Эхо Забвения

Эхо Забвения

Алексей Королевский

Дизайнер обложки ChatGPT

© Алексей Королевский, 2025

ISBN 978-5-0067-3984-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Воздух в лаборатории доктора Эвелины Смирновой был не просто холодным – он вибрировал. Не от работы приборов, не от гула мегаполиса за окном, а от чего-то иного, необъяснимого, способного скрутить пространство в узел. Часы на стене начали идти вспять, стрелки дергались, будто пытаясь вырваться из плена, а тени от шкафов, казалось, множились, создавая фантомные отражения. Эвелина, физик-теоретик с мировым именем, специализирующаяся на многомерности, прищурилась, глядя на мерцающий экран.

Это был не просто прорыв. Это был пролом.

Внезапно, без предупреждения, одна из лабораторных колб, заполненная обычной дистиллированной водой, зависла в воздухе, а затем, с едва слышным хлопком, исчезла. На её месте появилось точно такое же сосуд, но с уже разбитым дном, откуда сочилась вязкая черная жидкость. Холод усилился, пробирая до костей, и Эвелина почувствовала, как её собственное отражение в полированной поверхности стола слегка дрогнуло, на мгновение показав нечто чужое – искаженное, пугающее.

Она поняла. Дверь открылась. И теперь её уже не закрыть.

Спустя неделю детектива Алекса Волкова вызвали на место преступления, которое казалось невозможным. Тело доктора Смирновой нашли в запертой изнутри комнате, но все улики кричали о том, что она умерла в совершенно другом месте. И это было только начало. Для Алекса, преследуемого призраками собственного прошлого, это дело станет не просто расследованием убийства. Это будет погружение в бездну, где реальность – лишь одна из бесконечных, ужасающих возможностей. И чем глубже он будет копать, тем сильнее будет осознавать: самое страшное – это не то, что скрыто в тенях, а то, что скрыто за каждой из них.

Глава 1

Запах гнилого дерева и затхлой сырости пропитал старый дом на окраине города, словно въелся в стены и мебель. Алекс Волков поёжился, не столько от холода, сколько от предчувствия, которое всегда сопровождало его на подобных местах. Прошло уже два года с тех пор, как он оставил службу в убойном отделе, но чутье на необъяснимое, на изнанку реальности, так и не притупилось. Наоборот, оно стало острее, болезненнее.

Молодой патрульный, стоявший у покосившейся двери, едва ли скрывал недоумение. «Частный детектив Волков? Вы уверены, что вам сюда?» – его голос дрожал, будто он говорил с призраком.

Алекс кивнул, не сводя глаз с порога. «Уверен. Мне звонил сержант Петров».

Патрульный неохотно отступил, пропуская его внутрь. Обстановка была хаотичной. Книги и бумаги разбросаны по полу, мебель опрокинута, словно здесь прошла схватка. Но не было ни следов взлома, ни очевидных признаков борьбы. Только странный, едкий запах, напоминающий озон после грозы, смешанный с чем-то металлическим и горелым.

В центре гостиной, под единственным целым окном, стоял сержант Петров – его бывший напарник, стареющий, но по-прежнему надёжный. Его лицо было бледным, взгляд метался по комнате, будто он сам не верил в увиденное.

«Рад тебя видеть, Алекс,» – Петров кивнул, его голос был низким и напряжённым. «Хотя, наверное, не в таких обстоятельствах. Это… это не то дело, которым я хотел бы тебя беспоколить.»

Алекс подошёл ближе, осматривая комнату. «Доктор Эвелина Смирнова, верно? Физик-теоретик? Я читал о ней.»

Петров потёр висок. «Она самая. И вот в чём проблема, Алекс. Её нашли мёртвой. В этой комнате. Но, согласно всем показаниям, включая камеры видеонаблюдения, она никогда не заходила в этот дом.»

Алекс замер. «Что значит „не заходила“?»

«Именно то. Камеры на её улице, на въезде в город, везде – она садится в свою машину у дома, едет в свой институт. А потом… она просто исчезает из поля зрения. Никаких следов. Никто не видел, как она приехала сюда. Более того, соседи клянутся, что этот дом пустует уже полгода. Никто здесь не живёт.»

Алекс медленно осмотрел тело, лежащее на полу. Эвелина Смирнова выглядела так, будто уснула. На шее – тонкий фиолетовый след, едва заметный. Никаких других видимых повреждений. Но что-то в её позе, в выражении её лица – застывший ужас, скрытый под маской покоя, – заставило волосы на затылке Алекса встать дыбом.

Он присел на корточки, изучая пол вокруг тела. Мелкие, почти неразличимые трещины расходились от места, где лежала Смирнова, словно кто-то уронил невидимый, но тяжёлый предмет. И эти трещины… они не были похожи на обычные повреждения старого паркета. Они выглядели как узоры на разбитом стекле, но под ними ощущалась странная, еле уловимая пульсация.

«Что-нибудь нашли при ней?» – спросил Алекс, не отрывая взгляда от пола.

«Ничего необычного,» – ответил Петров, – «кроме этого.» Он протянул небольшой металлический цилиндр, покрытый причудливыми, почти неземными символами. Цилиндр был тёплым на ощупь, и Алекс почувствовал в нём что-то, напоминающее тихий, далёкий шепот.

В этот момент за его спиной послышался голос. «Детектив Волков, полагаю? Мария Котова. Я веду это дело.»

Алекс обернулся. Перед ним стояла молодая женщина в строгом костюме, её взгляд был острым и проницательным. В нём читалось сочетание скепсиса и жгучего любопытства.

«Сержант Петров сказал, что вам нравится брать нестандартные дела,» – продолжила она, обводя взглядом комнату. «Насколько я понимаю, это одно из них.»

Алекс сжал цилиндр в руке. Его пальцы чувствовали, как странные символы словно пульсируют под кожей. Он знал, что это дело было не просто нестандартным. Оно было предупреждением. И оно касалось его гораздо глубже, чем кто-либо мог предположить.

Мария Котова приблизилась, её взгляд остановился на металлическом цилиндре в руке Алекса. «Что это?» – спросила она, в её голосе сквозила смесь профессионального интереса и здорового скепсиса.

Алекс поднял цилиндр к свету. Символы на его поверхности словно оживали, переливаясь под пальцами. «Пока не знаю. Сержант Петров сказал, нашли при жертве.»

«Петров… он всегда любил напустить тумана,» – Мария фыркнула, но её глаза не отрывались от артефакта. «Похоже на какой-то научный прибор. Или… очень сложную головоломку.»

Петров кашлянул. «Мы провели первоначальный осмотр. Нет следов насильственной смерти, кроме этой странной метки на шее. Похоже на след от сильного электрического разряда, но при этом… не обжогся. И никакого источника электричества поблизости.»

Алекс внимательно осмотрел шею покойной. След был тонким, почти незаметным, напоминающим едва проявившийся отпечаток чьего-то большого пальца, окрашенный в бледный фиолетовый цвет. Он прикоснулся к нему кончиками пальцев. Кожа была холодной, но не жёсткой.

«Что-то здесь не так,» – произнес Алекс, поднимаясь. «Слишком чисто для убийства и слишком грязно для естественной смерти. И почему она здесь, если её не было здесь?»

Мария обошла тело, осматривая каждый сантиметр пола. «Может быть, её привезли сюда уже мёртвой? Но как? Через закрытую дверь? И зачем так усложнять?»

«И зачем оставлять этот… цилиндр?» – Алекс повертел его в руке. Тепло усиливалось. Он вдруг почувствовал лёгкое головокружение, и на мгновение мир вокруг словно расфокусировался. Цвета стали ярче, звуки – громче, а тени – глубже. Он моргнул, и всё вернулось в норму. «Этот дом… он вообще жилой?»

«Официально – нет,» – ответил Петров. «Принадлежит городу, под снос. Никто сюда не заходил годами. Только бродяги иногда. Но никаких признаков недавнего присутствия, кроме… этого.» Он обвел рукой хаос в комнате.

Алекс подошёл к окну, через которое проникал тусклый дневной свет. Снаружи виднелся заброшенный сад, поросший сорняками, и старая, полуразрушенная кирпичная стена. Ничто не указывало на то, что здесь могла произойти какая-либо активность.

«Алекс, тебе не кажется, что ты слишком много придаёшь значения своим… ощущениям?» – голос Марии был осторожным, но в нём чувствовалось едва уловимое сомнение. Она знала о репутации Алекса, о его «странных» делах.

Он посмотрел на неё. «Возможно. Но мои ощущения не раз спасали мне жизнь. И они кричат, что дело Эвелины Смирновой – не просто убийство. Это что-то иное.»

Он вновь опустил взгляд на пол, на эти причудливые трещины, расходящиеся от тела жертвы. Они не были хаотичными. В них читался некий узор, напоминающий фрактал, бесконечно повторяющийся в меньшем масштабе. Алекс прикоснулся к одной из трещин пальцем. Почувствовал лёгкую вибрацию, словно под полом что-то живое.

«Мы найдём записи её исследований в институте,» – сказала Мария, обращаясь скорее к себе. «Может быть, там есть ответы на часть вопросов. Что-то, что объяснит этот беспорядок и её присутствие здесь.»

«И этот цилиндр,» – добавил Алекс, убирая его во внутренний карман куртки. Он знал, что этот предмет был ключом. Ключом к чему-то, что выходило за рамки обычного понимания. Ключом к тому, что когда-то отняло у него всё.

С улицы донёсся вой сирены, оповещая о прибытии криминалистов. Алекс чувствовал, как с их появлением рациональность и порядок начнут отвоёвывать себе пространство. Но он знал также, что обычные методы здесь бессильны. Эвелина Смирнова не просто умерла. Она была мостом. Мостом между мирами. И теперь этот мост разрушен.

Мария Котова проводила криминалистов взглядом. Они двигались методично, размещая ленты и метки, словно пытаясь приручить хаос, наведённый чем-то незримым. Алекс Волков жестом показал ей на выход.

«Пойдём, детектив Котова,» – сказал он. «Здесь нам пока делать нечего. Эти ребята найдут то, что можно найти. А мы поищем то, что они не увидят.»

Мария кивнула, направляясь к своей машине. По пути она достала телефон, просматривая информацию о докторе Смирновой. «Её научные работы… это что-то из области квантовой физики и теорий струн. Все эти гипотезы о мультивселенных и параллельных измерениях. Я в этом не особо разбираюсь, но звучит… научно-фантастически.»

«Для Смирновой это было не фантастикой,» – заметил Алекс, садясь на пассажирское сиденье. – «Для неё это было работой.» Он вытащил из кармана металлический цилиндр и повертел его в руках. Тепло от него не уходило.

Мария завела двигатель. «И вы считаете, что этот… артефакт как-то связан с её теориями? Что она действительно смогла открыть какой-то портал?» В её голосе звучало отчётливое недоверие.

«Люди всегда считают что-то невозможным, пока кто-то это не сделает,» – сухо ответил Алекс. – «Посмотри, что творится в лаборатории. И посмотри на неё.» Он взглянул на планшет Марии, на котором отображалось фото Эвелины. Её глаза на снимке казались слишком глубокими, слишком знающими.

Они ехали по городским улицам, пейзаж за окном менялся с ветхих окраин на современный центр. Здание Института перспективных исследований возвышалось над ними – стеклянный гигант, сияющий в лучах полуденного солнца, словно островок разума в океане непознанного.

«Её лаборатория на верхнем этаже,» – сообщила Мария. «Там уже работает наша группа. Проверяют всё на наличие зацепок.»

«Они ищут убийцу,» – поправил Алекс. – «Мы ищем объяснение. Это разные вещи.»

Внутри института царила атмосфера стерильной чистоты и интеллектуальной напряжённости. В воздухе витал слабый запах реагентов и озона. У лифта их встретил ещё один патрульный, узнавший Марию.

«Детектив Котова,» – начал он. «Лаборатория Смирновой. Там… странно. Всё вроде на месте, но ощущение, будто что-то не так.»

Мария закатила глаза. «Не удивлюсь. У нас сегодня день странностей.»

Они вышли на верхнем этаже. Лаборатория доктора Смирновой представляла собой просторное помещение, заставленное сложным оборудованием: мигающие экраны, провода, идущие отовсюду никуда, и огромная установка в центре, похожая на сплетение медных труб и стеклянных сфер. Здесь уже работали эксперты в белых халатах.

Алекс подошёл к центральной установке. Она была холодной, но на одной из стеклянных сфер он заметил едва различимый след, словно отпечаток сильной вспышки или удара. Он провёл по нему пальцем. Почувствовал лёгкое покалывание.

«Это её „резонатор многомерности“,» – послышался голос за спиной.

Алекс обернулся. Перед ним стоял мужчина средних лет, с растрёпанными седыми волосами и усталыми глазами. Профессор Максим Лебедев.

«Вы профессор Лебедев?» – уточнила Мария.

«Именно. Бывший коллега Эвелины. Или, как теперь говорят, бывший конкурент,» – он горько усмехнулся. «Именно она создала эту штуковину. Утверждала, что с её помощью можно воздействовать на ткани реальности.»

«Воздействовать как?» – спросил Алекс, внимательно глядя на Лебедева.

«Она говорила о возможности временно „истощать“ мерность, создавая своего рода карман, где законы физики могут быть… изменены. Или даже переходить между близлежащими вселенными. Звучит безумно, да?» – Лебедев посмотрел на Алекса, и в его глазах читалось нечто большее, чем просто усталость. – «Но Эвелина была гением.»

«И что вы думаете о её смерти?» – спросил Алекс, не отрывая взгляда от Лебедева.

Профессор отвернулся, глядя на резонатор. «Я думаю, что она зашла слишком далеко. Некоторые двери лучше держать закрытыми.» Он вновь повернулся к Алексу, и в его глазах блеснуло что-то похожее на страх. «Она была одержима поиском. И что-то нашла. Что-то, что не хотело, чтобы его находили.»

Мария нахмурилась. «Вы что-то недоговариваете, профессор.»

Лебедев лишь покачал головой. «Я сказал достаточно. Теперь, если вы позволите, мне нужно закончить работу. Меня попросили подготовить отчёт по её… последним исследованиям.»

Алекс знал, что Лебедев лжёт. Или, по крайней мере, скрывает часть правды. Этот человек знал больше, чем хотел показать. И ключ к разгадке тайны Эвелины Смирновой, возможно, лежал не только в её мёртвом теле, но и в живом страхе её коллеги.

Мария бросила на Лебедева подозрительный взгляд, но он уже отвернулся, углубившись в бумаги на столе. Алекс подошел ближе, его тень накрыла профессора.

«Профессор Лебедев,» – голос Алекса был тих, но пронизывающ. – «Вы упомянули, что некоторые двери лучше держать закрытыми. Звучит так, будто вы не просто знаете о её исследованиях, но и опасаетесь их последствий. Что именно она нашла?»

Лебедев вздрогнул, словно Алекс застал его врасплох. Он поднял голову, и теперь в его глазах читался не только страх, но и явное раздражение. «Детектив Волков, вы задаёте слишком много вопросов. Моя роль здесь – помочь полиции разобраться с научными аспектами. Я не детектив и не мистик. У Эвелины были… амбициозные идеи. Очень амбициозные. И весьма рискованные.»

«Рискованные в каком смысле?» – настаивал Алекс. – «Для неё самой? Или для чего-то ещё?»

Профессор нервно пригладил свои растрёпанные волосы. «Понимаете, её основная гипотеза заключалась в том, что вселенная не статична, а постоянно флуктуирует на субатомном уровне, порождая бесконечное количество почти идентичных реальностей. Она верила, что с помощью определённых частот и энергий можно… „настроить“ сознание на эти флуктуации. Или даже „перенести“ объект.»

«Перенести объект?» – Мария, стоявшая чуть позади, удивленно вскинула бровь. «Вы имеете в виду телепортацию?»

«Не совсем,» – Лебедев покачал головой. – «Эвелина называла это „квантовым резонансом“. Она считала, что можно на мгновение синхронизировать объект с его „отголоском“ в другой, очень близкой реальности, и таким образом „переместить“ его. Это было в теории. Но она, кажется, перешла к практике.»

Алекс вытащил из кармана металлический цилиндр. «Этот артефакт имеет к этому отношение?»

Глаза Лебедева расширились при виде цилиндра. Он потянулся к нему, но в последний момент отдёрнул руку, словно обжёгся. «Где вы это взяли? Это… это её „ключ“. Прототип. Она работала над ним месяцами.»

«Её нашли с ним,» – ответил Алекс, наблюдая за реакцией профессора. – «Что он делает?»

«Она считала, что он помогает стабилизировать сознание при „переходе“,» – голос Лебедева звучал почти шёпотом. «Или, по крайней мере, направлять „резонанс“. Без него… это как бродить по лабиринту с завязанными глазами. А с ним… можно открыть что угодно.»

«Открыть что?» – спросил Алекс.

Лебедев поднял на него мутный, испуганный взгляд. «Двери. Двери между мирами. Или, возможно, между вариантами одного и того же мира. Она говорила о „разрывах“, о „наслоениях“, когда одна реальность начинает просачиваться в другую. Она верила, что её „резонатор“ может это контролировать.»

«И что-то пошло не так,» – заключила Мария.

Профессор опустил голову. «Думаю, да. Последние несколько недель Эвелина была… не в себе. Она видела что-то, слышала что-то. Говорила о „шуме“ и „тени, которая всегда следует за ней“.»

«Тень?» – Алекс почувствовал холодок по спине. Это напомнило ему о его собственной трагедии, о том необъяснимом, что преследовало его самого.

«Она говорила, что это „отголосок“ из другой реальности. Нечто, что она случайно „подтянула“ за собой. И это нечто… оно не было дружелюбным.» Лебедев вновь посмотрел на Алекса, его глаза были полны отчаяния. «Пожалуйста, детектив. Если вы найдёте её записи, будьте осторожны. Она не просто играла с огнём. Она играла с самой тканью бытия. И, возможно, проиграла.»

В этот момент в лабораторию вошел один из криминалистов, держа в руке небольшой электронный планшет. «Детектив Котова, детектив Волков,» – начал он. «Мы нашли кое-что интересное в компьютере доктора Смирновой. Последний файл. Он не повреждён, но зашифрован очень сложным алгоритмом. Похоже, это её личный дневник исследований.»

Мария мгновенно оживилась. «Отлично. Попробуем взломать. Это может быть нашим единственным шансом понять, что здесь произошло.»

Алекс кивнул, его взгляд скользнул по Лебедеву. Профессор поспешно отвернулся, будто боялся, что Алекс прочитает его мысли. Цилиндр в кармане Алекса потеплел ещё сильнее, словно реагируя на слова о «ключе» и «дверях». Алекс чувствовал, что они только что приоткрыли завесу над чем-то поистине грандиозным и ужасающим. Дело Смирновой было гораздо сложнее, чем обычное убийство. Это была гонка со временем, и ставка в ней – не только истина, но и сама природа реальности.

Мы значительно продвинулись во взаимодействии с профессором Лебедевым, который дал важные подсказки о сути экспериментов Эвелины и её предполагаемых проблемах. Также появился намёк на «тень» и найден зашифрованный дневник.

Что дальше? Возможно, стоит перейти к попыткам взломать дневник и начать раскрывать содержимое записей Эвелины, перемежая это с собственными воспоминаниями или «видениями» Алекса? Или же вы хотите, чтобы Алекс и Мария продолжили расследование, ища другие улики вне лаборатории?

Мария тут же связалась с отделом киберпреступности, передавая им информацию о зашифрованном файле. Пока они ждали ответа, Алекс продолжал осматривать лабораторию. Его взгляд скользнул по стеллажам с книгами, большая часть которых была посвящена квантовой механике, теории струн и философии сознания. Но среди научных трактатов он заметил несколько потрёпанных томиков по мифологии и оккультизму – странное соседство для уважаемого физика.

Он подошёл к одному из них, «Тайные знания древних цивилизаций». Книга была открыта на странице с изображением древнего лабиринта, который подозрительно напоминал узоры трещин на полу в том заброшенном доме. Алекс провёл пальцем по изображению, и по телу пробежал холодок. Неужели Эвелина верила не только в науку, но и в нечто большее?

Мария подошла к нему, её лицо было задумчивым. «Киберы говорят, что это будет непросто. Шифрование на уровне военных. Потребуется время, возможно, несколько дней.»

«У нас нет нескольких дней,» – ответил Алекс, закрывая книгу. – «Что-то мне подсказывает, что это дело не будет ждать.» Он снова вытащил из кармана металлический цилиндр. Тепло от него стало более интенсивным, и он почувствовал лёгкое, навязчивое жужжание, словно крошечный рой пчёл заключён внутри артефакта. Цилиндр был не просто тёплым, он слегка вибрировал, и Алексу показалось, что узоры на его поверхности движутся.

«Что с ним?» – Мария заметила его реакцию.

«Он… реагирует,» – Алекс не отрывал взгляда от цилиндра. Вдруг жужжание усилилось, переходя в едва различимый шёпот, который, казалось, исходил из самого центра артефакта. Шёпот был неразборчивым, но в нём слышались отголоски знакомого голоса. Детского голоса.

Алекс вздрогнул, едва не уронив цилиндр. Это был голос его дочери, Лизы. Голос, который он не слышал уже два года, с того самого дня, как она исчезла. Он слышал её смех, её пение, её последние слова, полные страха, прежде чем связь оборвалась.

Мария увидела его побледневшее лицо. «Алекс? Что случилось?»

Он сжал цилиндр до боли в пальцах, пытаясь подавить нахлынувшие воспоминания. «Ничего. Просто… это дело слишком сильно напоминает мне о моём прошлом.» Он отвернулся, чтобы Мария не видела паники в его глазах.

«Я знаю, что случилось с вашей дочерью,» – тихо сказала Мария. – «Сержант Петров рассказывал. Соболезную.»

«Не надо,» – резко оборвал её Алекс. Он ненавидел жалость. Особенно ту, что напоминала о его собственной беспомощности. «Лизы… её просто не стало. Без следов. Без объяснений. Без тела.»

«Но вы же сами ушли из полиции из-за того, что считали, что там было нечто большее, чем просто исчезновение,» – Мария осторожно продолжила, пытаясь прощупать почву. «Вы тогда говорили о „разрыве в реальности“ или чём-то подобном. Вас посчитали не в себе.»

Алекс молчал, его взгляд был прикован к «резонатору многомерности». Возможно, именно это устройство было ключом к пониманию того, что случилось с Лизой. Возможно, Эвелина Смирнова знала ответы, которые он так отчаянно искал.

«Давайте вернёмся в офис,» – сказал он, наконец. – «Мне нужно кое-что проверить. И я хочу ещё раз поговорить с Петровым. Он явно что-то недоговаривает.»

Мария кивнула, но её взгляд на Алексея был полон новых вопросов. Она чувствовала, что его личная трагедия не просто влияла на это дело, а была неразрывно с ним связана. Цилиндр в кармане Алекса вновь издал едва слышный шёпот, и Алекс Волков понял, что он уже не просто детектив, ищущий убийцу. Он был человеком, которого вела надежда, что за этой дверью, открытой Эвелиной Смирновой, он, возможно, найдёт не только ответы, но и свою потерянную дочь.

Алекс и Мария покинули Институт перспективных исследований, оставив за собой суету криминалистов. В машине царило напряженное молчание. Алекс крепко сжимал в кармане цилиндр, ощущая его пульсацию. Шёпот Лизы, который он слышал мгновения назад, не выходил у него из головы. Это не могло быть случайностью.

Мария нарушила тишину. «Вы уверены, что хотите поехать в участок сейчас? Я могу отвезти вас домой, если вам нужно прийти в себя.»

Алекс покачал головой. «Нет. Мне нужно узнать больше. И поговорить с Петровым. Чувствую, он что-то утаивает. Что-то, что он знает о моих… особенностях.»

Они направились к центральному управлению полиции. Внутри царила привычная для такого позднего часа суматоха: звонки, гул разговоров, шорох бумаг. Кабинет Петрова, как всегда, был завален старыми отчётами и чашками из-под кофе. Сержант сидел за столом, массируя виски.

«Алекс, Мария,» – Петров поднял голову, его лицо выражало усталость. – «Что-нибудь нашли в лаборатории?»

«Профессор Лебедев,» – начала Мария. – «Рассказал о гипотезах доктора Смирновой про параллельные реальности и её „резонаторе многомерности“.»

Петров вздохнул. «Да, Лебедев. Он всегда был на грани между гениальностью и паранойей. Как и Смирнова, впрочем.» Он взглянул на Алекса. «Ты же помнишь, Волков, как это бывает. Люди, которые видят слишком много, часто начинают видеть то, чего нет.»

Алекс проигнорировал его намёк. «Петров, скажи мне правду. Ты ведь не просто так позвал меня на это дело. Ты знаешь, почему.»

Петров откинулся на спинку стула, скрипнули пружины. Он смотрел на Алекса долгим, изучающим взглядом. «Хорошо. Да. Я позвал тебя, потому что это дело… оно твоё дело. Ты был единственным, кто тогда поверил мне, когда все остальные решили, что я сошёл с ума.»

Мария переводила взгляд с одного на другого, чувствуя, что разговор приобретает личный характер.

«Когда Лиза… исчезла,» – Петров понизил голос, – «никто не мог найти никаких следов. Но ты, Алекс, ты говорил о странных вещах. О том, что она не просто исчезла. Ты говорил о сдвиге. О том, что её вырвало из реальности.»

«Потому что это правда,» – твёрдо произнёс Алекс. – «Я видел это. На секунду. Мир вокруг неё… он изменился. Цвета исказились, звуки стали не своими. А потом её не стало.»

«Все думали, что это был посттравматический шок. Галлюцинации,» – Петров кивнул. – «Но я… я тебе поверил. Потому что за свою карьеру я видел достаточно необъяснимого. И когда я приехал на вызов в дом, где нашли Смирнову, и увидел эти… трещины на полу, этот странный запах, я сразу вспомнил твои слова. Твою историю.»