Доброе утро, почта!

– В таком случае, – не заставил себя долго упрашивать приглашенный. – Я буду уху по-фински, салат "Цезарь" и, пожалуй, рыбу по-монастырски.

Лидия Валерьевна деловито кивнула и беззвучным щелчком подозвала официантку принять заказ сыщика-любителя и свой, – фирменный салат "Венский лес" и спагетти с грибами.

– А не хотите ли бокал вина или чего-то еще? – предложила визави госпожа прокурор. – Сама я бы с удовольствием, но – увы! – за рулем.

– Думаю, не стоит, – великодушно отказался Зубриков. – Все-таки у меня впереди интеллектуальное дело, хочу иметь светлую голову.

– Ну что ж, резонно, – признала Лидия. – Узнаю вас. Итак, Петр Петрович, как вы уже наверняка догадались, я хочу предложить вам новое интересное расследование.

– Это, наверняка, дело об убийстве Аделаиды Григорьевны Долинской? – склонив голову набок, как-то ласково поинтересовался Зубриков.

Как ни пыталась Седельцева скрыть удивление осведомленностью пенсионера-детектива, ей все-таки это не удалось. Эффект неожиданности сработал на совесть.

– Да, Петр Петрович, – наконец проговорила Седельцева, машинально перекладывая сумочку с соседнего стула на край столика. – Не скажу, что не ожидала чего-то подобного от вас, но все же…

– Я рад, что моя догадка верна. Итак, конкретно, чего вы от меня хотите, Лидия Валерьевна? – Зубриков ковал железо, пока горячо, и делал это не без успеха.

– Ну что ж, – начала сдаваться госпожа прокурор. – Суть проста, я решила попробовать раскрыть это преступление – одна, либо вместе, это уж как получится у наших уважаемых следственных органов… Ну, и вспомнив ваше блестящее разоблачение преступников в деле об убийстве в поликлинике, я пришла к вам за помощью. Вот такие пироги, Петр Петрович! – просторечно закончила Седельцева.

– Что вы всё Петрович да Петрович? – собеседник неожиданно сменил деловой тон на манеру балагура. – Давайте просто Петр, без церемоний.

Лидия Валерьевна поняла, что пропустила очередной удар, но делать ничего не оставалось, как сказать:

– Тогда уж и вы обращайтесь ко мне – просто Лидия.

– Ну, вот и отлично! – отнюдь не фигурально потер руки наш сыщик.

(Тут автор заверяет читателя, что в тоне Петра Петровича прозвучали искренние и глубокие интонации.)

По ходу дела Зубриков тепло поблагодарил официантку, принесшую ему салат и уху.

– Итак, Лидия, введите меня в курс дела.

– С удовольствием, Петр, если вы сами еще не в курсе…

И госпожа прокурор в течении пяти минут кратко, емко и профессионально изложила все основные моменты дел, прервавшись ненадолго, когда официантка поставила перед ней "Венский лес".

– Очень, очень интересно! – отреагировал Петр, к тому времени уже расправившийся с салатом и приступивший к первому, пока оно не остыло. – Значит, основная версия в том, что убийство связано с почтой?

– Именно, но не следует отметать и другие возможности, – теперь уже Лидия с энтузиазмом приступила к своему салату.

Пенсионер-детектив кивнул, явно соглашаясь.

– Мне бы хотелось подробно изучить материалы того преступления в приморском районе, – помолчав несколько минут, высказал просьбу Зубриков.

– Спрошу у мужа, – тут же откликнулась Седельцева. – Думаю, он мне не откажет. В конце концов, это пойдет на пользу дела. Что-нибудь еще, Петр?

– Орудие убийства, время смерти, конечно, – начал загибать пальцы Зубриков, – протокол осмотра квартиры, информация о том, кто наследник, и в дальнейшем – протоколы допросов. Словом, всё, что вам понадобится самой. Такой вот коленкор, Лидия, – закончил сыщик-любитель, приступая к рыбе по-монастырски.

– Резонно, – согласилась Седельцева, уже завершившая успешную битву с салатом. – А теперь будьте так любезны, удовлетворите мое любопытство, Петр. Вы-то откуда знаете об этом деле?

– Ко мне приходил почтальон Порожкин, – просто пояснил Зубриков.

И в двух-трех словах, не забывая, конечно, отдавать должное рыбе, пересказал собеседнице самую суть своего разговора с Порожкиным.

– Да, неисповедимы пути… – задумчиво произнесла Лидия, уже отпраздновавшая взятие Вены и теперь осаждавшая итальянскую территорию в лице спагетти с грибами. – Есть у вас какие-нибудь предварительные соображения по делу?

– А у вас? – ответил визави вопросом на вопрос.

– Пока нет. А вас не раскрутить, Петр, – невольно рассмеялась Лидия Валерьевна.

– Именно, – в тон ей отреагировал детектив-любитель. – Однако, давайте поговорим о чем-нибудь другом, например, о политике. Президент Медведев, скажу я вам, – сел на любимого конька Петр, – изрядно напортачил с переводом часов, особенно чувствительно это для спортсменов.

– Ну уж нет, – решительно прервала госпожа прокурор. – Давайте лучше поговорим об искусстве. Я недавно была на выставке абстракционистов…

Теперь уже запротестовал Зубриков. В конце концов собеседники сошлись на теме литературы и заказав под это дело еще десерт за счет Лидии Валерьевны, успешно завершили продуктивную встречу всесторонним, с их точки зрения, разбором творчества Эдгара По, родоначальника детектива.

Глава 8

– Итак, колхоз, что мы имеем? – полувопросительно-полуутвердительно обратилась к сотрудникам заведующая отделением Цегель.

Внеплановое собрание в среду 25 ноября, через шесть дней после убийства Долинской (здесь автор считает необходимым окончательно определить смерть Долинской как убийство, исключив всякую возможность несчастного случая) Полина Олеговна благоразумно решила провести не после ухода в доставку, а до него, пока все почтальоны были тут, под рукой, а не разбежались, как коты из мешка, – лови их потом!

– Лично я имею отсутствие премии за октябрь, – заполнив короткую паузу, вызванную вопросом заведующей, пробурчала оператор Гермионова, абсолютно убежденная в том, что она незаменимая работница.

– И не будет тебе премии, – тут же ожидаемо отреагировала тетя Поля. – За языком надо следить. На тебя в этом месяце уже дважды, а то и трижды жаловались.

– Интересно, кто это? – "незаменимая" работница даже подбоченилась от праведного возмущения.

– Напомните, Татьяна Викторовна, – обратилась за помощью к бригадиру Цегель.

Панкратова затруднилась ответить сразу, но ничего страшного не произошло, заместительница Цегель, Карина Дмитриевна Озерова, тут же сообщила начальнице, что на Гермионову жаловались Симанович и Брутько.

– Ха, Симанович, – начала с каким-то присвистом Лидия Генриховна. – Эта старва, а Брутько, Полина Олеговна, вообще выжил из ума.

– Не забудьте еще обратить внимание на национальность Симанович, – едко порекомендовала замзав. – Как ее зовут, кажется, Фрида Израилевна?

– Совершенно верно, – подтвердила завотделения Троекурова, прекрасно помнившая имена-отчества-фамилии ключевых жалобщиц микрорайона.

– Не забудьте еще про жалобу покойной Долинской, Карина, – хорошо поставленным контральто подала голос Наталья Замшина.

Цегель, у которой уже уши поразъезжались от обилия реплик, сконцентрировалась на последней.

– Так, Наташа, что там с жалобой Долинской? Поподробнее, поподробнее.

– Неделю назад она звонила, – охотно изложила детали Замшина, бросив победный взгляд на упустившую инициативу соперницу; Озерова, однако, надо отдать ей должное, и виду не подала.

– А откуда ты знаешь? – продолжала допытываться Цегель.

– Так сама же Лидия тогда возмущалась: звонила да еще жалуется; короче, неплохо прошлась по Долинской.

– Да, правду говорят: информация о нас исходит от нас самих, – бодро проговорила из своего угла Валечка Серебрякова.

– И на что же жаловалась Долинская, а Лида? – интерес заведующей не угасал.

– Да несла всякую чушь. что с ней по телефону грубо разговаривают, – с неудовольствием, но без прежнего гонора ответила Гермионова. – В узел еще обещала жаловаться, – добавила "незаменимый" оператор и, не сдержавшись, завершила эмоциональной репликой:

– Вот стерва!

– Так, тихо! – со средней силой стукнула кулаком по столу тетя Поля. – Хватит уже брани. Скажите мне лучше, колхоз, кто еще общался в последнее время с покойной, ну, скажем, за последний месяц?

– Я, – начала было Каневская.

– Ну ты, понятно, Нина, а кто еще, кроме тебя и Лидии?

– Я недели три назад заказное ей носила, – проинформировала Троекурова.

– Ну и как, Октябрина Артамоновна, о чем-нибудь говорили, не было ли речи о каких-нибудь безобразиях на почте вообще и в нашем отделении в частности?

– Да нет, никакого такого разговора не было, Полина Олеговна, – поразмыслив, произнесла Троекурова.

– Так, кто еще? – бодро продолжила перекличку Цегель.

– Я как-то встретила Аделаиду Григорьевну на улице дней десять назад, – сообщила из своего угла Серебрякова. – Ни о чем таком речи на было, Полина Олеговна, – упреждая вопрос заведующей, добавила Валя. – Мы с Аделаидой Григорьевной поздоровались, кажется, обменялись несколькими фразами, вот, что снег плохо убирается. Ну, пожалуй, и все.

– Ясно, Валя. Есть еще общавшиеся? – пытливо обвела взглядом притихшую аудиторию Цегель.

– Я видел ее за пару дней до смерти, – вздохнув, негромко сознался Порожкин, благоразумно решив не дожидаться, когда про него расскажут.

– Ага, Евсей Анатольевич. – тетя Поля пока почему-то называла Порожкина по имени-отчеству и на "вы". – Расскажите-ка поподробнее про вашу встречу.

– Я носил дележку по участку Каневской, – уныло начал Порожкин, словно его приговорили к длительному тюремному заключению, – позвонил в домофон.

– А зачем было звонить? – пытливо поинтересовалась Озерова.

Стильную, молодо выглядящую замзава никак нельзя было обвинить в симпатии к Евсею Анатольевичу.

– Да я ключ от этого подъезда забыл, – пояснил Порожкин.

Поскольку ларчик открывался просто, Цегель не стала заострять на этом внимание и предложила почтальону продолжать, в голосе ее при этом звучало легкое нетерпение.

– Аделаида Григорьевна позвонила в наше 248-е и проверила у уважаемой Лидии Генриховны… – тут Порожкин не удержался и позволил себе ироничный поклон в сторону Гермионовой (которая по непонятным для автора причинам почему-то фыркнула, видимо, таким образом выразив отношение к слову "уважаемая" в свой адрес. В ответ на фырканье Гермионовой кто-то негромко прыснул, скорее всего, – так уж во всяком случае показалось автору, – это была Валечка Серебрякова).

– … действительно ли я работаю на почте, – закончил фразу Порожкин.

Минут за десять, подгоняемый вполне-таки себе благожелательными кивками тети Поли, Евсей Анатольевич рассказал о своем пребывании в квартире Долинской.

– Да, с ваших слов я поняла, что ценностей было немало, – протянула Замшина, при этом многозначительно взглянув на Порожкина.

– И больше вы с Долинской не общались? – подвела итог Цегель.

– Да, Полина Олеговна. больше я Долинскую не видел, – подтвердил Порожкин.

– Так, больше никто, ничего, а, колхоз? – своеобразно сформулировала вопрос завотделения.

– Я лично ничего, Полина Олеговна, – прервал полуминутное молчание Аверин. – А что, правоохранительные органы пришли уже к каким-нибудь выводам?

– Правоохранительные органы, Максим, – строго, то ли на полном серъезе, то ли с напускной суровостью, проговорила Цегель, – передо мной не отчитываются.

– Но у вас же, вроде, там какие-то связи, источники, вы же сами говорили…

– Так, Валя, – хлопнула ладонью по столешнице Цегель. – Прекратим базар, – и в доставку! Ушки – на макушке, глазки остренько смотрят, ну и, конечно, не забываем свистки, баллончики, особенно говорю для тех, кто носит пенсии, – и тетя Поля, сделав неопределенный жест рукой, покинула почтальонскую.

Колхоз бурлил еще минут десять, пока, наконец, не вмешалась архиспокойная бригадир Панкратова, предложив, в конце концов, почтальонам отправляться уже в доставку, что те и сделали, правда, после того, как к предложению бригадира присоединилась замзав Озерова, и почтальоны, по большей части, неохотно, – ведь бла-бла-то у нас многие любят, – потянулись к выходу.

Относительное затишье в деле продолжилось некоторое время, пока в воскресенье вечером не вернулась домой уезжавшая на несколько дней к родственникам в Псков Надежда Филаретовна Фирсова, которая в тот же вечер обратилась в милицию с заявлением, что ее квартиру во время ее отсутствия обокрали.

Глава 9

В понедельник 27 ноября следователь Ракитин вошёл в свой кабинет как обычно ровно в 9:00 утра. Человеком Андрей Елисеевич был пунктуальным и практически всегда приходил на работу вовремя. В течение получаса он изучил сводку происшествий за выходные и конечно же сразу обратил внимание на заявление Фирсовой.

Ознакомившись с документом, Ракитин тут же позвонил Синицыну и попросил его зайти в ближайшее время.

– Ну что, Кирилл, похоже, почтовое дело развивается. Мне совершенно ясно, что проникновение в квартиру Фирсовой связано с убийством Долинской. Уверен, у тебя такое же мнение.

– Да наверняка, Андрей Елисеевич, – присел на краешек стула участковый. – Очень вероятно, что из квартиры Долинской тоже что-то украдено, просто некому подтвердить это или опровергнуть.

– Ну что ж, посмотрим, что там пропало из квартиры со слов потерпевший, – углубился в бумаги следователь. – Так, – начал перечислять он, – часы фирмы Павла Буре, кольцо с изумрудом, горжетка из меха горностая, чернильница XIX века, кулон с аметистом, сумма 116 000 руб.

– Однако сумма немаленькая, Андрей Елисеевич, – прокомментировал даже с некоторой завистью Синицын (так во всяком случае показалось автору, который взял на себя смелость заверить уважаемого читателя, что на этот раз не ошибся).

– Ну, это для кого как, Кирилл, – философски заметил следователь.

– Не знаю, как для вас, Андрей Елисеевич, а для меня так это сумма большая.

– Можно подумать, для меня маленькая, – недовольно покосился на собеседника Ракитин. – Вот пригласим Надежду Филаретовну, пусть она и скажет, большая это для неё сумма или маленькая.

– Будем надеяться, что после такого потрясения она сможет прийти к вам в прокуратуру, – озабоченно проговорил Синицын.

– Это ты прав, Кирилл, – без раздумий согласился с ним Ракитин. – В таком случае, если у тебя нет срочных дел, зайди к Надежде Филаретовне и выясни, в состоянии ли она прийти ко мне.

– Погоди, – остановил уже поднявшегося со стула участкового следователь, – Расскажи-ка мне прежде, Кирилл, какое у тебя впечатление от Фирсовой, что она за человек, что из себя представляет. Ну, словом, – сформулировал он, – что она за птица?

– Птица, скажу я вам, конкретная, – почесав в затылке, заверил следователя Синицын. – В прошлом месяце она такую разборку устроила жэкам по поводу плохого качества уборки на лестничной клетке, что извините за выражение, всем чертям стало тошно. Мало того, что она завалила меня заявлениями, – написала целых 3 штуки, – так она ещё не куда-нибудь, а в администрацию района жалобу подала, и кому, как бы вы подумали? – прямиком главе. Ну хоть бы заместителю, так нет же, главе, не говоря уже о муниципальном округе, Андрей Елисеевич, – махнул рукой участковый, и взглянув на следователя с какой-то отчаянной безнадежностью, ещё раз махнул рукой, видимо, для пущей убедительности.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.