Черным по черному

К памяти воспоминаний

Намокшие руки мусолят бумагуИ рвут половинки застиранных слов,К навязанной памяти воспоминанийИскрят воспылавшие складницы дров.Текст режет страницы на полосы света,Икон обрамляющих в нимбах святых.Никто не забыт из родных на погостеУ рек серебрённых в обрывах кривых.А время нещадно стирает мгновенья —На каждый год жизни по тысяче лет.Авторский слог пронесен через вехиТой трудной жизни, в тот сложный век.Окно сквозь эпоху истории личнойЛюбовно хранится в семейном кругу,И в сборнике этом представлено в мере,Юлой закрутив жизни бег в чехарду.24.05.2012

Я – книга

Тридцать три буквы – вроде бы мало —Разнообразие тысячи слов,Сотни страниц, миллион предложений —Вся моя жизнь на склоне веков.Обложкой сокрыты пути тех героев,Которые ждут первый шаг от чтеца.Я подарю тебе мудрость народов,Которая прячется в строках письма.И лишь в этом мире невидящем света,Я ненавижу всех тех, кто беретАбзацы и строфы, чтоб урвать себе в лоноДенежных средств, а не книжный почет.Есть еще те, кто считает зазорнымПрочесть всю историю, скрытую в нас,Книга для них – это мир идиотов.Время рассудит кто прав – кто не прав.Старость – хороший сторонник для жизни.Чем я древнее, тем больше ценюсь.А старость людей – маразм, скудоумость,Тень, одиночество, ширма из бус.Залогом для памяти будущих жизнейМожет быть лист под обложкой моей.Я сохраню все о вас, кем бы ни был —Ты мой читатель забытых детей.14.07.2012

«Отряды колонн убегают к границе…»

Отряды колонн убегают к границе,Где небо и почва срослись воедино,Скрепляют широким стежком два начала,Чтоб перед взором была середина.Им кто-то сказал, что они беспощадныК безумствиям, оргиям, плачам и крикам.Они для себя стерли строки земныеВ простом обращении к спаянным стыкам.Лишь ранней весной, пред восходом поблекшим,В зеркальном покрове из талых вод,Под молодыми ветвями деревьевКолонны ведут неземной хоровод.23.08. – 18.10.2012

«Помню дни, когда младые…»

Помню дни, когда младыеГоды призрачно текли,Как мы тратили минутыВ эти благостные дни.А теперь с седой брадою,С серым цветом на вискеЯ стою, уткнувшись в стену,В серой, мертвой пелене.Она плотная, тягуча,Но пуста и холоднаВ этот вечер над рекоюУ замерзшего окна.Под камином в черном пеплеШевелятся в забытьиОголтелые пичужкиИ смурные муравьи.Во спасении духовном,Во спасении души —