Сомелье с ЧПУ

Клин, как известно, вышибают клином. Злосчастный палец, внезапно, освободился и после этого события онемел. Чувствительность не возвращалась к потерпевшему органу Александра Ивановича еще неделю…

Поэтому сегодня Пробкин в качестве звонка выбрал рожковый гаечный ключ восемь на десять.

На звуки расстрела Зимнего Дворца крейсером «Авророй» Ираида резко открыла дверь, громко прищурила глаза и зачем-то постучала себя по лбу костяшками пальцев. Затем вспомнила эпизод с «Одой к радости» и слегка смягчилась. Как оказалось, Леха пребывал в соленом настроении и ему отчаянно была нужна помощь. А Иваныч никогда не отказывался порешать чужие проблемы…

Проблема гаишника в этот раз носила характер экзистенциальный. Руководство поручило ему заказать на одном китайском маркетплейсе набор алкотестеров для сотрудников ГИБДД. Куда подевались приборы со склада руководство не сообщало, но Леха догадывался. Управлению грозила ревизия из центра, и нужно было хоть что-то из оборудования разместить на стационарных алкопостах ДПС. Почему руководство обратилось с такой деликатной просьбой именно к Лехе, он не просто догадывался, а знал.

Товарищ Александра Ивановича задачу выполнил на двести процентов: зашел на нужный сайт, где переводчик давно потерял связь с реальностью и совесть, выбрал товар по картинке и заказал сразу две большие коробки приборов спиртового видения. Управлению требовалась только одна, но, очевидно, товар был ликвидным. Вторую коробку Леха хотел перепродать с целью личного обогащения.

Первая вскрытая упаковка с порванным скотчем красного цвета теперь загромождала кухонный стол. На иероглифы по контуру коробки смотреть было мучительно. Жена приятеля ходила мрачнее тучи и постреливала в сторону мужа едкими взглядами. Пробкина она игнорировала.

Вместо крутых алкотестеров Лехе пришел набор для уроков по химии. Возможно, товар просто перепутали, и юные китайцы теперь дули на уроках в трубочку. Возможно, это был умысел горе-переводчика. Своей вины Леха не признавал.

Между тем инструкцию к доставленным приборам на русском было больно читать. Проскальзывало: «гниль за нога – вдыхай аромат», «очень мало ты красив, но ешь все равно», «нюхай, нюхай хорошо» и «учи химию – теперь тебя уволят». Последняя фраза была язвительно брошена Лехиной женой.

Александр Иванович молча отхлебнул что-то из хозяйского бокала и поморщился. Во вскрытой коробке он нашел английский вариант руководства. На работе ему частенько приходилось читать документацию для своего станка с ЧПУ, так что проблем с пониманием китайского-английского у него не возникло.

Спустя пару минут декламации вслух Пробкин обнаружил, что Лехе по ошибке пришли анализаторы летучих химических соединений. Они были совсем не похожи на алкотестеры: от таблетки белого цвета, размером с монету в юань, тянулись три проводка в пластиковой оплетке. Тот, что подлиннее, очевидно, служил антенной. Такими таблетками было заполнено примерно две трети коробки. В остальной части лежали упаковки комплектующих деталей поменьше, напоминающих по виду палочки для чистки ушей. Александр Иванович снова поморщился. Конструкторы он любил, но более понятные.

Инструкция гласила, что в руках сомелье находятся бесконтактные химические тестеры… могут распознаваться… эфирные масла, газы, нефтепродукты… Результаты… неразборчиво… на смартфон с помощью «голубого зуба». К белым таблеткам можно присоединить до двух одноразовых сенсоров… спичечную головку…

К сожалению, в комплекте не шло батареек и управляющего контроллера, поэтому для обывателя вся эта дребедень была бесполезна. Леха честно признался, что заказ свой на сайте найти не может, а с китайщиной связываться больше никогда не будет.

Пробкин не был простым обывателем. От его покойной бабушки, ветерана труда, ему досталась просторная трехкомнатная квартира. За годы работы на заводе в ней был накоплен склад сломанных приборов и запчастей. Все, что можно было легально выносить с завода, Александр Иванович выносил. Собрать нужный контроллер выдающаяся личность могла. Попробовать, по крайней мере. Если получится, Лехину коробку можно было бы выгодно монетизировать. Перед глазами сомелье побежал занимательный видеоряд.

А что, если на основе это конструктора создать уникальное устройство для проверки свежести яиц? Александр Иванович мечтал вслух. Проверка на кассе в магазине станет в разы эффективнее. Подносишь такой приборчик к яичку, он пиликает… если лампочка зеленая – все в норме, а если… Если, допустим, одно яйцо – здоровое, а соседние источают зловредный ветер. Такие испарения могут исказить результат. Тестирование яичек нужно производить строго по одному в закрытой камере. Эргономически изделие лучше исполнить в виде помпового ружья.

«Назови свой прибор «тухлометр», – вдруг саркастически предложил Леха, – «от покупателей отбоя не будет». Пробкину название сразу не понравилось. А воспоминания о розовых лампах для рассады охладили пыл изобретателя.

Прошлой весной друг обратился к Пробкину по пустяковому вопросу. Ираида Сергеевна обожала выращивать дома рассаду. Своей дачи у них не было, что не мешало органике ползуче оккупировать все подоконники в квартире и вазоны на лоджии. Для повышения урожайности требовались лампы розового цвета. Лехина «гирлянда» перегорела не кстати к самому началу сезона. Александр Иванович счел дело серьезным. Спасение урожая взял в свои руки.

К задаче Пробкин подошел творчески. Поломка в результате оказалась плевой: в управляющем блоке разболтались клеммы. Куда интереснее было поиграться с мощностью и выдаваемой цветовой температурой. В интернете писали, что розово-синие лучи очень полезны для роста растений. Предельных значений температуры Александр Иванович не знал. Как известно, мало пользы не бывает.

Пробкин уже ясно видел в конце туннеля радужную коммерческую цель. У Лехи попрет рассада. Возможно, они даже разведут новый сорт помидоров или кабачков, на худой конец баклажанов. Можно будет выйти с урожаем на местный рынок. С конкурентами из Азербайджана договоримся позже.

Обнаружение препятствия не заставило себя долго ждать. Нужно было заменить в блоке несколько конденсаторов и трансформатор, что позволило бы кратно увеличить мощность питающей установки. Через пару часов гордый мастер презентовал семейной чете отремонтированный блок.

Когда спустя неделю Александр Иванович забежал к Лехе в гости, то в глаза ему бросились новые лампы для рассады. К счастью для мастера хозяйка в это время была в магазине. По рассказам друга после первой ночи использования агрегата у них натурально загорел белый подоконник, тюль занавесок и обои в соседней комнате. Всю рассаду покрыл какой-то подозрительно нездоровый сиреневый налет. Листья выглядели пестрыми, как после американского напалма во Вьетнаме. Очевидно, бедные росточки не были готовы к целительной дозе синих лучей. Леха выбросил всю рассаду в мусорный контейнер у дома. Местная дворничиха тетя Глаша еще долго названивала участковому. По ее мнению, кто-то в доме изготавливал наркотики и органическое оружие массового поражения.

Супруга лучшего друга Александра Ивановича восприняла гибель всей рассады стоически. Гнила целую неделю. С истерикой и итальянской жестикуляцией, как в немом кино. Она экспрессивно пообещала устроить мастеру сеанс солярия прямо у них на квартире, а затем эти лампы вставить куда-то в самого Пробкина. Впрочем, через пару месяцев виновник экологического недоразумения был прощен. Повышенная доза излучения прекрасно облагородила землю в горшках Лехиной квартиры, так что урожайность новой рассады оказалась в три раза выше, чем у соседки по площадке, у которой Ираида Сергеевна выпросила несколько росточков…

Александр Иванович предложил Лехе выкупить этот китайский лом по закупочной цене и помочь заказать нормальные алкотестеры. В качестве ответного жеста Пробкин выпросил посещение «красного уголка» на Лехиной работе. О нем друг имел неосторожность проговориться после очередных жалоб Александра Ивановича на нижние полки в винном магазине.

У коллег гаишников давно скопилась батарея слабоалкогольных подарков в виде всякой шабли, бордо, аппассименто и прочей продукции с градусами. Друзья лучшего друга Александра Ивановича организовали винный погреб в комнате, ранее служившей красным уголком. Бутылки ставились в угол к бюстику Железного Феликса. Там было темно, сухо и безопасно. Чтобы начальство не ругалось словами «развели мне тут притон», свободное место уголка заставили всяким барахлом, а на видное место поставили объемный морозильный ларь для охлаждения напитков начальства.

По негласному правилу любой сотрудник мог брать из магазина «У Феликса» все, что хотел, с условием, что батарея будет опустошаться без фанатизма и своевременно пополняться за счет знаков внимания стражам дорожного порядка.

Вначале Пробкин просто мечтал попасть в этот музей, чтобы прикоснуться к прекрасному. Возможно, ему бы удалось заполучить пару дорогих образцов для тренировок. Но срок в месяц до назначенного корпоратива не давал никакого шанса на какой-то ощутимый прорыв в навыках сомелье. Желание отличиться перед москвичами выглядело напускным и фальшивым.

Лехина случайная покупка заронила в Пробкина мысль помочь себе с помощью технических излишеств. Мысль эта тлела, пока не оформилась в подобие идеи.

Допустим, Александр Иванович разберется как пользоваться этими китайскими… сенсорами… Что, если они станут его маленьким секретом на пути к блестящей карьере в мире тихого вина? Может быть, есть шанс натренировать в распознавании вина не себя, а их? «Тогда если и опозорюсь, то не сразу», – подумал Пробкин. Впрочем, до воплощения технической реализации нужно было заняться контроллером и общей концепцией.

Глава 3

Коробка с иероглифами перекочевала в гости к Александру Ивановичу. Пробкин любил вызовы по жизни. Они находили его без особого труда.

В начале лет сомелье проходил мимо незнакомого двора, в котором развлекались ролевики под сенью цветущего тополя. Взрослые дядьки и одна девица играли в гномов и эльфов. Александр Иванович не кстати для окружающих стал свидетелем коллективного боя на мечах. От увиденного у него почти отнялся язык. Фехтование выглядело ненатуральным. Движения участников даже отдаленно не напоминали передачу про самураев, которую Пробкин только что с удовольствием посмотрел. В средние века никто из действующих лиц не прожил бы и минуты. А невольные зрители сделали бы себе сэппуку.

Бабушка учила маленького Сашу в детстве, отвесив ему затрещину за шалости: «Если не хочешь, чтобы на тебя сердились, добавь в конце разговора «без обид?» И добавила: «Ты понял?»

Пробкин решил срочно вмешаться и предостеречь поклонников Толкина от искренних заблуждений и скорого посещения травматологии. Он подошел к ним вплотную и честно высказался на тему фехтовального уровня всех присутствующих. Краткий смысл его тирады сводился к призыву: «прекратите заниматься групповым мазохизмом!» Затем добавил: «Без обид?»

Следуя бабушкиной логике инцидент на этом должен был быть исчерпан. Однако Александр Иванович получил сразу три вызова на дуэль от двух гномов и лесного эльфа. Совместный приступ сатисфакции должен наступить завтра на рассвете под соседним дубом. Пробкин не привык пасовать и принял вызов. Тем более, что на дуэль можно было просто не приходить. В этом дворе его никто не знал.

Своего оружия у Александра Ивановича не было, равно как и визитки с надписью «ронин». Поэтому он обратился к Лехе, друг которого в свободное от семьи время занимался кэндо. За небольшой залог Пробкин получил защитную маску с мягкой подкладкой и старый бамбуковый синай в качестве меча. В нескольких местах бамбук укрепляла синяя изолента.

Большую часть ночи сомелье изучал ролики кэндо. По всему выходило, что самым важным в поединке является ки-ай. Так как соседей было жалко, Александр Иванович тренировал ки-ай, прислонив подушку близко к лицу. Соседка снизу, тетя Таня, все равно позвонила в дверь Пробкина и попросила убавить звук телевизора, когда сомелье смотрит фильмы для взрослых. Начинающий кэндо-ка перешел на шепот в стиле Дарта Вейдера…

Утром Пробкин взял снаряжение и направился в незнакомый двор. Возле дома тетя Таня нудно жаловалась дворничихе на засоры в канализации в квартире сверху.

Дуэлянты уже были на месте. Эльф в зеленой замшевой куртке ростом был чуть ниже гномов. Принадлежность к высшей расе выдавали только его оттопыренные уши, пришитые к веснушчатому лицу лет тридцати пяти. Гномы были одеты очень по-разному. Возможно, накануне они посетили набегом магазин «Рыболов-спортсмен». Иначе объяснить их непромокаемые шапки, рыбацкие сапоги и плащ-палатки из прошлогодней коллекции было бы затруднительно. Девица из компании ролевиков была единственная, кто одет прилично: юбка плиссе по колено и растянутый свитер. Она сидела в двух шагах от места встречи на спинке лавки, как на жердочке, пачкая голыми ногами в сандалиях облупившуюся скамью. В дуэли мадемуазель не участвовала и старалась казаться случайной прохожей, заглянувшей во двор похрустеть чипсами.

Мотор. Камера!

Общий план напоминает зрителю несостоявшуюся дуэль Ленского с Печориным. Александр Иванович грациозно кланяется лесному эльфу, придерживая на лице маску с мягкой подкладкой. Затем ронин берет в руки синай и медленно присаживается на корточки, направляя кончик бамбукового изделия точно в глаз оппоненту. Соперник осознает, что все серьезно. Соревнований по кэндо он, очевидно, вечером не смотрел.

Вторая камера фокусируется на лицах гномов, которые стали напряженными, как набухшие весенние почки. Объектив подвесной камеры обводит дуэлянтов по-окружности. Пробкин продолжает сидеть в позе африканского интеллигента возле вокзала Gare du Nord, широко расставив колени. Пятки кроссовок прижаты к пыльной земле. Вдали слышен лязг мусоровоза. Девица перестает жевать.

Смена плана на общий. Эльф неуверенно кланяется и поднимает свой деревянный меч без гарды, ранее служивший черенком от лопаты. Затем отводит меч назад, выставляя его вертикально, как флагшток с Титаника.

Внезапно, Александр Иванович вскакивает и бросается вперед. Синай по-прежнему метит в глаз несчастному, хотя взгляд Пробкина в этот момент расфокусирован. Крик ки-ай рассекает воздух бритвой, нервируя местную диаспору зоозащитников и водителя мусоровоза. Соперник в зеленой куртке бросает палку, спотыкается и ползком пытается покинуть место сражения, как хромой конюх тевтонского рыцаря на берегу Чудского озера. Девушка в свитере забывает, что сидит на спинке и неловко откидывается назад, демонстрируя гномам волан балетной пачки. Гномы не бегут, но готовятся.

Демонстрация воздействия сюрреализма на неокрепшие души закончена. Стоп. Снято!

Пробкин не учел, что защитная маска может оказать дополнительное резонирующее действие на его крик души. Ки-ай превратился в психиатрическое оружие широкого профиля. От него не только сбежали и перевоспитались ролевики, но и разрешилась очередным окотом кошка в соседнем подвале. Александра Ивановича после этого зауважали, но сомелье в этот двор больше не заглядывал.

Теперь инженер вертел пальцами белую таблеточку химического детектора и сверялся со схемой из инструкции, готовясь к новому вызову. Для решения задачи распознавания запахов нужно было запрограммировать всего четыре сигнала: «включить», «выключить», «запустить тест» и «передать результат на смартфон».

Пробкин достал паяльник, ворох радиодеталей и за два часа смастерил небольшой прототип управляющего устройства, работающего от двух пальчиковых батареек. Осознание чего-то упущенного, вздымавшееся на горизонте девятым валом Айвазовского, намекало на отсутствие лишних батареек и материала для тестов. Пустую тару из-под сербского рислинга сомелье вынес к пункту приема стеклотары еще утром. Тренироваться на запахе травяного чая или, что еще хуже, кофе выглядело не идеей, а идиотизмом.

Александр Иванович достал из комода в прихожей театральный реквизит, принарядился и отправился в магазин за батарейками.

Бабушка говорила маленькому Саше: «Запомни, если надеть на любого лоха с бородой кепку с очками – будет Фидель Кастро».

Александр Иванович очень стеснялся соседки снизу. Тете Тане постоянно было от него что-то надо. Неведомым чутьем немолодая женщина с трехъярусным подбородком находила возможность пересечься с Пробкиным, то в лифте, то на выходе из подъезда. Казалось, сомелье был ответствен за повышение тарифов на ЖКУ, не работающую в подъезде лампочку и голод в Африке.

Пробкин решил маскироваться под кубинского лидера каждый выход из квартиры, для чего недавно приобрел накладную бороду и бутафорскую сигару. Бейсболка с очками в квадратной роговой оправе у него имелась. Брюки и рубашка защитного цвета тоже. Фальшивая борода была рыжая, поскольку досталась сомелье практически даром. Сам же Александр Иванович рыжиной не отличался. В итоге диссонансом во внешнем облике сомелье отмечались только жгучие, как смоль волосы, красные носки и синие кроссовки. Но кто из окружающих мог похвастаться, что лично встречался с Кастро? А что там носят в Гаване вообще никто не знал.

Первое и последнее боестолкновение на лестничной площадке замаскированного Фиделя с тетей Таней началось с реплики: «Фу, ты, сволочь!» в адрес иностранца.

«Buenas tardes, señora…», – ухмыляясь ответил ей брат Рауля, не вынимая сигару изо рта. В следующую секунду Кастро получил по голове пресервами из скумбрии за курение в общественном месте. К счастью для народа Кубы, пластиковая банка была в авоське и не лопнула, в отличие от терпения соседки. Остров Свободы не ведал еще такого позора. Революционер выкрикнул: «No pasarán!» – и сбежал вниз по лестнице на негнущихся ногах. «Штопаный смешной!» – зачем-то крикнула ему вслед тетя Таня и попыталась перерезать ему путь, бросившись на лестницу Анной Карениной. Но грациозность соседки за последние тридцать лет изрядно обросла телом, поэтому тетя Таня передумала…

В магазине друг легендарного Че Гевары приобрел пачку батареек и несколько мини-бутылочек разного вина для опытов. На кассе на него косились, но скумбрию для самозащиты не доставали. Домой лидер Движения 26 июля возвращался с осторожностью. На всякий случай вынул сигару изо рта. Тетя Таня была занята тем, что названивала участковому из дома, поэтому Фидель Алехандро Кастро Рус прошмыгнул в квартиру Пробкина незамеченным и больше в подъезде не объявлялся.

В начале у сомелье-инженера ничего не работало. Александр Иванович открыл бутылочку темпранильо, отхлебнул половину объема жидкости и отчаянно дыхнул на сенсоры. Эффект оказался нулевой. Только зарождался в голове шум прибоя от красных танинов. Пробкин сделал еще глоток и снова подышал на детектор: безрезультатно. Шум прибоя начал перерастать в рокот. Ничего не функционировало. Таблетка определилась в смартфоне, как «COVID-19-prototype». Это пугало и одновременно обнадеживало.

Пробкин разбирал свой контроллер несколько раз, пока не осознал, что перепутал полярность питания. После починки устройства при сопряжении с телефоном таблетка поменяла свое название на «Bubonic Plague». Теперь, при сканировании паров Пробкина, на таблетке загорался красный диод. Оставалось как-то просмотреть результаты тестов. В загруженных файлах появились данные неизвестного формата. Но Александр Иванович интерпретировать их был уже не в состоянии.

Следующий день сомелье убил на изучение данных. Дважды ему в дверь звонила тетя Таня. Искала притон гастарбайтеров. Пробкин притворялся, что его нет дома и одновременно звонил тете Тане на городской телефон. Та слышала трель звонка и спускалась к себе в квартиру, поскольку всегда оставляла дверь открытой. После второго раза такая физкультура ей надоела, и она успокоилась.

В ходе экспериментов выяснилось, что сенсоры отличаются стабильностью. В начале каждого файла с результатами шло длинное десятизначное число. Для одного и того же образца это число совпадало. Было не важно, дышал ли Пробкин на сенсор или капал на него каплю жидкости. Очевидно, что в этом магическом числе была зашифрована формула состава вина. Логику ее вычисления Александр Иванович постичь не мог. Но и этого было достаточно для его плана.

Следующей ночью у Лехи было дежурство в конторе на телефоне, так что все складывалось как нельзя кстати. Приятель Пробкина позвонил начальству и отчитался о закупке новых алкотестеров, попутно упомянув о бесценной помощи Александра Ивановича. Сомелье также был рекомендован, как доброволец, который вызвался разобрать бардак в «магазине». Друзья получили добро и условились встретиться вечером у дверей отделения полиции для оформления пропуска.

Когда Александр Иванович заглянул в «красный уголок» и окинул взглядом весь бутылочный ассортимент, ему стало дурно, поскольку почудилось, что он вдруг очутился в погребе какого-то прованского шато.

В шато пахло недавно снятой обувью, старыми баскетбольными мячами, соляркой из пустой канистры и тоской от давнишнего ремонта. Железный Феликс взирал на эту разруху с металлической невозмутимостью.

В смежном с «магазином» кабинете Пробкин обнаружил пыльные открытые стеллажи для документов, стоявшие бесхозно после перевода бумажного оборота отделения на информационную систему. Александр Иванович реквизировал эти конструкции и превратил их из канцелярских в винные.

План был такой: стеллажами заставить все вдоль глухой стены «красного уголка», разместить алкогольную продукцию на полках поближе к стене, спереди на стеллажах заставить все архивными папками, а фасад занавесить плотной тканью. Таким образом, обеспечивалась компактность и невидимость притона.

Прежде снятия проб всему ассортименту винной продукции требовалась сортировка и классификация, на что и был потрачен сегодняшний ночной визит. Во время бдения Пробкин поименовал все стеллажи, как в библиотеке. Каждая литера соответствовала первой букве названия сорта винограда. Сомелье не учел, что в ассамбляжах, как правило, смешивают несколько видов ягод, и названия их разновидности начинаются на разные буквы… Пришлось наклеивать дополнительные литеры. Каждая бутылка заботливо протиралась влажной тряпочкой.

Под утро Александр Иванович так утомился, что заснул возле стеллажей на какой-то груде папок, свернувшись калачиком. Сумку из кожзама с сенсорами и шприцами для сбора образцов он прижимал к сердцу.

Старший сержант Слободяник пришел на дежурство неудовлетворенным. Ему откуда-то надуло в форточку, правое веко сияло ультрафиолетом. Поэтому он пришел на работу раньше начальства, чтобы не попадаться на глаза. Летнее настроение отвратительно пульсировало в мозгу резкими толчками. В голове сержанта катались американские карусели. Требовалось на ком-нибудь срочно сорваться. К сожалению, все, кого он встречал сегодня, были старше его по званию. Мирно лежащий у стеллажей в позе эмбриона Пробкин подходил под нужды Слободяника идеально. Хотя бы, потому что на нем не было погон. К тому же этот, очевидно, чернорабочий был причастен к исчезновению батареи напитков, ранее напиравших на бюст дорогого Феликса. А вечером сержант планировал извинительную встречу с дамой.

Фигура в погонах угрожающе нависла над сомелье и экспериментально ткнула его в бок носком ботинка. Александр Иванович на такие ласки никак не отреагировал. Он знал, что заснул в самом безопасном месте на свете.

Ему снилась бабушка, с которой он пошел в лес собирать землянику. Там Саше приспичило. Он понял, что влип по-крупному. Сообщение Саши о предстоящем походе за ближайший куст не встретило у бабушки воодушевления. Напротив, она предложила внуку одуматься, намекая на комаров, подстерегавших повсюду энцефалитных клещей и небогатый выбор лиственной растительности, как средств гигиены. Саша не сдавался. Бабушка тоже. Видя, что уговоры не помогают, она пообещала внуку купить в городе мороженое, если он потерпит до железнодорожной станции. Всего каких-то пару часов. Вместо ответа Саша бросился к кустарнику, но зловредная ветка с прошлогодними листьями зацепилась за его куртку и больно оцарапала бок. Ветка зачем-то истерично орала: «Встать!», хотя он даже не успел присесть, а все еще был на ногах.

Кошмар сна сменился кошмаром яви, когда ветка материализовалась в ботинок Слободяника. Пробкин вспомнил, где находится. Через проблесковый маячок в виде синего века сержанта искрил налившийся кровью глаз. В приступе ажитации страж автопорядка задел все той же ногой сумку с приборами Пробкина, отчего контроллер с припаянной на соплях таблеткой вылетел на пол и… разбился. Из него выскочили и покатились в разные стороны батарейки. За ними начали вываливаться из кармана сумки шприцы с длинными иглами.

Александр Иванович напряг свои самурайские легкие и пронзительно выкрикнул слово, не рифмующееся с ки-ай… На его вопль прилетел Леха, столкнувшийся в дверях со Слободяником, из бедра которого торчал и забавно покачивался на бегу шприц. Расстроенный Пробкин собирал с полу выпавшие батарейки.