скачать книгу бесплатно
– Один, – окончательно погрустневшим голосом произнес мальчик.
– Всё! Этого достаточно Аквер. Украл снаряжение, без спросу убегал в горы, отлынивал от обязанностей.
– Не правда. Все что нужно я делал, а занимался только тогда, когда время свободное появлялось.
– Отлынивал, отлынивал! – мама погрозила пальцем. – Это ведь были не все истории, правда? А ну-ка на меня посмотри.
Мальчик соглашаясь вздохнул.
– Вот видишь! И, кстати, какой тебе еще великан. Кто-то мне давеча обещал подлатать сети и пошить новую мерёжку.
– Я тебе и за грибами как-то раз обещал сходить в Заячий лес. Может, просто поменяем эти дни местами, – изобразив невинные глаза, сказал Аквер. – Тем более мерёжу я за один день все равно сделать не успею. А так бы взобрались бы на великана, насобирали грибов и сразу домой, к сеткам.
– Глядите, какой умный. Всё. Разговор окончен. Быстро спать.
– Понятно, – тихо пробубнил Аквер, снова укутываясь в одеяло. – То есть великана я в своей жизни так и не увижу, зато отлично рассмотрю старые, рваные сетки. Хорошо. Их ведь никто и никогда еще не видел! – Аквер изобразил восторженность. – А потом все будут рассказывать о своих приключениях, о чудесах, которые они видели, а я буду рассказывать про сетки. Отлично, – долгая пауза. – Просто замечательно!
– Так! Хорош уже, а! – проговорила мама так же собираясь спать. – Разбухтелся, как старый дед.
– Вот, – продолжил Аквер. – Уже и побухтеть нельзя. Что же дальше то будет? – спросил мальчик и немедленно получил в ответ подушкой по голове.
– Теперь подушками закидывают, – не успокаивался Аквер, преисполненный размеренным бухтением. – Нет. Так жить нельзя.
– Определенно, – продолжила за него мама, забираясь на печь. – Жить без хорошей порции прута по заднице точно нельзя.
Аквер притих. Прутом по заднице получать не особенно хотелось, да и, честно говоря, подобный разговор был не очень плодотворен по части достижения желанного результата. Поэтому комнату, через несколько секунд, заволокло сонной тишиной.
Лучины на светцах были потушены, а поленья в печке уже давно перестали трещать. Мама уже практически засыпала, отвернувшись к стене, как темноту прорезал мальчишеский всхлип:
– Отец бы меня обязательно взял.
Мама смотрела в стену, её губы сжались, лоб озабоченно наморщился, а вздох стал предвестником компромисса:
– Выезжать будем рано утром, до петухов, – тихо проговорила мама. – Встанешь сам. Если проспишь, то, стало быть, никуда не поедем. Посмотрим, насколько ты хочешь увидеть своего каменного великана.
В тишине было слышно, как Аквер привстал, но слова из его уст зазвучали только через несколько мгновений:
– Спасибо, мам.
– Пожалуйста! А теперь спи.
Спустя некоторое время и сон. Четыре часа утра.
Темнота еще властвовала вокруг, когда мама Аквера спустилась с печи. Она вышла в середину комнаты и увидела умиротворенно спавшего сына под взвороченным одеялом, из-за чего одна из ног была не покрыта, а левая рука, по своему обыкновению, свешивалась с полати. Мать покачала головой, иллюстрируя этим жестом мысль о том, что она так и знала, а затем направилась к печному углу, дабы приготовить всё для завтрака. Но стоило ей только лишь отвернуться, как сноровистая, тихая тень соскользнула с полати и оказалась точно за её спиной.
– Мам! – вскрикнул Аквер позади матери, ткнув пальцами ей в спину, да так, что она взвизгнула как девчонка.
– Аквер! Засранец, – проговорила она, тяжело дыша от испуга. – Зачем же так пугать?
– А ты думала я не встану, – героически лыбился Аквер. – А я, между прочим, встал еще час назад и приготовил лошадей. Нужно что-нибудь по-быстрому покушать и можно одеваться.
– Ладно, ладно. Угомонись. Сейчас что-нибудь придумаем, – сказала мама, поворачиваясь к печному углу. – Это невозможный ребенок.
Мама достала пару тарелок, не забыв и про некоторые столовые приборы, но это, конечно же, не означало, что на полках больше не осталось ничего любопытного. Нечто очень интересное притаилось за мешочками для специй, около ступки и деревянной давилки для чеснока. Там была разделочная доска, на которой неизвестный умелец изобразил то самое Пепельное поле, к коему и стоит приглядеться очень внимательно…
Проникнем сквозь, изменим сцену, размах узрим под бой копыт. Увидим, как два всадника влетают на арену, услышим, как в их жилах кровь кипит. И лента красная все вьется, крепясь к плечу, танцует на ветру. Юнец в седле, ему неймется, так хочется начать игру.
– Аквер! Не загоняй лошадь, глупый мальчишка, – прокричала мама вслед скачущему сыну.
– Я скоро его увижу, мам. Я чувствую. Он будет уже за этим холмом.
– Береги силы лошади! Они еще понадобятся. А ну-ка перейди в рысь! Аквер, ты меня слышишь вообще?
– Да, мам! Один холм и всё. Дальше рысь.
Они проверили на себе всю необъятность Пепельного поля, всё его многообразие и вариативность форм. Они мчались по холмам или огибали их, прорывались сквозь перелески или увиливали от них, форсировали овраги или скакали прямо по ним в поисках легкого подъема, когда те были слишком широки и отвесны. Буйная скачка на беду лошадей, пока всё наконец не подошло к концу, ведь предчувствие мальчика не подвело его.
Всадники въехали на холм и застыли, как вкопанные. Живая картина с немыслимой мощью, и так близко, что учащается пульс. Их взгляд стрелой летел к колоссу, размеренно вышагивающему подле старого леса. Поступь гиганта доносилась легкой вибрацией по земле, а дальше через ноги к телу, и до самого сердца.
– Мам, это он! Сури! – возбужденным голосом повторил имя великана мальчик, и глаза его наполнились ворохом звезд, нагло воруя первенство блеска у звезд настоящих, что начали посрамленно угасать.
– Да сынок, это он, – она ответила тихо.
Потому что нельзя губить такие моменты громкими словами. Потому что голос восхищенного дыхания здесь гораздо уместнее. Она смотрела на свое дитя так, как смотрела на него при первых его шагах, при первом его слове, при первом поцелуе, которым она одарила его в момент рождения. Разве можно придумать что-то лучше, чем искренний восторг своего ребенка? Нельзя. Именно поэтому она хотела запомнить эти секунды в мельчайших подробностях, не упуская ничего, от легкой слезы на своей щеке, до дрожи души, которая вела себя так, совсем не из-за шагов великана.
– Ты плачешь? – удивленно спросил Аквер, повернувшись к задумавшейся в этот момент матери.
– Ветер сильный, – улыбнулась мама. – Видишь, как твоя лента колышется.
– А когда у меня уже будет черная, как у тебя? – поинтересовался Аквер с серьезной миной. – Я уже хорошо езжу!
– За «хорошо езжу» ленту не получают, – снова став серьезной произнесла мама. – Вот когда перестанешь сбивать бревна на дистанции, тогда и сделаю тебе черную ленту.
– Но мои друзья уже все с черными. И я среди них как малявка, хоть на осла садись.
– Помнится мне, как одна малявка рассказывала, что один её друг, со всего маху, улетел с лошади в канаву полную крапивы, а потом чесался всю неделю.
– А! Ну, да, – засмеялся Аквер. – Было дело.
– Черная лента конника – это не просто символ, это показатель твоего умения. Чтобы люди знали, нужно ли от тебя шарахаться на улице или можно вовсе из дома не выходить, – хмыкнула мама. – Поэтому твоя черная лента окажется на левом плече только тогда, когда ты перестанешь сбивать бревна. Ясно?
– Понятно, – вздохнул мальчик.
– Так! Слезай с седла. Будем переодеваться.
Аквер быстро спрыгнул на землю и начал распаковывать поклажу. Мама занялась тем же, но резко прервалась:
– Аквер, лови.
Мальчик выглянул из-за лошади и с трудом поймал летевшие в него ножны, которые вершила рукоять находившегося в них меча.
– Ты взяла их с собой? – удивился Аквер.
– Конечно. Они будут нужны. Позже, – мама, с заигрывающим видом, подмигнула, держа в руке свой меч. – Приладишь за спиной, но сначала обвяжись.
Аквер начал возиться со своей обвязкой пока мама скрупулезно раскладывала другое снаряжение на мешковину. Карабины, шлямбуры, пробойники, закладки, веревки, мешки с удобными лямками, магнезия, порошковая и жидкая, высокогорные ботинки, сплетенные лесенки, оттяжки, скальные крюки и молотки, блокировочные стропы, беседки с развесочными петлями, хуки для плоских скал и другое. Все это обилие инструментов постепенно начало оказываться на их телах.
– Значит, слушай, – начала мама, подтягивая нужные крепления на обвязке. – Его ходьба представляет собой парные движения. Посмотри.
Аквер оглянулся на великана и увидел один из совершаемых им шагов. Левая передняя лапа двигалась одновременно с правой задней.
– Видишь, как он двигает хвостом при шаге, – продолжила мама. – Ты можешь определить, когда начнется следующий шаг не только по своим ощущениям, но и по его хвосту. Дальше, – она начала подщелкивать оттяжки к развесочной петле. – Его шаг продолжается где-то минуты две, из них, половину времени лапа находится на весу. Поэтому у нас есть тридцать секунд, чтобы приблизиться к его левой ноге в момент, когда она становится опорной.
– А почему нельзя подъехать заранее? – спросил мальчик.
– Удар от шага скинет тебя с лошади, а её испугает, или вообще может придавить, какой-нибудь вылетевшей каменюгой. Мы остановимся от него где-то за сорок метров и будем ждать окончания шага на левую, – мама начала крепить закладные элементы себе на пояс. – Затем скачем к нему во весь опор уже в связке, останавливаемся у подножия, вскарабкиваемся, сколько позволит время, а дальше делаем как можно больше закладок и крепимся на самостраховку к ним, чтобы пережить шаг.
– Скачем сразу в связке?
– Непосредственно у скалы не будет времени её подготавливать.
– А если я отстану на лошади, меня же опрокинет?
– Никого не опрокидывало, а этого опрокинет. Аквер, – вздохнула мама. – Просто двигайся с моей скорость и всё. Не волнуйся, я буду следить за тобой, так что падать не придётся. Веревку держим справа от лошади и соскакивать с нее будем в ту же сторону. Главное здесь не мешкать.
Мальчик кивнул.
– Сначала работаем в голую, без страховки, свободным лазаньем. Нам нужна скорость и именно отсюда растут все наши упущения по безопасности. Искусственные точки используем только при шаге. Будет сложно, но мы сможем. На этой части скалы долго задерживаться нельзя, тем более, что выступ-клык не так далеко, а там уже можно делать все по уму. Будь внимателен, хорошие зацепы могут располагаться не очень удобно, поэтому побольше скручивайся, а таз параллельно стене лучше вообще не держи. Флэг или подворот колена, любой вид скручивания на твое усмотрение. Помнишь, как они делаются?
– Да.
– Так. Дальше. Про это сказала. Про то сказала, – мама вспоминала, водя пальцами по подбородку. – Так. Промежуточных страховочных точек делаем по три, не меньше, чтобы пережить шаг.
– Говорила.
– Говорила. Ага, – мама снова задумалась. – Пока будем добираться до места будет несколько шагов, поэтому молотком по закладкам не бить, потом хрен вытащишь, не паниковать, следить за центром тяжести, побольше скручивайся, нагрузка на руки уменьшится, не будешь тратить лишних сил на равновесие.
– И это говорила.
– Ага. Хорошо. Так. Добираемся до выступа-клыка, там не так уж и далеко получается. Делаем там страховочную станцию. Я буду лидером, ты страхующим. В более высоких местах вибрации не так сильны и там мы уже придем к нормальному восхождению, а не к этой отшибленной хрени, но ничего не поделаешь, такая уж специфика. Но даже там расслабляться не стоит, это все-таки не простая гора, а движущийся объект. Нужно быть готовым ко всему.
– Ясно, мам.
– Ну, вот и молодец. Не забудь, когда будем дожидаться шага помажь руки жидким раствором, а во время восхождения используй порошок.
– Хорошо.
– Вроде бы всё, – сказала мама, пытаясь припомнить еще какой-нибудь важный аспект, но его не нашлось. – Поехали?
– Да.
Мама поцеловала сына в лоб, и всадники вновь оказались в седлах. Через несколько минут они были в исходной точке, за сорок метров от левой ноги. Они были уже в связке.
– Готов? – спросила мама, глядя на сына.
– Кажется, – сглотнув, проговорил Аквер.
– Не волнуйся, малыш. Это просто очередная скала. Легче легкого!
– Легче легкого, – повторил мальчик. – Легче легкого, – он сделал глубокий вдох, устремляя взгляд ввысь, дабы охватить им всего великана. – Легче легкого!
Шаг левой задней ноги произошел, что породило грохот грома, только вот небеса были совсем не при чём. Лошади нервничали и тут же встрепенулись при шаге, но всадники быстро осадили их.
– Вперед, – скомандовала мама.
И они погнали лошадей!
Аквер ехал чуть позади матери, копируя в точности траекторию её движения. Они добрались до великана по касательной к опустившейся ноге, а затем, каждый из них перекинул левую ногу направо, и они быстро спешились. Аквер быстро водил глазами по выступам щербатого камня прикидывая первые движения своего маршрута.
– Работаем, сынок. Держись в моем темпе. Все размеренно и четко, – быстро прокричала мама
Мальчик пошел. Три точки опоры. Либо две руки и нога, либо две ноги и рука, а свободная ищет новый зацеп. Аквер был спокоен, движения быстро продумывались в его голове. Несколько легких движений, и он уже парит над скалой легко маневрируя. Трещина, сужающаяся вниз, можно заклинить там стопу, а здесь выступ, открытый хват и движемся дальше. Тут получилось неудобно, выходим из ситуации, подворачиваем колено и поворот таза вместе с ним, чтобы добраться свободной рукой до следующего выступа. Очередной хват, продвигаемся, а здесь не получается нормально схватится, нужно сделать флэг, чтобы не напрягать руки и держать баланс. Ага, вот и нашелся хороший зацеп. Подберемся. Снова колено и можно достать. А здесь что? Рукой неудобно, не хватает длины. Захват пяткой и всё в порядке. Аквер лез все дальше и дальше, не отставая от матери. Он взглянул вправо на длиннющий каменный хвост и понял, что сейчас нога начнет подниматься. Мальчик прибавил в скорости. Лапа великана уже практически поднялась к наивысшей точке.
– Все. Достаточно, – быстро прокричала мама. – Ставь закладки. Минимум три, понял. Вон у тебя маленькая щелка, вбей туда крюк.
– Хорошо.
Аквер достал закладку и засунул её одной рукой в расщелину, проверил как держится и прикрепил к ней оттяжку. Дальше он надел еще одну оттяжку на скальный крюк и вбил его молотком, куда показывала мама. То место было чуть ниже и левее от первой закладки, а установка заняла вдвое больше времени, но карабины оттяжек все равно были близко так что сойдет. Третья закладка никак не хотела ставится, постоянно выскакивала при проверке. Аквер быстро прикрепил её к развесочной петле и взял другую, побольше, но снова не угадал. Времени уже не осталось, и мальчик плюнул на это, закрепившись на двух имеющихся.
– Ну как? – спросила мама.
– Вроде бы все.
– Три получилось?
– Нет.
– Не страшно. Теперь держись как можно крепче!
Аквер так и сделал. Произошел шаг.
БАБАХ!
Шаг был настолько мощным, что мальчика дернуло вниз и руки не выдержали. Аквер побледнел. Его взгляд пригвоздился к первой закладке. Пространство задрожало, и он увидел, как его крепление вылетает из расщелины. Ему казалось, что он падает целую вечность, а крик где-то неподалеку настолько растянулся, что стал похож на гул, но уже где-то вдалеке.
Щелчок, удар и боль в пояснице. Закладка вылетела, но крюк, располагавшийся чуть ниже, сдюжил и вернул Аквера к жизни, словно обдав холодной водой с головы до ног. У мальчика перехватило дыхание. Он еще ни разу не падал и в глазах разлился испуг.
– Дыши сын. Все хорошо. Ты все сделал правильно и выжил, но сейчас нужно работать. Следующий шаг, помнишь. Аквер! Посмотри на меня.
