скачать книгу бесплатно
– Почему ты нам помог? Ты же нас ненавидишь!
– С чего вы такое взяли? – сказал Джон. – Я люблю вашу маму, а значит, и к вам должен относиться хорошо. Давайте так, услуга за услугу. Я помог вам, а теперь вы поможете мне.
– Что надо делать?
– Вы не будете мешать нашим с Милой отношениям!
Билл притих и медленно тащился. Он тер потную ладонь о правую ногу и не торопился отвечать. Джон остановился. Билл понял, что молчание не ответ. Поймав на себе его пугающий взгляд, буркнул:
– Хорошо!
– Ага, – дополнил Чарли.
Спустя несколько однообразных кварталов они были у дома. На крыльце их ждала мама. Когда она увидела избитого Билла и Чарли на руках у Джона, едва не потеряла рассудок.
– Что случилось? Вас кто-то побил?
Джон посмотрел на мальчишек, улыбнулся и сказал, кинув взгляд на обеспокоенную Милу:
– Я их встретил недалеко от школы. Как всегда, игрались между собой. Чарли Биллу зарядил палкой в нос, а тот в ответ ему ногу резанул стекляшкой. Мальчишки играются, что поделать. Все мы в детстве такими были. Верно, парни?
Братья переглянулись и кивнули. Мама взяла Чарли на руки и отнесла в дом, а Билл пошел в ванную, чтобы умыться и замазать синяки мазью.
Следующие недели миновали без приключений. Близилось Рождество. Всюду люди наряжали елки, украшали дома, дети играли в снежки и строили снежные баррикады. Улицы города наполнились разноцветными огнями, сверкающими украшениями и предновогодней суетой.
Билл дождался Чарли после уроков, чтобы вместе отправиться домой. До этого по пути им часто встречался Майк с шайкой, но они лишь косо поглядывали. В этот раз Билл не устоял и крикнул вдогонку:
– Мы вас не боимся!
Майк развернулся и скорым шагом подошел к Биллу.
– Что ты сказал?
– Не боимся… мы вас! – с дрожью в голосе повторил Билл. – И дело не в Джоне! Он нам никто. Просто прекратите нас унижать и постоянно цеплять!
– Я тебя еще не унижал! – сквозь зубы произнес Майк.
Он схватил Билла за грудки, нацелил кулак в лицо и прошипел:
– Я вашего Джона не боюсь. Мне и на вас насрать. Я тебя могу прямо сейчас вбить в землю, и мне ничего за это не будет. Лучше обходи нашу компанию стороной. Я не хочу портить себе репутацию из-за таких сопляков, как ты.
Майк ударил его под дых, развернулся и сказал:
– Пойдем парни! Там девчонки заждались. Что тратить время на каких-то лузеров.
Билл наклонился и оперся о ближайший столб. Он тяжело дышал и исподлобья смотрел на уходящего Майка. Все это время Чарли молча стоял в стороне. Он боялся что-либо сказать: не хотел, чтобы брат с побитым лицом встречал Рождество и Новый год.
– Почему он такой злой? – поинтересовался Чарли.
– У него влиятельный отец! – сказал Билл. – Этот Майк ненавидит всех, кто ниже его по статусу!
– По статусу? – спросил Чарли. – Это как?
– Это когда у тебя мама акушерка в больнице и получает двести долларов в месяц, а у него отец владелец фабрики и зарабатывает в десятки раз больше!
– Он считает нас нищими?
– Почти так, Чарли. Он всех такими считает…
– И тех тлоих, что с ним ходят?
– Наверняка!
На Рождество почти все жители города Райли ждут праздника: закупают подарки, готовят угощения на стол, – а кому-то приходится работать. Мила снова отправилась в больницу, взвалив хлопоты на Джона и детей. Те весь день провели вместе, но были неразговорчивы. За все время они перекинулись парой скучных фраз: «Как дела?», «Что будем делать?» Джон готовил к столу индейку и другие угощения, а дети занимались уборкой. За окнами бархатными хлопьями опускались на землю снежинки, издали слышались отголоски рождественского гимна и радостные возгласы как детей, так и взрослых. Люди как никогда дружелюбны и приветливы; они готовы пожелать всего, чего от них в обычный день не услышишь. Ночь в это время года наступает рано, однако город не спит еще долго.
Вскоре домой вернулась Мила. Вся в снегу, запыхавшаяся, с горой сумок, она едва успевала к застолью, однако никак не могла его пропустить, ведь Рождество – это семейный праздник.
– Так, все приготовили? – с отдышкой спросила она. – Нужно из кухни нести все в большую комнату. Накроем стол там!
– Не переживай, дорогая, мы уже все сделали! – утешил Джон.
Она улыбнулась, поцеловала его в щечку, после чего подошла к детям и крепко обняла их. Билл чувствовал на душе тревогу. Он чуял фальшь в любом поступке Джона. «Уж слишком он заботливый и добрый в последнее время!» – подумал он.
Спустя время на столе зажгли свечи, все расселись по своим местам и прочитали молитву. В углу комнаты, за диваном стояла невысокая молчаливая елка. Она источала пряный аромат по всему дому. Разноцветные огни сочились сквозь пушистые ветви и целились на стол. Стеклянные шары неловко висели, а белая искристая мишура кланялась до самого пола. Подарки, которые обычно лежат под елкой, уже вскрыты и обласканы. Биллу от Санты достался новый велосипед, а Чарли обрадовался красивому набору из карандашей.
Джон постучал вилкой по бокалу с шампанским и попросил тишины. Пузырьки в бокале игриво закружились, словно в танце. Заманчивую и тревожную паузу разбавляло слабое шипение игристого вина и ежесекундные уверенные шаги стрелок в настенных часах. Дети замолчали, а Мила с улыбкой на лице и блеском в глазах взглянула на Джона.
– Что ты хотел сказать? – спросила она.
– Дорогая, ты так долго этого ждала. Наконец-то я решился. Вчера я с женой подписал бумаги на развод, и уже сегодня я предлагаю тебе выйти за меня замуж.
Он достал из правого кармана пиджака красную бархатистую коробочку, открыл ее и протянул Миле. В ней лежало золотое кольцо.
После увиденного лицо Билла исказилось, зрачки забегали, внутри что-то зашевелилось, словно пыталось вырваться наружу. Он ударил кулаком по столу и закричал:
– Нет! Нет! Нет!
Чарли схватил Билла за руку, пытаясь остановить, но тот оттолкнул его в сторону и помчался наверх по скрипучей лестнице в комнату. Открыв дверь, он увидел яркий ослепляющий свет, который вскоре растворился. Глаза Билла смотрели будто через мутную черно-белую пленку. Билл наощупь подошел к стене и начал срывать все рисунки брата, неоднократно выкрикивая единственную фразу: «Это наша семья!» Он держал в руках детские рисунки и с удивлением вглядывался в них. Мальчик не понимал, что происходит. Вокруг все в серых тонах, а иных цветов, как никогда и не было.
Вслед за Биллом в комнату вбежали и остальные. Озлобленными красными глазами Билл осматривал каждого. Чарли испугался и спрятался за мамой.
– Что с тобой случилось? – спросила она. – Я тебя никогда таким не видела!
Билл, вцепившись бледными руками в волосы, ходил из стороны в сторону. Его угнетала однотонность, которую он видел. Посмотрев на маму, выдавил:
– Я не вижу другие цвета! Что со мной?
Джон пытался успокоить будущую супругу. Он положил на ее плечо тяжелую руку и сказал:
– Пойдем за стол! Парень оклемается. Стресс после моих слов.
Мила отвела в сторону руку Джона, подошла к сыну и наклонилась к нему:
– Что ты сейчас видишь? Какое на мне платье?
Мила была одета в салатовое платье, на ногах туфли того же цвета, а сбоку на голове повязан синий бант. Зрачки Билла расширены и метались, будто пытались найти ответ. Затем он прижался к маме и заплакал. Она поглаживала его спутанные волосы, пока он тихо трясся, пуская слезы на ее плечо.
Она дала ему снотворное и уложила в кровать. После этого Чарли, Мила и Джон спустились в комнату, где проходило торжество. Тишину разбудил бой часов. Одиннадцать вечера. За двадцать пять следующих минут никто не произнес ни слова. Мила проводила Джона до двери и с горечью сказала:
– Дорогой, прости, что так получилось. Сегодня Чарли поспит со мной. Я подумаю над твоим предложением.
2
Утром Билл проснулся раньше остальных. Не обнаружив в соседней кровати Чарли, он побежал вниз. Его глаза утопали в ярких цветах, о которых прошлым вечером он мог только мечтать. Дом все еще пребывал во сне. Билл тихо вошел в большую комнату. Чарли спал с мамой.
– Хватит спать! – закричал Билл. – Пойдем играть в снежки!
Мама подняла голову, посмотрела на часы, а потом на Билла. Ее прокисший взгляд ухватился за цифру на настенном календаре. Это число было обведено в кружок, как и немногие числа месяца, в которые она отдавала себя семье, а не работе. Полусонный взгляд блуждал по комнате, пока Билл стоял в дверях и ждал реакции. Она попыталась встать, но почувствовала тяжесть на руке. Это милый ангелочек обнял руку мамы и не торопился отпускать, но через мгновение, когда Билл снова прокричал: «Вставайте, сони!» – Чарли все же встрепенулся и подскочил, освободив руку Милы.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она у Билла. – Как голова? Ты помнишь, что вчера было?
Билл моргнул и помотал головой. Он опустил нос, увидел торчащую из пижамы синюю ниточку и начал ее тянуть. Мила подошла к нему, пригнулась и взглянула в его изумрудные глаза.
– Все будет хорошо, милый! – прошептала она и поцеловала его в щечку.
– А что случилось? – тихо спросил он.
– Не знаю, сынок… но тебя нужно показать врачу!
В ее голове витала одна мысль – после завтрака позвонить своему знакомому, доктору Малькольму – хорошему специалисту в области неврологии. К психиатру она вести Билла не хотела.
Мила сходила к соседям, у которых был телефон. Она договорилась с доктором о встрече.
Когда Билл увидел в комнате сорванные, лежавшие в стопке на столе рисунки, удивился.
– Почему они на столе? – спросил он. – Вы решили их снять?
– А ты что, ничего не помнишь? Ты начал сильно кличать, бить по столу и слывал мои лисунки. Я только услышал одну твою флазу: «Не вижу цвета…», – рассказывал Чарли.
– Хах… Да не может такого быть! Бред! Я сидел с вами за столом, потом устал и пошел спать, – усмехнувшись сказал Билл.
Чарли искоса посмотрел на брата и молча продолжил натягивать теплые штаны.
Через несколько минут они спустились в холл. Билл не понимал, зачем ему нужно показываться врачу. Он был уверен, что с ним все в порядке. Мама убедилась, что дети одеты тепло, после чего взяла кожаную сумочку, закрыла дверь, и вместе они пошли в больницу.
Снег улыбался сверкающими на солнце кристалликами. Он пытался радовать каждого человека своим скрипом. Дети подбрасывали вверх белую пудру и заливались смехом, когда она попадала им за шиворот. Это ли не зима? Не этого ли ждет каждый ребенок, сидя у окна в дождливый осенний вечер? Снежные мошки тянулись обратно к земле, стараясь насытиться холодным солнечным светом и одарить мерцанием прохожих.
– Здравствуйте, мистер Моррисон! – прокричал Билл, взмахнув рукой.
Возле соседнего двухэтажного дома стоял высокий улыбающийся мужчина. Из-под его вязаной коричневой шапки выглядывали спутанные седые локоны, овечий воротник на джинсовой куртке отблескивал свежими разноцветными снежинками. Морщинистое лицо залито морозным румянцем. Филип Моррисон опирался на рукоять совковой лопаты, которой минутами ранее сгребал снег в кучу, расчищая подход к дому.
– Доброе утро, ребят! – сказал Филип. – Чудная погода, – добавил он, провожая взглядом Милу. – Не так ли, мисс Бенктон?
– Просто великолепная! – не оборачиваясь, пробурчала она.
В окне дома Моррисона виднелось улыбчивое лицо его супруги Мег. Мальчишки помахали руками ей и то спотыкаясь, то проваливаясь в свежем зыбком снегу, догоняли впереди идущую маму.
По пути Чарли с Биллом баловались, бегали, прыгали, кидали друг в друга снег, из которого едва получалось слепить снежный орех. Однако Миле было не до веселья. Она нервно поглядывала на них и едва не срывалась на крик, но проходящие мимо люди вынимали из нее скромную улыбку.
В больнице Мила оставила детей в коридоре, напротив кабинета Джерри Малькольма, а сама постучалась и вошла внутрь. Она рассказала ему о случившемся, на что доктор удивился:
– Хм… Такое в моей практике впервые. Пусть мальчик войдет.
Она приоткрыла дверь и позвала Билла. Тот зашел в кабинет, поздоровался и присел на стул напротив доктора. Перед ним сидел полноватый мужчина лет тридцати. Джерри внимательно осматривал зрачки Билла, стучал молотком по его коленке, прослушивал, но никаких отклонений не мог обнаружить.
– Билл, с тобой что-либо странное происходило в последнее время? Быть может, ты падал или ударялся головой?
– Нет. Не было! – ответил мальчик.
Мила изучала кабинет доктора, блуждая где-то в собственных фантазиях. Она подошла к полке с книгами по медицине, достала одну из них и открыла на случайной странице. С первых строк в глаза бросились медицинские термины и выражения, о существовании которых она уже совсем забыла. С окончания колледжа прошло много лет. Перелистнув страницу и прочитав многострадальное предложение, она замерла и подняла голову. В ухо врезался последний ответ Билла. Она закрыла книгу, положила на полку и подошла к сыну.
– Помнишь, в ноябре тебя Чарли ударил палкой в нос? – выпалила она.
Билл кивнул. Доктор услышал это и отвел женщину в сторону.
– Почему вы об этом сразу не сказали? – прошептал он. – У него могло быть сотрясение мозга или еще чего хуже. Конечно, последствия могут быть разные, но вам лучше пока не тревожить его. После праздников я смогу проверить Билла тщательнее, а сейчас выпишу диазепам. Принимайте таблетки два раза в день утром и вечером после еды.
Поблагодарив доктора, Мила с сыном вышла из кабинета и направилась в аптеку. Купив лекарство, она предложила:
– Так, дети, давайте прогуляемся по парку, но только с одним условием!
– Каким? – в один голос спросили дети.
– Вы не будете дурачиться. А тебе, Билл, вообще нельзя тревожиться! – Она метнула взгляд на старшего. – Врач сказал, что это опасно! Если согласны, то вечером все вместе будем есть мороженое.
Праздники миновали. Билл чувствовал себя хорошо, на головную боль не жаловался, приступов не испытывал. Доктор Джерри Малькольм при подробном осмотре никаких отклонений не заметил, но советовал еще месяц пить прописанные им таблетки.
Жизнь текла. Чарли привыкал к Джону, а Билл все так же холодно смотрел не него. Мила приняла предложение выйти замуж и просила устроить церемонию в мае. Для них с Джоном этот месяц был знаковым. Именно год назад восемнадцатого мая они и познакомились. Джон переехал с женой в Райли из другого города и стал жить неподалеку от их дома. Познакомились они случайно. Когда Мила поздно вечером возвращалась домой, на нее напали малолетние грабители. Это случилось возле дома Джона. Он выскочил, разогнал хулиганов и проводил Милу домой. Так рассказывала детям мама.
На свадьбу собрались только близкие люди, среди которых бабушка Роза, Чарли, Билл, коллеги Милы Петра и Сельма и соседи мистер Моррисон с супругой Мег. Билл все утро просидел в своей комнате. Он не желал видеть Джона в своем доме. Мальчик считал, что это разрушит их крепкую семью. К тому же, мама сильно изменилась с момента встречи с ним.
«Почему именно этот идиот? – думал Билл, стаптывая ворсистый красный коврик в своей комнате. – Неужели она не видит, как он ко всем нам относится? Я вообще не понимаю, какой план у проклятого Джона, но он у него явно есть! – продолжал ходить взад-вперед. – Ладно, черт с ним. Нужно хоть маму уважить и спуститься. Но только на полчаса. Все… с богом…» – выдохнул и вышел из комнаты.
Церемония проходила на лужайке перед домом. Там Джон с Милой соорудили небольшую арку, поставили несколько стульев для гостей, а для благословения пригласили местного священника. Тяжелые темные тучи сгущались над городом. Они будто желали сорвать все планы, но оттягивали момент до последнего, накапливая мощь и устрашая своим мрачным видом. Нужно было спешить с речью, чтобы не попасть под дождь. На импровизированный алтарь взошли Мила и Джон. Священник начал говорить. Когда дело дошло до традиционной клятвы, небо разразилось громким рыком. Спустя секунду по головам, как по немым клавишам рояля, промчались первые капли, а после тысячами прозрачных стрел была усыпана и вся лужайка.
«Это знак! – улыбался в душе Билл. – Гром тому подтверждение!»
Все забежали в дом. Шум от разговоров на разные темы не утихал. Бабушка Роза, как всегда, возмущена отсутствием ее любимых закусок с мидиями, а Петра и Сельма противно хихикали, ходя из кухни в комнату и обратно. Миссис Моррисон в эти секунды что-то рассказывала Розе, а Филип поднялся к Чарли, чтобы полюбоваться его рисунками. Мила пыталась собрать немногочисленных гостей в большой комнате, но только это удавалось, внезапно кто-либо пропадал. Так продолжалось порядка сорока минут, пока Джон не начал на всех кричать и силой заталкивать в комнату. Чарли это напугало, а Билл и вовсе побледнел. Он еле сдерживал пыл внутри себя, но вмиг защурился и попытался успокоиться. Вот-вот начнется повторный приступ, но обстановка умиротворилась, все утихли, и священник продолжил церемонию. Билл выдохнул скопившийся внутри гнев и туго посмотрел на мать, которая казалась ему потерянной.
