юной…

– А что же с сознанием копии? И почему не «исходника»? Я запуталась…

– Мы все – копии. Скоро поймешь… А сознание копии с именем Кира, в которую переместилась я, пока спит.

– Это же своеобразное насилие.

– Это жизнь, деточка.

– Жизнь, говорите? – закипела Кира. – Я видела их в зале анабиоза! Столько неоправданных жертв!

– Иногда жертвы необходимы… – Кара присела на диванчик и пригласила Киру сделать то же. – Мне нужно кое-что тебе объяснить.

– Уж будьте так добры…

– Моей расе около трехсот миллионов лет. Молодого экспансивного человечества еще и в проектах не было. Нашей миссией была и в некоторой степени остается колонизация перспективных планет. Принцип «обработки» таких миров прост: если в галактическом секторе отсутствует хотя бы одна система с пригодной для обитания и последующей колонизации планетой, сектор исчезает как бесперспективный. Так Всеобщий Разум оптимизирует свои пространства…

– Напоминает женщину, у которой в месяце не произошло зачатия, – не удержалась от сравнения Кира. – Организм очищается, как и пространства Разума?

– Любопытно, – улыбнулась Кара. – Только период «незачатия» несоизмерим… Ладно, продолжим. Раньше мы занимались колонизацией самостоятельно, готовили крупные экспедиции, даже научились переносить сознание в специально клонируемые для разведки и освоения новых пространств тела, чтобы «сохраниться» в случае неудач и начать все заново. Потом мы стали копировать материю. Почти любую… Активно применяли беспилотные устройства – «умножители» для тиражирования материала преобразования планет. Себя же копировать не решались очень долго. Одно дело – клон, куда перемещается уникальное сознание, временно оставляя тело в определенных, заботливо поддерживаемых условиях, другое – скопировать душу. Это запрос на конкурирование с Высшим Разумом. Но позже мы все же начали осторожные эксперименты…

– Почти боги, – сказала Кира и увидела во взгляде Кары осуждение:

– Возможно. Но добровольно решивших пожертвовать себя науке почти не оказалось, тем более после первых летальных исходов… Уверена, нам бы удалось благополучно завершить исследования, но однажды, за короткий период времени, почти все мы вымерли… – продолжила Кара. – У вас про такое много книжек написано… Страшная болезнь, древнее нас, с которой мы, к величайшему сожалению, не справились… Она поражала мозг и тело так молниеносно, что не было возможности перенестись в ранее подготовленные тела, также не избежавшие влияния заразы. Да и не было такого количества клонированных тел… Печально? Чего стоит весь прогресс против агрессивных вирусов? Смотри!

Перед глазами Киры возник красивый город, встречающий рассвет двух солнц. Город небоскребов, пробивающих собой синие небеса; широких улиц и величественных мостов, красивейших парковых ансамблей и изящных скульптур; быстрых машин – вытянутых, обтекаемых форм. Но вот оба солнца зашли, и все заполнилось беспорядочно лежащими людьми: дома, школы, магазины, заводы, парки, быстрые машины, и даже – космические верфи на орбите, куда переместило Киру невидимое око проектора. Лиц несчастных не разобрать из-за проевшей кожу черной плесени… Горестный закат цивилизации живых. Только робототехника продолжает сновать по улицам, убирая их и равнодушно наполняя свои металлические чрева бывшими создателями… Чтобы со временем стать бесполезной грудой из-за иссякших, невосполняемых источников энергии.

– Я – последняя представительница своей расы. Очень старая «аномалия» с иммунитетом к болезни…

– Вы не лишены самоиронии.

– По причине старости я не решилась себя копировать – организм мог подвести… – тяжело вздохнула Кара. – Поэтому мне понадобились помощники и тело для переноса сознания… Еще я берегла оставшуюся энергию: два сектора с перспективными, но нереализуемыми планетами готовились к уничтожению! Пришлось форсировать события…

– Может, вы просто испугались навсегда исчезнуть? – часто задышала Кира. – И, не успев из-за катастрофы завершить опыты с живой материей, вы безответственно поставили эксперимент на нас? Что же вы не обратились к тем, кто колонизировал планеты раньше? Они бы помогли…

– Деточка, играя в свою хитрую игру, Вселенский Разум помещает заселенные планеты во времена, до которых я физически не могла дотянуться…

– Любопытно, – недоверчиво сказала Кира. – У вас же остались такие создания, как Гость.

– Гость – просто слуга. Гибкая полевая структура, не подходящая для колонизации. Для освоения и наполнения девственного Мира духовное начало требуется. Образное мышление, не алгоритмированное. Иначе любой Мир – лишь суррогат, который попытаются развивать не способные на чувственные переживания существа.

– Для чего тогда Гость? Если он из не «чувственных»?

– А ты – «колючая».

– Защитная реакция. На таких, как вы…

– Гость – для довольно узкой задачи – психологического тестирования «дублей». Да ты и сама давно догадалась. Вы же умненькие…

– Нас на Земле полностью протестировали. По всем направлениям…

– «Исходники» – протестированы, но не «дубли», у которых допустимо иное восприятие внешних раздражителей, – хмыкнула Кара. – Представь, если копия пугается при виде своего старого знакомого, то какой будет ее реакция на неожиданные сюрпризы нового мира? Их предостаточно, поверь. Местная флора и фауна создают такие сущности, что можно лишиться рассудка. На Земле была теория, но реальность – страшнейшая категория.

– В чем же ваша «реальность»?

Кара ненадолго задумалась и ответила:

– Понимая, что сильно рискую, я применила «умножитель» с экспериментальными настройками режима «живая материя». В результате дублирование произошло с «погрешностями». Для второго «дубля». А для третьего…

Кира вдруг поняла, что не хочет заканчивать фразу Кары. Конечно… Клуша рассеянная… Кара же упомянула «два сектора, подготовленных к уничтожению»!

– Третий «дубль»? – Кира растерянно смотрела сквозь Кару. – Мы – третья производная? Что же все-таки с «исходником»? Спокойно летит в заданную точку? Ответьте. Облегчите душу.

– Корабль-«исходник» никуда не летит… – сказала Кара, медленно растягивая слова. – Несмотря на все мои старания, в «умножителе» почти иссякла энергия… «Исходник» компенсировал ее недостаток, перераспределив через «умножитель» двум «дублям». Когда третьему потребовалась «добавка», силовой контур первого звездолета отдал последнее и не выдержал перегрузки…