скачать книгу бесплатно
В литературе описывается механизм формулирования категорий, подчеркивающий некоторые из этих особенностей. Так, Г.Д. Левин отмечает: «Внимание человека, начинающего познавать окружающий мир, сначала было направлено на предметы, сравнимые с человеком по размерам, на макропредметы: именно от них в первую очередь зависела его жизнь. Затем познание стало двигаться в трех направлениях.
Первое направление исследования – это объединение макропредметов в относительно целостные системы, этих систем в новые системы и т. д. Это синтез. Он представляет собой движение от макромира к мегамиру. Естественно возникает вопрос, а что в пределе этого движения? Попытки философов ответить на него породили целый комплекс философских категорий: «универсум», «мир», «Вселенная», «бытие», «сущее»…
Второе направление исследования диаметрально противоположно первому. Это мысленное разложение макрообъектов на части, части этих частей и т. п. Этот познавательный процесс называют анализом. Он ведет от макрообъектов к объектам все меньших размеров и в пределе – к микрообъектам…
Третье направление исследования, порождающее третий тип философских категорий, принципиально отличное и от анализа, и от синтеза. Это обобщение. <…> Рассуждая чисто умозрительно, можно сделать вывод, что для использования результатов анализа и синтеза в практических действиях с другими предметами эти процедуры нужно повторять с каждым из них. Обобщение избавляет от этого. Эта познавательная процедура состоит из двух частей: сначала в исследуемом предмете выделяется признак, представляющий практический или познавательный интерес, а затем этот предмет сравнивается с другими предметами по наличию или отсутствию этого признака. В итоге выделяются классы предметов, сходных по исследуемому признаку. Третий класс категорий, состоящий из предельных продуктов, – обобщения».
Таким образом, к числу особенностей категорий как самостоятельной формы мыслительной деятельности может быть отнесена их способность обобщать, т. е. отражать общие свойства предметов и явлений. Общее применительно к категориям имеет два смысла: количественная общность и целостность. Первая означает такую определенность, которая получена путем абстрагирования от многих изолированных вещей одного сходного признака. Таким образом, отдельный признак является общим потому, что относится ко многим вещам.
М.А. Булатов описывает механизм такого абстрагирования отдельных признаков явлений в категории. «Во-первых, она обобщает их, соединяет в совокупности, классы либо группы в соответствии с тем признаком или определенностью, которая выделяется во всех них. Здесь категория действует синтетическим или объединяющим образом. Во-вторых, она анализирует или расчленяет действительность вследствие того, что разным категориям будут соответствовать различные группы или совокупности вещей. Если у нас, например, полный набор необходимых цветовых категорий, то с их помощью мы можем расчленить все подлежащие категоризации предметы на группы или совокупности («красных», «зеленых» и иных) предметов»
.
Второй смысл – общее как целое. Если в первом виде общего вещи, от которых абстрагируется признак, самостоятельны и изолированы, то во втором они находятся в связи, образуют части некоторого целостного образования.
Таким образом, категория – это общее, которое находится в отношении к отдельным вещам или к целому.
А. М. Васильев справедливо замечает, что «категориальное обобщение есть прежде всего диалектическая обработка материала, при которой обнаруживаются внутренне необходимые и существенные свойства правовых явлений и процессов, общее раскрывается в особенном, отдельном, частном, богатство отдельного включается в общее. Уплотняя юридические знания, правовые категории воспроизводят стороны и моменты правовой действительности в «чистом» от случайных проявлений виде. Благодаря этому они выражают объективно необходимое и существенное в праве – его сущность, качество, структуру, форму и т. д.»
Общность (способность к обобщению) – существенная, но не единственная особенность категорий. Другая черта связана с областью их применения. В философской литературе высказывалось мнение, что в ряде случаев использование термина «категория» прямо или косвенно ограничивается лишь сферой философии. Так, М.И. Конкин, анализируя термины «понятие» и «категория», пишет: «Различие в том, что понятия, как форма логического мышления, имеют «права гражданства» в любой конкретной науке. Категория – те же понятия без этого права гражданства»
Иными словами, категории признаются формой только философского познания, но не частнонаучного, в сфере которого якобы правомерно говорить лишь о понятиях.
С таким мнением мы не можем согласиться. Дело в том, что различные понятия в любой науке, как в философии, так и в специальных научных дисциплинах, неравноценны по своей значимости, по степени общности и важности обозначаемых явлений, а следовательно, и по своей роли в познании действительности.
Как справедливо отмечают В.С. Готт, Э.П. Семенюк, А.Д. Урсуп «критерием категориальности научных понятий выступает детерминированная потребностями общественной практики необходимость их использования для развития научного знания, фундаментальность их логико-гносеологической и методологической роли в познании, связанная с достаточно высоким уровнем обобщения в них явлений действительности, их свойств и отношений»
.
Согласимся с указанными авторами в том, что основополагающие понятия специальных наук логично называть частнонаучными категориями, тем самым выделяя их из массы понятий частных наук. Им принадлежат отличительные особенности именно категориальной формы мышления. Это наиболее важные, фундаментальные приемы описания действительности в пределах своей области исследований.
Отнесение научных категорий только лишь к философскому знанию во многом обусловлено допущением, что сами категории, обобщая свойства отдельных объектов или формулируя признаки целого, далее не обобщаемы, т. е. предельны. Предельность – еще одна важная особенность научных категорий. В отличие от других общих понятий, имеющих возможность дальнейшего обобщения на пути от разновидности к виду, от вида к роду, и так далее, категория – это не обобщаемое понятие.
Высказывалось мнение, что научные категории только и представляют собой результат обобщения понятий. В.А. Образцов пишет: «Любая категория является результатом логической операции обобщения понятия»
. Утверждение весьма спорное. Ведь категориальная форма мышления предполагает обобщение не понятий, а свойств предметов и явлений окружающей действительности. А значит, научная категория может осознаваться и формулироваться через непосредственное исследование объективной среды, минуя иные субъективные представления о предметах и явлениях.
Другое дело, что даже в этом случае в научной категории описываются такие свойства предмета и таким образом, что невозможно более абстрактное формулирование этих свойств в рамках данной системы знаний. Это и означает предельность научных категорий. Но, подчеркиваем, предельность в рамках данной системы знаний. Ведь наряду со всеобщими универсальными категориями философии существуют менее общие категории конкретных наук, являющиеся результатом творческого развития, интерпретации первых применительно к предметам конкретных наук.
Это отнюдь не означает, что наличие научной категории исключает возможность существования в рамках данной системы знаний менее абстрактных понятий. Напротив, будучи элементом составной части общенаучного категориального арсенала, категория конкретной науки в то же время может представлять собой многоуровневое системное образование. Ее составными частями могут являться менее абстрактные понятия. Для включения в структуру научной категории таких понятий нужно удостовериться, что они сами не являются целостной системой родового порядка, не обобщаемой в ходе проводимого исследования.
Рассуждения о возможности использования научных категорий не только в философии, но и в отдельных науках совершенно логично привели к формированию особой группы категорий – «общенаучных». Так, Л.А. Петрушенко отмечает: «Возникла потребность в понятиях, которые были бы более общими, чем специальные, и менее общими, чем философские, т. е. были бы «промежуточным звеном» между философией и частными науками…»
Название этому формирующемуся типу категорий науки дала их важнейшая черта – их общенаучность, т. е. возможность эффективного употребления в разных областях знания.
Таким образом, научные категории определяют пределы нескольких систем научного знания, а именно философского, общенаучного и частнонаучного знания.
Все сказанное позволяет сформулировать общее определение научной категории, которое включало бы не только ее черты как формы человеческого мышления, но и выделяло бы ее из всех иных форм движения мысли, позволяло идентифицировать ее как самостоятельную часть научного знания.
Научная категория – это развитая форма абстрактного мышления человека, предельно отражающая и обобщающая существенные свойства и связи предметов, явлений и процессов объективного мира в виде содержательных образов, выполняющая логико-гносеологическую и методологическую функцию в познании окружающей действительности.
Именно это определение будет положено нами в основу дальнейшего исследования юридических категорий, установления их особенностей, видовых характеристик и системных связей.
В концентрированном виде оно содержит в себе существенные черты научной категории, к которым, на наш взгляд, могут быть отнесены следующие.
Во-первых, научная категория – это результат сознательной и волевой мыслительной деятельности человека. Такая деятельность носит ярко выраженный абстрактный характер, присуща только человеку. Результат этой деятельности – появление содержательного образа предмета, явления или процесса. Мы скептически относимся к домыслам о возможности объективного (вне человеческого сознания) существования категорий, равно как и к возможности использования категорий животными.
Во-вторых, категории отражают, описывают, формулируют существенные свойства и закономерности объективной среды. Сами свойства и закономерности предметов, явлений и процессов категориям не принадлежат. Научную категорию составляют признаки этих предметов и явлений, т. е. субъективно отраженные свойства и связи. Причем признаки должны быть существенны (т. е. отражать необходимые, устойчивые, объективные, повторяющиеся связи), а объекты отражения – наиболее значимы в рамках данной природной или социальной среды. Только существенные признаки предметов, явлений, включенные в категорию, позволяют отразить их в сознании наиболее точно. Это отнюдь не означает, что научная категория не способна описывать механизмы изменения окружающей нас природной, социальной или технической среды. Напротив, такие изменения важны, но только в том случае, если они направлены на выявление и отражение указанных закономерностей объективно существующей среды, приближают нас к познанию этих закономерностей. В противном случае научная категория способна навредить этой среде, инициировать ее деформацию или даже разрушение. Выбор же наиболее значимого объекта отражения связан с высоким уровнем абстракции научной категории.
В-третьих, научная категория не просто описывает свойства предметов и явлений, но и обобщает их. Посредством категорий объекты объединяются в группы в соответствии с тем признаком, который выделяется во всех них. Кроме того, категории разделяют действительность вследствие того, что разным категориям соответствуют разные группы или совокупности объектов.
В-четвертых, научные категории предельны в рамках данной системы знаний. Они являются частью философского, межотраслевого и отраслевого знания. Предельность категорий определяется невозможностью дальнейшего обобщения признаков объекта в границах приведенных систем знания. Это обусловливает возможность включения в структуру категорий менее абстрактных понятий.
В-пятых, научные категории фундаментальны, т. е. играют в процессе познания фундаментальную логико-гносеологическую и методологическую роль. Научная категория – это в определенной степени теория своего объекта отражения. Мышление в форме категорий содержательнее, полнее, универсальнее, чем простое созерцание, т. к. оно позволяет глубже проникать в явления, устанавливая их свойства, внутренние и внешние связи и переходы. Без научных категорий познание обойтись не может, т. к. отсутствие категорий не позволяет выйти за пределы опыта.
Процесс выявления научных категорий происходит в рамках исследования предметов, явлений и составляет содержание категориального метода познания. Данный процесс имеет свои ступени развития.
В.И. Ленин предложил известную формулу познания: «От живого созерцания, к абстрактному мышлению и от него к практике». С точки зрения осмысления категориального метода познания особый интерес представляют первые два этапа познавательной деятельности.
«Живое созерцание» (ощущения, восприятия) представляют собой исходный пункт любого познания реальной действительности. Вне живого созерцания человек не может накопить какого-либо минимума знаний с тем, чтобы впоследствии оперировать теми или другими понятиями, создавать теории и т. д. Живое созерцание само по себе не позволяет исследователю проникнуть в сущность явлений, поскольку в результате восприятий, ощущений он знакомится преимущественно с формой конкретных фактов действительности, их внешней стороной.
Как верно подметил О.А. Красавчиков, на этой ступени не может быть достигнута цель научного познания – «открытие объективных законов, управляющих развитием процессов в природе и обществе»
.
В рамках этого этапа собирается необходимый научный материал, из которого складывается фактический базис всех последующих познавательных акций.
Научный материал – это определенная совокупность установленных и соответствующим образом зафиксированных фактов реальной действительности. Под фактом обычно понимается явление материального мира, существующее независимо от нашего сознания. При этом не исключено отклонение теоретического образа от жизненного оригинала, но это не меняет положения о том, что наши представления о факте остаются лишь отражением реальной действительности в нашем сознании.
Факты должны быть адекватно отражены в сознании и описаны, только такие факты являются основой истинного знания. Напротив, неадекватное чувственное восприятие или ошибочная фиксация научного факта дадут о себе знать лишь в практической реализации выводов науки, поскольку указанные ошибки почти не устранимы в процессе и посредством абстрактного мышления; последнее опирается на научный материал независимо от того, соответствует ли он реальному положению вещей или является результатом случайного, необъективного набора фактов.
Как отмечал М. Бертло: «Изучение фактов – начало всякого знания. Установив факты, человеческий ум стремится к их сопоставлению и установлению связывающих их общих отношений: это – то, что мы называем научными законами, и на этих-то законах зиждется всякое приложение науки, все равно, к существованию ли отдельных личностей или целых обществ»
.
Научные законы устанавливаются при помощи особых способов. Мы уже отмечали, что для выявления научных категорий используются такие способы установления связей между предметами, явлениями, как анализ, синтез и обобщение.
Существует мнение, что применительно к социальной среде такие способы познания неприменимы. Так, О.А. Красавчиков писал, что «правовая материя, равно как и иные явления общественной жизни… по своей природе не могут быть подвергнуты… естественно-научному анализу в силу двух следующих обстоятельств.
Во-первых, элементы предмета отраслевой юридической науки, в том числе и обладающие материальным содержанием, не имеют вещественной формы, которая могла бы составлять объект естественнонаучного анализа. Естественнонаучный анализ, к использованию которого обращается практическая юриспруденция, не решает сам по себе и не может решать правовых вопросов.
Во-вторых, указанное обстоятельство не может иметь места в силу того, что социальные явления в отличие от ряда природных вещей и фактов не могут быть вырваны (изолированы) и разложены (проанализированы) как таковые в их реальной конкретно исторической форме без того, чтобы этот анализ не сопровождался лишением соответствующего предмета исследования его естественно исторической жизни»
.
Весьма спорное утверждение. Ведь анализ и синтез как способы познавательной деятельности уже давно вышли за пределы исключительно естественных наук, приобрели универсальный характер. Более того, использование этих способов в самих естественных науках не обязательно должно опосредовать фактическое расчленение или объединение частей вещественной формы предметов. Например, многие явления физического мира анализируются исключительно умозрительно, в силу их слишком большего или слишком маленького размера.
В этой связи представляются спорными доводы автора относительно необходимости выделения как самостоятельных способов познания естественнонаучного анализа (синтеза) и общенаучного теоретико-аналитического (синтетического) приема познания. Автор пишет: «Общность и различия между естественнонаучным анализом (синтезом) и общенаучным теоретико-аналитическим (синтетическим) приемом познания заключается в следующем. Оба эти приема предполагают наблюдение и известную фиксацию научного материала. Однако если в процессе первого из названных приемов происходит реальное воздействие (разложение, соединение) на конкретное явление, предмет материального мира (часть природы), то при теоретико-аналитическом… рассмотрении никакого внешнего или внутреннего физического, химического и т. п. воздействия на предмет исследования (явление социальной действительности) не происходит. Здесь исследователь лишь мысленно расчленяет и синтезирует данный предмет, абстрагируясь от тех или других сторон, свойств, не являющихся существенными»
.
Использование универсальных способов познания – анализа и синтеза не должно, на наш взгляд, связываться только с фактическим или только с мысленным воздействием на объект. Это сложная по своему составу деятельность, объединяющая и фактическое и умозрительное воздействие. Любое фактическое является одновременно и умозрительным. Более того, иногда, как мы уже отмечали, фактическое воздействие на объект невозможно даже в рамках естественного знания.
Несостоятельным, на наш взгляд, является и аргумент относительно невозможности анализа социальных явлений без лишения их естественноисторической жизни. Во-первых, умозрительное исследование социального явления не требует фактического воздействия на него. И в этом смысле сам объект исследования существует в естественноисторической среде. Во-вторых, исследование социальных объектов может проходить в рамках социальных экспериментов, когда изменению подвергаются отдельные аспекты естественной среды существования объекта, но для самого объекта среда по-прежнему остается естественной.
В этой связи интересной представляется высказанная Г. Спенсером позиция относительно схожести подходов в исследовании естественных и социальных явлений: «Мы обыкновенно сравниваем нацию с живым организмом, мы говорим о политическом теле, об отправлении различных его частей, о его росте, болезнях, – точно будто это какое-нибудь создание. Но мы обыкновенно смотрим на эти выражения как на метафоры; мы мало обращаем внимания на то, до какой степени тут она близка к аналогии, и в какой мере она может найти свое осуществление в действительности. Сходство между организацией общества и индивидуума до такой степени полно, что в подобных выражениях заключается нечто большее, чем простая аналогия»
.
Пожалуй, еще одним доказательством возможности проведения аналогии между категориальным методом познания естественных и социальных объектов выступает использование в процессе обобщения научного материала статистики и экспериментов.
Количественное изучение научного материала дает богатую пищу для размышлений, для выяснения специфических качественных сторон фактов, образующих данный материал. Закономерности общественных отношений проявляются в значительной массе явлений, но не в единичных, хотя масса и представляет собой носителя единиц, состоит из последних. Случайные отклонения закономерностей в тех или других конкретных (частных) случаях, индивидуальных явлений при большем количестве обследуемого материала взаимно погашаются, обнаруживая социально необходимую линию развития, вскрывая тем самым соответствующую закономерность, управляющую развитием соответствующих отношений.
Эксперимент является одним из способов изучения реальной действительности. Обладая рядом бесспорных преимуществ в указанном отношении, экспериментирование не исключает и не подменяет иных приемов и форм научного исследования, как то: наблюдения, количественных измерений и т. д. Эксперимент является формой практического (опытного) исследования, а значит, этапом на пути выявления научной категории.
Эксперимент и абстрактное мышление осуществляются на разных этапах познавательной деятельности. Результаты эксперимента – это материальная база для абстрагирования, а не наоборот. Конечно, и в процессе абстрактного мышления может появиться необходимость в проведении эксперимента (например, повторно для того, чтобы удостовериться в его результате), но это лишь вспомогательная деятельность в процессе обобщения, определения научных категорий. Экспериментатор воссоздает соответствующие условия, а исследователь, познающий явление посредством абстрактного мышления, возвратившись теоретически к известной сущности первого порядка, начинает процесс углубления познания с начала.
Логическое познание отличается от чувственного по ряду моментов. Если чувственное охватывает главным образом отдельные стороны явлений, их внешние связи и форму, то абстрактное мышление позволяет охватить исследуемый предмет в целом, проникнуть в его сущность, выявить внутренние противоречия. В процессе выявления научной категории исследователь, как известно, отвлекается от всего несущественного, нехарактерного, неспецифического, в результате чего он углубляет свои познания исследуемого явления. Результаты абстрактного мышления как определенной ступени в процессе познания находят свое выражение в специфических, присущих именно данной ступени формах.
«Совокупность понятий, категорий, теорий, гипотез и других форм научного отражения предмета познавательной деятельности данной науки образует теоретическое звено ее состава»
Любая научная категория как абстрактное выражение определенных явлений или процессов устойчива.
К. Маркс утверждал, что «даже самые абстрактные категории, несмотря на то, что именно благодаря своей абстрактности они имеют силу для всех эпох, в самой определенности этой абстракции представляют собой не в меньшей мере продукт исторических условий и обладают полной значительностью только для этих условий и внутри них»
.
Трансформация философских, экономических и иных категорий в юридические не ограничивается лишь сменой словесной формы соответствующих мыслей и чувств, но видоизменяет само содержание соответствующей категории. Здесь происходит собственно выработка нового юридического знания.
«В процессе своего исторического развития наука накапливает все больше и больше знаний об окружающей нас действительности, фиксируя в своей литературной и материальной памяти выдающиеся открытия, гипотезы, «рядовые соображения» и т. д. Открытые, объясненные или еще только изучаемые явления наука, соответственно ее специфическим особенностям как формы общественного сознания отражает в виде понятий, категорий и т. д. Развитие науки невозможно без сохранения тех ценностей (материальных и духовных), которые выработало человечество. Каждое поколение вносит свой определенный вклад в сокровищницу знаний, передавая его последующим поколениям в порядке научной традиции»
.
В границах любого знания, будь то философского, общенаучного или частнонаучного, категории – это системные (взаимосвязанные) образования.
Диалектический материализм считает, что взаимосвязь является всеобщей формой бытия, охватывает все материальные образования и присущие им свойства
. Все существующее в мире представляет собой, стороны, звенья единой материи, «некую совокупную связь тел»
, свойств, универсальную систему, в которой «каждая вещь (явление, процесс) связаны с каждой»
.
«Материальные образования, через которые в каждый данный момент существует материя, представляют собой не застывшие, неизменные состояния, а относительно устойчивые системы движения, в силу чего они не просто сосуществуют рядом, а взаимодействуют и через эти взаимодействия проявляют свои свойства и утверждают себя как определенные качественно обособленные тела, явления, при соответствующих условиях переходящие друг в друга и в свою противоположность. Всеобщая взаимосвязь материальных образований и их свойств является, таким образом, необходимым следствием универсального взаимодействия и движения, составляющего атрибут материи, форму ее существования»
.
Но если все явления действительно находятся в универсальной взаимосвязи и взаимозависимости и при соответствующих условиях переходят друг в друга и в свою противоположность, то и категории, через которые человек отражает окружающую действительность в своем сознании, должны быть взаимосвязаны, взаимозависимы, подвижны, при соответствующих условиях переходить друг в друга и в свою противоположность, ибо только в этом случае они могут отразить действительное положение вещей. Следовательно, изучение тех или иных научных категорий требует исследования их движения, их связей взаимопереходов, предполагает сведение их в системы, учитывающие эти связи и воспроизводящие необходимые соотношения сторон исследуемого объекта.
Познание любых системных связей требует определенных логико-гносеологических приемов, которые, с одной стороны, позволяют выявить и описать такие связи, с другой – могут служить основанием для объединения научных категорий в систему.
А.П. Шептулин предположил, что «если применительно к исследованию того или иного конкретного целого при определенных условиях возможно и необходимо использование принципа восхождения от конкретного к абстрактному (мы, в частности, имеем в виду начальную стадию познания, когда человек впервые сталкивается с объектом и в ходе его исследования вынужден анализировать отдельные стороны и связи), то применительно к исследованию категорий, связанных с той или иной областью действительности, принцип восхождения от конкретного к абстрактному использовать вообще нельзя. Ибо сам факт существования соответствующих категорий и появления потребности установления между ними взаимосвязи, т. е. сведения их в систему, свидетельствует о том, что познание объекта, с которым связаны данные категории, достигло в своем развитии такой ступени, когда отдельные его (объекта) стороны и связи осмыслены и выражены в соответствующих абстрактных понятиях и определениях, т. е. стадия движения познания от чувственно конкретного к абстрактному в данной области является пройденной»
.
С таким утверждением сложно согласиться. Появление (осознание) научной категории немыслимо без использования метода восхождения от конкретного к абстрактному. Ведь до этапа отнесения того или иного понятия к разряду категорий (которого, впрочем, может и не произойти) необходимо познать и описать свойства предмета, явления. Кроме того, существенной чертой научной категории, как мы уже отмечали, является не просто связь с предметом или явлением, а отражение и обобщение их свойств. Не признаков понятий, а именно свойств предметов. Автор и сам, на наш взгляд, приходит к этому выводу, когда пишет, что стадия движения познания от чувственно конкретного к абстрактному при исследовании категорий является пройденной. В этой связи интересной представляется позиция Г.Д. Левина о том, что «исследование любого конкретного объекта можно было бы начинать с включения его в объем сначала категории, затем – понятия, видового по отношению к ней и т. д.»
Еще одним началом, характеризующим системные взаимосвязи научных категорий, является их связь с определенными ступенями развития общественного познания (связь исторического и логического), выполнения ими функций узловых, опорных пунктов движения познания от низшего к высшему.
При этом категории различных уровней научного познания отнюдь не являются конкурирующими, взаимно исключающими, подменяющими друг друга. Отношения между разными типами и общностями научного знания – это отношения взаимного дополнения и развития, а не альтернативности, не подмены одного уровня и типа другими.
Мы согласны с мнением авторов В.С. Готт, Э.П. Семенюк, А.Д. Урсуп об отсутствии непроницаемых перегородок между разными категориальными подсистемами и о возможности перехода категорий из одного типа в другой в результате изменения их фактического статуса: «История науки свидетельствует, что такие процессы совершаются постоянно, но постепенно и внешне незаметно, иногда на протяжении целых эпох. Поэтому точнее говорить не о переходе, а о перерастании категорий одного типа в категории другого. Для полноты картины отметим, что наряду с этим в категориальном аппарате науки совершаются, естественно, и иные процессы – изменение содержания и объема категорий в пределах одного и того же типа, приобретение категориального статуса новыми понятиями или, наоборот, утрата его отдельными категориями, теряющими былое значение, и т. п.»
Предпосылки перерастания категорий одних типов в другие создаются в ходе качественного изменения понятий и их научного статуса уже в рамках каждого категориального уровня в отдельности. Так, частнонаучные категории специальных дисциплин в принципе могут приобрести более широкое значение, трансформироваться в категории фундаментальных отраслей знания. Оставаясь в границах одного и того же частнонаучного уровня, такие категории вместе с тем существенно изменяют свое содержание и объем, переосмысливаются учеными, постепенно меняются их познавательные возможности и, следовательно, объективное значение в науке. В качестве следующего шага становится возможным перерастание таких категорий в общенаучные.
Аристотель полагал, что все объекты реального мира распределены по родам, которые образуют объемы категорий. Объемы некатегориальных понятий входят в объемы категорий как подклассы в классы. Поэтому любое некатегориальное понятие относится к одному из категориальных как видовое к родовому. Аристотель разработал иерархическую систему категорий, в которой основной была «сущность», или субстанция», а остальные считались ее признаками. На первом месте стоит категория сущности с выделением первой сущности – индивидуального бытия, и второй сущности – бытия видов и родов. Другие категории раскрывают свойства и состояния бытия: количество, качество, отношение, место, время, обладание, положение, действие, страдание
.
Представляется, что современная система научных категорий складывается из следующих основных подсистем (объемов категорий), значительно различающихся между собой по особенностям входящих в них категорий: философские, общенаучные (межпредметные), частнонаучные категории.
Каждая такая система объективно делится на подсистемы, в составе которых ряд категориальных понятий объединяется по признаку существенной близости в каком-либо определенном отношении.
Такой подход позволяет исследовать научные категории в их движении, их связях, взаимопереходах и описать необходимые соотношения сторон исследуемых объектов.
Он распространим и на отдельную часть огромной системы научных категорий – категории юриспруденции. Каждая из правовых категорий существует не дискретно, отражая свойства юридических явлений, а соотносится, взаимодействует с другими, проявляя способность к движению, трансформации. Связям юридических категорий присущи не только описанные выше общие категориальные черты, но и свои собственные особенности, позволяющие рассматривать их в качестве самостоятельной системы. К сожалению, многие научные работы по юриспруденции не учитывают этого обстоятельства, и исследования проводятся только применительно к конкретному явления, процессу. Тогда как использование обозначенного подхода позволило бы по-новому взглянуть на правовые явления через отражающие их юридические категории, определить их место в общей системе научных категорий, раскрыть их внутренние связи, взаимопереходы и видовые особенности.
§ 2. Понятие юридической категории
Как и всякая другая наука, наука о государстве и праве оперирует абстракциями, составляющими ее категориальный аппарат. Любое специальное исследование, в том числе и в сфере государства и права, зиждется на системе тех категорий, которые формируют его «остов», опорные конструкции. Значение их предельно велико. В литературе их даже называют краеугольными точками, способствующими систематизации материала и соответствующими общим разработкам в области научных абстракций, применимых к предмету
.
Отправной точкой исследования юридической категории, на наш взгляд, служит понимание того, что в состав юридической науки входят не сами явления и процессы (как элементы предмета), но их теоретическое отражение.
Как верно указывал О.А. Красавчиков: «Не являясь совокупностью элементов предмета познания, данная юридическая наука по своему составу представляет собой прежде всего определенную совокупность знаний о данном предмете. Знания же в науке, как известно, находят свое выражение в виде понятий, категорий, теорий, гипотез и т. д. Смешение предмета науки с ее составом основывается на отсутствии четкого отграничения между явлениями предмета науки и их понятиями»
.
Предмет исследования не превращается в свое понятие, т. е. не перемещается из области реального в сферу идеального только потому, что он был подвергнут научному изучению. Категории отражают закономерное и особенное в правовой действительности. Они адекватны кругу правовых явлений. И все же представления, отражающие свойства юридических явлений, относительно субъективны, а следовательно, относительно субъективны и юридические категории, поскольку являют собой не саму систему реальных свойств предметов и явлений, существующих в окружающем нас мире, а проекцию этих свойств в сознании человека, их выявление и описание.
Мы не согласны с высказанным Л.И. Спиридоновым мнением относительно объективного характера юридических категорий: «Категории, выражающие эволюцию объективного мира, объективны, ибо они суть его, мира, собственные моменты. “Гносеологическими” они становятся лишь при определенных условиях. Но и после их воспроизведения в понятиях категории не перестают существовать независимо от сознания мыслящего субъекта и определяются не его представлениями, а реальным ходом вещей»
.
Автор выносит категории за пределы мышления, видя в них реальный феномен самой объективной действительности. Таким образом, он отождествляет категории с теми предметами и явлениями, свойства которых они отражают, что, на наш взгляд, недопустимо.
Научные категории – это содержательные представления о закономерном и существенном в явлениях и процессах окружающего нас мира. Поэтому при оценке роли юридических категорий на первый план выступает вопрос о том, насколько верно, адекватно, объективно отражено в них познание действительности.
